— Пришёл в себя, дятел?! — не обращая внимания на мой трёп, всё ещё злобным тоном поинтересовался лейтенант — А раз пришёл — немедленно прекратить разлагать дисциплину во вверенном мне подразделении! Ты сюда на кой хрен припёрся — девок лапать?! От-ста-вить развращать курсантку, сержант!
Я мазнул взглядом по окружающей обстановке — и почувствовал, что начинаю краснеть! Весь взвод «учебных солдат» активно пялится на нашу композицию из пяти фигур — в центре обнимающаяся пара, их пытается своим торсом прикрыть от нескромных взглядов «золушок» (спасибо тебе, большое человеческое — ты настоящий друг, лейтенант!), чуть правее Марат с большим интересом и толикой удивления откровенно пялится на Снежку (оп-па, вот она для меня уже и Снежка? что со мной происходит?!), а рядом с ним Весло злобно зыркает на любопытных, нервно поглаживая приклад висящей на шее винтовки. Весь личный состав, вроде бы как занимающийся необходимыми работами, чуть не искрами сыпет: кто от злости, кто от любопытства, кто и… эти две девахи, как-бы готовящие очаг для будущего ужина, однозначно полыхают завистью и как бы не похотью! А вон та троица курсов, с квадратными челюстями и довольно низкими лбами, наоборот — судя по рожам, придушить меня мечтают, и только наличие вышестоящего и привычного им командования удерживает компанию от нападения на старшего по званию! Будь я в текущий момент в составе любого из штатных подразделений ЦУП-а — однозначно был бы залёт… Мой залёт, если кто не понял — не положено так себя вести доблестному сержанту РА! К тому же — с курсанткой и на глазах всего взвода, блин! Одна радость — я как бы не её начальник даже опосредованно, а потому, надеюсь, никакому идиоту не придёт в башку заявить об использовании служебного положения…
— Виноват, тарщ-лейнт, это… потерял контроль, короче. Постараюсь более не допускать подобных ситуаций.
Золин поворачивается ко мне всем телом, мельком полосует взглядом покрасневшую до корней волос Снезену и злобно щурится:
— Только — «постараюсь»?! То есть — гарантировать адекватное поведение, положенное сержанту РА согласно уставным требованиям, ты не можешь?!
Я, мгновенно взъерошив загривок, хотел было вызвериться в ответ, но вдруг поймал интересную мысль — а и правда, могу я гарантировать совершенно адекватное собственное поведение рядом с этой девчонкой? И с удивлением осознал — если и могу, то… не хочу! Тянет, понимаешь, не то чтобы совсем крышу сносит — но сопротивляться нет ни малейшего желания. Надеюсь, у неё — тоже… А осознав, так же мгновенно теряю весь запал и почти весело отвечаю:
— Гарантировать — никак не могу, тарщ-лейнт! Оно как-то само…
Золин, уже готовый к конфронтации и как минимум ругани на повышенных тонах, от такого ответа, судя по его лицу, просто потерялся — вид как у человека, получившего неожиданный удар в «солнышко», даже не столько болезненный, сколько ошеломляющий:
— Сержант — я приказываю… э-э-эээ… да иди ты… лесом, Следопыт! Курсант Леснова (я едва удержал фырк, Весло, уже переместившийся мне за спину как-бы «просто так, случайно», тоже хмыкнул, Марат сделал «каменное лицо») — выполнять поставленную задачу! Бегом! Весло — ты башкой об рогача ударился?! Ствол в походное положение, руки по швам! Марат… не буду спрашивать, идите вы нахер, махновцы грёбанные… — и отвернулся к подразделению, тут же начавшему демонстрировать трудовой энтузазизьм в утроенном масштабе. Снезену как ветром сдуло, Марат посмурнел, Весло…
Весло, выбравшись из-за спины и пылая бордовыми ушами, виновато повесил голову и затоптался на месте, зыркая на меня как проблесковый маячок на полисовской тачке, каждые пару секунд. Я, находясь в не меньшем раздрае, вызверился:
— Знаешь, Колян, спасибо, конечно, за такое доверие… но ты, чёт, и правда… того, …бнулся малёха! На своих стволы поднимать, да по такой фигне — перебор, это даже не косяк, это косячище! Тем более — на «золушка», с которым мы не одну сотню по этим е…еням намотали бок-о-бок, и не раз спину друг другу прикрывали… Даже если бы мы сейчас, сдуру, кулаки в ход пустили — так не стволы же! Так что не зыркай — виноват, так имей смелость принять свою судьбу, блин… Э-ээм, виноват, тарщ-лейнт, случайно вырвалось!
