— Не стоит.
Маг вздрогнул.
— О чем ты, Ассаи?
— Не стоит винить себя.
Мужчина устало прикрыл глаза, сгорбился, пыхнув стыдом и острым чувством вины.
— Мне есть... за что...
Я удивленно моргнул.
Полог тишины и Аркан Невнимательности все еще укрывали нас от назойливых взглядов и чужого внимания. Я не боялся, что наш разговор подслушают. Продавить действие обоих пологов — не проблема. Но не так, чтобы я не почувствовал.
— Я чего-то не знаю?
— Это я... — маг сглотнул. — Это я принес пророчество Лорду.
— И что? — я удивленно моргнул. — Моих родителей убил не Лорд.
Северус ошарашенно заморгал.
— Откуда такая уверенность?
— После инициации и перерождения я вспомнил все, до самой первой секунды моей жизни. Лорд погиб на первом этаже вместе с моей матерью и Джеймсом. Он не поднимался в спальню. — я вздохнул. — На дом напали. Я смог различить ауры.
— Ты их запомнил?
— Нет. Восприятие ребенка смазанное и очень... специфичное. К сожалению, в памяти остается именно восприятие, какое оно на момент снятия слепка ауры. Я только могу сказать, что нападавших было много. От пяти до двадцати человек.
— А Лорд?
— Лорд проторчал у нас дома полдня! Он пришел ранним вечером и досиделся до нападения. Сам понимаешь, что это значит.
Северус задумался. Облегчение и радость пыхнули так ярко, что забили даже тягостную атмосферу предательства, необычайно сильно концентрированную на улице возле дома.
— Есть что рассказать?
— Есть. — с тяжелым вздохом ответил маг.
И он рассказал. О пророчестве, подслушанном в трактире во время собеседования нынешнего преподавателя прорицания, о доносе Лорду. О его реакции. И о Дамблдоре. Я слушал, не перебивая, анализируя поведение и эмоции зельевара. Северус раскаивался совершенно искренне, виня себя за смерть Лили и Джеймса, за мое страшное детство. А зря.
— Сев.
Маг вздрогнул, удивленно посмотрел на меня.
— Вот скажи мне. Это нормально, проводить собеседования в трактире?
Зельевар поморщился.
— Этот же вопрос у меня появился через год после гибели Лили. Когда я... пришел в себя.
— И?
— И я сглупил, пойдя к Альбусу за ответами!
— Память подтер?
— И закладок навешал. — прорычал маг. — Это сейчас я абсолютно ясно понимаю, что это подстава. Но тогда... — Северус вздохнул. — Как я мог быть настолько слеп? Мы все поверили. Я, Лорд, Лили, Мародеры.
Я поперхнулся.
— Прости, кто?
— Мародеры. — фыркнул Снейп. — Это так себя назвал твой приемный папаша сотоварищи.
— Они... — я покрутил пальцем у виска, даже не находя слов, как бы их поласковее обозвать.
— У Джеймса никогда мозгов не было. — Снейп поморщился.
— Даже не знаю, что и сказать. Уж насколько я привычен к мародерке после боя... но чтобы самого себя, добровольно, обозвать мародером...
— Олень. — фыркнул маг. — Безмозглое копытное.
— Почему олень? — не понял я.
— Анимагическая форма Джеймса — олень. — ехидно сообщил мне чудную новость зельевар. — Прозвище — Сохатый.
Я только и смог что покачать головой. Оказывается, мой приемный папаша еще и анимагом был... Оленем...
— Остальные умники кто?
— Его друзья-гриффиндорцы. Ремус Люпин — оборотень. Прозвище — Лунатик. Питер Педдигрю — анимаг, крыса. Он же — Хвост. И Сириус Блэк. Тоже анимаг. Форма — черный пес. Прозвище — Бродяга.
Однако. Три анимага и оборотень. Странная компания.
— Они знали, что Люпин — оборотень?
— Знали. — Северус поморщился. — Как я понял, они самостоятельно изучили анимагию, чтобы не бросать Люпина в полнолуние одного.
