Лицо претендентки стремительно менялось — наливалось восковой бледностью, а губы, напротив, делались сочнее и алее. Девушка непроизвольно начала скалиться, и длинные белые клыки сделали пока еще человеческое лицо хищным. Но постепенно налет человечности таял, огромные глаза заволокло блестящей, словно ртуть, пеленой. Кэсс с ужасом поняла, что в эти зеркальные бездны можно смотреть, не отрываясь, теряя силу воли и связность мыслей. Усилием воли она оторвала взгляд от страшного лица. Это была и Вилора, и нет — хищное существо, безумно прекрасное и опасное, готовое к решительному шагу в бездну.
Кэсс снова обернулась к Риэлю.
— Я хочу вниз!
Он усмехнулся.
— Ну уж нет, Мышка. Мне и так достанется. За нее, — он кивнул в сторону вампирши. — Не хочу получить еще и от Амона.
— Если не поможешь, прыгну! — и она перебросила ногу через перила.
Мужчина сокрушенно покачал головой.
— Зачем? Я ведь все равно затащу обратно.
— Даже если вспыхну огнем? — шантажистка опасно наклонилась, словно собираясь кануть вниз. — Мне нужно его видеть!
— Стой, — ангел удержал ее и затащил обратно. — Если бы он хотел, чтобы ты видела, то не оставил бы здесь.
— Пожалуйста...
Вместо ответа Риэль стиснул рукам ее виски и что-то тихо сказал. Голова на секунду закружилась, а когда упрямица открыла глаза, то оказалась в самой гуще схватки. Демоны теснили серую стаю, которая была плохо выучена, еще хуже организована и застигнута врасплох. Клинки свистели тут и там, но девушка не чувствовала ни толчеи, ни жара взмокших тел, ни запаха крови. Она оказалась лишь зрителем. Что бы ни сделал отправивший ее сюда, участвовать в этой битве он ей так и не позволил. Наблюдательница скользила бесплотной тенью туда, где в молочной пелене тумана слышали яростные крики, знакомое рычание и лязг оружия.
Когда она увидела его, то не узнала. Полуголый, черный, с прилипшими к спине и плечам волосами, безобразными багряными потеками на груди руках. Не имеющий ничего общего с человеком. Даже не казавшийся им более. Свирепое животное, рвущее других, таких же, как он — яростных, злобных, жаждущих смерти и битвы. Это был стремительный и жестокий бой. Демон прорубался сквозь толпу мешающих друг другу противников. Кэсс почувствовала, как под нею тают ноги... в голове зашумело, перед глазами расплылись сияющие круги. Раньше столько смертей одновременно она видела только в кино. Но ведь там-то все было не всерьез! С ужасом несчастная рассмотрела, что за спиной Амона в рядах Безымянных наметилось оживление. Она хотела крикнуть, чтобы он обернулся, но вместо этого смогла издать лишь судорожный вздох, похожий на шелест.
Два могучих великана подхватили третьего и, закинув его себе на плечи, в несколько взмахов подбросили над общей свалкой. Взлетело и вытянулось в полете сизое, как струящийся вокруг туман, тело. Сейчас оно упадет сверху на квардинга и...
Блеснули хищные когти, ощерились в зверином оскале длинные клыки.
Перепуганная до оторопи зрительница так и не поняла — увидел Амон эту хитрость или почувствовал ее каким-то наитием, но он вдруг шагнул навстречу одному из своих противников. Длинный меч снес серую безносую голову, черная рука выхватила из мертвеющей серой боевую секиру, убийца развернулся и успел-таки, описав клинком широкую дугу, выставить древко топора перед собой. Лязгнули желтые зубы, смыкаясь на деревянной рукояти. Демон рванул оружие на себя и чуть в сторону, одновременно с этим опуская на противника уже занесенный для удара меч, и сразу же отшвырнул секиру в толпу. Оскаленная, еще сжимающая зубами топорище, мертвая голова упала к ногам нииды.
