Арес уже изнывал от желания рвануть вдогонку за неизвестной машиной, и я, для вида прикрыв глаза и потоптавшись у начала колеи, бодрой рысью рванул вслед за не спеша (для кота — не спеша) трусящим на грани чувствительности напарником. На таком расстоянии и правда приходилось сильно напрягаться, чтобы просто «слышать» кошака, про то, чтобы внимательно следить за окружающей местностью, не могло и мысли возникнуть! И мы пошли…
Саму погоню я помню смутно — и не смогу забыть никогда! Постоянно ноющая от напряжения голова, дикая сумятица при ориентации, перидические потери контакта… Да и само опеределение направления было сродни разгадыванию сложного ребуса! У животных, или, правильнее сказать, полуразумных хищников, не существует понятий «право», «лево», мер расстояний, высот и всего прочего… Арес, даже если бы и хотел осознанного «разговора» и умел бы так «говорить», просто не в состоянии был «сказать» нечто вроде: «…вперед пройти двести метров, повернуть налево на тридцать градусов, прямо полтора километра, затем поворот вправо на 11 часов…»! Его эмоции несли с собой информацию типа «…тут воняет… была вкусная, пометила… туда! там враг!.. съесть — пропустить, пахнет вкусно, досада, надо спешить…» и тому подобные «координаты», да еще оформленные не в слова, а в ощущения! Приходилось держать котяру на пределе «слышимости» и просто бежать вслед, ориентируясь на ослабевание или потерю контакта! К слову, вот это «…была вкусная, пометила…» я как раз понял, там газель потопталась и нагадила, сам же и наступил… Но двигаться по таким крокам для человека — сплошное мучение. Неудивительно, что к концу этого дикого забега, по следу капающей периодически маслом машины, я добрался вымотанным до предела!
— Следопыт! Следопы-ы-ыт! — да что тебе надо-то, а? Отойди подальше, дай спокойно сдохнуть!
— Чего тебе еще?! — то ли проговариваю, то ли простанываю я в расплывающееся лицо Акулы.
— Это то место, которое мы ищем?! Ответь — уже можно наших вызывать? Или нам дальше бежать надо?
Следопыт, да что с тобой такое?! — ну да, для него я просто быстро шел, иногда бежал, впереди, а вот к концу беготни что-то размазался в полную кашу…
— Щас, Акула, подожди… Дай воды, башку полить — раска-а-алывается… — не знаю, как ощущается сотрясение мозга, но думаю, примерно так же — головокружение, тошнота, желудок выворачивает, время от времени начинает что-то болеть, причем произвольно…
В поле зрения появился котелок, полный довольно прохладной воды, что я тут же определил опытным путем — вылив эту воду на собственную макушку. Ух-х-х, да-а, так чуть легче… а где мы это вообще?
— Акула, сколько мы просайгачили? И — куда, собственно, добрались? Чего уставился, я понятия не имею, куда бежал — просто по следу шел, понимаешь? Оттого и башка как колокол... — я подавил очередной укол боли в висках и опять непроизвольно скривился.
— Так ты… это ты, получается, бежал весь день не глядя?! — Рыжего, кажется, сейчас разорвет от благодарности.
