Но мы-то шли в буш! О чем этим пингвинам полосатым было подробно и в красках рассказываемо в течении трех дней! Из четырёх десятков идиотов калашами вооружились семеро… собственно, идиотами являлись остальные. Из оставшихся девятеро нацепили различные ПП, а остальные явились с короткими помповиками и прочими вариациями дробашей! Из тех семерых двое тоже прихватили свои обрезы, но это уже их личные тараканы, а потому за инсектоидов не считаются… Весь взвод в срочном порядке вернули в казарму, его куратор, кап-лейт Худопал (капитан-лейтенант, как я понял — по сути капитан на наш сухопутный манер, но с большими претензиями на майорские почет и уважение), прямо в расположении роты (хотя она всего один взвод в этом призыве) был поставлен в позу морского конька и отжарен перед строем лично полковником Ларевым — Ларев и правда «спустил полкана», я таких выражений раньше не слышал и даже попытался записать на телефон (и не я один). Личный состав взвода получал уже и от кап-лейта — выговор о неполном служебном (еще пара таких выговоров в течении года-двух — и вопрос поднимется о жмущих, из-за сильной тесноты, звездочках на погонах) кап-лейту не понравился совершенно; а потому пижоны начали быстро и болезненно осознавать, что понты в армии — причем всегда — исключительно платные!
Сегодня утром мы вывели через КПП не пижонов в клешах, бескозырках и черт-те как вооруженных и снаряженных, взвод скорее напоминал каких-то погорельцев или беженцев из «горячих точек». «Камки», выданные этим босякам в первую неделю службы, принципиально использовались ими исключительно на хозработах, то бишь в нарядах и ПХД. Состояние, соответственно, у камуфляжей было… ну, они всё же кое-как прикрывали телеса. О берцах можно было отозваться чуть лучше, на неделю минимум обуви должно было хватить, а дальше… мы не няньки великовозрастным балбесам, наш курс подготовки ихние башмаки выдержат, а дальше пусть водохлюпы своими мозгами шевелят! Не знаю, будут ли какие-либо последствия у этого ихнего демарша… В принципе, определенный повод выпендриваться у морпехов был — учили их дольше, после учебки была еще месячная подготовка на кораблях, служили они тоже дольше, до двух-двух-с-половиной лет, платили им почти нормальную зарплату, причем уже с момента завершения учебного курса… Так что и правда, определенный дисбаланс в их сторону присутствовал. Но в этот раз что-то совсем ЧСВ у ребяток зашкалило… и мы, инструкторы по выживанию в дикой местности, буквально пылали желанием тщательнейше сей факт до обескозыренных бестолковок донести!
Пока Ларин с применением неконвенционных выражений внедрял в костяные головы мысль о неверном понимании сути военной службы, мы всей компанией в темпе согласовывали новый маршрут для этого выхода. Точнее говоря, новым-то он не был — один из разработанных заранее вариантов, но предназначенный для мотопехоты, «тяжелый» вариант. В качестве усложняющих факторов там было… все. Срок — трое суток, точнее — три ночевки, в отличие от двух «для девочек». Маршрут — по самым сухим территориям саванны, до которых только можно добраться пешком из УЦПП, местность позволяет, к счастью. Припасы — даже проверять не будем, принципиально перед выходом рюкзаки не станем «трясти», получено одобрение с самого верха… Если до пингвинов не дойдет даже после полковничьих пинков — безнадежны, только собственный размочаленный о препятствия лоб может оказать хоть какое-то благотворное воздействие… Ага, самое веселое — на время рейда кап-лейт Худопал подчинен младлею Золину, официально и письменным приказом под роспись — полкан закусил удила! И сейчас Худопал топает ноженьками, обутыми в еще воняющие кирзой берцы, одетый в общеармейскую «камку» и поправляя каждые пару минут на плече АКМ — почему-то ему именно этот агрегат выдали, еще с деревянным прикладом. Тоже забота Ларева, или самостоятельно подсуетились складские крысюки?!
