— Подожди, — Маурин отмахнулась, — дай разобраться. Тут не всё так просто...
И на несколько минут погрузилась в молчание, заставив нервничать меня, и собравшуюся вокруг нас толпень родственников. Дед, наконец то соизволивший обратить на это внимание, одним лишь грозным взглядом заставил их отшатнуться, за что я ему была весьма благодарно. Не люблю, знаете ли, когда обо мне и о моей судьбе слишком много знают. Было бы хорошо, если бы и Рорик ушел, но если уж ему вздумалось сидеть здесь, его с места не сдвинешь.
Наконец, Маурин прервала своё гнетущее молчание:
— Любопытственно, и немного непонятно. Две из трех Смертей твои, а третья Смерть, та что носит бремя, достанется твоему Открывающему Пути.
-Что это вообще за карта — беременная Смерть? В колоде вообще не существует такой карты, — возмутилась я, глядя на картинку, изображающую фигуру в саване и с явно выпирающим животом. Или это объевшаяся Смерть?
— Конечно её там и не было, — заверила меня гадалка, — но она появилась, так как этого требовала ситуация.
— Волшебная колода? — поинтересовалась я.
— Волшебная Маурин, — поправил меня Рорик.
Маурин с неодобрением посмотрела на нас обоих и продолжила:
— Вообще то, если говорить о символах и знамениях, несущая бремя Смерть — достаточно хороший символ, означающий собой метаморфозы. Да и Открывающий Пути — фигура обычно благоприятствующая. Вот только взгляните в лицо вашему Открывающему Пути...
Я пригляделась, и действительно — выражение лица у изображенного на карте человека было что ни на есть паскудное — одна половинка лица сохраняла бесстрастие, а вторая злобно ухмылялась.
— И что это значит?
— Что те Пути, что он вам открывает, будут очень не просты, да и действовать он будет отнюдь не в ваших интересах, — с некоторым сомнением в голосе произнесла предсказательница. Кажеться, расклад карт изумлял её саму.
— И кто это такой?
— Карты говорят, что этот человек уже есть в вашей жизни.
— Ну может быть, что-то более определённое?
Маурин лишь покачала головой: — могу сказать только, что это мужчина.
— Учитывая специфику моей работы, — язвительно сказала я, — вокруг меня чрезвычайно много мужчин. Так что это уточнение было бессмысленным.
— А карты говорят другое, — Маурин усмехнулась. — именно женщины окажут наибольшее влияние на вашу жизнь, и именно их вам стоит опасаться больше всего.
— Женщин? Каких?
— Хм, посмотрим, что тут у нас есть... та, кто рядом с вами — не хочет вам зла, но несёт угрозу. Та что за вами — скрывает тайну о вас. И есть еще одна — чья рука, но не воля стоит за множеством злодеяний во благо.
— Зловеще звучит. — Я пыталась увидеть в этих странных картах то, о чём она говорит, но ничего не могла понять. — А что это за человек с зеркалом?
— Это карта мага, одна из. Про него я ничего не вижу, но в сочетании всего расклада,он не сулит тебе ничего хорошего.
— Что, он тоже не желает мне зла, но опасен для меня? — перебила я её.
— Очень смешно, айрин Агнесса. — осуждающе сказала Маурин, — но тебе действительно лучше не привлекать к себе их внимание, хотя ваши пути всё равно рано или поздно пересекутся.
— Ну ладно, мне понятно, что ничего не понятно. А мои две Смерти, что этоnbsp;
?
— Ну... одна будет вам во благо, а другая скроет вас от чужих глаз. Если толковать это с помощью... ох...
Она замялась, держа ещё одну карту в руках — рубашкой ко мне.
— Что там ещё? — раздражение вперемежку со страхом.
На стол падает последняя карта. Башня, разваливающаяся на куски. И две маленькие на её фоне фигурки, летящие вниз.
— Крушение? Конец всем надеждам? — мой голос тих и почти без эмоционален.
