Император, усмехнувшись, кивнул ему.
— ...А теперь ещё и её дочь! Ну, вся в мамочку. В капельку! Пять раз за несколько минут — я пересчитал! — пообещала себе убить меня. А как она искала хоть какие-то контраргументы! И не нашла. Потому что нет их у неё. Нет, данную версию можно отбросить.
— Принцесса не станет проблемой?
— Проблемой станет её мать. Ещё раз скажу: я был против. А девочка... Магиня с ажурным браслетом прежних на запястье? А тут ещё и её подружка-простолюдинка! Та станет надёжным добавочным стопором.
— А эта... библиотекарша, кажется? Её не стоит опасаться?
— Плебейку?! — искренне удивился Главный подаватель ночного халата императора.
Костерок догорал. Тонкие, перегнившие ветки кустов сгорали быстро, а предложение нарезать сучья крогсогора нагтилин встретил таким неприятием, что виконт попробовать настоять, не решился. Хорошо хоть, чтоб вскипятить чай, дров хватило!
Парни и тут несколько удивили: попробовав, они одобрительно покивали головами. Нет, удивила не их оценка напитка, ещё бы, из графских-то закромов! — удивило, что они пили его правильно — тихо и спокойно, что не улыбались, не насмешничали ранее над его церемониями при приготовлении, что они, к слову, сразу замолчали, как только он начал ритуал. Правда, в ходе его они как-то странно переглянулись...
— Ты рассмотрел, как они справились с гончими — опиши, — попросила девушка.
— Верхняя получила по стреле в каждый глаз, а когда завыла от боли — ещё две в глотку. Успел же, четыре стрелы за пару мгновений! У меня бы просто нервов не хватило, ведь той твари тогда от её лапы до твоей ноги, хорошо, если пара футов оставалось...
— Цирковой аттракцион.
— Настоящий цирк внизу был. Двое из них растянули нагтилина вервием, и он смог уверенно-устойчиво держаться на развилке, развернувшись спиной к стволу, а главное, устоять потом, залепив клювом своего молота в глаз сначала одной, а следом, пробежав по тому уступчику... Представляешь картинку — втроём! Синхронно — он по впадинке, а они — один впереди, второй — сзади, и все — перепутанные верёвками! И опять — его на растяжку, а он взмах и — бац! Только кровь брызгами и кости ошмётками! И они снова его влёгкую удержали. Вот такой цирк, такие... клоуны...
— Виртуозы?
— Мастера, — ответил старший брат её молочной сестры. И всё-таки спросил: — Почему ты выбрала Нила?
— Мне объясняться, мне, что ли, оправдываться перед тобой?!
— Не хочешь объяснить — молчи. Когда ж это ты передо мной хоть в чём-то оправдывалась?
— Когда конфеты у тебя тырила.
— Ну, разве что...
— У двоих — на боевом ожерелье по зубу меньше. Но ведь явно, они все в одном бою всё сняли! Три плюс три плюс два плюс два — это десять. Значит было минимум три гончие. А с них можно взять двенадцать клыков. Двенадцать на четыре делится очень даже поровну, тогда с чего бы у тех по штуке меньше? Да с того, что двое сами поделились с кем-то. А с кем трофеями делятся мальчишки, подсказать? Так что, остаётся Нил и Акки. Но кор... Он с самого начала на меня смотрел, как на подручную. Которую под тёмную гончую удобно подставить. И ведь как угадала: потом он и торговался точно так же... В общем, я ему — член чужого отряда, нанимательница, а не из чужого отряда — девчонка! Кто остаётся?
— Эти твои оправдания — они передо мной? Только? — пристально вгляделся в неё её старший и самый главный её наперсник. И улыбнувшись, припомнил: — "Согласна!" Напомни-ка мне, ты кроме матери с отцом кого-нибудь уже целовала? Ведь братик твой двоюродный так и обломался! По-моему, даже подружкам ни разу не досталось. Когда они к тебе лезут, ты только головой вертишь! — и, опять улыбнувшись, он повторил: — "Согласна!" — и чуть съязвил: -"Принцесса", ты уж будь поосторожней с этим простым охотником.
