— Хочешь одним ударом узнать тайны сигила и подставить некромагов?
А ведь действительно — распознать, кто именно использовал чары, достаточно сложно, но вот узнать, к какому направлению относился маг по следам волшбы достаточно легко, и Асет Орани не преминет это сделать. И конечно же, узнав о использовании некромагии, подумает на гармцев.
— И отвести подозрение от тебя. Ты же в это время будешь находиться на виду у всех, и останешься в белом. А на полоумную леди Дезире Фанфорт и вовсе никто не подумает. Так что всё остается в силе. Сегодня ты любезно принимаешь приглашение главы МИЦА, сообщаешь мне о планировке здания, и не пройдёт и три дня, как твой брат будет на свободе. Тем более что убежище, насколько я поняла, ты уже нашла.
— Да, в доме Гиваргиса. Недалеко как от МИЦА, так и от дворца, никаких слуг, плёвые замки, нелюбопытные соседи.
— Да и хозяин вне подозрения, — кивает некромаг довольно. — Но будем надеяться, что оно не понадобиться.
— Мой брат... Ты думаешь, Орани мог причинить ему сильный вред? — голос хрипит, предавая меня.
— Необязательно, но... Орани любит разные эксперименты, как и ты, вот только его подопытные редко выживают.
Не хочу об этом думать. Потому что если я буду представлять как Орани мучает Эйнара, боюсь я не смогу скрыть свою ярость.
— Послушай, — переводит разговор Анхельм, — а как ты будешь объясняться со своим дедом по поводу своей помолвки?
— Никак. Я ему говорить не собираюсь, и тебе не советую, если не хочешь, чтобы я вызвала тебя на дуэль, — шутливо щелкаю мага по носу. Тот морщиться, но терпит. — И вообще, она фиктивная.
— Ну, вы же подтвердили её перед Императором, а он не тот человек, который позволит вводить себя в заблуждение. Вы здорово подставились — и если на судьбу этого алисканца мне наплевать, то вот за твою жизнь я отвечаю.
— И перед кем же? Перед Нортоном?
— Есть люди и пострашнее Канцлера, — хмыкает маг. — Твой дед например.
— Ох, я никогда не отделаюсь от клейма бережно охраняемой наследницы рода Эйнхери, — жалуюсь я. — И как только меня вообще взяли на это задание, да к тому же в чужую страну?
— А как иначе боевому магу доказать, что он чего-то стоит? Или ты думаешь, что твой дед лишит тебя шанса испробовать свои силы на практике?
— Нет,нет, ты прав — он как раз из тех старых орлов, что отправляют своих птенцов в первый полёт щедрым пинком под зад, — ох, что-то я совсем размякла, вспомнив родню. — Время заклятия заканчивается.
— Веди себя хорошо, ладно, и не слишком любопытничай. Асет Орани опытный интриган, и не тебе с ним тягаться в словесных баталиях.
— Конечно. Я буду как мышка — тихой и незаметной.
— Только не перегибай палку. Твои наивные глазки могут обмануть только такого простачка как Джудо.
— Он не... — в воздухе раздаётся легкий звон, а значит заклинание прекратило своё действие. — Благодарю вас за ваши наставления, леди Фанфорт. Пожалуй, я последую вашим советам и немедленно навещу Княгиню Элоизу.
Упражняясь с Элоизой в Древней Речи, я смогла наконец отвлечься от тревог. Уж не знаю, что произошло, то ли я стала терпеливее, то ли Элоиза наконец повзрослела, но теперь её общество доставляло мне удовольствие. Если бы не её любовь к сплетням, и вовсе было хорошо:
— Агнесса, а ты его сильно любишь?
Глаза принцесски горят искренним любопытством.
— Кого? — изображаю дурочку.
— Лорда Джудо, конечно. Говорят, вы обручились в тайне от всех.
Я картинно закатываю глаза.
— Что, и ты уже знаешь? И дня не прошло...
— Ну скажи, сильно любишь?
— Не сильно, только на три четверти, — пытаюсь отшутиться, но ребёнок же шуток не понимает:
— Это как?