— И вновь вас двое, — задумчиво говорит Маурин. — Это знак, милая. Тебе не стоит полагаться на него. Быть с ним. Это приведёт лишь к несчастью?
— С ним?
— Этим мужчиной. Открывающим...
— Чудесно, — я растерянно потёрла лицо руками, — я окончательно запуталась. Ну ладно, что мне хотя бы посоветуют карты?
— Ну, первое очевидно — не полагаться на помощь и не доверять женщинам рядом с вами, особенно наделенных магическим даром.
— Всегда знал, что от ведьм одно только зло и коварство. — пробормотал Рорик, совершенно невозмутимо проигнорировав наши осуждающие взгляды.
— А мужчинам?
— Только не Открывающему Пути. Но рядом с вами есть тот, кто хранит тебя. — Я улыбнулась, хоть одна позитивная фигура. Но гадалка тут же безжалостно развеяла мои мечты: — Правда он слеп и поэтому нередко сам будет нуждаться в вашей защите. Да и не нашли вы его пока... а когда найдёте, не сразу поймёте, что он ваш друг. А ещё будет Шут — опасайтесь его, потому что он захочет пленить вас.
— Ну всё, хватит. — Я резко поднялась. — Я иду домой. Уверена, что ваши предсказания верны, но они на редкость безрадостны и запутанны. И еще не несут никакой надежды — вокруг меня слепцы, злодеи, убийцы, и еще куча весьма опасных дам. И три, три Смерти, две из которых мои!
Гадалка улыбалась как ни в чём не бывало, как-будто не она предсказала мне смерть, вероломство и врагов на каждом шагу.
Не скажу, что предсказания Маурин загубили мне вечер, но душу мою наполнили тревожные предчувствия, а мысли перепутались в невнятный клубок из опасений, подозрений и догадок. Остаток вечера я провела хаотично и несколько бесцельно перемещаясь между моими родными, жадно впитывая атмосферу моей Семьи. Никогда бы не подумала, что могу скучать по этому.
Большая доза моих родственников, громких, шумных и циничных, обычно приводит к тем же последствиям, что и принятие алкоголя — сначала легко, приятно и вызывает нездоровое веселье, а потом болит голова и хочется оказаться в как можно более тихом месте. Как бы то ни было, несмотря на мою искреннюю привязанность к Семье, когда я вышла из дома, холодный городской воздух и ночная мгла показались мне даром, посланными богами. До зари оставалась пару тройку часов, меня безжалостно клонило в сон, но у меня оставалось еще время, чтобы встретиться с моим старым другом. Я вышла на речную набережную, стылую и пустынную, и позвала его.
— Мы ведь уже попрощались, Агнесса. Зачем ты ждешь меня?
Я вздрогнула и обернулась — Стик как всегда появился бесшумно. Сейчас дух города выглядел как беспризорный мальчишка, что стайками бродят в трущобах и у пирса, и лишь красноватый отблеск глаз выдавал в нём нечисть.
— Захотела сделать тебе подарок.
— Что ты можешь подарить мне? — он говорил бесстрастно, но глаза его иронично заблестели.
— Возможность узнать, испытать что-то новое. Если ты конечно захочешь. — Я помолчала, а Стик не торопил меня. — Я могу дать тебе возможность почувствовать себя человеком. Правда, на время ты станешь более уязвимым, сам понимаешь — человеческая плоть уязвима.
— И я... стану смертным?
— Ненадолго. Если ты мне доверяешь. Ведь за такое короткое время твоего отсутствия с городом ничего не случится?
— Нет.
Я давно думала о возможности синтеза боевой магии и ментальной, и так уж получилось, что мои исследования завели меня в сторону изучения возможности трансформации сверхъестественных существ. Не скажу, что я не понимала, к чему приведет меня этот путь — такова уж боевая магия, ей гораздо интереснее узнать как можно убить или подчинить противника, чем создать что-либо жизнеутверждающее, поэтому матрица заклинания, которую я разработала, могла быть идеальным оружием против таких как Стик. Понимал ли он это? Думаю, да. Но также он знал, что мной двигал научный интерес, и я не собираюсь распространяться о своем открытии, и уж тем более использовать его в агрессивных целях. Только так — развлечь старого друга, подарить новые впечатления, которые для тысячелетнего существа были гораздо более ценны, чем любые роскошества и драгоценности.