Та отпрянула, обводя поле боя полными ужаса глазами, и застыла, увидев в гуще схватки одиноко стоящего подростка. Он переминался на единственном свободном пятачке, такой же испуганный, как и случайная зрительница, застывшая среди боя. Безымянные тоже бывают детьми. Уродливыми, безобразными, звероподобными детьми. Об этом Кэсс как-то не думала. Но вот он — нескладный мальчишка, сжимающий дрожащей рукой непривычное и слишком тяжелое для себя оружие, стоит, трясется. И Амон рвется к нему. Девушка снова попыталась закричать, но опять не смогла издать ни звука, а квардинг уже прыгнул вперед.
В тот же миг нескладный юноша ринулся ему навстречу, раздаваясь в плечах, вытягиваясь в росте. Кассандра наконец-то закричала и поняла, что по-прежнему стоит на балконе, всматриваясь в серую клубящуюся дымку, уже почти полностью поглотившую и демонов, и их противников.
— А ведь я говорил, не нужно тебе это видеть, — мягко напомнил Риэль, обнимая любительницу острых ощущений за трясущиеся плечи.
Вилора обернулась к подруге. Нечеловеческое лицо дрогнуло. Видимо, вампирша пыталась совладать с собой.
— Малышка, в тебе что-то изменилось. Ты смыла макияж? — спросил ангел, делая осторожный шаг вперед.
Существо, бывшее ранее претенденткой, напряглось, отпрянуло и... закрыв лицо руками, тихонько всхлипнуло. Чудовищно-прекрасный облик понемногу менялся, опять становясь привычным человеческим.
— Что там? — сдавленно спросила девушка, не решаясь вновь посмотреть вниз.
— Наши победили, — как о решенном сказал хозяин особняка.
И правда, даже сюда, на высоту гнезда донесся пронзительный тревожный звук не то боевого рога Безымянных, не то данного к отступлению клича.
— Они не нападают без вожака.
Андриэль еще не договорил, а на балкон тяжело опустился Фрэйно, придерживающий за плечо Герда. Последний был пепельно-бледен, зол и ранен. Стрела с толстым — в палец — древком насквозь прошила демону плечо и теперь торчала по обе стороны тела. Однако, несмотря на это, хранитель Вилоры не выглядел ни умирающим, ни чрезмерно страдающим. Скорее, просто озверевшим.
Последним вернулся Амон и некоторое время стоял не двигаясь, тяжело дыша, весь в бурых разводах, со слипшимися от пота и крови волосами. Кэсс боялась обратиться к нему, позвать по имени — он, казалось, еще не до конца отрешился от ожесточенной схватки и человеческий облик принимал с трудом. Но вот голые плечи побелели, светлые волосы облепили лицо. Демон обвел всех тяжелым взглядом и подошел к Герду. Фрэйно тут же стиснул сына за плечи, удерживая, а квардинг, не говоря ни слова, сжал скользкую от крови стрелу и легко переломил древко.
Раненный по-звериному зарычал, захлебываясь от ярости, и отец равнодушно выдернул обломок стрелы за острие, торчащее из спины. Вилора метнулась к хранителю с полотенцем, но он посмотрел на нее так, что девушка остановилась, словно споткнулась.
— Ты! — Герд повернулся к Риэлю, который смиренно склонил голову. — Что она делает в твоем гнезде, так далеко от столицы?
— На меня напал Мизраэль, а Риэль был...
Короткий взгляд, и вампирша осеклась, умолкнув на полуслове.
— Я жду ответа от тебя, — с глухой яростью в голосе сказал демон хозяину особняка.
— Господин, я был на тот момент единственным ангелом во дворце, а несчастная оказалась избита так сильно, что без помощи бы не обошлась. Но мне запрещено оставаться в столице более трех часов, и я взял на себя смелость забрать девушку сюда, чтобы спасти ей жизнь, я...
Истекающий кровью воин стоял неподвижно. И хотя рана была свежа и опасна, хранитель Вилоры не чувствовал боли — такая ярость в нем сейчас клокотала. Он не мог расправиться с жалким услужливым дураком, как тот заслуживал. Хозяином отступника был квардинг. Однако при одной мысли о том, чем поступок ангела-идиота грозил подопечной... хотелось вытянуть из него все жилы.