— Логично. Животные не вызывают агрессии у проклятых ликанов.
От мага шли тяжкие волны старой злости, неприязни и ослабленной ненависти. Видать, Мародеры зельевару жизнь отравили порядочно. Мародеры... м-да, нет слов просто! Это ж надо было так себя назвать...
— Ты их хорошо знал?
— Имел счастье. — поморщился маг, полыхнув злостью.
— О как... Чем вызваны столь светлые чувства?
Северус неприязненно глянул на меня, поморщился, но... отпираться не стал.
— Мы учились на одном потоке. Я на Слизерине. Они на Гриффиндоре. Вместе с твоей матерью. С Лили я был знаком до Хогвартса. Мы жили неподалеку...
Я не перебивал мага и не задавал лишних вопросов. А Снейп тихим, отрешенным голосом рассказал такое... что мне стало стыдно за своего отчима.
Как оказалось, Джеймс был далеко не добрым и не послушным ребенком. Издевательства, насмешки, жестокие шутки, нападение вчетвером на одного... при полном попустительстве директора и преподавателей. И это только часть того, что мне столь спокойно поведал зельевар. Когда же рассказ дошел до седьмого курса... Глупая ссора, непонятно откуда взявшиеся "светлые чувства" к Поттеру, которого Лили не особо жаловала до того дня... Неужели наш добрый старикан уже тогда лапу приложил? Возможно, возможно.
Зельевар замолчал, хмуро глядя перед собой.
— Северус.
Маг вопросительно изогнул бровь.
— Скажи... друзья Поттера, эти Мародеры... где они сейчас?
— Ремус где-то на свободе. Питер погиб. Блэк в Азкабане.
— В Азкабане? За что?
Северус устало потер виски.
— За предательство твоей семьи. И убийство Педдигрю и еще двенадцати маглов.
Я скептически посмотрел на зельевара.
— Прости, что? Блэк меня ПРЕДАЛ? Анимаг с воплощением СОБАКИ? Извини, но не верю.
— Такова официальная версия. — поморщился Снейп. — Дом твоих... родителей был скрыт под заклинанием Фиделиуса. Хранителем был назначен Сириус. Считается, что Блэк переметнулся на сторону Лорда и сдал ему Поттеров.
Зельевар поморщился, сам понимая, как это звучит.
— Причем тут те тринадцать трупов?
— После гибели Лили и Поттера, Блэк погнался за Педдигрю. И убил его, взорвав на оживленной улице. Погибло двенадцать людей и сам Питер.
— Уверен?
— От него остался только мизинец.
— Тела не нашли? — уточнил я.
— После взрыва? — удивленно приподнял бровь маг.
Я покосился на вассала, вздохнул и пояснил смущавший меня момент:
— Северус. Чтобы от тел остались куски, не поддающиеся идентификации, должно было рвануть с порядочной силой. Что там Блэк подорвал?
— Бомбарду максимум.
— Она может разорвать человека в мелкий фарш?
— Нет. — ответ мага был категоричным.
Я задумался. Что-то определенно царапало разум. Какое-то воспоминание. Но Снейп сбил с мысли, и оно так и не оформилось, скользнув по грани осознания.
— Я не верю в виновность Блэка. — признался зельевар.
— Причины?
— Он слишком... гриффиндорец.
— Звучит как диагноз.
— Это и есть диагноз. — поморщился Снейп. — Блэк — прямолинейный, категоричный в суждениях, импульсивный. О последствиях своих поступков не думал. Он вообще не думал! Искренне верил Дамблдору. Он не мог предать. Лорда Блэк искренне ненавидел. Как и свою семью.
— Вот как...
— И еще... — Снейп вздохнул. — Не знаю, правда это или нет.
— Но?
— Сириус Блэк — твой крестный.
Я замер.
— Что?
— Блэк — твой крестный. — повторил Северус.
Северус меня огорошил! Крестный? Быть того не может! Или может? Была же одна Связь на душе...
— Каковы шансы, что это правда? — сухо спросил я.
