Дети Земли

— Придется тебе показать пару фокусов. Пошли к окну.

— Зачем?

— Пойдем,— Никита встал из-за стола, взял Вику за локоть и потянул за собой.

— Эй, ты чего меня волочешь?!— от возмущения Вика вернулась к запанибратскому обращению. Но к окну все-таки подошла. Или была подведена, в зависимости от точки зрения.

— Видишь номер автомобиля?— Около подоконника нахальный гость отпустил ее локоть и ткнул пальцем в застекольное пространство города.

— С ума сошел! До него километр, не меньше.

— Меньше, но не в том дело. Номер — 733. Можешь взять бинокль и проверить.

— Откуда у меня бинокль?

— Н-да. Фокус не получился. И факир тут не при чем.— Никита наморщил лоб. — А видеокамера имеется?

— Неси.

— А чего ты раскомандовался? Не дома, наверное... — не удержалась от реплики Вика, но за видеокамерой все же сходила.

— Пожалуйста,— она протянула гостю продукт японской инженерной мысли, надо признать, уже устаревший.

— Нет, это тебе. Положи на подоконник, чтобы руки не дрожали, наводи на машину и увеличивай картинку на экране.

— Руки у меня не дрожат, между прочим, — едко заметила Вика.

Требование самозваного командира она, впрочем, выполнила, обозрела авто и переспросила:

— И что? Номер размыт...

— Хорошо. Оставь данную конкретную машину. Вон на ту посмотри, она явно поближе. Номер видишь?

— 912. Теперь через камеру посмотри.

— Правильно,— констатировала волшебница. Фокус ее не удивил. Чего-то подобного она и ожидала.

Несколько минут они играли в эту 'разгляделку', потом Вике занятие наскучило. Услышав очередную трехзначную цифирь и убедившись в ее правильности, она заявила:

— Прикольно, конечно, но что этот фокус подтверждает? Вдруг у тебя просто память феноменальная...

— Но тот черный 'Лексус' только сейчас подъехал, — настала пора возмущаться гостю.

— Или линзы специальные у тебя на глазах... — не сдавалась Вика.

— Можешь осмотреть — линз у меня нет,— смешно вытянул мордочку 'фокусник'.

— Ладно, верю,— согласилась после 'осмотра' Вика,— но, знаешь, как-то... не впечатляет.

— Так я впечатление производить и не собирался... Хорошо, хочешь еще фокусов — есть у меня.

— Звучит угрожающе.

— Выглядит еще круче, — пообещал гость.— Дай нож.

— Э-э... зачем это?

— Не волнуйся, на симпатичных барышень с ножиком наперевес бросаться не собираюсь.

— Не нужен нож. Фокус с номерами машин и без того впечатлил меня — дальше некуда,— пошла на попятную Вика. Затея с ножом ей совершенно не понравилась.

— Неси,— настаивал гость. — И не надо переживать, резать я ничего и никого не собираюсь... так сковырну кое-то. Можно и вилкой, конечно, но я же не мазохист, — непонятно закончил он фразу.

Почему-то идея вооружить гостя вилкой понравилась Вике еще меньше. В голове сразу всплыли многочисленные страшилки о применении не по назначению этого столового прибора разными буйными алкоголиками, сумасшедшими и маньяками. Пусть ее собеседник признаков безумия не проявляет, но кто их знает — человек (или не человек) может выглядеть вполне адекватно, а потом вилку в глаз воткнуть. И она сдалась:

— Вон в том ящичке посмотри. — На всякий случай Вика обошла стол, чтобы он находился между ней и 'потенциальным маньяком', и приготовилась применить парализующее заклинание.

'Потенциальный маньяк' покопался в указанном ящике кухонного гарнитура и извлек из него огромный тесак для рубки мяса. Повертел им в воздухе и спросил:

— Как считаешь, пойдет?

Вика, старясь выглядеть невозмутимо, пожала плечами, но отодвинулась еще дальше — в угол кухни.

Гость довольно осклабился и бросил тесак обратно в ящик. Затем достал оттуда другой нож — маленький, для чистки картошки.

