Дверь открыл брат и просунул вперед свой чемодан. Я внимательно всмотрелась в его напряженное лицо. Следов сна не наблюдалось, что значит, его хорошенько встряхнули.
— Присаживайся, — кивнула я на кровать. — Что сказала бабушка?
— Ждать ее здесь и не покидать комнату, — чемодан приставлен к кровати, а Невилл присел рядом.
— А насчет ночного происшествия? — не унималась я.
— Мне Фред с Джорджем рассказали, — отстраненно ответил он, смотря вперед, в стенку с облезлыми обоями.
Ага, ясно. Значит, уже все извещены. Близнецы совершеннолетние, аппарируют внутри дома по десять раз на день и быстренько попрыгали по спальням, пока я сидела тут.
— Догадываюсь что, — кивнула в ответ. До этого я только боковым зрением наблюдала за Невиллом, а теперь посмотрела в лицо. — А ты?
— А я не поверил. Сказал, что не может быть такого. Тебе незачем так поступать. А они мне говорят, я простодушный и не вижу настоящей картины происходящего. Знаешь, Айрли, мне кажется, все что-то мне не договаривают, — он тоже повернулся ко мне, будто ожидая подсказки.
— Да мне тоже так кажется. Даже бабушка что-то знает.
— Говорят, что теперь тебя как мистера Блэка из семьи выгонят за нападение, — взгляд его был растерянным и немного испуганным.
Он замолчал и удивленно уставился на меня оттого, что я заржала, не сумев сдержаться.
— Ой, не могу! Это только они такой бред могли выдумать. Блэк несколько лет упорно шел против семьи, а самозащита, что собственно и произошло, это не повод выгонять детей из родного дома, — я помолчала, чтобы затем печально прибавить: — Тебя надули, братец.
Я ему кратко обрисовала события ночи, чтобы добавить еще одну версию. Не дам я этим Уизли настроить против меня брата!
— Я не знаю, что делать, — он опустил голову и ссутулился, исследуя свои ботинки. — Тебе я верю, ты же моя сестра и я тебя знаю. Хоть иногда ты ведешь себя как самая настоящая слизеринка, — я хмыкнула, — но в тебе много хорошего. К тому же тебе действительно незачем делать что-то плохое. И бабушка тебе верит. С Джинни я плохо знаком, опять же. Но знаешь, я ничего не смог сказать в твою защиту, когда они все стали осуждать тебя...
— Я тебя тоже знаю, братец, — подвинувшись ближе, я положила ему руку на плечо в знак поддержки. — Может быть, ты промолчишь, но внутри все для себя решишь и не смиришься. Как ты сказал, это по-слизерински, да? Спрятаться, но запомнить. Слизеринские черты — это не так уж плохо, — поспешила я заверить. — Быть изворотливым в жизненных ситуациях не порок, Невилл. Только пешки бьют в лоб, не задумываясь, и делают шаг вперед под руководством короля, чтобы затем пожертвовать собой. Поэтому и превращаются в пушечное мясо во имя благих целей и заоблачного светлого будущего. В первую очередь, думать нужно о себе и своих близких, что бы тебе ни говорили.
Заглянув в глаза брату, я поняла, что мои слова наконец достигли цели. Он не хочет неприятностей ни мне, ни бабушке, как помнит и Лонгботтомов в Мунго и тема, на которую я заговорила, ему близка. Не хочу, чтобы его и дальше использовали, пусть уже откроет глаза и рот.
— Я не говорю, что тебе теперь не стоит с ними разговаривать, избегать их или еще чего подобного, — продолжила я. — Просто будь настороже и не дай запудрить себе голову. А я как твоя сестра помогу и выручу, если это понадобится.
— Это я помогу тебе, если понадобится, и вступлюсь, если с тобой что-то случится, — Невилл улыбнулся и стал чуть веселее.
— Хорошо, — я тепло улыбнулась в ответ.
* * *
Августа поднялась к нам через час. Мы с Невиллом позавтракали, принесенными Коби гренками, и уже устали играть в заколдованные карты.
— Бабушка... — начала было я.