— Никак. Не отвлекайся, и повтори еще раз — что нужно сказать, чтобы заставить хищную собаку отступить и признать в тебе хозяику?
Не думаю, что я смогу научить принцессу всему, на это понадобиться не один и не два года, поэтому хочется вбить в её прекрасную головку как можно больше практической информации. Принцесс конечно охраняют, да только кто знает, как судьба может повернуться?
Увлёкшись уроком, забываю о времени, и когда гляжу на часы, еле удерживаюсь от ругани. Через десять минут мне нужно быть в МИЦА, а я всё еще во дворце. Наскоро попрощавшись с принцессой, пулей вылетаю из оранжереи, где мы сидели, и несусь к главным воротам, забыв о недавних травмах. За что и поплатилась — у самых ворот меня настигает жестокий приступ удушья, и сердце бьется слишком рано, болью отдаваясь в груди. Пытаясь унять сердечную дробь, слишком поздно замечаю подошедшего слугу, одетого в цвета МИЦА — тёмно-серые штаны и камзол, и красную, с ржавым оттенком, рубашку.
— Айри Эйнхери? — уточняет он.
— Да, это я.
— Айрин Орани прислал за вами карету. Или вы хотите пройтись пешком, айри?
— Э-э-э, нет. Карета отлично подойдёт.
Всё таки в старомодности тысячелетних магов есть свой шарм — даже задумав тебя обмануть или убить, они все равно будут относиться к тебе как к леди. Не то чтобы я любила когда мне целуют ручки и носят на руках, но вот карета меня приятно обрадовала. Наконец-то есть возможность отдышаться и прийти в себя, расслабившись на удобном сиденье. Достаю из сумочки (которая, как и у любого запасливого чародея, размерами скорее напоминает чемодан) небольшой флакончик и делаю из него пару глотков. Боль в сердце тут же трусливо отступает, да и голова перестаёт кружится. Всё таки надо будет сказать Гиваргису спасибо. Может, маг он и никудышный, но вот эликсиры у него получаются весьма эффективными!
Мы прибываем с опозданием в минут десять, но радушный хозяин даже и не думает на меня сердиться:
— Агнесса, я очень рад, что ты всё же приняла моё приглашение, — расплывается Орани в улыбке.
— Как же иначе? — любезно улыбаюсь я в ответ. — Я, как и любой арэнаи, слишком любопытна, чтобы отказаться от возможности посмотреть на ваши лаборатории.
— Да, Эйнар мне говорил что-то подобное о боевых магов.
И ему хватает наглости говорить о моем брате? Ну что же, поддержим игру.
— Он так и не наберётся смелости встретиться со своей младшей сестрёнкой? — подпустив в голос грусти, спрашиваю я.
— Эйнар очень упрямый молодой человек, ты же знаешь, — пожимает плечами — Он -говорил, что у вас достаточно напряженные отношения.
Орани много знает, неужто Эйнар ему открылся? Или может он... Нет, не хочу думать.
— Да. Мы никогда не были дружны, наверное из-за разницы в возрасте и противоположных характеров.
— И действительно — почти мурлыкает маг, ведя меня по безликим коридорам вглубь крыла МИЦА. — Ты мало похожа на брата. Эйнар вспыльчив и иррационален, впрочем, как и большинство арэнаи, а вот ты... кажешься слишком сдержанной и спокойной для боевого мага.
— Наверное, — пожимаю плечами.
— Но ведь это не единственное, что делает тебя исключительной, не так ли? — голос у Асета мягкий, дружелюбный. Голос человека, которому хочется довериться. — Я слышал, что твоё Изменение тоже необычно для арэнаи?
— Не в лучшую сторону, — я напряженно улыбаюсь. — Хотелось бы увидеть?
— Если не возражаешь. Это было бы чудесно, айри.
— К сожалению, сейчас моё здоровье слишком подорвано, и я не могу рисковать, используя трансформацию. Так что может быть когда-нибудь потом, айрин Орани.
— Помнится, в ночь бала ты не была столь почтительно-вежлива ко мне. Пожалуйста, называй меня просто Асетом. Когда столь юные девушки говорят мне "вы", я чувствую себя совсем старым.
