В общем, когда мы всей командой завалились на ужин в столовую, на выходе меня ждал сам старшой, с ведёрком небольшим в руках. Точнее, я сперва подумал, что Шевель там по своим делам трётся, ко мне отношения не имеющим, но он сам ко мне обратился, первым:
— Следопыт, ты сильно торопишься? Если можно, хотелось бы переговорить, с глазу-на-глаз.
Я пожал плечами и вслед за сержантом зашел в коридорчик, ведущий к его каптёрке — а как же, я всю столовую с закрытыми глазами обойду и каждый трап для слива грязи и отходов найду с завязанным носом! Куда какой коридор ведёт, знаю наизусть…
— Присаживайся, чай будешь? — Шевель рукой показывает на полукресло напротив его собственного места за рабочим столом. Охренесоветь! По нарядам легенды ходят о том, что кто-то когда-то был удостоен чести присесть в это кресло, зав-столовой всегда старается на рабочем месте вопросы решать предельно коротко, в его каптёрку (хотя вообще-то обычный кабинетик, квадратов двенадцать, заваленный бухгалтерией и ещё какими-то инструментами производства) в бытность «духом» я входил всего дважды, оба раза стоя и оба раза от силы на минуту. Про чаи на пару с этим буквоедом никто не рассказывает и мифов…
Я насколько заторможенно кивнул, плюхнувшись на предложенное место, и механически начал бултыхать ложкой в поставленном передо мной стакане, перемешивая залитые крутым кипятком чаинки (натуральный! и неплохой, судя по аромату!). Шевель, тоже перемешивая кипяток, исподлобья поглядывал на меня, не спеша приступать к разговору. Потом вздохнул и как-то жалобно (!!!и это Шевель!!!) предложил:
— Следопыт, давай договоримся, без склоки. Тебе мясо сырое нужно? Скажи сколько и какое, как часто, решим, как нормальные… хм-м, люди… короче — приходи и забирай, или своих анархистов присылай, не вопрос. Ещё чего требуется — говори, тоже найдём, если ничего совсем уж… такого. Только не надо больше — как позавчера, ладно?! Так же и подохнуть можно!
Я, стараясь удержать «покрефейс», пытался хотя бы понять — о чём он вообще говорит? Что — позавчера? Я валялся в санчасти, кот… Что Арес натворил?! Разорвал кого-то?! Нет, ору бы было немеряно, да и сам кошак не склонен к бессмысленной агрессии, это у него скорее игра такая — обокрасть старшего сержанта Шевеля — а не война насмерть. Тем более, Шевель не стал бы разговоры разговаривать, скорее попытался бы пристрелить втихаря — пострадай кто-то серьёзно… Значит — мохнатый хулиган погонял кого-нибудь, развлёкся, паразит, а мне теперь расхлёбывать? Хотя — а почему нет? Да и, думаю, не надо слишком отношения портить с «крысюками», одно дело делаем… а если вообще в несознанку уйти?! Что Шевель мне предъявить может? Нечто ворует мясо на кухне? Я-то тут причём?
— Эм-м-м… товарищ старший сержант… я не совсем понимаю, о чём вы сейчас говорите… — я постарался сделать лицо одновременно и недоумённое, и даже где-то оскорблённое «гнусными намёками», но предельно фальшиво — чтобы «а фиг ты чего докажешь» буквально на лбу читалось! Должен он клюнуть, он же верит в свою версию, его разве что сам Творец разубедить сможет, он мне сам сейчас всё расскажет! Шевель, судя по его физии, решил, что я просто «в несознанку ушёл», и, пожав плечами, буркнул:
— Да мы ж неофициально… У меня чуть сердце не прихватило, когда я в кладовку зашёл, свет включил, покрутил головой, повернулся выходить — а за мной сопение прямо в шею и урчание… Договорились?! — прозвучало жалобно, меня вдруг скрутило судорогой совести.