— Поторапливайтесь! — она, резко развернувшись, направилась к выходу, таким образом говоря, что сейчас не время.
Так как все вещи были уже собраны, то мы просто быстро спустились вниз, вышли за двери и аппарировали, оказавшись перед воротами Хогвартса. Бабушка выглядела усталой и не выспавшейся. Я хотела еще раз попытаться спросить ее про Дамблдора: прибыл или не прибыл? Письмо-то Уизли ему отправили, верно? Но так и не решилась — весь ее вид говорил, что ничего не выйдет. Мы постояли пару минут, а затем из замка вышла МакГонагалл и впустила нас. Они с Августой довольно дружелюбно поздоровались, и бабушка передала нас на руки профессору.
Идя по скользкой дорожке позади МакГонагалл, я обернулась назад, чтобы бросить последний взгляд на Августу и застала только хлопок аппарации. Я обязательно все узнаю, пусть позже, но узнаю... Ей и так сейчас не легко.
Возле дубовых дверей замка одиноко стояла полноватая фигура. Я поняла: опять будут проблемы. Нас ждала Амбридж.
Профессор МакГонагалл остановилась, когда ставленница министра заговорила:
— Кхе-кхе... — деликатно привлекла она внимание. — Минерва, мне хотелось бы узнать причину, по которой мистер и мисс Лонгботтом возвращаются не вместе с остальными учениками.
— Мне неизвестна причина, профессор Амбридж, — МакГонагалл выделила интонацией обращение, — но, по моему мнению, это касается только семьи Лонгботтомов.
— Какую же тогда причину мадам Лонгботтом предоставила руководству школы? — вновь предельно дружелюбно спросила Амбридж.
— Вот и поинтересуйтесь у директора о причине, а не у меня. Мадам Лонгботтом не обязана информировать кого-либо из профессоров. А теперь прошу меня простить, студенты не должны мерзнуть у порога школы, — МакГонагалл выразительно указала тонкими бровями на нас с Невиллом, а затем прошествовала к дверям, высоко подняв подбородок, тем самым говоря, что разговор продолжать не намерена. Мы с братом хвостиком поспешили за ней, так как действительно начинали замерзать. Северная Шотландия, как-никак.
До конца каникул осталось пару дней, и школа вновь наполнится потоками студентов...
Надо ли говорить, что я почти безвылазно сидела в Тайной комнате или Выручай-комнате, тренируясь под руководствами Реддла окклюменции, легилименции, общим движениям и разбирая заклинания. Шерлок и Каа были очень рады меня видеть, так что чуть не задушили и не покусали. Шерлок теперь вернулся ко мне в капюшон. Часто ко мне спускались Хелен с Ричи и тогда мы вместе тренировались или отдыхали, попивая чай.
В последний день каникул ближе к вечеру я поднималась по движущимся лестницам в башню гриффиндорцев и уже ступила на этаж, когда увидела неторопливо шествующего директора. Он задумчиво поглаживал длинную белую бороду и разглядывал движущиеся картины. В то, что эта встреча случайна, мне верилось с трудом, и старик развеял все сомнения.
— Какая неожиданная и, несомненно, приятная встреча, — остановившись, отечески улыбнулся он. Я тоже остановилась. Директор выглядел как высокий желтый цыпленок с бородой в ярко-желтой мантии. Острый красный колпак на голове только дополнял картину. Жаль, обуви не видно. Было бы весело, если бы она была тоже красная.
— Уж простите, не вижу ничего странного, — пожала я плечами, активно разглядывая его бороду и стараясь не смотреть в глаза. — Директор школы ходит по школе.
— Да, ничего странного, девочка моя, но мне, как занятому делами волшебнику редко выпадает шанс просто пройтись по своей дорогой школе и выпить чашечку какао со своей ученицей.
Боковым зрением я отметила, что он мне улыбнулся и подмигнул, будто только что доверил мне важную тайну. Мерлин, так только маленьких детей и подкупают.
— Не буду вас задерживать, мне тоже нужно еще домашнее задание по защите от темных искусств выполнить.