— Зная Джеймса... я могу в это поверить.
— Это надо узнать точно. Были ли проведены ритуалы? Если были — какие? Если Блэк и правда мой крестный... — я запнулся.
— Это важно?
— Безусловно. Не только крестный несет ответственность перед крестником, но и крестник перед крестным.
— Наказание?
— Весьма неприятное. — вздохнув, я взлохматил волосы. — Расскажи мне о Лорде.
Маг вздрогнул.
— Что ты хочешь узнать?
— Как я понимаю, Лорд был куда старше вас?
— Да.
— Северус. — я тщательно подбирал слова, пытаясь сформулировать простой вопрос "насколько безумен был Лорд". — Насколько хорошо ты знал Лорда?
Маг пожал плечами.
— Как и любой член Внутреннего Круга.
— Опиши его. Кратко.
Север задумался.
— Властный. Жестокий. Умный. Сильный маг.
Действительно кратко.
— Он требовал подчинения?
— Безоговорочного.
— Наказание за проступки?
— Круцио. — поморщился маг и поежился.
— И часто он выдавал его?
— Постоянно.
— Чем вы занимались?
Северус вздохнул.
— Кратко?
— Да.
— Террором.
— Смысл?
Маг удивленно моргнул.
— Северус, чего хотел добиться этим террором Лорд?
— Не знаю. Акции устрашения были бессистемными и часто бессмысленными. Если раньше Лорд чего-то пытался добиться, то к твоему рождению он словно... — маг запнулся, подбирая слова.
— А вот об этом подробнее. — жестко приказал я.
— Зачем?
Я молча достал ожерелье из филактерий.
— Что это?
— Классические филактерии. Заполнена только одна. Осколком души Великого темного мага.
Снейп замер.
— Осколком души... Лорда?
— Да. Это я выяснил точно. — я осторожно тронул изумруд в серебряной оправе. — В моем шраме находился посмертный крестраж Лорда. Заметь. Не первый. Посмертный. Лорд не мог его создать сам, поскольку в момент формирования крестража уже был мертв.
— Тогда кто?
— Хороший вопрос. Кто использовал смерть Лорда для создания крестража в живом носителе?
— В чем подвох?
Я вздохнул.
— Маг, создавший крестражи, условно бессмертен. Его душа притягивается к крестражу и получает возможность воплотиться в физическом теле. Есть ритуалы. Принцип тот же, что и при использовании филактерии. Некромантия, и даже не высшая. Притом, хорошо известная любому более-менее грамотному некроманту.
— Лорд возродится?
— Это вопрос времени. Дело в другом. Душа очень... хрупка. Ритуал создания крестражей ее раскалывает на куски. Есть два способа деления: на равные части или пополам. Судя по состоянию этой части, Лорд использовал деление пополам. Если уничтожить ПЕРВЫЙ крестраж, хранящий ПОЛОВИНУ его души... — я поежился. — Поверь мне, демону, судьба Лорда будет очень незавидна. Уничтожение любого кусочка губительно для души. Уничтожение половины — фактически приговор. Такая душа не сможет восстановиться своими силами, сколько бы перерождений она не прошла. И каждое перерождение будет мучительным. Я знаю, о чем говорю.
Маг молчал, осмысливая информацию.
— Северус. Даже мы, демоны, никогда не оставляем душу в таком состоянии. Мы НИКОГДА не повреждаем ее ядро! Или уничтожаем полностью или отпускаем.
— Если крестражи Лорда уничтожат...
— То его душу лучше добить. Милосерднее подарить окончательную гибель, чем обречь на мучительную вечность без шанса на исцеление.
Северус помрачнел.
— Лорд знал об этом?
— Сомневаюсь. Иначе не рискнул бы пойти по такому пути.
Маг отклеился от забора и теперь ходил взад-вперед, маяча перед глазами.
— Чем грозит создание крестража в живом носителе?
— Сам-то как думаешь? — поморщившись, спросил я.
— Живые носители смертны. — прошептал маг. — Лорд...
