Его остекленевший взгляд постепенно стал осмысленным, он увидел ее и узнал. Она ждала, когда он окончательно придет в себя. Он отпустил ее плечи.
— С возвращением. Новый день, — сказала она.
Мейхил коснулся горевшей щеки и не мог ничего сказать. В дорогу собирались молча. Мейхил ожидал, что она не позволит ему иди, заставит ехать, а Эл промолчала. Потом они на пару с мальчишкой созерцали ее спину с носилками. Мальчик катил тележку сам. Некоторое время спустя Мейхил сообразил, что она избавилась от длиннополой одежды. Ее поступь была мягкой, выдавала бывалого путешественника. Она шагала, не поднимая пыли. Молчание томило его. Единственный раз она обернулась, но посмотрела не на него, а на мальчика, который стал шумно сопеть, потому что устал. Эл придержала тележку и, усадив на нее мальчишку, везла ее сама. Мейхил хотел помочь, но был отогнан грозным взглядом.
— Прости. Я виноват, — сказал ей в спину Мейхил.
— Ни слова о ночи, — предостерегла она.
— Я пытаюсь извиниться.
— И я, — присоединился мальчик.
— Мне ни жарко, ни холодно от ваших извинений, — отрезала она.
— Речь о том... — снова заговорил Мейхил.
— Речь о доверии. Я подумываю о том, чтобы отправить вас обоих по домам. Одного к маме, другого обратно в столицу, — она добавила несколько слов на другом языке. Эл сказала: "Ко всем чертям".
— Я уйду, — согласился мальчишка, — но я не успел спросить тебя про звезды.
Эл остановилась и оглянулась. Тележка, которая катилась за ней, была развернута так, чтобы она ехала впереди.
— Так и быть, тебя я прощу, проныра, ты мне помог однажды, я это зачту. Что ты хотел узнать?
— Про звезды. Про точки в темноте. Мейхил сказал, что это миры, похожие на наш, или не похожие. Это правда?
— О, мы блещем образованием! — заметила Эл и бросила в Мейхила колкий взгляд.
— Только ты говори понятно, — попросил мальчик.
Эл собралась с мыслями и начала рассказ, сначала она смотрела на мальчишку внимательно, чтобы видеть понимает он или нет. Потом она увлеклась, описывая огненные гигантские шары, планеты, движение, краски. Она махала свободной рукой, показывая, как происходит движение.
Мейхил наблюдал замечательную картину. Она забыла, что нужно быть понятной, она употребляла слова, которых он не мог понять, но мальчик, казалось, не только слышал, но и видел то, о чем она говорит. Речь ее была захватывающей. Мейхил вскоре сам увлекся, и задавался только одним вопросом: насколько ее речь — правда? Он обладал, на сей счет, небольшим багажом знаний, преимущественно связанных с ориентацией. Но она говорила о глобальных явлениях, которые могли знать только ученые люди. Он хотел спросить, где она столько узнала, но боялся прогнать этот порыв вдохновения. Он специально шел за ней, чтобы не попадаться ей на глаза. И порыв вдруг исчез, потому что мальчик решил поинтересоваться:
— А правда, когда бывает очень красивый рассвет, это владычица надевает свой красивый наряд?
Эл тот час умолкла и стала серьезной. Она посмотрела вдаль, словно искала глазами рассвет, о котором спросил маленький собеседник, потом перевела его на мальчика, потом на Мейхила.
— Люди говорят, что это так, — согласилась она.
— Ты столько знаешь о небе и не можешь точно ответить на такой простой вопрос? — спросил мальчик.
— Не бывает простых вопросов, — ответил за нее Мейхил.
— Но я так хочу знать, что так светится? — мальчик хитро посмотрел на Мейхила.
— Рассказы про наряд — это для детей, — ответил Мейхил. — Рассвет окрашивается прекрасными ощущениями и гармонией мира. Рассвет еще называют видением владычицы.
Мейхил поймал на себе внимательный взгляд Эл, она смотрела не враждебно, а именно внимательно. Она согласно закивала, остановилась, изучая его лицо, остановился и Мейхил.
— Да. Это так, — тихо сказала она.
Мальчик соскочил с тележки и схватился за рычаг.
— Я уже отдохнул.
Эл отпустила тележку, он покатил ее сам, дальше.