— Сержант Кумень, выровняйте отделение! Ваш сектор — вперед и вправо, оружие должно быть направлено именно туда, причем как ваше, так и ваших подчиненных! А не как сейчас — вы, случись что, друг друга быстрее перестреляете, чем опасность устраните! — это Золин водохлюпающим с первых же километров разъясняет меру, степень и глубину их попадалова. Морячки сухопутные сопят, кривятся, зыркают на начальство — коим полагают пока что исключительно кап-лейта — но терпят. Особо способствует вид самого Худопала, далеко не бравый нонеча — камку тоже носить надо уметь; на фоне Золина, с его пижонским «старым знакомым» SIG 751 LB, подогнанным по росту и фигуре рюкзаком, в слегка разношенной и «притертой» камуфляжке — смотрелся кап-лейт весьма жалко! Да, кстати, зараза скептического отношения к пригодности калашматов для окружающего мира, занесенная моей гнилой натурой в стройные ряды, потихоньку разъедает сердца инструкторского подразделения… Даже лично товарищ младший лейтенант, поблуждав в саванне пешочком и послушав милые голоса местной фауны ночами, решил для себя твердо, что использование оружия вероятного противника никакого ущерба патриотизму не наносит, ибо пользы от мертвого патриота с «калашом» гораздо меньше, чем от живого, пускай и с «сигом»! Где он эту швейцарскую игрушку добыл, и почему именно швейцарскую (тот же чешский «брен» куда дешевле при вполне достойном качестве) — история умалчивает, но на сегодня в нашем отряде уже половина бойцов таскает винтовки, оставив автоматы в оружейках. Я, к слову, все так же выхожу в рейды с «чехом», и присматриваю теперь еще и за тем, чтобы в одном звене были как «стрелки», так и «автоматчики» — уклонизм вреден в любую сторону, для ближне-средней дистанции винтовки, даже самозарядки, все же не самый лучший вид оружия.
— Товарищ младший лейтенант, разрешите обратиться! — это кто там шуметь начал? А, это кто-то из рядовых морячков, не знаю по фамилии, кстати, нехорошо, надо бы выучить.
— Представьтесь, курсант! — о, а у «золушка» те же проблемы!
— Курсант Синица! — а подходит, физия у курсанта настолько детская, что как-то даже и не скажешь, что он в соответствующем армейскому призыву возрасте.
— Слушаю вас, курсант Синица. — Золин уже достаточно уверен в себе, хотя и видит, что готовится мелкая каверза.
— Товарищ младший лейтенант, а когда… этот… привал будет — я правильно выразился?! А то уже ноги болят, сил нету! — дурашливый вопрос Синицы вызвал сдавленный гогот курсантов и кривую ухмылку Худопала. М-да, четвертый раз за последние полчаса… а ведь идем всего часа три, может чуть больше. Кап-лейт молчит, хотя мог бы призвать подчиненных к порядку. Началось — опять все заново, докажите нам, что вы крутые перцы! Ню-ню, пингвины, как-то быстро вы перышки топырить начали…
— А где вы, курсант Синица, собираетесь устроить привал? — лейт спокоен как удав после сытного обеда.
— Так вот, например, прекрасная полянка, кустики вокруг и песочек мягкий, красота какая! — морячек тыкает рукой в сторону песчаной линзы в полусотне метров влево по направлению движения. Золин, подумав секунду, перспросил:
— Вы уверены, курсант Синица? — и, дождавшись радостной «так-точны!», скомандовал:
— Взво-оод! Напра-а-во! Курсант Синица головной, шагом марш!