— Там, совсем близко, место, куда уехала та машина. — я махнул рукой по направлению следа — А вот где именно мы сейчас, и, соответственно, где находится это самое «там» — я понятия не имею! О чем вас и предупредил перед началом погони... м-м-мать! — интересно, это надолго? Так же и скопытиться можно! — Еще воды дайте, а лучше меня туда отволоките и окуните башкой…
Через пару минут, когда я, не выдержав, вывернул то, что в желудке оставалось от завтрака, прямо на травку и чуть пришел в себя (или это помогла окунутая в маленький ручеек голова?), Акула начал доклад:
— Пробежали мы километров семьдесят, может и восемьдесят, точнее не скажу. Ты пер вперед как рогач, мы едва успевали, то быстрым шагом чешешь, а то и галопом мчишься! Сейчас около пяти часов дня, получается, мы бежали с восьми примерно и до пяти… около девяти часов, без перерывов. Вымотались вусмерть, хотели уж тебя силой останавливать, только ты сам сначала остановился, а после и вовсе на землю упал без сознания… Там, куда ты показывал, за пару сотен метров — старая заброшенная заправочная станция, хотя она какая-то не совсем заброшенная, по виду. Нас видеть не должны были, если даже и следят — мы подошли через маленький распадок, но там такой поворот за холм, и свалился ты раньше, чем мы выскочили на открытое место. Если у них нет наблюдателей на близлежащих высотах, конечно… Да, сейчас мы отошли чуток назад, маленькая рощица, вода и все такое… Следопыт, это — то место?!
Я выдохнул пару раз, пытаясь хоть немного прийти в себя — точнее, хоть чуточку вернуть боеспособность. Никуда не годиться, кстати — надо с Аресом тренировками заняться, точнее, меня потренировать, а то так и ласты склеить недолго… Раньше мы с ним никогда дольше получаса контакт не держали, хватало для любой добычи, которую котяра выгонял на меня…
— Я могу сказать, что это то место, куда приехала искомая машина. Мы пришли по следу сюда — значит, она сюда добралась. Если куда-то уехала — я не знаю, как это определить; но, думаю, сомнительно. Место глухое, заброшенное — в самый раз для прикрытия всяких неблаговидных делишек… Зачем им куда-то еще рулить, да еще и с уликой в компании? Машину «гориллыча» они ведь с собой прихватили! Так что, думаю, тут они… Ты сказал, не совсем заброшенная эта заправка? Как выводы сделал?
Акула кивнул:
— Ограда, при внешней обшарпанности, вполне целая, значит, кто-то поддерживает в порядке. Ворота тоже закрыты. Когда мы подветром были — Марат запах топлива различил, и еще едой, говорит, потянуло… Ну и, главное — трава на подъезде выкатана, так что ездят сюда достаточно часто. Кстати, ограждение местами сеточное, частично видны постройки — и, на удивление, совсем уж дырявых ни одной! А ведь забросили эту заправку лет уже пятнадцать как…
— Н-да-а-а… Что со связью, Вовчик? — я повернулся к Сурину, сидящему на корточках возле воды.
— Еще не пробовал. Забрались мы довольно далеко, но лейтенант обещал выдвинуться за нами вдогонку, как только подойдет техника. Очень рассчитываю, что так и сделал… Что передавать?
— Передавай, что нашли место. А что там, мы не в курсе — сам не полезу и вас не отправлю, пока не нарисуется хоть кто-то в прицеле! И вообще, потише давайте, не хватало еще, чтобы нас срисовали…
— Так сам и шумишь… — Акула не наезжал, просто факт констатировал в своей излюбленной манере.
— Что, серьезно?! А я не очень хорошо слышу, получается… Здорово меня приложило. — и действительно, не ожидал подобного эффекта.
— А чем именно приложило — конечно же, не скажешь? — без особой надежды уточнил Марат.
— Пока что не скажу, может, позже как-нибудь… — неопределенно отбоярился я.
— Есть связь! — вмешался успевший быстренько шифрануть и передать сообщение радист, и полностью погрузился в свою аппаратуру.
Я, несколько взбодрившись, осмотрелся. Да, как и доложил Акула, мы в махонькой рощице, у подножия такого же маленького холмика. Вообще местность, похоже, достаточно пересеченная, так что укрытий хватает. Кот… Арес где-то рядом, но попытка законтачить вызывает нешуточную ломоту в висках, так что пока погодим… Бойцы действительно вымотаны, на куртках пятна подсыхающего пота, рожи больше зомбакам подошли бы киношным, чем боевому подразделению. Рыжий весь в злобном ожидании, да оно и понятно, Акула более спокоен, Марат просто устал и раздражен, Сурин… его лица не видно, он к своей рации всем телом пригнулся. Акула, видя, что я уже более-менее в норме, протягивает карту:
— Вот, Следопыт, смотри, мы тут, вот и заправка эта отмечена. Что делать будем?