— Нет, этот лучше.

Несколько шагов, которые 'потенциальный маньяк' сделал, обходя стол, заставили Вику напрячься, но он продефилировал мимо нее к окну. И чем оно так гостю полюбилось?

Будто прочитав мысли волшебницы, гость пояснил:

— У окна света больше, разглядишь фокус в подробностях... Вот, смотри,— он продемонстрировал ножичек в одной руке и запястье другой руки. — Кстати, можешь придвинуться поближе...

— Мне и отсюда все прекрасно видно.

— Как знаешь...

Той же рукой, в которой он держал инструмент для удаления картофельной кожуры, 'фокусник' подхватил со стола несколько бумажных салфеток, сморщился, словно отведав дольку ядреного лимона, и резанул ножиком по запястью. На коже мгновенно образовалась длинная темно-красная полоса, набухающая каплями крови.

— С-с-с...— 'Фокусник' сморщился еще сильнее и зашипел проколотой автомобильной шиной.

Викины брови самопроизвольно подскочили ко лбу. Это еще что за акт вскрытия вен? На суицид не похоже, но обычно ведь вены себе режут именно для того, чтобы покончить счеты с жизнью. Или это новомодные веяния в мазохизме? Хотя к мазохистам ее гость едва ли мог относиться — шипит даже не как змея, а будто целый выводок растревоженных змей.

'Выводок змей' закончил шипеть и задал риторический вопрос:

— Я руку порезал?

Вика кивнула и не придумала ничего более информативного, чем воспроизвести возглас филина:

— Угу.

— Рана имеется?

Пришлось повторить возглас мудрой, если верить мультфильмам и сказкам, лесной птицы.

— А теперь — внимательно...— Гость сделал паузу, словно дожидаясь барабанной дроби, символизирующей исполнение смертельно опасного трюка, но, естественно, ее не услышал и... промокнул салфетками кровь. Длинная темно-красная полоса побледнела и истончилась.

— Видишь, что осталось?

И хотя 'фокусник и потенциальный маньяк' все еще сжимал в руке ножик для чистки картошки, заинтригованная Вика подошла поближе к... демонстрируемому запястью. Авось не зарежет, и заклинание наготове, если что...

— Царапина какая-то, — вынесла она свой вердикт, рассмотрев рану с близкого расстояния.

— Последний штрих, — с довольным видом 'фокусник' вторично провел салфетками по ране. И едва заметная ниточка царапины исчезла. Будто ластиком стерли.

Вика схватила руку гостя и едва ли ее не обнюхала. Никаких следов. Ни шрама, ни разреза, ни прочих повреждений. Гладкая, если не считать волос и пор, кожа.

— А в чем фокус? Раны не было?

— Ты своими глазами видела...

— Мало ли что я видела, — усомнилась Вика.— А вдруг ты мне это просто внушил.

Гость почему-то гадко ухмыльнулся и возразил:

— Лестно слышать, но я не Вольф Мессинг и даже не ментал из Ордена твоего любимого.

— С чего вдруг Орден моим любимым стал?

Возмущенную реплику Вики новый знакомый пропустил между ушей и потряс перед ее носом испачканными салфетками.

— А наличие крови ты как объясняешь? Тоже внушением? Кровь здесь, кровь — не сомневайся, не кетчуп и не краска. Можешь убедиться. Хоть по запаху, хоть на вкус.

— Ага, разбежалась я... разную дрянь на вкус пробовать, — заявила волшебница, но салфетки проверила. Слава богу, расшифровывать энергетическую составляющую структуры предметов у них в Домене умеет не только Оспешинский. Вика вовремя вспомнила о потугах Виктора найти какие-нибудь следы на книгах в доме Семена Моисеевича и 'просканировала' салфетки точно таким же образом.

На салфетках, несомненно, была кровь. Не кетчуп, не краска, не иное вещество неорганического происхождения, а именно кровь. Причем — свежая. И животному она принадлежать не могла. По всем признакам вещество на салфетках являлось кровью человека (или ашера, или ментала — по этой части они от нормалов, как ни странно, не отличались).

