— Исчезновение магии — это его работа?
Я покачал головой.
— Нет. Это последствия его развития в этом мире.
Снейп приподнял бровь.
— Поясни.
— Неназываемый — детище веры. Порождение религии. Божество всемогущее, не связанное рамками. У него нет личности, поскольку оно вне понимания. Оно за гранью добра и зла, поскольку оно ВСЁ МОГУЩЕЕ. Сама вера и религия, его породившая, создала монстра, обязывая его творить все, что оно захочет, не связывая его границами морали или сводов законов. Ибо на то его воля. Понимаешь?
Северус кивнул.
— Маги начали забывать древние религии и перенимать веру в нового бога, подменять праздники на их христианские аналоги, тем самым лишь ускоряя развитие этой твари.
— Но почему погибает магия?
— Потому что в новой вере она БОГОМЕРЗКАЯ. Ее отвергает религия, и новый бог ее отторгает, питаясь ею, подстраивая Источники под себя, упорядочивая и выхолащивая, превращая в Святые Места.
Северус сказанное оценил.
— Как... разве можно с этим бороться?
Усталый, какой-то мертвый голос зельевара меня неприятно поразил. Неужели эта новость так его подкосила? Если он опустит руки, придется напрямую вмешаться в его разум, хоть я и не сторонник таких решений.
— Северус, ты меня разочаровываешь!
Маг вздрогнул, поднял глаза.
— Убить бога?
— "Я тебя породил, я тебя и уничтожу".
Мужчина моргнул.
— Думаешь?
— Знаю. Или ты считаешь, что я стал заниматься твоим крестником из любви к людям?
Снейп удивленно заморгал, хмыкнул. И как-то по-другому на меня посмотрел.
— Ты специально сменил облик?
Я улыбнулся.
— Такие новости от одиннадцатилетнего ребенка звучат... не впечатляюще. Даже если разумом ты понимаешь, что я за тварь на самом деле.
Снейп хмыкнул.
— Так ты тоже не сильно впечатляешь.
Я запнулся, удивленно приподнял брови.
— Вот как....
Зельевар усмехнулся. А я... я впервые в своей жизни принял малую боевую ипостась в воплощенной реальности на глазах у смертного, которого я не собирался убивать.
— Так лучше? — рычащие слова родной речи исказили реальность, вызвав легкую дрожь констант.
Северус вскочил, отшатнулся, запнулся о стул и чуть не упал.
Да, выгляжу я отнюдь не так мило, как в человеческом облике: огромная тварь, мало чем отличимая от высших демонов Инферно. Черная чешуя покрывала все тело, создавая природный доспех, волосы удлинились, упав на спину жесткими хитиновыми хлыстами, фигура стала массивнее и мощнее, гораздо выше и тяжелее, но, сохранив гуманоидную форму. Массивные шипастые крылья, вместо перепонки затянутые воплощенной в физической форме тьмой, длинный, но тонкий и гибкий хвост с костяным острием на конце. И, как завершающий штрих, моя клыкастая рожа. Честно, когда первый раз себя увидел, сам испугался. Потом ничего, привык. Даже доспехи подобрал так, чтобы они усиливали визуальное восприятие боевой ипостаси: массивные, тяжелые, покрытые пылающими рунами, шипами, матово-черные. Из адаманта. Судя по реакции мага, образ я создал вполне подходящий.
Я вернулся в облик ребенка, поправил мантию, разглаживая складки. Ждал, пока Северус вспомнит как дышать и отойдет от шока.
— Это... что... — маг сглотнул. — Что это было?
— Боевая ипостась. — я пожал плечами. — Малая.
— А есть еще одна?
— Есть. И тебе она не понравится. Сам испугался, когда первый раз увидел. Раш потом долго надо мной ржал.
Маг подошел к шкафу, рывком распахнул дверцы, достал пузатую бутылку весьма характерной формы, выдернул пробку и присосался прямо к горлышку.
— Профессор Снейп, вы пьете на работе? — невинно спросил я тонким детским голосом.
Северус поперхнулся. Отдышавшись, он прошипел:
— Ассаи, Мерлином клянусь, еще одна такая шутка, и в тебя полетит Авада!
