Но как такое могло быть? Ладно, удачные зелья, которые Поттер варил на уроках. Это не так уж и сложно, имея под носом рецепт, хотя большинство студентов не могут справиться даже с настолько элементарным заданием. Но кто мог научить Поттера правильно рассуждать? Блэк, который в зельях был не лучше Уизли? Или Люпин, тоже не проявлявший особых талантов? А может, это просто случайность? Повезло, например, Поттеру.
В поисках ответа на этот вопрос Северус не поленился и принялся проверять все домашние и проверочные работы шестикурсников, накопившиеся в течение этих трех недель. Через несколько часов усердной работы перед Северусом возвышалась горка проверенных эссе и контрольных, среди которых был почти десяток идеально написанных работ Поттера. Зельевар даже почувствовал уважение к этому мальчишке, потому что за все годы преподавания в Хогвартсе, ему еще не попадался студент, выполнивший идеально такое количество домашних, контрольных и лабораторных заданий. А вот этот год был особенным, потому что в одном потоке, более того, на одном факультете, вдруг появилось трое таких многообещающих учеников.
Северус сделал пару кругов по классу, задумавшись о том, как теперь быть с Поттером. Хотел того профессор или нет, но его отношение к этому студенту менялось. Через пятнадцать минут усердной ходьбы по кругу, Снейп внезапно задумался о том, какие оценки Поттер получает по остальным предметом. Новая проверка, на этот раз журнала, благо Северус был деканом факультета, а контроль успеваемости студентов был одной из его обязанностей, и новое удивление. Поттер оказался отличником, переплюнувшим даже Грейнджер. У него были превосходные оценки по всем предметам, включая прорицания и трансфигурацию. С первым проблемы возникали у многих студентов, так как к предмету относились наплевательски, а Трелони на это обижалась. Со вторым проблемы возникали тоже у многих, но особенно у слизеринцев, потому что так уж повелось: Снейп портил жизнь гриффиндорцам, а декан Гриффиндора — слизеринцам.
А теперь, внимание, вопрос: как парень, только год назад узнавший о существовании волшебства, может быть лучшим студентом курса? Никак! Такое невозможно! Но Поттер нарушал этот правильный и логичный вывод одним своим существованием.
Наконец, Снейп решил посмотреть, что там, у Поттера, было с оценками по СОВ, о которых Северус благополучно забыл практически сразу после собрания Пожирателей. Профессор зелий достал папку с экзаменационными отметками студентов и пробежался глазами по оценкам Поттера, Делейн и Фиантела. Одни "Превосходно". Ну что же, после всех отличных отметок этих троих, которые Северус повидал сегодня, такие результаты СОВ не стали для зельевара особым сюрпризом. На Слизерин попало три очень сильных и своеобразных студента, но Снейп предпочел бы, чтобы это как можно дольше оставалось незамеченным. Достаточно того, что Поттеру итак грозит огромная опасность из-за того, что его сделали новой мишенью Лорда.
Вновь просмотрев отметки троих слизеринцев, зельевар задумался еще сильнее. Казалось бы, Снейп теперь должен радоваться: впервые за долгие годы именно Слизерин лидирует по очкам в межфакультетском соревновании, а стычки между студентами змеиного факультета и представителями других факультетов практически прекратились. Но что-то не давало Северусу покоя. Он прокручивал в голове все свои воспоминания, касающиеся слизеринского трио, и все не мог понять, что же его так беспокоит в поведении этих троих студентов? А потом понял. Поттер, Делейн и Фиантел не просто были практически все время неразлучны, они были как три части единого целого. Казалось, они угадывали мысли друг друга, понимали друг друга с полуслова, знали все привычки и особенности друг друга. Откуда? Как Поттер может быть знаком с этими двумя, непонятно откуда взявшимися студентами? А то, что они знакомы уже достаточно давно, было вполне очевидным фактом.