Прямо глядя ему в глаза, чуть моргнул, на что повелитель желудков облегченно выдохнул и деловито уточнил:
— Так сколько мяса надо, какого?
Я почесал нос, прикидывая аппетиты Ареса:
— Ну, товарищ сержант, свежая печень с кровью — она полезная, если не жирная… Я бы, будь я хищником (Шевеля заметно передёрнуло!) ел бы пару раз в неделю, наверное; килограмма по два-три на порцию! Ну и просто мясо, разное, иногда с хрящами полезно, тоже килограмма по три, когда печёнка надоест — в остальные дни. Да, кстати, как думаешь, шашлык ребятам надо устроить — я снова впился глазами в глаза собеседника — а то начнутся разговоры, мол, зажрался командир в одно рыло мясо трескать? — Шевель понятливо кивнул, я откинулся на спинку кресла.
Чай допивали молча, сержант пару раз порывался было что-то сказать, но оба раза сам же и останавливал готовые сорваться слова, и только когда я уже встал и повернулся к выходу, в спину догнал вопрос:
— Следопыт, а… как оно, вообще… быть оборотнем?
Б…ть! Вот что он себе придумал! А я только что открытым текстом, можно сказать, версию подтвердил! И теперь — или поддерживать, или кота публике предъявлять! Но чуйка буквально в истерике бьётся, не хочу! Боюсь я мохнатого друга потерять, как бы не больше чем за себя самого переживаю… И что мне на такой вопрос ответить? Хотя — мы ж в Одессе практически, по-одесски и ответим:
— А сам-то ты как думаешь? Сможешь ответить — как оно, быть человеком? Объяснишь? — а чего ему можно ещё сказать? Зато туману напустил, многозначительности нагнал, не отказался и не подтвердил, ну прям канонный политический демагог! Может, партию собственную организовать, за права чьи-нибудь бороться начать? Только, учитывая слухи, которые этот кадр и распускает — партия получится специфическая, как и её политические лозунги, да и база социальная будет… Типа — каждому вампиру по девственнице? Свежего мяса оборотням — всем и каждому, даром, и пусть ни один не уйдёт голодным? Спасём вымирающих вурдалаков от неспровоцированной агрессии охотников на нечеловеков? Прекратим геноцид вервольфов и умрунов — их жизни имеют значение? Защитим природную среду обитания водяных и леших — долой химпроизводство, вернуть канализационные стоки обратно в квартиры? Какая хрень в башке!
К счастью, дурацкого ответа Шевелю хватило, мужик глубоко ушёл в себя и только как-то понимающе кивал головой; в этом просветлении я его и оставил. Да, ведёрко оказалось первым взносом, килограмм на восемь отличной мякоти! Вот её на шашлык вчера и пустили — а что, лайм подогнал Акула, понятия не имею, где раздобыл (хотя лайм тут растёт хорошо, сам видел деревья), место с обратной стороны казармы было, маленький палисадничек, но нам много и не надо, мангал вообще не проблема, не мы первые… В общем, почти спонтанно отпраздновали мое выздоровление, да к тому же наспех, но все равно — приятно. Кошаку я в течении получаса на мозги капал объяснениями, почему именно больше не стоит доводить персонал столовой до истерик и приступов мистического маразма. Вроде, дошло — котик всю ночь спокойно продрых у меня под боком, нажравшись свежатинки… Заодно ребята похвастались наградами — всех «анархистов» личным приказом полковника премировали! Во-первых, теперь рядовых у нас в подразделении не осталось — одни ефрейторы да младшие сержанты. Да, «учебные» в подавляющем большинстве, но сам факт ставил всех остальных курсантов ЦУП-а в положение подчинённых (для их же комфорта — даже те, у кого «звание» формально выше, в буше были обязаны подчиняться, но подчиняться рядовым курсантам и подчиняться ефрейторам спецподразделения… почувствуйте разницу!), что для процесса подготовки только в плюс — я Золину намекнул, что об этом он мог бы подумать и сам, причём пораньше, чем «само получилось»… Во-вторых, одними лычками дело не ограничилось, полкан дал «добро» на известную мне уже, по истории с наёмниками, методу поощрений — носимым имуществом противника, трофеями, проще говоря. Собрали захваченное с бандюков оружие и дали возможность выбрать себе по одному стволу. По очереди — первым шёл Акула, за ним Марат, Рыжий, Сурин и так далее… Для офицеров/сержантов существовали свои награды, в основном денежные — золото трофейное, как и наркота, стоили немало, какой-то процент использовался как призовой фонд; думаю, справедливо, всё же, в бой шли именно они... Теперь практически все вооружились как двумя основными стволами — автоматом и самозарядкой — так и пистолетами, один Ромка остался без короткоствола, снайперку себе подобрал. Я искренне порадовался за соратников, при этом внутренне чуть поморщившись — меня-то не пригласили, блин! С одной стороны — нафиг оно мне надо, с другой… слегка досадно, как будто я прикомандированный или вообще левый… Золин заглянул, при виде литровки «вишнёвки», на всех, показательно поморщился, но поданный «писярик» выхлебнул одним махом, после чего втихую показал мне кулак и через четверть часа тихонько свалил — понимающий всё же у нас командир. Тем более, сегодня у нас «выходной» день — мы работаем по скользящему графику, так что можно слегка расслабиться… накаркал!
— Товарищ сержант, вас срочно вызывает товарищ полковник! — бодрый доклад посыльного вырвал меня из круговорота размышлений, заставив напрячься — просто так полковники сержантов не вызывают, если, конечно, последние первым не родня. У меня не тот случай, так что стоит готовиться к неприятностям!
— Что-то ещё, подробности? Оружие прихватить, людей собрать? — я попытался выяснить у посыльного причину неожиданного вызова. Но тот только руками развел, пришлось идти налегке.
— Здоров, Следопыт? — поприветствовал меня Ларев прямо с порога. Я подтверждающе отгавкнул «так-точну», на что полковник махнул раздражённо:
— Хватит корчить из себя уставника, из тебя «шпак» прёт как… тесто на дрожжах… падай на стул. Короче, слушай вводную — пропали два отделения курсантов, вместе с машиной. Отправились за вещевым имуществом, вчера во второй половине дня, «лаптёжник» бортовой тентованный, рация у них слабенькая была, но именно что слабенькая… Отчитались на границе слышимости, всё было в норме. Вечером на связь из пункта назначения не вышли, после запроса выяснилось, что на место машина не приходила. Иначе говоря — на сегодняшний момент у нас ЧП, два отделения из третьего учбата неведомо где, вместе с водителем «краза» и командиром группы, младшим сержантом Новиком. Предположительно ситуация критическая, необходимо организовать поиск и эвакуацию, если… когда найдёте! Вопросы?
— Организационные. Предлагаю разделить наш отряд на три группы — в группе есть уже вполне подготовленные бойцы, неплохо понимающие и следы, и вообще местность. Также требуется транспорт, для каждой группы — пешком мы будем их искать до второго пришествия. Ну, и связь нужна для каждой группы…
Чермис, вместе с Золиным присутствующий в кабинете, встрепенулся:
— А связь всем сразу зачем? Твои махновцы что — сами с опасностью справиться не в состоянии?! Главное — найти, и пускай выводят или вывозят, как получится…
— С опасностью — надеюсь, мои даже не встретятся. Я учил их избегать неприятностей, а не преодолевать их влобовую… Но состояние потеряшек может оказаться критическим — не их вывозить надо будет, а к ним срочно медиков доставить. Были бы это перваки — я бы был более спокоен, а тройки…
Золин согласно кивнул, Ларев как-то удовлетворённо переглянулся с Чермисом и потёр переносицу:
— Две свободных машины найдутся, а вот третья… А ты свою использовать не хочешь?