— Давай спать, — после долгой паузы пробормотала она.
На другом конце небольшой полянки мальчишки тоже устраивались на ночлег. Первым должен был дежурить Келдаз, и он был бодр и весел. Оглянулся на своих далёких нанимателей, удовлетворённо хмыкнул и спросил:
— Наша стратегия прояснилась. Но... — и обернулся к Луфу: — И сколько мы с ними? Когда их будем вытаскивать отсюда?
Остальные двое тут же перестали лениво перебрехиваться и выжидающе глянули на нагтилина.
— Думаю, не менее трёх дней надо, чтоб они с нами свыклись, чтоб было видно, что мы с ними давно, что мы — одна команда, — хмуро ответил он.
— Согласен. Только виконта бы этого чуть от девчонки отсоединить, чтоб он больше нашим казался, чем её.
— Это вряд ли получится. Проще не от неё, а к нам.
— Угу. Чтоб, якобы, принцесса и пять её сопровождающих.
— А коим образом намекать будем, что пора на выход?
— Очевидный вариант — забить до упора их рюкзаки хабаром.
— Точно! И, мол, девочка, пора зафиксировать прибыль! — хмыкнул кор.
И тут наглый норт не выдержал:
— Однако, Нил, чего это на тебя нашло? С поцелуйчиком?
Теперь уже все уставились на принца Эллезии.
— Отстаньте! — мрачно бросил он.
— На тебя ж даже купальщицы рукой махнули: "Э-э, что с него взять — ледяной принц!"
— Отстаньте.
— Да меня тётя Клер уже осторожно так расспрашивала: может, тебе мальчики больше нравятся?
— Отстаньте!!
— Нет, ну, чего вы пристали? — ведь имперская герцогинька ему даже не в мезальянс будет...
Ниэлон молча улёгся на свой матрасик, отвернулся от тлеющего костра и натянул на голову подушку. Вообще-то, хихикать парням не в голос, их голосовым связкам проще похохатывать, но сквозь слои мягкой ткани к нему пробилось именно тройное хихиканье.
""Чего-чего"! За девчонкой тёмные гончие на след встали, девчонка от паники еле удерживалась, а они торги с ней затеять собирались..."
И он опять вспомнил её фигурку, подсвеченную заходящим светилом — напряжённую, готовую ко всему — и броситься бежать за ними, и вцепиться в своего спутника, рвущего капсулу свитка телепортации. И фиолетовые тени — фиолетовые брызги, фиолетовые огни в её глазах. И рыжая окантовка плотно оплетающих голову волос.
И её голосок: "Сэр, нагнитесь!"
И тёплый воздух, понежившийся по его щеке.
14. Ещё один день — 2
— В вашем классе Палестры училось десять девушек, — вещала баронесса ла Отредди. — Сегодня вас будет — одиннадцать. Её императорское высочество пока отсутствует. Остальные — вам ровня. Мы понимаем, что учебные планы императорской Палестры и вашего Лицея, — сарказм, прозвучавший в её голосе, можно было ложкой на хлеб намазывать! — несколько различаются. Так что, вам будет дан месяц, в течение которого наказания за неудовлетворительные оценки вас минуют. Вас не минует наказание за неудовлетворительное поведение. Повторяю, в классе вы все — ровня, высшие рода Империи. И от вас ожидается соответствующая манера держаться — даже если вам непривычно, что рядом столько не уступающих вам в правах по рождению, — она скривила сухие губки. — Более того, на переменах на девичьем этаже возможно появление мальчиков. Особенно поначалу, особенно сегодня. Их можно понять: освоение новых охотничьих угодий — это истинно-мальчишеский инстинкт, а прямого запрета на их среди вас появление — нет. От вас и в этом случае ожидается сдержанность, присущая истинной аристократии.
Баронесса перевела взгляд с принцессы на принцессу:
— Вам всё понятно? — и чуть поморщилась на тишину в ответ: — Я не задаю риторических вопросов. Повторяю, вам понятно?
— Да, ваша милость.