— Обречен. С того момента, как в моей голове появился крестраж. Моя смерть — это автоматически смерть души. Поврежденное ядро не сможет регенерировать само по себе. Душа постепенно потеряет стабильность и... самоуничтожится.
— Разве потеря небольшой части настолько опасна?
— Посмертный крестраж... необычен. — я вздохнул, осторожно поглаживая грани кристалла. — Он содержит в себе всё оставшееся ядро души, отпустив только дух.
— Достаточно убить тебя... и всё?
— Ну, как сказать. Душа самоуничтожится не сразу. Лет сто протянет. — я хмыкнул. — Лорд возродится. С изуродованной душой. Сильный. Неуправляемый. И абсолютно безумный.
Зельевар вздрогнул.
— Вот потому и спрашивал, насколько у Лорда пострадала психика. Создание крестражей и так не проходит без последствий для разума.
Мы замолчали. Северус осмысливал то, что я ему сказал. А я просто наслаждался аурой матери, оставшейся в руинах дома, поглаживая филактерию.
— Ассаи...
— М? — я оторвал взгляд от зеленого кристалла, вопросительно приподнял бровь.
— Ты сказал, что здесь, — маг указал на кристалл в моей руке, — хранится осколок.
— Раш его изъял из моей головы перед инициацией. — я хмыкнул. — Неужели ты думал, я буду таскаться с куском души в верхних слоях ауры? Да я бы уже давно сожрал его! Сам того не желая.
От мысли о том, что я могу сожрать душу, Северуса передернуло.
— Что ты собираешься с ним делать?
— Помогу. — пожал плечами. — Родственник все же.
— Если Лорд возродится, он будет безумен?
— В какой-то степени — да. Если его душу не собрать в единое целое. Для этого надо найти все осколки.
— Ты знаешь, где их искать?
— Ни малейшего понятия. — я пожал плечами. — Зато я нашел ядро его личности.
— Где?
— Квиррелл.
Черные глаза широко распахнулись.
— Что?
— Квиррелл — одержимый. Лордом.
— Когда узнал?
— Что Квиррелл одержимый? — уточнил я. — Еще при первой встрече в трактире "Дырявый котел". То, что он одержим Лордом — на первом же уроке ЗоТИ. Недавно перечитал о крестражах и опытным путем выяснил, что в нашем дорогом профессоре дух, а не осколок души.
— Будешь искать?
— Буду. — я вздохнул. — Все же, единственный близкий родственник. Меня больше другое волнует.
— Директор.
Я кивнул.
— Да, мой дорогой опекун.
— У него на тебя большие планы. — хмыкнул маг.
— Да уже понял. — я поморщился. — Не зря же мне славу Героя всея Англии и символа Света сделали.
— Альбус знает, что Лорд возродится. Или догадывается.
— Похоже на то. — я повесил ожерелье на шею и убрал в свернутое пространство к доспехам. — Не зря то пророчество всплыло. Как там оно звучит?
— "Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца..." — процитировал Северус.
— Здорово, правда? Я прямо чувствую, как у меня на спине мишень прорастает.
— Ассаи. Объясни мне, почему я спокойно говорю о том, что закрыто Непреложными обетами?
— Потому что я твой сюзерен. — фыркнул я. — И потому, что после воздействия Всеизменяющего с тебя осыпались все клятвы. Все, без исключений.
Маг покачал головой и улыбнулся холодной неприятной улыбкой.
— Альбуса ждет сюрприз.
Я хмыкнул.
— На сюрпризе. Северус, можешь присматривать за Квирреллом? Лорд сейчас в отчаянном положении и может решиться на любую глупость. Долго тело одержимого не протянет.
— Сколько?
— Полгода примерно. Плюс минус месяца три.
— Хочешь узнать, что ему надо в Хогвартсе?
— Да. Не думаю, что Лорд пошел на такой риск просто так. Он же понимает, что против Великого Светлого Мага не протянет и минуты. Вот мне и любопытно, ради чего он терпит все это. Одержимость очень болезненна и для тела-носителя, и для духа.