— Правда, кровь.

— Что и требовалось доказать. Или ты думаешь, что я настолько предусмотрительный тип, что заранее подготовил запас кровушки, дабы впечатление на симпатичную девушку произвести?

Мысленно отметив для себя 'симпатичную', Вика отрицательно покачала головой.

— Естественно, нет.

-Убедилась, что я не этот... не нормал? — Никита хмыкнул и чертыхнулся: — Тьфу ты, как погано звучит: 'ненормал'. Словно про клинических безумцев речь идет. Еще что-нибудь не надо показать?

Волшебница протянула:

— Ну-у...— посмотреть еще парочку она бы не отказалась, но боялась, что будет превратно понята и, парень обидится.

— Тогда давай обещанную лекцию, — не стал дослушивать продолжение мычания гость.

— Кем обещанную?

— Тобой. Возможно, вслух ты этого не произносила, но конклюдентно согласилась.

— Как согласилась?!

— Конклюдентно. То есть посредством поступков. Я подтвердил, что ни какой-то там нормал — журналист. Теперь твоя очередь выполнять обещания.— Гость расположился на стуле, потрогал рукой правое лечо и буркнул:— Железные они что ли?

— Кто?

— Да эти... Дети Земли, будь они неладны. Я в одного врезался — до сих пор плечо ноет. Даже странно — с моей-то регенерацией.

— Могу помочь, снять боль.

— Было бы просто здорово. И еще бы е помешало дополнительно перекусить, а то я много крови потерял из-за тебя.

— Нет, ты беспробудный наглец! — заклеймила Никиту Вика. — Пельмени будешь?

— С удовольствием.

Волшебница поставила кастрюлю на плиту, а затем подошла к гостю и заставила снять рубаху. Плечо выглядело не лучшим образом, по нему расплылась крупная желто-зеленая гематома.

— Когда, говоришь, ты плечом стукнулся.

— Сегодня, часа два назад, примерно.

— А судя по синяку — неделю назад, не меньше.

— По идее, и синяка не должно уже остаться. На мне все заживает в течение минут. Наверное, эффект от соприкосновения с балахонами сказывается. Очень уж они подозрительные...

К сожалению, целительство не являлось коньком девушки, она не могла 'видеть' внутренние повреждения, как некоторые знахари у них в Круге, однако пару наговоров от боли знала. Один из них она и применила к пострадавшему.

По лицу гостя расплылась блаженная улыбка.

— Ой, хорошо-то как. А поем — еще лучше станет.

Вика только покачала головой.

— Потерпи, вода вот-вот закипит.

— А ты не можешь так, чтобы она сразу закипела... колдовство, то есть применить? Огненным шаром каким-нибудь подогреть?

— Нет, разве что пожар устроить...

— Пожара, пожалуй, не надо,— хмыкнул гость.— А что насчет обещанной лекции?..

'Настырный мерзавец', — подумала Вика, смирившись с тем, что от 'лекции' ей не отвертеться. Не отстанет ведь. Она вспомнила, как ей самой об Измененных рассказывала старая ворожея Тамара Михайловна...

'Причину возникновения Дара никто не знает. И никто из наших умников не в состоянии объяснить, что это такое — Дар. Если не считать объяснениями пустопорожние разглагольствования, но и они сводятся к одному: Дар — это способность менять реальность собственной волей, вопреки тем законам, которые нормалами называются физическими. Для того чтобы правильно применять эти способности, нужно знать совершенно другие законы и правила — ты их впоследствии будешь изучать... Понятно? — Тамара Михайловна строго взглянула на Вику и та поспешила несколько раз кивнуть, сама не ведая, то ли подтверждая факт понимания, то ли давая согласие на дальнейшее обучение'.

А почему бы не повторить гостю лекции старой ворожеи? Ведь никаких секретов (помимо самого существования скрытого от нормалов общества людей, наделенных определенными способностями) в ней не было. Вика решительно нахмурила брови.

— Хорошо. Что тебя интересует?