Мейхил почувствовал волнение под ее взглядом. Он понял, что она не сердится, он смог вызвать ее интерес, но этот взгляд пока был ему не понятен. Он подумал, что плохо знает женщин. А мальчик был прав, голова начала кружиться и ему пришлось закрыть глаза.
— Я сказал, что-то не то? — спросил он.
— Ты сказал то, чего я не ожидала. Ты меня удивил, — призналась она.
— Ты собиралась нас прогнать, — напомнил он.
— Собиралась.
— Почему не гонишь?
— Хочу показать вам море.
— Я видел море.
— Мальчик не видел.
— Я видел море, смотрел на огонь и видел тебя, — вспомнил Мейхил. — Ты не выходила у меня из головы. Если ты меня бросишь, то я снова буду бредить тобой.
— Это временно. Ты нахватался моей энергии. Ты удивительно восприимчив к моим вибрациям. Меня не будет, и ты очнешься от наваждения.
— Я не хочу очнуться. Я хочу, чтобы со мной происходило то, что происходит.
— Осторожно. Я приношу несчастья.
— Это не так. Ты появляешься там, где происходит несчастье, но не ты его причина, — повторил он слова, сказанные Мелионом.
Прежде он готов был спорить, теперь же слова легли на душу убеждением.
— Идем, — позвала она.
Они шагали рядом, вдали показалась полоска воды, мальчик помчался под уклон вместе с тележкой.
Мейхил косился на Эл, а она смотрела в сторону моря и щурилась, ее губы растянулись в улыбке. Он смерил ее взглядом. Он готов смириться с ее нравом и видом, только бы следовать рядом, пусть какое-то время, недолго, но быть поблизости. У него родилась уверенность, что они необходимы друг другу. Они шагали рука об руку, и это напомнило ее рассказ о вечном движении миров, о преодолении расстояний и красоте звездного пространства. Они — два мира, которые пересеклись однажды. Как сладко питать надежду, что эти два мира могу стать одним. Она открыла ему двери в жизнь, о которой он совсем не мечтал еще недавно. Что значила его прежняя служба в тесных рамках и стенах дворца по сравнению с этим открытым великолепным пространством под названием жизнь. Этому учил его отец с малого возраста. Как случилось, что он забыл уроки отца, поменяв его на рутину королевской службы. Это было наваждение по имени королева Фьюла. Эл сказала, что он попадает под влияние ее энергии, что он восприимчив. Это тоже наваждение. Наваждение по имени Эл.
Эл шла рядом. Он не подозревал, что она могла прочесть его чувства, как письма на белом листе. Какой контраст чувств, эти искры эмоций, что брызжут из всего его существа. Он способен на утонченные чувства и грубость одновременно. Она не могла бы назвать его мальчишкой, он мало знает жизнь, он молод, но каков потенциал! Что знания великих и их гордость по сравнению с этой обескураживающей искренностью и чистыми порывами души. Он бредит ею. Пора насторожиться и отогнать его от себя, что собственно она уже пыталась сделать. Впереди события, которые мало соответствуют романтическим увлечениям. С другой стороны, его чувства будят в ней воспоминания о том, что она старалась заглушить. Признания Лоролана, его сомнительные и эгоистичные заверения в сравнение не идут с переживаниями и надеждами этого молодого человека. Если она прекратит его попытки выразить свое отношение, то причинит ему боль, а если позволить событиям течь дальше в том же русле, то боли в последствии будет еще больше, а если раскроется факт — кто она, может произойти то, что случилось с сыном Браззавиля. Эл призналась, что не имеет опыта разрешения подобных вопросов. Прежде было проще, поскольку она не имела такого веса, положение дочери владыки обязывает к осторожности. Однако, он чаще напоминает ей о том, что она больше смертная, чем о том положении, которым ее наделили без ее согласия. Так кем стать в этой истории?
Берег моря встретил их тихим ветром. Мальчик бросил тележку и бегал по берегу с восторженными криками. Новые впечатления заглушили в нем все другие переживания. Такого количества воды он определенно никогда не видел, он боялся ее, не заходил в нее, подбегал к самому краю и мчался назад. Его поведение веселило Эл и Мейхила. Молодой человек тоже сторонился стихии, он не догадывался, что им предстоит морское путешествие. Эл боролась с желанием искупаться.
