— Вы недопоняли, мастер Дроган, — вздохнул старший друид, вставший на защиту младшего собрата-друида. — Этот мелкий хмырь проявил почтение Великой Матери, но выразил его в такой вульгарной ребячливо-хвастливой форме!.. Ну и вот, э, ему дали лопату и сноп для посадки, а меня наградили... — несколько косноязычно пояснил Фарган. Все и так видели на его открытом запястье узорчатый браслет красного золота с темно-радужным камнем и парой светлых, меньших и не конусовидных, а полусферических.
— Неточно, зазнайка, — под такими разными взглядами чуть замялся подросток, не преминувший вставить шпильку и кулачок в бок взрослого. — Пшеница для деревни блага прошена и Хиллтопу дадена. А черноземная лопата — это мой приз зрительских симпатий. Да! За радость, не суть важно, как доставленную, — нахально заявил юный друид, не став продолжать "ребячливой выходкой или возвращением диких земель в Её лоно", поскольку иметь подобные знания всяко не в его компетенции. — Ну чего так сверкать-то стеклами, мастер Дроган? Сами гляньте — у алтаря же голо и пусто! Ни деревца, ни кустика...
— Да-да-да! Великая Мать хочет видеть вот здесь у дороги пару дубов и под сенью их пышные розы: тут алые, тут румяные и тут белые! — Воскликнул Пайпер, тыкая пальцем в нужные места. — И колосья этой пшеницы вокруг всех колонн! Друиды, это Вам первейшее божественное поручение сроком до Гринграсса! И сторонитесь огня! Все! Все люди сторонитесь бесовского огня! И во спасение души каждый должен сажать семена каждый божий день! Горе тем, кто прогневит Великую Мать!!!
Новоиспеченный священник, чья израненная душа очень долго алкала внимания какого-нибудь всевышнего, рьяно понес в массы откровения, только что явленные ему свыше. Софист с Фарганом переглянулись, одинаково не одобрив фанатичный подход новоявленного жреца. Оба друида безоговорочно согласились с необходимостью благоустройства возрожденной часовни под открытым небом. День Зеленой Травы обозначает середину весны, он между месяцами тарсах и миртул — четыре декады до него, не считая текущего дня. Главное, сделать посадки — вовремя, иначе холодные горные ветра и ночные заморозки погубят или повредят труды и расстроят богиню. Дерево — в ближайшее время. Потом траву — кусты цветов в последнюю очередь.
— Чего лыбишься? — Смутился и подозрительно свел брови старший, реагируя на неожиданно для него расцветшую у младшего хитрющую улыбочку — он еще недостаточно выучил парня, но вкупе с расширенной браслетом интуицией...
Софист, подметивший все случившееся, смекнул, как уменьшить радикальность священника — срочно женить его! И не на ком-нибудь, а на битой жизнью женщине, которой Софист помог обрести веру и надежду, коих хватило для искреннего обращения к Великой Матери. Теперь ему представился шанс не только красоту, но еще и любовь ей подарить — это ли не высшее счастье?
Главное, действовать быстро и не упустить момент.
— Спасибо, Фарган, но все же ты — остолоп! — Заявил подросток в лицо взрослому, разумеется, первым делом подошедшего к подростку, а не к другому человеку, не присоединившемуся к складированию семян обратно в амбар Общего Зала.
— Ну и молодежь нынче пошла, это уже ни в какие ворота не лезет! — Возмутился Хол, не видевший просветленного лица подростка. — Презрение всяческих авторитетов!.. И это после явления Самой Богини!? Куда мир катится, мастер Дроган?!
Но Софист уже бросил престарелую честную компанию, чтобы без оглядки подбежать к Куадке, которую он несколько дней назад пожалел и которой стал восхищаться за несгибаемость перед жестокими превратностями судьбы. Женщина привалилась плечом к колонне-веретену, под грудью обнимая себя обеими руками. Крупные слезы безостановочно катились по ее просветленному лицу.