Я приподымаю брови, лейт успокаивающе кивает. Ясненько, показательная порка… в принципе, ничего смертельного Синице не грозит, вот только полный спектр удовольствий мелкий засранец сегодня получит…
Весь процесс прошёл, как по нотам! Вырвавшиеся вперёд (не без нашего участия) Синица, вместе с тройкой таких же босяков, радостно скинули рюкзаки и плюхнулись на спины в трех шагах от кромки линзы, не дожидаясь даже команды «вольно». Наивняк — это не птичка, это Синичка… Остальных «третьяков» Золин, злорадно улыбаясь, придержал, под предлогом поиска дров для костра, приказав попутно «осмотреть местность». Хотя чего там осматривать — вокруг линзы только камни да спёкшаяся почва, ну и травы немного… Впрочем, долго ждать не понадобилось — уже через пару минут дикий вопль одного из приятелей Синицы всполошил весь водохлюпающий взвод! Буквально через пару секунд завопил и Синица, а за ним и остальные раздолбаи. Ну да, песчаные блохи по болючести вроде как прямая родня Земным «огненным» муравьям, мало Синице не покажется…
У четверки безмозглых ума все же хватило сопоставить очевидное — никто кроме них не верещит! К моменту, когда спасательная экспедиция из ближайших морячков (вот чего не отнять — на рефлекс «сам погибай, а своих выручай!» их натаскали крепко) добралась к расслабленным еще минуту назад телам, все четверо уже извивались на скудной травке в десятке метров от песка. Добежать — добежали, а что дальше делать? Худопал растерянно топчется, четвёрка орёт, остальные морячки бестолково суетятся… Наконец кто-то из полосатиков выдает с надрывом:
— Това-а-арищ кап-лей, что дела-а-ать?!
Худопал, наткнувшись взглядом на совершенно спокойно стоящих вокруг пятачка, на котором суетятся его подчиненные, инструкторов, нашёл глазами не менее пофигистичного Золина и заорал:
— Лейтенант, ё… твою в пи…у через горбатый х…й! Чего твои долбо…бы стоят, бойцы ранены, на …й! Делай что-нибудь, е…ать в три …уя!
Примитивно как-то, вот Ларев такие перлы выдавал, просто поэма! А тут — пара унылых матюгов в разных сочетаниях, и только… и это морской волк?!
— Отставить истерику, капитан-лейтенант! — вот это по-нашему, вот это правильно! Нефиг, здесь вам не ваше корыто, чем бы оно ни было, хоть дредноутом! — Вы считаете, что ваши бойцы ранены? Прекрасно, приступайте к оказанию первой помощи! Советую для начала определить, от чего именно пострадали эти четверо, тогда вы сможете оказать квалифицированную, адресную помощь, а иначе — от чего вы их будете лечить? Я не против, действуйте, капитан-лейтенант…
Об морду Худопала можно было бы зажигать спички! Он набрал воздуха в легкие, но заговорил почти спокойно:
— Младший лейтенант, насколько я знаю, ваша, как и ваших подчиненных, обязанность заключается в защите курсантов во время этих вот бля…ких учебных походов! Вы отказываетесь соблюдать свои должностные инструкции?!
— Вы ошибаетесь, капитан-лейтенант, вследствие недостаточного знания. — ядом в голосе Золина можно весь ЦУП на горшок на пару дней отправить, — Моя и моих бойцов должностная обязанность — обучать курсантов правилам выживания в дикой местности. Не заносить ваши задницы, а именно обучать! Почему никто из ваших курсантов не пытается определить, чем именно были вызваны эти вопли? Почему никто даже не попробовал выяснить причину нынешнего состояния этих четверых? Я лично присутствовал на занятии, во время которого ефрейтор Акулов подробно рассказывал, что именно сейчас произошло с вашими… подчиненными, и что надо делать в таких случаях. Тем более, что тут и гадать не требуется… Жаль, что ваши подопечные, не знаю уж, по какой причине, посчитали абсолютно бессмысленными преподаваемые знания, и теперь напоминают переполошенный курятник, а не боевое подразделение! Что указывает на крайне неприятный вывод — все курсанты третьего учебного батальона просто пропустили мимо ушей столь тщательно разжевываемую им науку, и в саванне сейчас вместо боевого отряда жалкое стадо!