Золин, чуть отвернувшись, буркнул:
— Сам — ящер облезлый, заготовка под сапоги… Кста-а-ати, Следопытина — а подскажи ты мне, будь добр, какая козлина мне такой позывной подогнала, а? Я, честно сказать, сильно удивился, когда вдруг обнаружил, что меня уже давно «крестить» успели, не поставив в известность, и об этом событии известно всем, кроме меня самого? Нет, позывной — это, конечно, честь, отличие, уважение и всё такое прочее… но такой — за что?! Или попытаешься валенком прикинуться?!
— Так, тарщ-лейнт… кто ж знал?! Оно почти само получилось, я ж неофициально, для своих только…
Золин, снова повернувшись к нам, только сплюнул:
— Неофициально он… чтоб тебя! Меня даже Чермис отказался переименовать! Сказал, что, мол, «…тебя сам Следопыт назвал, так носи с честью! Ты у половины Ра уже на слуху, гордись и соответствуй!». Только вот хихикал при этом так гадостно, что не будь он капитаном… а-а-аа, сволочи вы все, я с вами как с роднёй почти, а вы… блин, как только эту гадость не склоняют!
Несмотря на нарочито фиглярский тон, было видно, что лейтенант обижен и уязвлён. Я покаянно вздохнул:
— Ну что я, теперь-то, могу сделать? Раз уже засвечен позывной? Ну, добавить можно разве что… что-нибудь такое, мужественное и непреклонное? Типа — суровый, решительный, или, скажем… свирепый? А? Может, оно потом вообще забудется, и останется только вот это описание?
Лейт прямо на моих глазах побледнел и зашипел не хуже анаконды:
— Ты-ы-и-и… не вздумай, слышишь?! Меня ж заклюют! Не смей, забудь, понял?!
Марат закусил губу, пытаясь сохранить похерфейс, а вот Весло, гад, не удержался, протянул, будто пробуя на вкус и оценивая букет:
— Свирепый золушок?! Хм, по-моему, «суровый» звучит лучше… не?
Золин пошёл пятнами, потом стиснул зубы и выдавил, едва шевеля губами:
— Не дай бог, слышишь, Весло? Не дай бог, я от кого-то услышу подобное… клянусь, переломаю вам руки-ноги, а главное — языки отрежу! Поняли, сволочи?!
Весло, тут же спав с лица, закивал:
— Так я что — я ничего, тарщ-лейнт! Нем как могила, никому и ни за что! Я и вовсе мимо проходил, и сейчас уже пошёл, это… лесом, как приказано! Наше, младшесержантское, дело маленькое — приказали идти, мы исполняем, какие вопросы, лесом так лесом, это ж не морем, правда? Вот морем было бы сложнее, до него добраться надо, и ходить по воде, это тоже сложности, а лесом — что там ходить, какие проблемы? Травка да деревья с кустами, можно вдоль по лесу идти, можно впоперёк, а можно кругами…
Я, чтобы заткнуть этот словесный фонтан (нервы шалят у Весла, что-ли?), и заодно сдержать ржачь, скомандовал:
— Хватит, Коля, прекращай своё красноречие! И вообще… залёт был?
— Так точно, тарщ-сержт, был! — тут же вытянулся Весло в условно-«смирной» стойке.