— Куадка! Сердечно поздравляю тебя! И с Суженым тоже! Желаю вам счастья и трех детей — по одному на каждый куст роз! Куадка, как же я рад за тебя и твоего Суженого! — Ловя момент и душа свою стеснительность с неловкостью, улыбающийся Софист стал мягко, но настойчиво теребить женщину, и не мечтавшую о чуде, но Великая Мать просто не могла пройти мимо подобного личного горя и увечья женской матки с сильнейшей надеждой выздороветь и успеть родить. — Такое чудо! Такое Великое Чудо Явлено! — Вещал он громче Пайпера, получившего установку на друидов, как еще одних полноправных проводников воли богини, помимо жреческого класса, и потому невольно обратившего внимание на горластого юнца и суть его речей. — Возрадуемся же вместе! На Гринграсс сыграется Свадьба!
— Ну чё ты мелешь... ну какой суженый... какая свадьба... — всхлипывая, пришла в себя Куадка, совершенно не желавшая делиться своим женским счастьем — и не до конца верившая в него.
— Великая Мать благоволит свадьбам на Зеленотравье, — важно выдал без пяти минут час как жрец, хмуро и ревниво глянувший на отобравшего внимание его паствы.
— Ну конечно же! — Не давая ему продолжить, вновь воскликнул Софист. — Для того и ниспослана волшебная лопата, что первую брачную ночь должно провести на свежевскопанном или вспаханном поле! И будет союз плодотворным — меж двух дубов три куста указано свыше! Пайпер, ты сам нам всем изрек Её волю и показал! Куадка! И главное Чудо же Тебе явлено — ты теперь сможешь стать Матерью, Куадка!
— Ах... — По вновь собирающейся толпе пролетели вздохи. Кто-то только теперь обратил внимание, какое пригожее лицо стало у местной "женщины легкого поведения". Разные реакции были, в том числе и:
— А кто суженый-то? — Кто тот счастливчик?
Фарган стал белее мела, спешно опустив рукав, чтобы закрыть браслет. Это не укрылось...
— Да Пайпер это! Пайпер! — Перекрикивая имя своего мастера, Софист очень постарался донести свою искреннюю радость до местных жителей. — Он тоже одинок! И он Увидел!!! И чрево Куадки вновь плодовито! — Подал он факты, интерпретируя их в выгодном для себя свете. Раз Фарган просил повременить, то самым верным решением является изничтожение радикализма накорню — все предпосылки и варианты самой богиней предложены. — Куадка будущая Мать твоих детей, Пайпер! Это же знамение свыше! Вы обручены небом, Куадка и Пайпер! Ну обнимитесь же, суженые! Смелее, ну что вы мнетесь, прямо как подростки зеленые!?
Под добрый и звонкий смех заведенной толпы Софист мягко повел донельзя смущенную и растерянную женщину, сквозь радостные слезы плохо видевшую, но вполне соображавшую, за кого ее расписывают — за фермера, как никак, землевладельца с подсобными рабочими. Она тонула в свалившемся счастье. Стоявший столбом Пайпер тоже сильно растерялся, видя все те же знаки и понимая всю их предложенную Софистом обоснованность и непротиворечивость, однако, прямого откровения по этому поводу он не получал! Богиня не настаивала и не принуждала к бракам — это личный выбор каждого человека. Но она радовалась и поощряла брачные союзы в целом — ведь они служат продлению цикла жизни. Полубогиня Шиаллиа — ее сподвижница, к слову.
— Вот! Вот же есть освященные желуди! — Ловки пальцы радостного Софиста открыли его собственную коробочку, где вместе с другими семенами освящались желуди с Вершка. Закрывая крышку, он специально зажал их в кулаке и сверху поставил закрываемую коробочку, дабы серебристое кольцо помогло незаметно вбухать в желуди столько природной магии, чтобы они сразу и зримо проросли. — Посадите их, неверующие умы! Посадите и убедитесь, что они тотчас же прорастут и вам суждено обвенчаться, Куадка, Пайпер! — Он каждому самолично вручил семя великого дуба, гарантировав быстрые всходы — стараясь ради справедливого счастья для других. — Хания, прошу лопату, кидай скорее! В чернозем же положено сажать!