— Да, ваша милость, — постарались быть вежливыми девочки.
— Поясните, что вы поняли? — позанудничала "воспитательница".
— С девочками не драться, на мальчиков не кидаться, — буркнула Синнаэль. — И наоборот.
— Кажется, я услышала нотки эллезийско-королевского сарказма в Вашем голосе, — констатировала баронесса ла Отредди, — что является признаком пренебрежительности по отношению ко мне, наставнице. Это недопустимо. И чтобы Вы хорошо уяснили данный факт, после занятий в Палестре, Вас будет ждать наказание — одна плеть! А в следующий раз...
Обе охранницы предвкушающе захмыкали и первое движение Сины упустили, а когда опомнились, и одна попыталась пятой своей дворцовой рунки ухнуть по ней, то уже Никка ударом ладони подправила направление удара, и древко копья заехало в лоб бросившейся отдирать девчонку от воспиталки второй. И тут же Никка сжавшись кинулась своей под ноги — стражница покатилась через неё, а когда вскочила — мало того, что одна девчонка обеими руками передавливала горло баронессы, так и вторая туда же почти упёрлась кинжалом. Охранница только оторопело рукой стукнула по своим опустевшим ножнам.
— Замерли! — скомандовала юная принцесса корсаров и придвинула лезвие к горлу уже вплотную.
— Следующий раз... — прошипела Синнаэль, разжала пальцы, и одним движением сорвала оборку с рукава придворной дамы. — Если я услышу пренебрежение к Эллезии, я сделаю с Вашим горлом так!..
И её пальцы рванулись в перекрёстном движении. Оборки из веззийского шёлка разлетелись в две длинные полосы.
— Так-так-так, — послышался ленивый бархатный голос от двери.
Подаватель халата! Который очень узнаваемо вывернул ладонь. Завершающее мановение каста малого паралича. Ему осталось только толкнуть его в цель.
— Все успокоились и, девочки, — почти ласково проговорил он, — отойдите от своей наставницы, отойдите!
— Да, ваша светлость, — постаралась успокоиться Синнаэль, и даже обозначила в его сторону реверанс.
— Да, ваша светлость, — улыбнулась Никка, замедленно отодвинула от баронессы лезвие, а дальше танцующим движением развернулась, всунула рукоятку кинжала в ладонь своей недавней противницы и, тут же, оказавшись рядом с подругой, реверанс Главному подателю императорского халата просто вырисовала!
— Верриса, ты как? — не убирая напряжённой ладони, обратился к баронессе герцог.
— Кажется, не пострадала, — потрогала горло та.
— Распоряжайся.
— За прикосновение ко мне без моего на то позволения рукой — плеть, кинжалом — плеть! За порчу платья — плеть! За несанкционированный захват оружия — плеть! За опоздание на урок — плеть, каждой! Впрочем, последние две вы можете ещё избежать. Если бегом, может, ещё успеете...
— Но... — поднял брови знаток воспитательных мер, — больше одной в день принцессам же не положено?
— А у них есть подруга-простолюдинка, — хмыкнула мегера. — Ей вместо них можно, сколько угодно. Ей даже будет не обязательно что-либо объяснять до того и лечить после!
— Какая хорошая пытка, — одобрил умеющий пожелать спокойной ночи. — Интересно, они до начала урока успеют? Или поторопиться побрезгуют?
— Нам проводника выделят? — спросила Сина.
— За нарушение церемониала обращения к старшим — плеть! Торлия, — обратилась она к мрачной охраннице. — Проводи! Умышленно задерживаться запрещаю.
— Пошли, — буркнула женщина и подняла с пола своё копьё.
Никка успела перехватить предвкушающий взгляд мужчины. И развернулась к наставнице, опередив шевеление Сины. Та, глядя на подругу, тоже опомнилась и подхватила её телодвижение.
— Разрешите Вас покинуть?
— И глазками-то, принцесса, не постреливай. Не надо. Одну плеть в день я могу добавить и без всяких предлогов. Только исходя из своего видения воспитательного процесса, — скривила свои губки баронесса и опять потрогала, погладила горло. — Ладно уж, поспешите. Только мусор за собой приберите, — кивнула она на то, что раньше было одной из оборок её платья.