Амон смерил раба безучастным взглядом и сухо поинтересовался:
— Ты и правда решил, что можешь распоряжаться судьбой претендентки?
— Господин, я бы никогда...
Но господин не стал слушать жалких оправданий и отвернулся. Это было равносильно позволению убивать.
Герд наотмашь ударил провинившегося здоровой рукой. Несчастного отшвырнуло к стеклянным дверям. Посыпались осколки. Кэсс застыла, обеими руками зажав рвущийся с губ крик. Хозяин особняка сполз на пол, заливаясь кровью из разбитого рта и израненной стеклом головы.
— Демон, забирай свою девчонку и в следующий раз смотри за ней лучше. Это не вина ангела. Это вина хранителя. Вы совершаете слишком много ошибок, — спокойно сказал Амон, словно эти воины не проливали только что рядом с ним кровь.
Фрэйно смерил сына таким убийственным взглядом, что стало понятно — по возвращении в столицу ему придется, пожалуй, хуже чем Риэлю. Впрочем, демона это не испугало. Он поклонился Амону и бестрепетно сказал:
— Я виноват. Мой квардинг прикажет сообщить о случившемся оракулу?
Тот в ответ лишь пожал плечами:
— Чтобы он отдал приказ тебе дураку крылья оторвать? Забирай, повтояю, претендентку и охраняй как положено.
После этого напутствия Герд рванул Вилору к себе и взмыл с ней в облака. Фрэйно поклонился и сказал:
— Спасибо моему квардингу.
Тот, к кому обращались эти слова, посмотрел пристально в черные глаза и ответил:
— В столице проследи, чтобы он, прежде чем наказывать девчонку, сходил к ангелу. Стрелы могут быть смочены в любой дряни.
Телохранитель нииды кивнул и взлетел.
Кэсс, сидевшая около оглушенного ударом и падением Риэля, смотрела на своего хозяина широко раскрытыми глазами. Он же, остановившись над ней, спросил:
— Что?
Девушка лишь покачала головой и отвернулась, чтобы скрыть стоявшие в глазах слезы. Такой свирепый. Такой властный. Такой хищный. Она никогда не видела Амона в бою, но теперь, увидев, захлебывалась от переполнявших ее эмоций. Он — жестокий, сильный Зверь, который безжалостно рвал чужую плоть — замирал всякий раз, когда она всего только дотрагиваласьдо него.
"Ты прикасаешься! Я не могу думать!"
Лишь теперь Кассандра поняла, с каким огнем по глупости играла тогда, несколько месяцев назад, в лесу, когда пыталась вытребовать у него расческу и заколку для волос.
"Мне нравится то, что ты называешь нежностью..."
Демоны жестоки? Он убивал молниеносно, не мучая, не растягивая удовольствие. Безжалостны? Он не загонял ради развлечения. Бездушны? Она видела тревогу в его глазах, когда он советовал Фрэйно отвести сына к ангелу. Этот хищник ненавидит ее? Он не пустил ее на верную смерть даже в облике черного, дикого существа, оставив здесь, на безопасной высоте. Кэсс вдруг поняла, что, не колеблясь,Ю умрет за своего Зверя. Убьет любого, кто захочет причинить ему зло. И ее затрясло от этого понимания.
— Риэль, приведи себя в порядок, хватит уже давить на жалость. Само оно не заживет. И отдай мне Молнию, — квардинг подошел к нииде.
Она смотрела в пол и даже не заметила, как перед уходом ангел смерил ее внимательным взглядом и прищурился.
— Ты дрожишь. Почему? — ровно спросил Амон, а потом усмехнулся, догадавшись: — Увидела меня настоящего? И что? Все так же любишь?
Ее заколотило еще сильнее. Слезы текли и текли по лицу. Только бы не дотронулся, тогда она не выдержит...
— ОТВЕЧАЙ!!! — рявкнул хозяин, рывком вздергивая рабыню с пола, и застыл, увидев мокрые дорожки слез.
— Я думала, что люблю тебя, — дрожащим голосом сказала она, стискивая его липкие от крови плечи. — Думала, мне будет очень плохо, если ты уйдешь.