Разведя бурную деятельность, Софист в ранее указанных клириком местах подготовил два участочка несколькими вкапывающими движениями, каждый раз обращая в первоклассный чернозем примерно по кубическому футу каменистой и мерзлой породы. Его энтузиазм да поддержка со стороны захлопавших в ладоши впечатлительных и сентиментальных зрителей возымели должный эффект. Будущие супруги, абсолютно не чаявшие сойтись, робко уронили желуди в лунки, тут же засыпанные сводником-Софистом, громко попросившим Фаргана призвать на посевы по галлону воды. И вот через чудовищно долгую минуту ожидания на глазах у большинства жителей Хиллтопа из пышущей парком черной землицы проклюнулись зеленые ростки, еще через минуту бурных оваций и улюлюканья вытянувшиеся на локоть от земли и робко остановившиеся — рано и холодно еще выше расти.
— Куадка, Пайпер, ну не позорьтесь перед алтарем-то! Хоть за руки возьмитесь, что ли, раз до венчания прилюдно целоваться боитесь... — Софист не преминул лично свести их руки. Он уже сумел поймать эмоциональную волну и расслабиться, получая море удовольствия — купаясь в светлой радости. Это поведение разительно отличалось от обычной зажатости и немногословности Альтер-эго, забившегося в самый дальний и темный уголок подсознания.
Заинтересованный Фарган, чтобы стрелки вновь не переметнулись на него, смекнул помочь подмастерью делать доброе и богоугодное дело:
— Давай, Софист, прекращай языком чесать и за работу — поможем окрепнуть росткам супругов... — не подумавши толком, поспешил произнести друид-холостяк, чьи красноречивые взгляды на Фиону не остались совсем уж никем не замеченными.
После начала устроенного Софистом "спектакля" это были первые слова понявшего и поддержавшего затею Фаргана, имеющего в Хиллтопе определенный вес и уважение. И они окончательно и бесповоротно определили судьбу двух одиноких сердец! Куадка и Пайпер робко обнялись и поцеловались под напором ликующей толпы односельчан и детские кричалки, типа: "Жених и невеста, тили-тили тесто"! И тут уж хваткая бывшая шлюха до мозга костей поверила в свое женское счастье, оказавшееся у нее в руках, да так прижала к себе субтильного Пайпера, что у того ребра затрещали и чуть глаза из орбит не вылезли. Страстная Куадка умела целоваться жгуче и нежно, отчего уже многие годы одинокий и по своим причинам воздерживающийся мужчина растаял в ее объятьях, залившись краской от проявившегося в штанах острого возбуждения — носил-то мужик свободные труселя...
Глава 18.
— Мне странно видеть, юноша, намеренный отказ от обзаведения полезными связями в Сандабаре, — укорил Дроган, сдержав сытое рыганье, в среде дварфов имеющее обратное значение — знак уважения и благодарности за вкусную еду. На праздник Мара напекла чудесные сдобные пирожки с хрустящими маринованными грибами — стоят уплаченного медяка за штуку.
— Отбросить ложную скромность, салага, — в шутливо-приказном тоне произнес Топер, стукнув кружкой об стол. Как адъютант капитана Ганмана, сержант оказался среди приглашенных за обеденный стол переговоров. Все уже почти утолили голод.