И он согласился. Установив полог отвлеченного внимания вокруг нас, я начала плести сеть заклинания, попутно чертя на песке руны, образуя силовую линию. Стик с любопытством смотрел, не выказывая никакого страха.
— Ну вот и всё, — я стёрла бисеринки пота, выступившие на лбу, рукавом. — Готов?
Вопрос скорее был адресован самой себе, так как Стик просто не умел волноваться и мандражировать, а вот я ощутимо волновалась. Но Стик всё же как послушный мальчик кивнул, и я приступила к последнему этапу — наведению заклинания на объект. Поставив его в середине магического плетения, я мысленно прикоснулась к нему, питая силой и давая импульс, запустивший магическую реакцию. Поначалу мне показалось, что я где-то ошиблась и заклятие не вступило в силу, так как ничего не происходило. Потом вокруг мальчишеской фигуры Стика поплыло марево, искажающее пространство, и он со сдавленным всхлипом упал, держась за горло. Я подавила желание рвануть к нему — любое нарушение сетки заклинания могло скверно отразится на Стике или мне, и стала ждать, пока марево рассеется.
Несколько тягучих как патока секунд — и вот я уже рядом с ним.
— Теперь ты стал человеком.
— И надолго это со мной?
— К утру развеется. Руки-ноги держат?
— Как будто да...
Стик с любопытством оглядывал себя, ощупывал лицо руками и дергал себя за волосы. Чисто внешне он мало изменился, разве только глаза утратили свой красноватый оттенок, а тело приобрело прежде отсутствующую плотность. Его взгляд остановился на каменном бордюре, и на лице вспыхнул острый интерес. Подойдя к бордюру он со всего размаха ударил босой ногой по камню. С такой силой, что мне показалось что хрустнули кости и суставы. Секунду он еще держался в вертикальном положении, а потом со сдавленным стоном упал, держась за поврежденную ступню.
— Ну и зачем ты это сделал?! — Я попыталась сохранить хладнокровие, но не могла удержаться от вскрика.
— Никогда... раньше... не испытывал... боль.
— И решил узнать что это такое?
— Д-д-да.
— Ну и как ощущения? Правда волнующие?
— Да сделай же что-нибудь!!!
Так впервые в моей жизни я увидела, как Стик вышел из себя. Игнорируя полный боли и возмущения взгляд, я склонилась над ногой, убрала боль, а потом резким движением руки вправила косточки.
— Тебе повезло, что ты всё же не полностью человек, а то одним вывихом бы не отделался. Можешь вставать.
Он прислушался к своим ощущениям, удовлетворенно кивнул, а затем резво вскочил, и сразу же пошатнулся.
— Не так резко, я не обещала что ты выздоровеешь за один раз. И что теперь?
— Хочу попробовать искупаться!
— Осенью? Да там же вода холоднющая...
Впрочем, он не стал слушать меня, раздеваясь на бегу, и оставляя одежду на влажном песке. Он с разбегу кинулся в волны, а затем я услышала душераздирающий крик. Я закатила глаза — этот бессмертный ребёнок наверное и плавать не умеет. Радует одно — за одну ночь он не успеет познать все прелести простуды.
Через полчаса мы уже сидели в Угрюмом пончике и пили глинтвейн. Было странно видеть Стика таким — оживленным, с зарумянившимися от тепла камина щеками, и очень растерянным.
— Хочешь что-нибудь есть? — спросила я его.
— Да.
— А что? Хотя тебе наверное без разницы...
Я подозвал официанта и заказала всего понемногу — сладостей, фруктов, сыра. Вечер, начавшийся так странно, и переросший в еще более безумную ночь, заканчивался вполне спокойно.