Худопал с удовольствием бы врезал Золину в челюсть, я прямо видел, как напряглись его конечности — но… вес морячка килограмм шестьдесят, рост метр семьдесят от силы, и вряд ли он когда поднимал что-либо тяжелее… бинокля! Против Золина — даже не смешно, а уж на физиономии десантника прямо неоновая вывеска светилась — «ну давай, попробуй!». Я отсигналил отделению «внимание!», и то, как слитно переместились бойцы, остудило и нескольких морячков, уже было приготовившихся кидаться на помощь с воплями «наших бьют!» — и не имеет значения, что кап-лейт сам нарывается…
Часа через полтора четверо перекошенных и при каждом шаге кряхтящих морячка топали в окружении своих соратников уже молча, поглядывая на нашего лейта как бы не с испугом. Еще бы, когда Золин на просьбы (уже не команды — все же размер имеет значение, по крайней мере в сугубо мужском коллективе!) кап-лейта об эвакуации четверых покусанных ответил в духе «…если они не могут передвигаться самостоятельно — тащите их на горбу, в боевом выходе некому будет вывозить каждого, кто по дурости пальчик себе прищемит!», а на попытки разжалобить отозвался только издевательской улыбкой, на всех нас стали оглядываться с осторожностью — типа, если командир у этих безбашенный, так и они сами шибанутые, скорее всего! Хотя ничего серьёзного с птичками (хотя правильнее — рыбками?) не произошло — от одного до трёх укусов, мази нужные мы им нанесли, потыкав носом в отсутствие аптечек в рюкзаках… Ага, эти мокрожопые повторили свое выступление двухдневной давности «на бис»… Побросали аптечки, часть пищевых рационов, всего по одной фляге с водой, да и то не у каждого, чистых портянок нет вообще (носков тоже нет), БК только носимый в разгрузке! Пижон — это не лечится… по крайней мере, душеспасительными беседами. Ну, впереди много аттракционов, клоуны…
35-е число 6-го месяца, после полудня в саванне, душераздирающее зрелище!
А кто им виноват?! Форс давили, понты вместо мозгов? Ну так сами и выгребайте!
У трети водохлюпов не оказалось котелков — им, вишь ты, мнилось, что дольше нескольких часов они «гулять» не будут. Почему — вопросы к ним, это уже диагноз… Соответственно, ужинали наши мокрохвостые поочередно и очень долго! Мало этого — благодаря увлекательной прогулке (с различными конкурсами вроде сбора топлива, поисков воды (условно), бегства от стайки раздраженных ящериц — ядовитых, само собой, местное наименование «горжеты» или «воротники», что-то вроде земной «плащеносной» ящерицы, только более мощные лапы, ну и яд, относительно слабый — и прочих веселых и познавательных развлечений!) есть морячки хотели наравне с акулами. С едой же было… опять же — сами себе буратины! Одни сожрали часть пайка еще в ЦУП-е, их вроде в суматохе лихорадочных сборов ужином покормить забыли, так эти пингвины пайки подхрумкали, самое вкусное уничтожили полностью. Но это полбеды; беда в том, что другие, «гении», упаковки с кашами вообще большей частью бросили в казарме! Подозреваю, что некоторые объединили сразу все указанные достижения в собственных лицах… Иными словами, вчера вечером все остатки пищи были полностью ликвидированы — ну, исключая наши, инструкторские пайки, которыми мы делиться с морячками не собирались совершенно.
Соответственно, уже к обеду их животы составляли этакий оркестр, бурча на разные лады и взывая к милости владельцев — дабы вкинули туда хоть что-то! Хотя сами владельцы на пустые желудки обращали внимание постольку-поскольку — куда больше им хотелось пить. Фляги, обычные литровки, истощились ещё в первые пару часов марша — морячки слушать грамотных советов не хотели и втихаря, взаимопомогая и прикрываясь от наших глаз, выхлебали водичку без всякой осторожности! То есть, не экономя и не раздумывая ни о каких перспективах. Насчет «укрываться от глаз инструкторов» они, конечно, несколько погорячились — но если им обязательно хочется все удовольствия прочувствовать именно на собственной шкуре, мы мешать не собираемся, удачи в познании мира… Более того — даже закипятить воду с вечера или утром догадались едва каждый второй, а потому вышли со стоянки некоторые уже с практически пустыми флягами! В итоге к полудню взвод морпехов (будущих) представлял собой бредущее куда прикажут стадо, боеспособность я бы характеризовал как отрицательную…