Сублимация продолжалась, порождая творческий сумбур в голове. Софист мог ответить, что ему тоже странно видеть господ, собирающихся за фермерским инструментарием и боевым оружием, и попенять им на нужды Гилфорда, лишившего обеда себя и послушника ради вымаливания известно чего — отдельного храма или часовенки. Однако он, вопреки прежним намерениям, решился просить кое-кого ускорить и улучшить кое-что, заодно предоставив крайне востребованные объяснения, в том числе для привлекшихся наблюдателей, после явления силы Чонти настроивших свои прорицательские пруды, котлы и шары на изгойский выселок. Амбициозность та еще — вызвать у среднего божества чувство равновесия и нужные ассоциации триединства, как члена Триады Богов: Тир, Торм и сам Илматер. Всё-таки превалировавшая в Хиллтопе вера в Плачущего Бога оказалась серьезно подорвана явлением Чонти.
— Не секрет, что я питаю симпатии... к Пращуру Деревьев, — признался Софист, огорошив своим откровением всех за столом. Сама формулировка как возмутительная насмешка над культом лесного божества, воплоти обитающего в Высоколесье, а потому экстерриториально особых выгод своим жрецам не предоставляющего. — Я хотел сперва привести Вершок в божеский вид, но после случившегося в полдень пень не оценит задержку.
Старый дварф побагровел, не найдя таких слов, чтобы выговорить. Законно-нейтральное мировоззрение встало на дыбы от взглядов хаотично-доброго. Редко кто был способен так легко и часто выводить из себя почтенного Дрогансона, а также ставить в тупик: неожиданное сватовство Куадки и Пайпера происходило на его глазах и с одобрительным откликом в его мудром сердце, почувствовавшем вспышку истинной любви, со всей внезапностью всеобъемлюще охватившей пару одиноких сердец — дар Чонти. Дроган чувствовал, что впустую распинается перед юнцом, привеченным самой богиней. Хотя он был умным волшебником, но исходил из своего нажитого опыта, пасовавшего перед такой раздражающей загадкой, как Софист.
— Мастер Дроган, извините, но вы опять путаете кощунство с фиглярством, — счастливый и добродушный Софист не стал возвращать тон клирику со стажем в более чем сотню лет. Обратился вежливо и без всякой издевки. — Когда тебе тьма-тьмущая лет или ты сиднем сидишь на одном месте, многое обрыдло и случаются в фаворе потешные кривляки. — Софист оттопырил уши, высунул язык и скорчил смешную рожицу. — И вообще я под пнем как бы имел в виду свой нынешний дом — он же самый что ни на есть натуральный великий дубовый пень. Живой, между прочим.
— А из тебя получится отличный лицедей, Софист, — примирительно улыбнулась обворожительная рыженькая зеленоглазка.
— Да, я расту над собой, — возгордился подросток с лукавыми очами, проигнорировав ее колкость, которую счел незаслуженной. — Но без полива чахну, — скабрезно подмигнул он, чем вогнал в краску всех за столом.
Весь момент усугубил Топер, смачно перднувший и с хрюканьем расхохотавшийся, с оттягом припечатав Софиста по спине, а другой рукой подлив пенного пива. Даже у подогревающих уши соседей не осталось ни капли сомнений, что именно пацан имел в виду.
— Значит, отказываешься, — огладил мэр подбородок, строгим и раздраженным взглядом обуздав распоясавшегося сержанта, рискнувшего уткнуться в кружку со своим элем, разбавленным яблочным самогончиком Хола — за счастье "молодых". Софист не замедлил воспользоваться шансом и пихнул в бок вонючего хохмача, вызывая пену из носа в отместку за сальную пятерню промеж лопаток.
— Да, господа, я сегодня вместо заведения новых связей предпочту укрепить старые. Но я не отказываюсь помочь вам сделать стойкое двадцатичетырехкратное уменьшение великого дуба для удобства его предпродажной транспортировки, — протараторил он много умных слов подряд. Двухсекундная пауза и: — В оплату своих скромных услуг испрошу стоун металлической древесины из железного дерева, расчет по факту... — Софист извиняющееся развел руками, умыкнув от баронских щедрот еще один медяк, читай, быстро взял из общего блюда и тут же надкусил еще один обалденный пирожок. У оптимиста жизнь прекрасна!