* * *
— Так, и где Поттер? — задал уже риторический вопрос Драко. Было пять часов вечера, и слизеринцы медленно брели в сторону замка. Выходя утром в Хогсмид, студенты змеиного факультета так и не нашли ни Поттера, ни вообще кого-нибудь из внезапно образовавшегося слизеринского трио. Но ребята здраво рассудили, что их однокурсники, всегда встающие раньше всех, наверняка с утра пораньше отправились в Хогсмид. Как уже сказал гриффиндорцам Драко, Поттер не любил терять время напрасно. Во всяком случае, именно таким брюнета все знали на факультете. Но в Хогсмиде Поттера не обнаружилось. Около часа Драко потратил на поиски брюнета, но напрасно. И вот теперь шестой курс Слизерина возвращался в Хогвартс, а Поттера, Делейн и Фиантела никто так и не нашел.
— Поттер? Гарри Поттер? — спросила шедшая впереди девчонка, кажется с Гриффиндора.
— А ты знаешь каких-то других Поттеров? — огрызнулась Паркинсон. Кребб и Гойл заржали, посчитав шутку достаточно смешной.
— Нет, просто если вы ищете Гарри, — произнося имя, девушка по-идиотски заулыбалась. — То зря. Он был в Хогсмиде рано утром, в "Трех метлах", и мы с ним вместе завтракали там. Потом он с друзьями, кажется, пошел исследовать окрестности. А часа два назад я видела, как они втроем с Делейн и Фиантелом возвращаются в замок.
Девушка, позже идентифицированная все той же Паркинсон, как Ромильда Вейн, победно улыбнулась, радуясь одной лишь мысли, что она знает о Поттере больше, чем слизеринцы, и зашагала дальше по тропинке, что-то рассказывая своим подружкам.
-Значит, Поттер в замке, — констатировал факт Блейз. Драко кивнул, на самом деле испытывая в этот момент облегчение. Он прекрасно понимал, что его дружба с Поттером не должна быть настоящей, что это просто роль, которую он пока что неплохо играет. Он отдавал себе отчет в том, что придется сдать Мальчика-Который-Выжил по первому же слову Темного Лорда, потому что сопротивляться ЕГО приказам бессмысленно. Но и выдавать Поттера, нет, Гарри, не хотелось. Поэтому при мысли, что пока слизеринцев рядом не было, Пожиратели Смерти забрали брюнета и его друзей, у всех шестикурсников змеиного факультета начинало щемить сердце. Сколько бы раньше они не кривлялись, не пыжились, натягивая на лица высокомерные маски, им всегда не хватало того чувства единства, целостности факультета, которое у них почему-то возникло теперь, с появлением среди них Гарри Поттера. Он общался со всеми. С Гринграсс, обычно игнорировавшей однокурсников, с Драко, с семикурсниками и первокурсниками, даже с Креббом и Гойлом, хотя и не понятно, о чем. Гриффиндор, Слизерин, Рейвенкло, Хафффлпафф — Поттеру было безразлично, со студентами какого факультета разговаривать или с кем флиртовать. Он, в принципе, отрицал, что все гриффиндорцы — храбрые, рейвенкловцы — умные, а слизеринцы — хитрые, потому что нельзя судить о человеке лишь по одному качеству. Каждый раз, отправляя домой очередное письмо-отчет, которое у всего факультета почему-то совпадало чуть ли не слово в слово, слизеринцы с сожалением думали о том, что возможно, Гарри Поттер действительно является светлым лучиком, объединяющим людей, настоящим Избранным, кто бы под этим что ни подразумевал. Казалось, в его присутствии все люди меняются: Грейнджер переставала чрезмерно умничать, Лонгботтом прекращал пыжиться, как напыщенный павлин, гриффиндорцы не делали пакостей слизеринцам, да и студенты вообще забывали о межфакультетских баталиях.