— Тогда… пресс напрячь! — и, не дожидаясь ответа, врезал коротким ударом в живот едва пошатнувшемуся и скривившемуся бойцу. — А теперь… упор лёжа принять! И — «норму жизни» в темпе, чтоб она, жизнь, в смысле, мёдом не казалась… а лучше две, подряд. Заодно и от дурных мыслей голова очистится, карму поправишь и чакры откроешь…
— Ес-с-ссть. — просипел Весло, аккуратно отложил на камень винтовку и принялся отжиматься. Со сбитым дыханием сотня отжиманий — не самое лёгкое занятие, в полной выкладке и на ярком солнышке! Но Коля и впрямь накосячил, так что, думаю, понимает…
Личный состав учебного взвода довольно быстро рассосался по различным задачам, но несколько курсантов оказались «не у дел», точнее… ввиду нашего непредвиденного появления запланированный расклад по Л/С оказался чуток скомканным. В немалой степени из-за того, что как сам лейт хотел кое-какие моменты обсудить подробнее, так и «старики-махновцы» желали пообщаться «без галстухов», так сказать… новички, натасканные уже Золиным и Маратом (с посильным участием остальных «партизан», естественно), разобрали курсов и ушли по распорядку, а вот старый состав, ещё из первых, моих… В общем, Золин личной деспотией отправил с ранее планируемой им «под себя» группой курсантов-охотников Акулу и Рыжего, которые уже самостоятельно заставили присоединиться Дениса с кошариком; сам же возглавил группу «собирателей», в которую «по совершенной случайности» входила и Леснова. И пригласил присоединиться к группе «легендарного Следопыта», мол, проведи эксклюзив-тренинг, покажи мастер-класс!
Самое смешное, что показать — получилось! Всей нашей кучкой из трёх боле-мене-бойцов и четырёх дурёх с автоматами (не считая моего секретного оружия — Артемиды!) напоролись на отдыхающее семейство виверн, с двумя мелкими вивернятами! Почуяли друг друга одновременно — что хищники дикие, что моя киса, как-бы-домашняя, и разойтись мирно не смогли, звери защищали потомство и атаковали сходу… Я только успел скомандовать «К бою!» и дать вектор атаки! Но эти секунды оказались решающими — в три ствола (девчата подключились только тогда, когда, в принципе, можно было уже и не напрягаться… типичная женская реакция, чистая физиология — завизжать при виде внезапной опасности и бестолково махать конечностями!) двух зверюг мы выбили без особых сложностей. Вторая, самка, смогла добраться до нашего куцего «строя» метров на двадцать, атаковавшего первым самца завалили на сороковнике примерно… Марат, вздохнув, добил и детёнышей — им всё равно не светило выжить в таком щенячьем возрасте, так что лишние сантименты только продлили бы их мучения. Да и — виверн есть виверн, хищная, злобная и крайне опасная тварь Нового Мира, людей жальче!
Девахи, успокоившись, на Марата косились с неодобрением, «маленьких зверушек жалко!», а вот мой рейтинг взлетел до уровня легендарного героя времён Ясона с Гераклом! М-да-а, такого «обстрела» томными взглядами я не припомню за всю свою жизнь (точнее, за обе и в обоих мирах)! Сезена сначала пыталась рычать, потом чуть не разревелась; едва успокоил, вызвав очередной обстрел с примесью теперь уже ревности и даже раздражения — типа, «…а чем мы хуже?!.», а когда вернулись на стоянку… Вот нечего бабам в армии делать, всегда так считал и считать буду, проблем на порядок больше, чем пользы! Взвод «раз-раз», женское отделение, цветничок напополам с серпентарием, да ещё и относительно недавно призванные, не притёршиеся толком друг к другу, и каждая мнит себя звездой! А уж в схватке за «приз», которым может быть объявлено что угодно (даже не потому, что сей «приз» им очень нужен — но вот допустить попадание оного в чужие руки!) — не думаю, что такому количеству девах вдруг так уж сильно понравился я, как личность — девки иногда становятся совершенно невменяемыми…
В общем, только к отбою накал «соперничества» чуть спал, да ещё приезд вызванного по радиосвязи Олега Максимовича Новика сбил градус стервозности у прекрасной половины «боевого» подразделения РА — поскольку прибыл старшой не с пустыми руками, да и просто количество посторонних на учебном выходе уже зашкаливало, потихоньку переходя в качество… Вместо попыток продемонстрировать собственные достоинства и нивелировать таковые соперниц, девчата занялись куда более полезным делом — заменой пришедших в негодность белья, амуниции, ремонтом обмундирования и тому подобными делами, наконец-то оставив меня в относительном покое. Олег, правда, тоже подлил масла в огонь, поприветствовав нашу «спецгруппу» широченной ухмылкой и громким:
— Сколько лет, сколько зим! Оборотень, со своей бандой волчат, собственной персоной! Откуда ты здесь взялся, дружище?! В городе будешь — к бате заехать не забудь, а то обидится дед, не чужие люди, сам понимаешь!