Я вздохнул:
— Для начала… Марат, ты с Рыжим пройдитесь до верхушки этого вот холмика, только аккуратно, не высовываясь! Оглядитесь там, разведайте, лишние любопытные носы поищите. А мы нашего дятла покараулим, пока он с начальством общается, узнаем новости — тогда и решать будем… Поторчите на верхушке, если ничего не встретится по пути, часа два-три, до вечера, и возвращайтесь сюда, если напоретесь на секрет — постарайтесь отойти тихо, не выйдет — тихо же прирежьте. Ну, а поднимите шум — считай, зря сюда рысачили…
Двое утопали, а мы устроились носами в разные стороны и затихли. Минут через сорок заговорил радист:
— Новости следующие. Наш лейт с группой поддержки двигается сюда на двух машинах, «таблетка» и «урал». Сколько их там, не сказали, но максимум человек двадцать, думаю… Нам приказано выдвинуться к этой вот высотке — он ткнул пальцем в карту — и там встретить группу, поступить в их распоряжение. Все.
Нормальный расклад. Бойцы подъедут, мы их эти три-четыре километра проведем уже пешком, а дальше дело техники…
— Акула, двигай за нашими, пусть спускаются, раз такое дело. Набираем воды, перекусим в темпе, и выдвигаемся. Вопросы?
— Никак нет, я пошел. — коротко ответил ефрейтор и ушел вслед за разведчиками. Однако далеко уйти не успел — ему навстречу сбежал Марат и зачастил:
— Следопыт, там колонна техники сюда едет! Машин десятка полтора, далеко еще, точнее не видно! Едут со стороны Одессы, будут тут… полчаса примерно, может и меньше.
Похоже, пообедать не получится — через десяток минут мы все впятером уже были на верхушке холмика и разглядывали приближающуюся автоколонну. Марат, медленно ведя монокуляром вдоль приближающейся техники, тихонько считал:
— Та-ак… Впереди джип охраны, с пулеметом, каким именно, не видно… За ним пикап… три, четыре, пять… девять пикапов с тентованными кузовами, двух— и трехосные, но все тонн до трех, не больше. Дальше… кажется, что-то вроде наших «буханок», но явно другое, может, НАТО-вское что-то. Замыкает багги, большой, в нем трое, и опять с пулеметом.
Сурин, на вопросительный взгляд, молча помотал головой, продолжая вертеть настройки — пока что, либо эти в эфир не выходят, либо их волна какая-то особо крученая и Володя ее не нашел. Паршиво, что саму заправку с нашего холмика не рассмотреть, она стоит тоже на возвышении, как бы нас самих с этих трех сотен метров не засекли! Радует, правда, что колонна идет относительно ожидаемого вектора подхода наших бойцов почти под прямым углом, так что не пересекутся даже случайно, но и перехватить их наши не смогут никак. Может, оно и к лучшему — вопрос еще, кто кого перехватит, учитывая два пулемета у врага! Именно врага — слишком уж мутная эта колонна, слишком далеко от обжитых месть забралась, слишком серьезное сопровождение, короче, явно что-то противозаконное.
Пока мы считали машины, те подъехали поближе, на короткое время скрылись в соседнем распадке, но вскоре вынырнули из него уже почти рядом с воротами заброшенной заправки. Хотя — какая она к черту заброшенная?! Ворота, сваренные из стальных листов, распахнулись, за ними обнаружились пятеро встречающих, еще двое удерживали створки ворот, а один высунулся из маленькой будки на крыше главного здания.