Девчонки, на ходу подхватывая с пола тряпки, кинулись на выход.
— Видишь, Дакр, вполне обучаемы, — проворчала старая стерва освободившему проход герцогу.
В коридорах дворца стражница поспешала как-то не особенно. Сина скоро не выдержала:
— Мы успеем?
— Вряд ли, — пожала тётка крутыми плечами.
— Тебе же запретили задерживаться!
— Да. Но это вам приказали "поспешить", а мне "поторопиться не брезговать" указания не поступало.
— Ты что-то хочешь? — обернулась к ней кора.
— Да, — не стала кочевряжиться стражница. — Отдайте мне шёлк.
— Этот?! — вытянула Сина вперёд руку с зажатыми в ладони двумя обрывками.
— Эти.
— Бери.
Заметила, как чуть покачала головой Никка. Она что? И сейчас торговаться намеривалась?!
— Та, ваша подруга... Она, правда, простолюдинка?
— Библиотекаршей работает, — и Сина тихо уточнила: — Работала.
— Идёмте. Мы успеем. Вы, то есть.
И они успели.
— Так это не сказки? Они в самом деле появляются ниоткуда?
— Вот карта, — виконт расстегнул и раскрыл толстенький том на нужной странице. — Составлена всего одиннадцать лет назад. Вот, видите, наша роща крогсогоров, вот — вон та скала. И больше ничего. Никакого пакгауза, никаких строений меж ними! И смотрите, — он махнул теперь в сторону построек, — тысячи лет, вроде бы, а даже крыша только кое-где просела!
Мальчишки переглянулись. Каким-то мистическим образом уцелевшая крыша древней постройки их поразила не особенно... Да что с них взять! Варвары!
— А вы... Вы действительно зайти хотите? — вдруг поинтересовался Нил.
— Да! — чуть громче, чем требовалось, отозвалась девушка. — Почему ты спрашиваешь?
— Когда от тёмных гончих в первый раз отбились, мы, чтоб ещё раз спуститься в тот подвал, себя еле уговорили...
— За мной более сотни поколений предков, не знавших страха!
— А-а... — протянул светловолосый мальчишка. — Тогда, конечно...
— Ведите, — распорядился вдруг принявшийся заправлять остальными нагтилин.
Теперь переглянулись имперцы: они никак не могли понять, кто за главного в этой четвёрке. Вчера, в бою, вроде, командовал норт, в торгах по их контракту последнее слово оставил за собой кор, на привале перед сном задавал тон вект, а теперь на первый план выдвинулся нагтилин... Ну, всё не как у людей!
Невысокие стены пакгауза, собранные из здоровенных каменюг, казались вросшими в землю, казались неотъемлемыми от пейзажа, казались ровесниками тех самых крогсогоров... Но одиннадцать лет тому назад их не было. Может быть, здесь их не было и неделю тому назад...
Подошли к тяжёлой, запечатанной двумя мощными засовами двери. Торри взяла в руки своё прислонённое к стене копьё. Телл вчера велел: "Брось!" Был уговор его слушаться, она послушалась.
— Я открываю? — у торцевой двери обернулся к своей новой охране ла Ферн.
— Нет, — покачал головой нагтилин, — сначала обойдём здание.
"И чего ради?" — поморщился виконт, но спорить не стал.
Обошли. Прямоугольным оно оказалось. От делать нечего, он подсчитал шаги — пятьдесят шесть на восемьдесят четыре. Кладке стен все эти тысячелетия не особенно и повредили — на ровных камнях, разве что, наметилась сеть едва заметных трещинок. Кое-где виднелись мелкие, забранные глухими, тоже окаменевшими от времени ставнями оконца. Других дверей не было.
— Теперь заходим? — опять обернулся к нагтилину виконт.
Луфгегл обернулся, убедился, что девушка позади всех и согласился:
— Снимаешь засов, открываешь дверь и вместе с её створкой отходишь к стене. Приступай!