— Ну, например, откуда вы взялись вообще?

— Откуда — не скажу, поскольку сама не в курсе. А если хочешь, как ты говоришь, экскурс в историю, тогда слушай.

Вика, невольно улыбнулась, вспоминая голос Тамары Михайловны...

'Поэтому на вопрос 'почему' ответа нет. И когда появились первые ашеры, сведений не сохранилось. И причины понятны. Носители Дара во все времена являлись одиночками и предпочитали скрывать наличие собственной необычности. Таиться ради безопасности. Люди, увы, не любят тех, кто выделяется из толпы. Так что о магах, живших пять-семь тысяч лет назад и ранее, ничего не известно. Кем они были, жили во дворцах или в пещерах, какими талантами обладали, какие заклинания применяли? Одни вопросы... Мы достоверно знаем лишь то, что одним из первых создать некую организацию измененных — не люблю это слово — попытался египетский фараон Менес. Он же Мина, он же Мен. Тот самый, который объединил Северное и Южное царства.— Ворожея ехидно прищурилась. — Он вообще любил все объединять. Ему разрешалось... Фараон как никак. Он искал людей, обладающих Даром, и обучал их. Вполне вероятно, что чем-то подобным кто-то занимался и до Менеса, но их имена... укрыты тьмой веков.

После смерти Менеса — история, кстати, довольно темная, возможно, к гибели фараона приложили руку другие ашеры или его воспитанники — созданное им сообщество незамедлительно распалось. Однако уцелели записи и сама идея. Ведь остались ученики Менеса, а жили они, сама понимаешь, долго — некоторые по семь-восемь сотен лет. Естественно, они знали о существовании других ашеров, и передавали знания собственным питомцам. А поскольку ученики фараона разбрелись по свету, то и сведения о Даре и об ашерах разнеслось по разным уголкам тогдашней Ойкумены.

Один из учеников Менеса Син обосновался в Месопотамии и в разное время в городах-государствах Лагаше, Кише и Уре по примеру учителя набирал носителей Дара и вразумлял их, как... должно пользоваться собственными способностями. Тоже весьма интересный тип. Он был и советником царя Лагаша Урукагина и одним воспитателей самого Саргона — Шаррукина, а в Уре заделался даже воплощением местного бога Луны. И прожил, по слухам, больше тысячи лет. Ты что-то спросить хочешь?

— Да, — Вика, едва не подпрыгивающая от нетерпения и не знающая, как прервать строгую ворожею — то ли руку поднять 'по-школьному', то ли просто перебить, облегченно выдохнула.— Это любой измененный может?

Тамара Михайловна поморщилась:

— Лучше говори — ашер. И потом... что может?

— Ну... жить по восемьсот лет?

— Не обязательно восемьсот. Все зависит от личной силы ашера. Кому-то и три века — много. Но, вообще-то, в среднем — от пятисот до семисот лет.

— А больше? Как этот... Сун?

— Син,— поправила Вику ворожея.— Конечно. И сейчас есть ашеры, которым уже за тысячу перевалило.

— Ух ты, здорово! А я так смогу?

— При должном обучении и надлежащем усердии — почему бы нет? Тут от тебя самой многое зависит.

— Ура! — Вика все-таки подпрыгнула на стуле.— Значит, я и полеты на Марс захвачу. Или сама слетаю. Класс! Ой, — ее внезапно осенило.— Тамара Михайловна, а Вам сколько?

— Во-первых, дамам никогда подобные вопросы не задают. Во-вторых, интересоваться возрастом — в принципе неприлично. А в-третьих, — Ворожея улыбнулась, — так и быть скажу — месяц назад мне шестьсот тридцать пять годков стукнуло.

— Ух ты! — снова восхитилась Вика.

— Прекрати ухать, ты не сова.

— Это Вы... еще Ивана Грозного помните,— произвела нехитрые арифметические расчеты Вика.— И даже Дмитрия Донского.

— Допустим, не помню, поскольку не встречала ни того, ни другого. Скорее, захватила те эпохи...