— Вижу восемь человек. — тихо буркнул Акула, всматриваясь в открытые ворота. По какой-то причине хозяева не спешили их закрывать, а потому мы минут десять любовались выстроившимися во дворе разнокалиберными пикапами. Заодно смогли подсчитать и количество приехавших, пускай и не слишком точно. Из джипа охраны, после коротких переговоров первым въехавшего на территорию этого гадюшника, выбрались трое, еще трое с замыкающего багги, двое вылезли из фургончика. Самое важное — кузова пикапов; похоже, эти гаврики пришли за каким-то товаром, так как водители, выбравшиеся из кабин, не спешили расчехлять свои машины, да и с бортов оттуда никто не выскакивал! Так что можно оценочно прикинуть численность противника — от двух с половиной до четырех десятков человек, вряд ли больше. Встречать вышли, думаю, почти все, оставив на подстраховке одного-двух, ну и в кабинах могли сидеть еще люди, водил может быть не десяток, а вдвое больше — со сменными. Хреновенький расклад получается… Но радует, если так можно сказать, уверенность — мы не ошиблись. В самом углу двора стоят две машины — одна практически копия приехавших пикапов, а вот вторая! Точно он, ошибиться невозможно — 469-й убитого сержанта, «гориллыча»… Ну, суки, теперь ждите — мы скоро вернемся, с друзьями!
Ворота наконец захлопнулись, мы полежали в кустарнике на верхушке холмика еще минут пятнадцать, и тихонечко уползли вниз, по противоположному заправке склону. На перекус времени совсем не оставалось, пришлось давиться сухим мясом с галетами на ходу, запивая водой из фляги. Понятно, что даже будь у нас в запасе час-полтора, огня бы мы разводить не стали бы — слишком близко к противнику; но разогреть на спиртовке банку консервов и подкрепиться хотя бы сакраментальным «Завтраком туриста» было бы куда приятнее, чем вот таким сухпаем… Хотя — и такое лучше, чем голодное брюхо! На эту мою смутную тоску неожиданно ответила чужая… Ареса, а не чужая. Кот точно понял мои эмоции и выражал свое совершенное согласие, с некоторым сожалением. Опять жрать хочет, проглот…
Как оказалось, к месту встречи мы все же неколько опоздали. Опоздание в пешем походе через саванну — понятие, конечно, условное, но все же… Правда, и реабилитировались практически тут же — благодаря Аресу я точно обошел пару секретов и вывел группу прямо к машинам, из-за чего получилось, что мы оказались посреди временной стоянки «ниоткуда»! Учитывая, что отряд состоял пусть и из спешно собранных в одно подразделение, но вполне опытных бойцов — в основном младший командный и несколько офицеров ЦУП-а — вполне можно гордиться достижением! Какая кому разница, за счет чего мы такие незаметные — личный опыт или продвинутое «снаряжение», на результат влияют одинаково! Когда мы в полный рост выстроились в двух десятках метров от нервно переговаривающихся Хоря, Золина, Шемахина, там же и, к моему удивлению, «страшный» сержант Новик ошивался, и еще кое-какие знакомые лица… все эти лица неслабо так вытянулись! Впрочем, «золушок» практически мгновенно вернул на рожу озабоченность напополам с раздражением — он несколько привычный уже у нас, нервы закаленные…
— Следо… Сержант Злой, докладывайте! И в первую очередь — почему задержались? — заговорил первым Хорь. Ну да, он здесь самый старший по званию, если только в машинах нет никакого капитана или майора, так что все правильно, кроме одного:
— Тарщ-лейнт, рарешите? — я обращаюсь к Золину. Хорь морщится, но молчит — привычная армейская коллизия, он старше по званию, но приказ мне отдавал «золушок», и докладывать о выполнении я обязан в первую очередь именно ему. Есть прямое начальство, а есть непосредственное — и это не одно и то же! Точнее, далеко не всегда одно и то же…