Я усмехнулся, укоризненно покачал головой.
— Профессор! Как вам не стыдно, угрожать непростительным ребенку?
Отхлебнувший было огневиски зельевар подавился, зашелся в судорожном кашле. Северус с трудом отдышался, матюкнулся.
— Проклятье! С тобой не то что запьешь... С такими новостями спиться можно! — маг отхлебнул еще огневиски и убрал бутыль в шкаф. — И верни прежний облик!
Я удивленно приподнял брови. Или я ослышался, или Северус ошибся... или ему реально так хочется вновь увидеть меня в боевой ипостаси?
— Уверен?
Снейпа передернуло.
— Да я не о твоей боевой форме! Проклятье на твою голову! До такого состояния меня только Темный Лорд доводил!
— У меня хорошая наследственность. — я пожал плечами и принял естественный вид и вернул возраст.
Северус молча сверлил меня взглядом. Я вздохнул и пояснил:
— Это как раз одна из проблем, которые я хотел решить на этих выходных.
— Не понял?
— Мне нужны образцы ДНК Джеймса Поттера.
Маг опешил.
— Ты сомневаешься в его отцовстве?
Как хорошо встретить образованного мага, который знает, что такое ДНК и для каких целей его может искать ребенок!
— У меня есть причины. Я наследник Рода Поттер по магии, а не по крови.
Северус усмехнулся, но тут же помрачнел:
— А причем здесь Лорд?
— А ты знаешь, что он мой близкий кровный родственник?
Зельевар изумленно выдохнул:
— Что?
— То! Гоблины сообщили, когда делали проверку родства.
— Как я понимаю, результаты весьма интересны?
— Более чем. Если в том, что Лили Эванс моя мать я не сомневаюсь, то вот в том, что Джеймс мой отец... я не уверен. И генетическая экспертиза позволит внести ясность в этот вопрос.
— Твой организм изменился.
— Не имеет значения. В облике ребенка у меня полностью человеческая биохимия. Да и старые образцы есть. Не хватает только образца Джеймса.
Маг склонил голову, с каким-то непонятным интересом меня разглядывая.
— И где ты планируешь его найти?
— На кладбище. Тело же в могиле?
Северус кивнул, как-то странно на меня глядя.
— Что?
— Странно слышать от Гарри Поттера желание осквернить могилу отца.
Я хмыкнул.
— Я ее даже вскрывать не буду. Есть и другие способы.
Зельевар покачал головой, присел на край стола, с каким-то непонятным интересом меня рассматривая.
— Знаешь, я уже смирился с тем, что сын Лили — демон. Мне даже доставляет удовольствие мысль о том, каким сюрпризом это станет для других.
Я усмехнулся.
— Моральное удовлетворение?
— Что-то вроде.
— Ты спокойно принял эту новость.
— Если бы. — зельевар вздохнул.
— Тебя это покоробило? — я приподнял бровь.
— Нет. — зельевар хмыкнул. — Ассаи, не заговаривай мне зубы. Что ты хотел?
— Чтобы ты отвел меня на кладбище.
— Отведу.
Прекрасно.
— Что будешь врать моему опекуну?
— Скажу правду. Гарри Поттер захотел навестить могилу родителей.
— Правда — самая страшная ложь.
Улыбка внезапно исчезла с лица зельевара.
— Ассаи, что ты имел в виду, когда говорил, что у Драко проблемы?
— Ты знаешь, как влияет ваша система обучения на развитие магического ядра и дара?
Мой вопрос вверг мужчину в ступор. Снейп потер переносицу, нахмурился. Но молчал, не имея ответа.
— Видимо, не знаешь.
Снейп приподнял бровь, вопросительно склонил голову набок.
— Ядро прекращает развитие лет в двенадцать. Дар подстраивается под постоянное использование костыля и деградирует. Необратимо.
Северус резко выпрямился.
— Уверен?
— Сомневаешься?
Зельевар вскочил на ноги, пинком задвинул стул. От мага шли ясные, чистые волны злости и ярости.