— Нет, нет, что ты! Ты меня не задерживаешь. Иногда нужно покинуть наконец кабинет и размять немного ноги. В моем возрасте это полезно.
Как же, как же! Я еле сдержалась, чтобы спросить: не шило ли это?
— Вы были у профессора МакГонагалл? — задала я вопрос, чтобы дать еще немного себе времени на размышления. Он меня уже не отпустит. Что-то ему нужно. А мне нужно выдержать вопросы и проверку. Сейчас он попробует вытянуть из меня информацию. Никаких медальонов у меня в карманах нет и это правда. Я думаю о какао, ага. И я абсолютно спокойна и тупа, как сибирский валенок, поэтому могу думать только о булочках с какао в компании МакГонагалл... Воображение живо нарисовало меня у камина с кружкой какао и МакГонагалл в анимагической форме, разлегшейся и мурлыкавшей на коленках.
— Мы с Минервой любим посидеть, посплетничать вечером у камина... — старик задумчиво пожевал губами. — Это замечательно, сидеть холодным зимним вечером у горячего камина в хорошей компании и с приятной беседой... Тебя что-то тревожит, девочка моя?
Он склонил голову пытаясь заглянуть мне в лицо. А я пыталась успокоить в панике заметавшиеся мысли.
Не знаю почему, но он меня настораживал. Может быть, своей таинственностью, скрывавшейся за напускной мишурой. Ведь не знаешь, о чем этот человек думает. Тот же метод, что и у Амбридж — ласковый и добрый взгляд — только не так бездарно выполненный. Смотри, сейчас конфетку даст! И магия... От него шел ровный слой, спокойный и неторопливый, успокаивающий своей непоколебимостью... усыпающий бдительность ложной защитой под крылом такой мощи поблизости.
От Волдеморта, помню, наоборот. Мощь — бурлящая и требующая действий. Задень мизинцем и взорвется. Никаким ощущением защиты там и не пахло. Только желание не перечить и уйти с дороги.
Такие силы без внимания не оставишь. Магические инстинкты, ага.
— Я должен спросить тебя, девочка моя, — произнес он мягко, — не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать? Вообще что-нибудь, — в ответ я замотала головой. Я валенок, сибирский валенок. — Не стесняйся, можешь рассказать мне о своих проблемах... или Минерве. Она все-таки декан твоего факультета. Ты не должна, девочка моя, держать все в себе, — валенок, я сказала! — Если это что-то, с чем ты не можешь справиться сама, нужно доверить это тем, кто поможет.
Внезапно, по наитию, у меня появилось желание поднять голову и высказать все, поплакаться в жилетку, так сказать. Ведь директор сильный и влиятельный — он от всего спасет и защитит.
Но посыл был явно не мой. Делает так же, как и Снейп, только обрабатывает более мягко и ненавязчиво. Я сама должна логически прийти к выводу, что Дамблдор — вообще душка и самый светлый, добрый и понимающий человек, которого я встречала.
Но хренушки! Все-таки занятия мозговым штурмом принесли плоды — я понимаю, что желание не мое. Я вижу его насквозь, будто перед глазами что-то положили. Да и Реддл, помню, объяснял мне, что этот способ внушения требует больших усилий, так как бросается волной на маленькую площадь, и полного отсутствия перспектив и знаний в разделе защиты сознания у жертвы. Метод редко оправдывает вложенных усилий, но похоже некоторые профессора так не считают.
Обрадовавшись открывшимся возможностям, я задумалась, как и когда-то в подземельях на зельеварении — подыграть или нет?
— По правде говоря, мне давно хотелось с кем-то поговорить... — я смущенно сложила руки и повернулась боком к Дамблдору, исследуя носки ботинок, выглядывавшие из-под мантии. Пусть этот жук думает, что у него все получилось!
— Пройдем в мой кабинет, если ты не против. Душевные разговоры меньше всего подходят для коридоров, — воодушевился Дамблдор.
Он мог бы и письмом в свой кабинет меня пригласить, но тогда бы я успела отправить сову Августе и отказаться от приглашения. В этом же случае, так называемой 'случайной встречи', я отвертеться почти не могу. А Августе, пожалуй, стоит рассказать...