— А сейчас? — зловещим шепотом спросил демон, встряхивая жертву.
Замерев, она отвела с его лба мокрые, слипшиеся от чужой крови волосы, и прикусила губу, когда он вздрогнул, но не отстранился.
— А сейчас знаю — я умру, если тебя не станет.
Голос девушки прервался, когда Амон прижал ее к себе так сильно, что перехватило дыхание.
— Ты не умрешь. Я не позволю, — сказал он. — Глупая...
Неловко погладил ее по волосам, подхватил на руки и взмыл в небо. Далеко внизу сизый туман скрыл долину Антара.
Любит...
Любит?! Да разве можно любить это чудовище?! Она его ненавидит. Ненавидит! Если б хватило силенок — набросилась бы и разорвала в клочки. Какая же она беспросветная дура! Решила, что этого Зверя можно приручить, ну или хотя бы умаслить лаской. Какое там! Он, похоже, получал удовольствие, играя с ней. То позволял почувствовать себя нужной, почти желанной, а то весьма недвусмысленно давал понять — это не имеет ровным счетом никакого значения. Вот и сегодня он гонял нииду по Поприщу так, что в конце тренировки ее, запыхавшуюся, потную, едва стоящую на ногах жалели все, даже Лирина-Леарна.
Несчастная уже сбилась со счета — сколько раз за сегодняшний день она летела наземь, сколько раз поднималась и снова падала. При этом Амон вроде бы не уделял ей больше внимания, чем остальным, но как-то так получалось, что измучилась и набегалась она сильнее других.
В результате, к концу занятия Кассандра едва держалась на ногах, тело казалось неповоротливым и тяжелым. А когда наставник швырнул ее на песок последний раз, встать уже не было сил. Колени и руки дрожали от напряжения, сердце отбивало бешеный ритм, одежда прилипла к потному телу, волосы и те были мокрыми.
— Свободны, — квардинг даже не запыхался.
Претендентки не заставили себя ждать и сразу же заторопились к выходу, пока истязатель не передумал и не решил погонять их еще немного, для пущей острастки. Уходя, ученицы бросали жалостливые взгляды на безвольно сидящую посреди арены Кэсс. Слухи о том, что ее хозяином стал Амон, бродили в девичьей среде, нашептывались из ушка в ушко, вызывая бурю обсуждений. Но причиной всех этих жарких сплетен была вовсе не зависть. Рабыню жалели. Все-таки не Рорк. А сегодня, глядя на то, как господин гоняет невольницу по арене, многие даже злорадствовать не смогли. Что же он вытворяет, когда они наедине? Бр-р-р. Даже Вилора с большим синяком на скуле бросила на подругу сочувствующий взгляд.
Когда все ушли, обессиленная жертва с трудом поднялась на ноги и скривилась. Больно! Наставник стоял рядом и смотрел с любопытством, видимо, ждал комментариев. И они не замедлили случиться.
— Ненавижу тебя! — прошипела обладательница вновь отросшей огненной косы, ковыляя мимо.
В ответ квардинг схватил строптивицу за столь удачно возвращенный и столь милый его сердцу предмет воздействия, резко притянул к себе и отрывисто поцеловал. Ухмыльнулся, увидев вспыхнувший в темных глазах огонь, и подтолкнул к выходу, наградив шлепком пониже спины. Вот ведь... демон!
Каждый шаг был страданием. Кэсс держалась на одной лишь злости и старалась не думать о том, как будет подниматься по лестнице, ведущей на этаж, где располагались покои претенденток. Однако когда она привычно свернула с широкой галереи в сторону изящного виадука, телохранитель, шедший рядом, аккуратно, но твердо развернул ее в другом направлении.
— Что? Фрэйно, я устала... Пойдем короткой дорогой. Ну, пожалуйста!
— Вы теперь живете в покоях квардинга, ниида. Вещи уже перенесли, — коротко пояснил ее спутник, после чего втолкнул подопечную в комнату Амона и как всегда деликатно исчез за дверью. Девушка несколько секунд стояла растерянная. Она не понимала — злиться или смеяться? Все решили за нее и без ее участия. Мало того, еще и в известность поставили самой последней.