— Ты уже замечал, что чем старше становишься, тем тяжелее тебе даются новые чары?
Мужчина побледнел, стиснул кулаки. Черные глаза потемнели. Не метафорически, а вполне реально: чистая, ничем не замутненная магия Тьмы прорвала барьеры, клубясь в глазницах легким туманом. Еще одно подтверждение силы Снейпа как темного мага. Первостихия еще не отвергла его, отзываясь при сильных эмоциях. Забавно, как быстро упоминание об угрозе его дару сорвало контроль.
— Необратимо?
— Практически да. Если маг не занимался беспалочковой магией. Твое ядро уже деформировано, но — не критично. Как я понимаю, ты варишь зелья без палочки?
Северус кивнул.
— Считай, это тебя спасло.
— Что с Драко?
Я подошел, поднял упавший стул, толкнул Снейпа, силой заставив его сесть. И придержал, когда маг дернулся.
— Драко тебе сказал, что он... занимается в свободное время?
— Нет. Но я знаю, что он со сквайрами покидают гостиную Дома без четверти пять каждое утро. Доходят до холла и исчезают.
Маг успокоился, повел плечами, требуя убрать руки. Я его проигнорировал, только сильнее сжал пальцы.
— Присматриваешь?
— Конечно. Он мой крестник. Пусть эта традиция неестественная для магов, но Люциус не стал отказывать ребенку.
— Драко, Винсент и Грегори занимаются в закрытой части замка.
Северус удивленно приподнял брови, чуть запрокинул голову, так, чтобы видеть мое лицо.
— Учишь ты?
Я покачал головой.
— Мои вассалы.
— Зачем?
Я хмыкнул. Хороший вопрос. Зачем? Да потому что я так решил!
— Северус, что ты знаешь о Детях Хаоса?
— Ничего. — маг смотрел пристально и настороженно. — Никакой достоверной информации о демонах уже не осталось.
— Ты ответил на часть своего вопроса.
Маг полыхнул яростью.
— Я знаю, что мы — деградируем!
Я снова надавил ему на плечи, пресекая попытку вскочить.
— Рад, что ты это понимаешь.
Северус поморщился: нелюдимый маг сторонился посторонних и не позволял до себя дотрагиваться. Но я его недовольство вновь проигнорировал. Моя аура полностью перекрывала его и подавляла, вынуждая подчиняться, передавая мою изменчивую энергию. При длительном контакте у Северуса появится эйфория: травмированное магическое ядро резко реагирует на прикосновение Всетворящего даже в таком отраженном виде. Оно жаждет исцеления, а я могу его дать.
— Я не глупец, Ассаи. — наконец, буркнул маг. — И не фанатик, как Альбус. Я понимаю, в какую бездну мы катимся!
Я убрал руки с его плеч, вернулся обратно на стол, прислонился к стене и расслабился. Северус меня порадовал. Неприятные новости он принял... достаточно легко. Иллюзий не имеет, он ясно видит ситуацию в родной стране. Это — хорошо. Мне не придется его убеждать в необходимости моих действий. Но вот причины стоит и пояснить.
— Знаешь, Северус, когда я понял, какова ситуация в родном мире, я был... неприятно удивлен. Для меня магия — это неотделимая часть меня. Можно сказать — основа существования. — глянув на непроизвольно кивающего мага, продолжил: — Не знаю, говорил тебе Раш или нет, но мой дом, Домен Ильдеж, напрямую связан со мной и моим родным миром. И я не желаю, чтобы этот мир утратил Дар Всеизменяющего или попал под власть Неназываемого. Согласись, желание насквозь эгоистичное.
Северус на это иронично фыркнул. Я усмехнулся.
— Но я — Дитя Хаоса. Мы — эгоистичные и импульсивные существа, идущие на поводу своих желаний. Так почему я не могу спасти этот мир в угоду МОЕГО желания?
— Просто потому, что ты так захотел?
— Разве этой причины недостаточно? — удивленно приподнял бровь я.
— А если передумаешь?
— Я последователен в своих решениях.
— Как это касается Драко?