Я недоумённо хмыкнул:
— Вообще-то, пока я доберусь за своей машиной в Демидовск — от курсов и огрызков уже не останется…
Чермис вздохнул:
— Ясно, тебе ещё не сообщили… Твой приз, за последний выход — можешь из трофеев выбрать любой транспорт, одна единица; хоть сам катайся, хоть продавай... Без особой помпы вас награждали — так ты должен понимать, не до торжественных построений, боец погиб. Вы молодцы, просто — не до праздников, так что всё по-тихому прошло. На сорокадневку, кстати, собираются приехать его боевые побратимы, таких довольно много, и ты там должен быть — но об этом позже поговорим, сначала дело. Сможешь найти людей, Следопыт?
— Не знаю, но пробовать надо обязательно. — и правда, кого ещё на это отправлять? Не Шевеля же, с поварёшкой наперевес? — Мне всё ясно, тогда — я сейчас поднимаю своих, товарищ лейтенант с нами?
— Да, сами определитесь с маршрутами, и поторопитесь, и так времени прошло слишком много. — кивнул подпол, тем же жестом отправляя меня работать. Я был у самой двери, когда она вдруг распахнулась, и я едва успел увернуться от посыльного с перекошенной физиономией. Рядовой тоже шарахнулся в сторону, врезавшись в дверной косяк, но чудом выправившись, почти маршевым шагом прошагал к Т-образному столу и, вытянувшись, протарабанил:
— Товарищ-полковник, разрешить-доложить! На КПП прибыли курсанты из третьего учебного батальона! Дежурный по части приказал сообщить вам.
— Что значит — прибыли?! — Ларев сдерживался, но уже из последних сил. Даже привстал за столом, но тут же поправился и встал полностью.
— Пришли, товарищ полковник!
Чермис на мой вопросительный взгляд кивнул — ага, мол, те самые. Я стал в сторонке, у двери, и приготовился смотреть спектакль дальше — на полковника было больно взглянуть! У Ларева явный когнитивный диссонанс — вот минуту назад он понимал, что произошло, готовился… да уже начал принимать меры, организовывать события как положено — и вдруг обычная, в общем-то, картина мира становится каким-то кривым отражением в корявом зеркале. Пострадальцы, требующие срочного спасения, припёрлись собственными ножками — теперь что, им претензии предъявлять, за слишком медленную скорость хода?
— За мной. — справился с собой подпол и первым, едва не снеся вестового, выскочил из кабинета. Я послушно продемонстрировал готовность бежать не жалея сил, при этом, опять же согласно табели о рангах, пропустив вперёд офицеров (прикольно смотреть, как то же самое изображает и лейт, но уже перед капитаном!), затем взглядом кышнул наглого рядового, намылившегося было проскочить в двери перед моим носом, и таки покинул помещение.
На КПП оказалось слишком людно — помимо собственно дежурной смены, в которую бочком втёрся и «рысивший на месте» за моим плечом от самого кабинета вестовой, присутствовала оперативная смена медслужбы, несколько человек из «крысюков», и не меньше переменного состава… В эту почти толпу Ларев вошёл как ледокол в ледовое поле, расплескав в стороны всех подряд, не сильно сортируя по чинам. За ним прошёл Чермис, совершенно спокойно и даже некой скучающей походкой; Золин уже демонстрировал своим видом «А я с ними!», мне же пришлось и вовсе изображать, что я просто оказался рядышком…
— Старший группы где?! — послышался рык Ларева. Почему-то с земли донесся смутно знакомый голос:
— Товарищ-полковник, командир сводного отряда младший сержант Новик. Встать не могу… виноват, нога… кажется, сломал.
— Докладывайте, сержант! — не менее зло рыкнул полкан.
— Во время движения по маршруту машина… вышла из строя. Вследствие невозможности связи с командованием, было принято решение возвращаться собственными силами. В процессе движения я повредил ногу, других травм и ранений в отряде нет, отряд в полном составе. Доклад окончен.