Мерлин и Моргана! Он и правда довольно бодро повел меня к статуе горгульи, открывшей скрытую лестницу в кабинет директора. Пароль, как и в фильме, сладости.
Это оказалась круглая, просторная комната, где на вращающихся столах стояло множество серебряных приборов. Некоторые из них жужжали и испускали легкую дымку, что я заподозрила их в перегорании. На стенах висели портреты дремлющих людей. Прошлых директоров Хогвартса, я полагаю. А возле стены на насесте сидела жар-птица. Перья ее были насыщенного красного цвета и будто светились на слабом свету. Большой и длинный хвост, казалось, мог поджечь деревянную подставку. Как из сказки пришла — совсем не похоже на ту облезлую курицу, что показывали в фильме. Она проследила за мной черными бусинками глаз, но не издала ни звука.
Я постаралась не слишком осматриваться. Я все-таки смущаюсь, не надо забывать. В центре стоял громадный письменный стол на когтистых лапах. Дамблдор предложил мне мягкое кресло, в котором я почти утонула и блюдечко со сладостями.
— Бери, не стесняйся, — пододвинул он блюдце и сложил руки на подбородке в ожидании. Он ждал, что я подберу нужные слова. Ага, время шло, а значит и действие внушения.
Я попыталась вызвать у себя чувство обиды. Суметь вызвать в себе нужные чувства — важный урок в окклюменции.
— Сэр, вы должно быть знаете, что случилось на Гриммо... Это для меня очень важно... Это правда, я не нападала на Джинни! — я изобразила на лице оскорбленную невинность продолжая смотреть в пол, не сомневаясь, что за моим мини-театром наблюдают. — Просто я увидела фигуру в темноте и испугалась... Ну знаете, когда открываешь глаза и тут такая страшная тень рядышком! А еще после того, что было летом...
— Да, я знаю, ты ни в чем не виновата. Никто тебя винить не будет. Ты защищалась, Айрли, это было правильно в подобной ситуации, — заговорил Дамблдор, утешая меня. — Ты молодец.
Ясно, я переигрываю, но для тринадцатилетней девчонки — это нормально. Сейчас еще Хатико вспомню и слезу пущу — вообще шик будет. Но Дамблдор, видимо, уже пообщался с Джинни и в курсе произошедшего.
— Я заметила, что все стали ко мне холодно относится, — о! Хатико подействовал! Глаза заслезились. — И миссис Уизли в последнее время тоже. А зачем она отправляла вам письмо тогда?.. — я громко шмыгнула носом и для виду смущенно потеребила пальцами мантию.
— О, я просто попросил Молли извещать о всех происшествиях, — заверил меня директор, интонацией говоря 'Право! Это же мелочи!'. — Этот дом долгое время принадлежал темным магам и там, несмотря на все усилия нашего Ордена, все еще может быть множество неприятных и опасных секретов.
— А миссис Уизли? — шмыгнула для надежности еще раз.
— Ты должна понимать — ты ведь умная девочка, Молли все слишком превратно поняла. Я уверен, она любит тебя так же, как своих детей. Она образцовая мать — вырастила в заботе и любви семерых детей.
'На мусорке', — закончила я мысленно.
— Уверен, теперь, когда я объяснил ей всю ситуацию, она все поняла.
— А Джинни? Она ведь... ведь хотела меня обокрасть, — скорость теребления рукавов мантии увеличилась.
— Все по молодости, а порой и далеко от молодых годов, совершают ошибки. Джинни тоже поймет, какой нехороший поступок совершила. Людей нужно уметь прощать и давать им второй шанс. Я уверен, вы с Джинни еще станете хорошими подругами. И Гарри, и Рон, и наши неугомонные близнецы захотят с тобой подружится.
Дамблдор буквально облобызал меня своим отеческим взглядом так, что мне аж противно стало. Это было даже хуже ходьбы по тонкому льду в беседе с директором. Резко захотелось исчезнуть отсюда. Я крепко сжала чашечки на коленках под столом, чтобы взять себя в руки. Нужно выдержать это и тогда он от меня отстанет.