На самом деле, примерно так и было, во всяком случае, последние полторы-две недели, когда Гарри, наконец, сумел выбрать необходимую ему тактику. В его присутствии драки и, правда, затихали, потому что слизеринцы боялись потерять симпатию Поттера, не зная, как он отреагирует на то или иное действие. Дружба с Мальчиком-Который-Выжил была их заданием, которое они не имели право провалить. Правда, временами, слушая острые высказывания Поттера или просто беседуя с ним, слизеринцы забывали, что делают это по какому-то приказу. Гриффиндорцы же, смотрели на темноволосого юношу, как на Избранного. И даже выбор факультета не имел для них значения, пусть герой будет хитрым, главное, чтобы выполнил свою миссию. Портить с ним отношения никто не хотел. И никому было невдомек, что сам Гарри великолепно догадывается о чувствах, мыслях и планах своих "товарищей". Частично самостоятельно, частично при поддержке Дэна и Беки, Гарри следил за малейшими переменами поведения определенных групп студентов. В этом мире много манипуляторов, более или менее сильных. Гарри прекрасно понимал, что ему еще очень далеко до уровня великих манипуляторов, вроде Дамблдора, которому в рот смотрела половина магического общества. Или Волдеморта, перед которым преклонялась другая половина. И, наконец, Кобдейна, умело строившего огромную невидимую империю под носом у великих мира сего. Гарри это великолепно осознавал. Он не был пока достаточно умен и опытен для таких действий, но управлять эмоциями и мыслями горстки наивных детей для Гарри не составляло особого труда. И было это тем легче, если учесть тот факт, что все учителя его просто глобально недооценивали, все еще думая о нем, как о неразумном не то сквибе, не то маггле.
— Гарри, привет, — Драко вошел в гостиную и практически нос к носу встретился с брюнетом, о котором вот уже несколько часов думал чуть ли не весь шестой курс Слизерина.
— Привет, — кивнул Поттер, садясь в свое любимое кожаное кресло в одном из углов комнаты, откуда было видно почти всю гостиную.
— Мы тебя чуть ли не по всему Хогсмиду искали, даже думали, что ты туда не пошел, — произнес Нотт, тоже усаживаясь в кресло.
— А потом встретили Вейн, которая с восторгом сообщила, что вы вместе завтракали в "Трех метлах", — усмехнулся Драко. Сидящий недалеко от Гарри Дэн оторвался от чтения своей книги, выглянув из-за увесистого фолианта, и вопросительно посмотрел на своего друга.
— Ну да, я ее, кажется, тоже видел. Она сидела за столиком напротив, — пожал плечами Гарри, чем вызвал смех у большинства своих товарищей. Через пару мгновений гостиная вздрогнула от синхронного гогота Кребба и Гойла, а пока остальные студенты язвили и закатывали глаза, Гарри кивнул Дэну, подтверждая невысказанную мысль последнего.
— Ты в Хогсмиде хоть что-нибудь видел, кроме Вейн, — улыбнулась Дафна, чуть высокомерно глядя на все еще смеющихся Кребба и Гойла.
— Естественно. Ромильда Вейн и в Хогвартсе особого интереса не представляет.
— И где вы были, что мы вас не нашли?
— В Визжащей Хижине, — ответил Дэн, снова возвращая свое внимание книге по зельям.
— В Визжащей Хижине? Но зачем?
— Это место показалось нам интересным, во всяком случае, со стороны. Знаешь, такое загадочное и таинственное здание, окруженное легендами и жуткими историям.
— И что, нашли там что-нибудь интересное? — спросила Пэнси, с любопытством глядя на брюнета в ожидании интересного рассказа. Еще на первой неделе общения слизеринцы выяснили, что Поттер — просто потрясающий рассказчик, потому что в его интерпретации даже восстания гоблинов становились чем-то волнующим и интересным. Откуда же им было знать, что с самого детства несчастный юноша был вынужден заниматься ораторским мастерством, причем далеко не на том примитивном уровне, который был популярен в семьях некоторых аристократов. Убийца должен уметь красиво говорить и умело врать, повторял Клод своим тогда еще совсем маленьким воспитанникам.
— Нет,— покачал головой юноша и стал со скучающим видом листать какой-то учебник.
— Мой старший брат рассказывал, что в Хижине обитают жуткие призраки, рядом с которым наш Кровавый барон кажется невинным младенцем, — произнес Блейз.
— А ты сам там был?
— Нет, ты что!
— Понимаешь ли, Гарри, мы, в отличие от тебя, никогда не считали этот дом таинственным и привлекательным местом, — усмехнулся Драко. Гарри улыбнулся в ответ, как бы говоря: "А я тоже так не считаю, но тебе это знать не обязательно".
— И правильно делали, что не ходили. Там только пыль, грязь, много сломанной мебели и никакого намека на злых кровожадных выходцев с того света, — ответил брюнет.
— Так ты, правда, туда ходил? — вдруг спросил Кребб, вызвав новую волну смешков.