Где-то тут живет кораблестроитель-самоучка. О нем Эл знала по прошлым путешествиям. Сейчас он уже старик, а значит, усовершенствовал свое мастерство. Его творениям далеко до флота Города Проклятых, однако, прочности его лодки хватит, чтобы перебраться на другую сторону залива.
Домик кораблестроителя был традиционно удален далеко от воды, он расположился на единственном высоком холме, прилегавшем к побережью. Двери не было. Эл зашла в дом, ее встретил сухопарый старик, он был высок и худ, как мумия. В доме без окон было сумрачно, и он указал Эл на выход.
Он сопроводил ее наружу, на двух спутников Эл он не обратил внимания.
— Я хочу приобрести у вас плот, — сказала она с интонацией делового человека.
— Управлять умеешь? — спросил он густым голосом.
— Справлюсь, — кивнула Эл.
— Ступай за мной, поглядим, что ты выберешь.
Они снова вернулись к воде, и прошли приличное расстояние. Мейхил никогда раньше не видел подобных строений. Он усомнился, что подобному сооружению найдется какая-нибудь полезная функция. Эл с видом знатока обошла творения мастера одно за другим. Она вертелась вокруг, забиралась наверх, прыгала, стучала. Потом уверенно ткнула пальцем в одно неказистое изделие.
— Это, — твердо сказала она.
— Вас трое? — спросил мастер.
— Двое. Я и он.
Когда Эл указала на Мейхила, он выразил бессловесный протест.
— Ты не хочешь ей помочь? — обратился мастер к Мейхилу, — А я покормлю мальчика.
— Я сама. Он был ранен, ему необходимо отдохнуть, — возразила Эл.
С помощью мастера Эл вытолкнула плот на воду. Мейхил и мальчик не двигались с места, мальчик от любопытства, а Мейхил из опасения, что затея опасна.
Эл скинула свои сапоги, бросила на берегу куртку и поклажу и пустилась бегом по воде, догоняя отплывший плот. Она вскочила на него, он закачался, но не перевернулся и скоро она ухе правила единственным веслом.
Пока она была занята испытаниями, Мейхил осторожно подошел к ее вещам и ощупал их. Мальчик оказался прав. Мейхил обнаружил меч, прикрепленный к носилкам. Спрятан он аккуратно, на первый взгляд трудно увидеть в этом свертке ткани оружие. Мейхил опасался, что она заметит его интерес, и отошел прочь. Ему стало тревожно.
— Неплохо, — одобрил мастер. — Я отдам плот.
— Это опасно? — спросил Мейхил.
— Да. Если не знать, что делать. Вы тут будете отдыхать или пройдете к дому?
— Тут, — в один голос ответили мальчик и Мейхил.
Эл причалила к берегу довольная испытаниями. Они обсуждали с мастером особенности управления. Эл попросила усовершенствовать детали. Они говорили понятным только им языком, чертили знаки на земле, задавали вопросы друг другу. Мейхил ничего не понимал, перестал слушать их и смотрел, смотрел в этот пугающий простор. Вид бесспорно красивый, если не задумываться над тем, что скоро окажешься посредине неизвестности. Волнение возрастало, и его уже била дрожь.
Эл прекратила обсуждение и подошла к нему.
— Вижу, что моя затея не вызывает у тебя одобрения. По берегу пять, может быть, шесть дней ходу, а по воде полдня. Если мы отправимся немедленно, то ночью окажемся на той стороне.
— Ночью? В полной темноте? Как ориентироваться?
— А звезды на что? Я обсудила со стариком этот вопрос, он начертил мне ориентиры, указал, где их искать. Мы не заблудимся. Доверься мне или тебе придется остаться здесь. Я не стану менять планы, повинуясь твоему страху. Не я веду тебя, а ты идешь за мной. Выбирай. Я советую тебе уйти от воды, отдохнуть и подумать. Мне нужно еще раз проверить наш плот, помочь его довести до ума, найти течение. Сегодня мимо будут идти торговцы, и они непременно заглянут в домик, где мы были. Отправь с ними назад мальчика. Так надежнее.
Она распоряжалась с видом знатока. Мейхилу стало неловко, а позже он начал сердиться. Она не делилась своими планами до прихода сюда. И вдруг ему предстоит сделать то, что кажется безумной затеей. Он нахмурился и ушел, чтобы не выдать недовольства.