Казалось, даже скрип раздался, от старательно наводимых ушей курсантов и тех «махновцев» («сверчков», которых натаскивал уже «золушок», впрочем, и среди этих непосвящённых было не более двух-трёх), кто был не в курсе наших отношений с «главкрысом» всего ЦУП-а — хоть и не числился Новик «самым старшим хомяком», вроде как невеликая сошка… но на своём месте он успел пережить двоих «старших хомяков», так что большой вопрос, кто там на самом деле по-настоящему незаменим! И такая встреча с «залётными», для курсантов, сержантом и двумя младшими — стоила едва не представления на торжественном построении! А неформальные обхлопывания по плечам и дружеские тычки кулаками в рёбра — и вовсе уверили молодняк в нашей «особой избранности»…
Поговорить нормально удалось только после отбоя, когда большинство «зрителей» расползлись по спальникам, а мы, «анархисты-ветераны», наконец собрались у костерка с запоздавшим ужином и отдали должное запасливости Новика — хоть и вызвал его Золин «втёмную», но чем расцветить импровизированный стол, у старшого нашлось, и неплохо так нашлось! Впрочем, и свежая косуля, которую приволокли Акула с компанией (естественно, не одну — та, что для нас и предназначалась, курсантов никто на сухпае держать даже не думал), вполне вписалась как деликатес — особенно для редко выбирающихся за периметр УЦПП военнослужащих. Под косулятину мы и разговорились, да так увлеклись, что пришлось представлять Новику моих звериков, заодно и объяснив текущую ситуацию без лишних недомолвок. Секрет, конечно, был уже подзаветрившийся, но для ЦУП-а ещё вполне актуальный — лицо Олега в тот момент, когда рядом с ним проявилась Арта, выразило… многое! Первый заданный Новиком вопрос вызвал лёгкую истерику у всех «анархистов» поголовно:
— А можно котёнка?! Не сейчас прямо, а когда появятся?! Чем хочешь клянусь — не обижу… — договорить Олегу не дал общий ржачь. Причём гоготали как «мои», День с Веслом, так и вся «старая гвардия», включая летёху! А потом наступил момент Денисового триумфа! Проявившийся на его коленях Рычик вызвал дружный завистливый стон у всех присутствующих, исключая пару-тройку равнодушных к живым питомцам вообще! Но рассказывать о происхождении, так сказать, котёнка — День, неожиданно засмущавшись, почему-то уступил мне:
— Что, завидно, охламоны? Верно, День таки добыл своего друга, ещё пару-тройку месяцев, и вырастет почти такой же, как и мои… Только вот как он его добыл — это та ещё история… Мы тогда обнаружили разорённое жилище другой кошки, совсем недавно окотившейся, малыши были почти слепышами ещё… сама кошка, судя по всему, погибла. Достали двух котят — но этого не заметили, а Арес мой его уже мёртвым посчитал. А вот День полез проверить, по колено в болото — и вытащил из норы малыша, едва дышащего! И потом пару декад, по-моему, практически не спал — выхаживал зверёныша… реально не отходил дальше пяти-шести метров! — я нравоучительно покачал задранным указательным — Да и после того, как кошарик в норму пришёл, тоже… Вот так вот!