Когда совсем осоловевший от впечатлений и обилия еды и напитков, Стик наконец вернулся в своё "нормальное" сверхъестественное состояние, я не удержалась и спросила, понравилось ли ему быть человеком. И пожалуй, была удивлена ответом.
— Нет. Это наверное очень больно — знать, сколь много чувственных удовольствий в жизни, и как быстро эта жизнь закончится.
Глава 11. Свадебный переполох
Он меня увидел —
Ничем не обидел,
Только душу вынул, а тело не забрал.
Ольга Арефьева. Свадьба.
Можно пофантазировать, представляя, что моя жизнь — это череда приключений, балов, секретных операций и приёмов. Ну примерно так — до обеда я в очередной раз спасаю мир, потом полуденный сон, затем мне в который раз вручают награду, и вечером я отправляюсь на блистательный светский раут. Ах да — по приезду домой меня ждет мой дом, усыпанный красными розами, и головокружительный мужчина, смотрящий на меня взглядом, полным нежности.
Не то что я бы о таком мечтала, нет, но иногда хочется, чтобы реальность была не столь сурова ко мне. Ну возьмём хотя бы эту часть с придворной жизнью. На мне великолепное вечернее платье, в волосах сверкают драгоценные камни, а рядом со мной мужчина, ради которого половина придворных дам были готовы перегрызть любой сопернице глотку, и смотрящий на меня... никак не смотрящий, если честно. Просто не обращающий внимание.
— Хватит витать в облаках, и оставь наконец свою прическу в покое, а то окончательно её испортишь, Агнесса.
— Но я хочу успеть побывать на свадебной церемонии! — заныла я. — В конце концов я же фрейлина Элоизы, я должна быть там!
— Извини, что пришлось тебя отвлечь от участия в столь незабываемом событии, но ты мне сейчас нужна здесь. Я опасаюсь возможности новой диверсии, направленной на наших гостей, или на членов императорской семьи.
— Мне нужно сидеть рядом с вами, и тоже опасаться, лорд Нортон? Или мне может быть стоит заняться тем, зачем вы меня и наняли — охранять Элоизу и следить за ситуацией на местах.
— Её сейчас охраняет достаточное количество людей, Элоиза, — Грегори почему то досадливо поморщился, — в том числе и Анхельм, а ты нужна мне здесь. Мне рядом с тобой лучше думается, а мне просто необходимо понять, с какой стороны может прийти угроза.
— О!— маска скрыла выражение моего лица.
Сейчас мы стояли в тайной комнате с прозрачной с одной стороны стеной, так чтобы можно было наблюдать за действом, происходившем сейчас а зале для торжеств. Он сидел в кресле, опираясь локтями на колени и напряженно поддавшийся вперёд, уставший и в совсем не торжественной одежде, а я примостилась на подлокотнике и тоскливо смотрела на его встрепанную макушку.
— Сделай мне чай, будь так добра, — попросил Нортон.
— Найми секретаршу, — я по привычке огрызнулась на его попытки мной помыкать.
— Зачем, если у меня есть ты? — обаятельно улыбнулся мой бывший начальник.
Вот так вот — сначала он скажет мне что-нибудь приятное, к примеру что я ему нужна, а потом укажет мне на моё место. Он любитель играть на контрастах, мой начальник. Я пожала плечами, и встала чтобы налить ему чай в изящную фарфоровую чашку. Он не глядя глотнул из неё, и продолжил ход мысли, в который он меня посвящал наверное уже пол часа.
— Кто бы ни стоял за отравлением алисканцев тогда, сейчас он просто обязан попробовать снова. Вряд ли он будет действовать грубой силой — слишком много сейчас охраны, но он должен быть сейчас там, в зале, чтобы убедиться в том, что всё идёт по его плану, или отвести от себя подозрения. Хотел бы я вглядеться сейчас в лица гостей, но это чёртова мода на маски... Люди прячут свои лица, скрывают свои эмоции, боятся быть настоящими, и врут, постоянно врут!