Эл вернулась к мастеру.
— Он не рад, — заметила она.
— Это твой жених?
— Это мой спутник.
— Он умеет управлять плотом?
— Нет.
— Трудно будет управиться одной.
— Ничего, главное — добраться до течения, а там останется довериться волне.
— Где ты училась этому искусству?
— В городе Проклятых, — солгала Эл.
— Тогда мои грубые поделки покажутся тебе неуклюжими.
— Я не сужу так. Ты достиг сути, что важнее красоты и практичности.
— Ты выбрала не самый быстрый, но самый надежный, — заметил он.
— Я выбрала лучший, — возразила Эл. — Мне придется бросить его на том берегу. Не жаль отдавать?
— Я плаваю на ту сторону. Не прячь его, и он вернется ко мне.
— Когда-нибудь все поймут, что твой путь самый короткий. У твоего дела непременно будет продолжение. У тебя есть ученики?
— Твой малец мне по нраву, я не увидел в нем страха.
— Он умный и вполне мог бы учиться у тебя. Спроси у его матери, у него большая семья, возможно, она его отпустит. А если я попрошу тебя о большем?
— Попроси.
— Предложи им всем перебраться сюда. Я и мой спутник поставили их в сомнительное положение. Ради безопасности им лучше покинуть свою деревню. Согласишься ли ты принять ораву из пяти ребятишек и женщины?
— Как убедить их?
— Это сделает мальчик.
— Я предложу ему мой кров, — согласился старик.
— Я расскажу ему, как тут будет хорошо.
— Ты всегда берешь под опеку слабых, великая? — поинтересовался старик. — Я тебя знаю. Я был при Гирте и видел тебя. Я тогда был много моложе Мелиона, а он, говорят, служит королю.
— Король умер недавно, и Мелион временно занял его место.
— Вот как? Тогда он непременно объедет свои земли и проверит, все ли тут в порядке. Я хочу дожить до нашей встречи. А юный воин не знает кто ты?
— Нет.
— Я заметил, он смотрит так, словно может требовать от тебя.
— Это пройдет, — улыбнулась Эл. — Мне не терпится пуститься в плавание.
— Глава 4 В пути
Мейхил лежал лицом вверх, он не смел шевелиться, потому что при каждом его движении это сооружение качалось, грозя перевернуться, а голова шла кругом. Эл непринужденно управлялась с "плотом", как она его назвала. Даже если ей приходилось напряженно грести, она делал это без спешки, размеренно. Мейхил боялся встать на ноги, боялся посмотреть на плещущуюся вокруг массу воды, потому что его тянуло туда непреодолимой силой.
Они вернулись на берег, когда мальчик захотел попрощаться. Шустрый мальчишка, пересилил страх и вошел в воду. Эл с закатанными по колено штанами стояла в воде. Она подсадила мальчика на плот, потом пыталась ему растолковать способ управления, он ничего не понимал, но его лицо сияло обыкновенным детским счастьем, оттого, что он принимает участие в таком необычном деле. Он прыгал на неустойчивой площадке, бегал от края к краю, рискуя упасть. Эл не выказывала беспокойства, позволяя ему шалить. Мейхил решил последовать его примеру. Он забрался на шатающуюся поверхность, которая висела в воде и не тонула. Он удивился, что конструкция легко держит его вес. Мальчишка скакал по настилу с таким азартом, что высокому Мейхилу с трудом удавалось стоять на ногах, они ослабли от путешествия, подгибались, голова кружилась, он не мог балансировать. Мейхил сел, чтобы не упасть в воду. Эл стала толкать плот по воде, дала команду маленькому пассажиру, мальчишка спрыгнул в воду, там было мелко, и он довольный собой пешком добрался до берега. Мейхил понял, что возражать поздно, что попал в ловушку. Мальчик махал им с берега, Эл запрыгнула и села на край, она махала в ответ, раскачивая плот. Старик махнул всего один раз и внимательно следил, как они отчаливают, показал рукой, куда лучше всего плыть. Эл так и не спросила, надумал ли Мейхил, составить ей компанию или решил вернуться. Когда началась качка, Мейхилу стало дурно, и он лег.