— Конечно... Асет.
— Ну вот мы и пришли.
Мы прошли мимо служебных помещений, где сидят канцелярские служащие и дошли, видимо, до самих лабораторий. Если до этого все двери, через которые нам приходилось проходить, мало отличались от тех, что можно встретить в любом казенном учреждении, то пожалуй этой двери было место в самом надёжном банке или тюрьме для отпеты уголовников. И дело было даже не в том, что на неё пошла самая лучшая сталь, а скорее в уровне сложности замков, как магической, так и технической. Анхельму придётся попотеть, вскрывая эти двери. Кроме того, хоть я и не могла почувствовать этого, не прибегая к магии, я была уверена, что вход тщательно охраняется и с помощью чар.
— Похвальная предосторожность, — пробормотала я. — Это защита того, что внутри, или от того, что внутри?
— Почему это не может быть и тем и другим одновременно? — лукаво произнёс Орани. — То, что скрывается за этими дверями, требует особого к себе отношения.
Стерильность и безликость. Вот как можно охарактеризовать то, что я увидела, пройдя за Орани.
Я шла мимо удивительных произведений магического искусства, и не уставала восторгаться. Здесь были такие артефакты, которые я считала давно уже исчезнувшими. Орани заметил мой восторг и не преминул похвастаться:
— Эти артефакты я собирал со всего света, и за многими мне пришлось отправляться самому в самые отдаленные уголки Ойкумены, и даже за пределы её.
— Так вы коллекционер?
— О, не говорите это мерзкое слово! — театрально взмахнул руками сигил. — Я не тупой коллекционер, жалкий в своём тщеславии и желании выделиться, я не ставлю свои артефакты на полки, чтобы любоваться ими — я их изучаю. Многое из того, что вы видите — уникально, и существует в единственном экземпляре. Кроме того, искусство создания магических вещей такого уровня, как те что перед вами, к сожалению утрачено, и я трачу много усилий и времени, чтобы восстановить хоть что-то. Современной техномагии никогда не подняться до этих высот.
— Я полагаю, некромаги многое бы отдали, чтобы получить возможность побывать здесь, — предположила я.
Орани с презрением усмехнулся:
— О да! Но то мастерство, что запрятано в этих артефактах, не для этих труповодов. Тут магия посложнее, да и поинтереснее, чем та, которой владеют некромаги.
— И чем же она интереснее?
— Смотрите сами.
Мы прошли в небольшую комнатку, которую я пожалуй бы даже не заметила, если бы не Асет. В отличии от той залы, где мы были, здесь артефакты не лежали на самом виду — комната была заставлена многочисленными ящиками и клетями самых разных размеров. Разобрать в темноте что-то еще было сложно, а свет почти не проникал из полуоткрытых дверей.
— В этой комнате собраны артефакты с совершенно особыми свойствами, но всех их объединяет одна прелюбопытная черта, — почему-то шепотом сказал Орани.
— Какая? — тоже шепотом спросила я, включаясь в игру, придуманную сигилом.
Маг щелчком зажег свет и громко, так что я от неожиданности вздрогнула, пропел:
— Пробуждайтесь, милые мои, к нам гости!
В тот момент, когда мертвенно-белый свет озарил комнату, вокруг нас всё пришло в движение, коробки начали дрожать, клетки подпрыгивать, а уши заложило от какофонии звуков. Магический фон вокруг казалось сошел с ума, и у меня возникло ощущение, что в комнате толпиться как минимум несколько десятков людей.
— Что это?! — я попыталась перекричать шум.
— Живые артефакты — предметы, обладающие живой душой, — прокричал в ответ маг, а затем, видимо устав от гама, приказал на Истинной Речи: — Ti arro, mede!
Артефакты послушно стихли, а я наконец смогла перевести дух.
— Не надейтесь, это не надолго. Через некоторое время опять разойдутся, и будет еще хуже, — рассмеялся маг, увидев моё ошеломлённое лицо. — Поэтому я их держу в этой комнатушке — слишком много от них шума.