— Непосредственно. — я подавил усмешку. Разговор пошел серьезный, и зельевар не оценит юмора. — Старшее поколение переучивать и переубеждать бессмысленно. У них сложились ценности, устоялось мировоззрение. Ломать их — сложно и без всякой гарантии нужного результата. Они — инертны и косны. Но вот дети еще не потеряны. По крайней мере, не все.
Северус кивнул.
— Драко — негласный лидер своего курса. За ним пойдут остальные. Дети аристократических семей.
— А что с маглорожденными?
— Это поколение уже не изменить. Их бессмысленно переучивать. Хуже другое. Они УЖЕ принадлежат нашему врагу. Я выберу тех, кто еще может измениться. Но их — мало, а я не сторонник ментального программирования.
Зельевар хмыкнул.
— Гермиона?
— Так заметно? — я приподнял бровь.
— Сейчас — нет. Но первые дней десять ты "плыл" в ее присутствии. Иногда до полной потери осознания происходящего.
— Кто это заметил?
— Я, Альбус, Квиррелл и Флитвик — точно. Может еще кто.
— Плохо.
— Она для тебя так важна?
— Я без колебаний убью любого, кто посягнет на нее.
Я не угрожал, я просто ставил перед фактом, и Северус это понял.
— Надеюсь, детские шутки не станут поводом для столь жестоких мер?
— Северус, я же не дурак и хоть какие-то связи с реальностью имею. — мой укоризненный взгляд зельевар проигнорировал. — Хотя, надо заметить, мне сложно удержать себя в руках, когда я вижу ее слезы.
— Рад, что ты в состоянии себя контролировать.
— Ты не представляешь, сколько низших тварей Хаоса погибло от моих рук, чтобы я смог этот контроль удержать.
Зельевар мою кривую усмешку понял вполне правильно.
— Все так плохо?
— Нет. Все так хорошо. И это — плохо. Потому что я сделаю ВСЕ, чтобы сохранить это "хорошо".
Северус нахмурился.
— Я тебя не понимаю. Это не влюбленность и, тем более, не любовь. У тебя неадекватная реакция на Грэйнджер с первого дня. Это и ставит в тупик.
— И в кого ты такой проницательный? — ворчливо спросил я.
— В маму. — ядовито ответил зельевар. — Ты понимаешь, насколько подставился?
— Понимаю. К сожалению, это уже не исправить. Надеюсь, не все столь проницательны как ты, и посчитают это простой влюбленностью.
— Это не так?
Я хмыкнул.
— Северус, Гермиона слишком мелкая, чтобы вызывать у меня что-то серьезнее умиления. Вот лет через пять-шесть — другое дело. И то, это будет не влюбленность, а банальное вожделение. — я пожал плечами. — В любом случае, она уже принадлежит мне. А я не могу не любить своё. В той или иной мере.
— У тебя странная логика.
Вновь пожав плечами, я сообщил очевидный факт:
— Логика фейри всегда странная. Логика Детей Хаоса и мотивация поступков порой ставит в тупик даже их сюзеренов.
— Вы настолько непредсказуемы?
— Свое слово мы держим. Если посчитаем нужным его дать.
Северус неверяще покачал головой.
— С кем я связался?
— С порождением Хаоса. — я усмехнулся. — Он же — символ Света, герой магической Британии, победитель Темного Лорда и его же близкий кровный родственник.
Снейп хмыкнул.
— Завтра сразу после завтрака отправимся в Годрикову Лощину. Я покажу тебе дом Поттеров. И сходим на кладбище.
— Благодарю.
— Я могу присутствовать на ваших занятиях?
— Думаю, не стоит. Мальчики могут неправильно понять. Но с их учителями я могу познакомить.
— Будь так любезен. — Северус глянул на часы. — Тебе еще час котлы мыть.
Этот час мы провели... продуктивно. Мои вассалы на Северуса произвели неизгладимое впечатление. Как ни странно, но больше всего нелюдимого зельевара шокировал не Удар, а Хаз. Огромный орк с двумя ятаганами, сражающийся в полную силу с ловким и стремительным дроу, вовсю используя боевую магию. Щиты полигона искрились и трещали, но держали удары смертельных боевых заклинаний.