— Да, Винсент, ходил. Посредственное зрелище.
— Какое?
— Не важно.
* * *
-Итак, сегодня вам предстоит готовить снадобье Игнуша. Кто может рассказать мне, что это такое? — в воздух взвилась одинокая рука.
-Итак, никто не знает? — профессор Снейп окинул притихшую аудиторию своим фирменным колючим взглядом, начисто игнорируя единственную поднятую руку, естественно, принадлежащую Гермионе Грейнджер. — Никто? Может быть, мистер Уизли расскажет нам?
Рон Уизли зло посмотрел на преподавателя, выражая этим взглядом свое мнение о профессоре и всем его предмете в целом.
— Это было предсказуемо. Сколько раз вам повторять, Уизли, то, что вы чудом оказались в этом классе не значит, что вы гарантировано поступить в Академию Авроров. Минус двадцать баллов с Гриффиндора. Мисс Турпин, — блондинка с Рейвенкло вздрогнула и подняла на профессора полные ужаса глаз. — Мисс Турпин, что вы можете сказать о данном зелье?
— Снадобье Игнуша является очень опасным зельем, — девушка нервно сглотнула и продолжила с такой дрожью в голосе, будто от ответа зависела ее жизнь.— Это яд. От него существует противоядие, но его намного сложнее приготовить, чем... чем само зелье. В состав яда входят...
— Достаточно, мисс Турпин. В следующий раз говорите громче, легче услышать мышиный писк, нежели ваш ответ, — Снейп в очередной раз оглядел класс, на мгновение остановив свой взгляд на Поттере и двух его соседях. — Вы будете готовить зелье и противоядие, и поскольку, как упоминала мисс Турпин, это противоядие готовится сложнее, нежели само снадобье Игнуша, вы будете работать в парах. Я не радовался бы на вашем месте, Уизли, я сам выбираю пары.
Профессор Снейп сделал шаг назад, вынул из рукава мантии волшебную палочку и взмахнул ею, делая изящный жест рукой. В результате столы, до этого образовывавшие несколько длинных рядов, разъехались друг от друга, оставив сидящих на своих стульях учеников удивленно оглядываться по сторонам.
— По два ученика за парту. Малфой-Гринграсс, Турпин — Паттил, Забини — Делпф, Поттер-Фиантел, Делейн — Грейнджер, — пока зельевар зачитывал фамилии студентов, те, кого он уже назвал, поспешно выбирали стол и начинали раскладывать необходимый инвентарь. — Уизли-Лонгботтом. Ингредиенты найдете в шкафу, рецепт на 53 странице учебника, на приготовление обоих зелий у вас полтора часа, время пошло. Ах да, если хоть один котел взорвется или расплавится, пара, ответственная за это, получит двухнедельную отработку у меня. Все ясно? Тогда начинайте.
— Как распределяем обязанности? — спросил Гарри, переводя взгляд с лежащей перед ним горки ингредиентов на странно улыбающегося Дэна. — Дэн? Что ты там опять надумал?
— Ты замечал, — начал тихим шепотом тараторить Дэн, доставая подряд четыре небольших оловянных котла, — что рецепты из учебника всегда даны с какой-то опечаткой, из-за которой зелье в результате готовится дольше?
— Естественно замечал. Но нам-то, какая разница? Нам не нужен этот рецепт, чтобы приготовить зелье. Особенно этот яд, — действительно, конкретно с этим ядом и уж тем более его противоядием у троицы проблем не было. Теперь не было. А вот в прошлом, когда они еще не были столь сведущи в премудростях зельеварения, приготовление этого снадобья вызвала у них немало трудностей. Это была еще одна из тех историй, которая казалась кошмарной тогда, но над которой Ангелы Смерти могли неплохо посмеяться теперь. Подумаешь, напоил Шварц своего одиннадцатилетнего ученика неправильно сваренным ядом и задал в течение ближайшего часа сварить к этой отраве противоядие. Теперь это и, правда, казалось обычной байкой, не то, что тогда. Зато странные и непедагогичные методы наставника привели к тому, что Ангелы великолепно знали не только рецепты, но и принципы варки большинства распространенных ядовитых зелий и антидотов к ним.