— Я не ослышалась? Вы сказали что эти артефакты имеют души? Но как это возможно?!
— Вполне, хотя такое случается слишком редко — слишком сложно живую душу, особенно человеческую, поместить в сосуд, её не предназначенный.
— Значит, не все души, что скрыты в этих артефактах, принадлежали людям? — задумчиво спросила я.
— Нет, большинство душ, энергетических субстанций, это души животных, а то и вовсе энергия элементалей. Так гораздо легче — поместить человеческую душу в зачарованный предмет возможно только при добровольном согласии человека, а на это мало кто пойдёт. Да и связываться с такими артефактами не каждый станет — с артефактами, обладающих волей и сознанием, очень сложно.
— Почему же? Сложно подчинить? — излишне резко спросила я.
— Подчинить не сложно, особенно если воля владельца сильнее воли артефакта, — серьезно ответил Орани. — Просто подобные артефакты ненадёжны — слишком часто ломаются и становятся бесполезными. Ведь душа, находясь в предмете, на многие сотни лет заключена в самую надёжную тюрьму, которая только возможна — в материю, которая никогда не знала жизни. Мало кто выдерживает подобное существование, да еще и на протяжении десятилетий — души просто сходят с ума. А сумасшедший артефакт — тот еще подарочек для его хозяина. Хотите кстати взглянуть на один из них?
— Не уверена, — пробормотала я, зябко обхватив себя руками. Всё, что рассказывал мне маг хаоса казалось мне не только невозможным, но и слишком пугающим. Как будто ожили все детские страшилки, о которых мне рассказывали в детстве, и о которых я благополучно забыла. Но Орани не слушал меня, вскрывая один из ящиков:
— Посмотрите! Не бойтесь, она не опасна.
На ладонях Асета лежала старинная маска, похожая на те, что носили при тайранском дворе, но закрывавшая всё лицо, не считая прорезей для глаз. Маска изображала красивое женское лицо, с тонкими изящными чертами, казавшимися слишком экзотичными для нашего времени.
— Она совершенна — прошептала я, и как будто бы услышав мои слова, маска ожила, а застывшие черты лица зашевелились — полные губы попытались улыбнуться, отчего по маске поползли предательские трещины, а взгляд пустых глазниц впился мне в лицо. Я отшатнулась.
— Что это? — с отвращением спросила я.
— Артефакт, позволяющий превратиться в красавицу, которая может очаровать любого мужчину. Но вот только та, кто решит её одеть, сильно рискует — душа, заключенная в ней, когда-то принадлежала не очень то привлекательной девице, и мстит тем, до кого может добраться, лишая их молодости и красоты.
— Ужасно. Но ведь люди наверное знали, на что шли.
— Не так ужасно как-то, что она сделала со своей последней хозяйкой — та стала носить маску, чтобы завладеть сердцем мужчины, не обращавшего на неё внимание. В конце концов она потеряла свою сущность, став приложением к этой маске — столь же пустой, и столь же несчастной куклой, но исполнила свою мечту.
— Завладела сердцем того мужчины?
— А также печенью, почками и прочим ливером. Она его съела, заживо.
Я подавила в себе желание отшатнуться:
— Ты не боишься держать это в руках?
— Маска опасна только для представительниц прекрасного пола, и чтобы активизировать магию артефакта, нужно надеть маску. Хочешь ознакомиться поближе?
— Обойдусь, — пробурчала я, всё таки делая шаг назад.
— Как хочешь, — глаза мага, внимательно следившего за моей реакцией, смеялись, но от этого холодного блеска становилось еще более неуютней. — Ну раз тебе не по душе живые артефакты, давай глянем на другие диковинки.
Я наверное не увидела и десятой части того, что храниться и исследоваться в МИЦА, но и того, что мне показали, хватило на то, чтобы поразить мое воображение: перья, вызывающие смерч; кубок, выточенный из человеческого черепа, дарующий своему хозяину неуязвимость; легендарная неразменная монетка, всегда возвращающаяся к хозяину... Некоторые артефакты были забавны, некоторые опасны и вредны, но практически все они были созданы на грани возможного и без какого либо участия техномагии.
