— Все же магия очень поиздевалась над вашим видом, — протянул я, пытаясь переварить пылкую речь тёти. Громкий топот наверху заставил Клариссу вернуться к приготовлению блинчиков. Патрик и Эмбер забежали на кухню одновременно.
— Привет, чемпион, — с усмешкой поприветствовал меня дядя, за что тут же получил довольно чувствительный тычок от Эмбер.
— Он и есть чемпион, — серьёзно заявила моя сестрёнка, решив вступиться за мою скромную, безразличную к прохождению Турнира персону. — Правда, чемпион с конца списка.
Кларисса усмехнулась на слова дочери, подняв вверх большой палец. Свернув газету потуже, я запустил её в тётку. Обиженно потирая спину, Клэр полила на мою стопку блинчиков меньше всего сиропа.
— Как я посмотрю, меня в этом доме любит только кошка, — как будто в доказательство моих слов, Моргана любвеобильно потёрлась об мои ноги.
— Возможно, она просто ждёт, когда ты, наконец, соизволишь дать ей что-нибудь вкусненькое, — совершенно серьёзно предположила Кларисса, растрепав мою идеально уложенную причёску. Так, подтрунивая друг над другом, мы позавтракали, чтобы после в приподнятом настроении разойтись по своим делам.
Мы с Клариссой переместились в больницу Святого Мунго. После небольшой беседы с целительницей Олдридж, которая скорее напоминала дружеский обмен любезностями, я был отдан на полное растерзание Клариссе. Кабинет моей тётки оказался на третьем подвальном этаже больницы. Проходя мимо некоторых закрытых палат, я слышал крики и стоны больных, бьющихся о стены.
— Кого здесь содержат? — поинтересовался я, как только мы оказались в просторном кабинете Клариссы, он мало чем отличался от кабинета в её доме.
— Тех, кто навредил сам себе, желая получить больше силы, чем положено, — пожала плечами Клэр, достав из шкафа большую карту Англии. Она чем-то напоминала мне карту Мародёров, только была куда больше и подробнее.
— И как же нам сделать из этой великолепной вещицы карту, ведущую к ужасающим сокровищам? — громкий нечеловеческий вой из какой-то палаты почти заглушил мой вопрос.
— Так же, как были созданы все сокровища, — усмехнулась Кларисса, взмахнув рукой, чтобы закрыть дверь в кабинет и обрезать все лишние звуки. Активировав несколько заклятий защиты на кабинете, она достала из сейфа коробку с диадемой.
— Ты ведь видел, как он создавал крестражи, Гарри, — чувствовалось, что Клэр не слишком хотелось, чтобы я участвовал во всем этом, но, очевидно, по-другому добиться результата у неё не получилось.
— Верно, — кивнул я, наконец, заметив кое-что особенное в карте. Как только диадема оказалась лежащей на ней, нити заклятия, вплетённые в карту, начали пытаться опутать диадему. — Ты хочешь, чтобы я перетащил кусок души Тома из диадемы в карту?
— Да, — тихо согласилась Кларисса. — Как только его душа окажется в карте, то сама карта станет крестражем и покажет, где находятся остальные куски его души. Уничтожив сначала неживые предметы, мы будет точно знать, где находится сам Волдеморт и его змея, а затем избавимся и от карты.
— Неживые предметы можно уничтожить, не жалея их, как же быть с живыми? — несмотря на заклятия, наложенные на комнату, мне казалось, что стоны и крики сумасшедших волшебников все равно витали по комнате.
— Живых нужно убить, — холодно заметила Клэр. Её слова повисли в воздухе, оседая в моем сознании тонкой пылью. Убить. Значит, если бы дементор тогда не высосал мою душу, то и со мной нужно было бы поступить так же. Убить одного, чтобы умер другой.
— Почему ты думаешь, что у меня получится? Я ведь больше с ним ничем не связан, — во мне не было страха или отвращения к предстоящему, во мне было что-то чужое в этот момент. Какое-то искреннее беспокойство, где-то на самых задворках моей маленькой души.
— Это получится у любого волшебника, знающего заклятие, — Кларисса внимательно наблюдала за мной и, мне кажется, что-то в этот момент во мне она видела впервые. — Ты не создаёшь свой крестраж, ты лишь перемещаешь чужую душу из одного сосуда в другой. К тому же, Гарри, Волдеморт — это твоё проклятие, ты не избавишься от него, пока не начнёшь борьбу.
Я знал заклятие, оно довольно просто, так что, направив волшебную палочку на диадему, я чётко произнёс это слово, наблюдая за тем, как серый луч заклятия проник в изящное ювелирное украшение. Душа, освобождённая от золотой плоти, попыталась высвободиться, но нити заклятия, наложенные на карту, перехватили её, вплетая в свою основу. Множество тонких и сложных заклятий, наложенных на карту, чтобы она смогла показать всю Англию в мельчайших подробностях, задрожали от воздействия инородного чужого клочка души. Заклятия теряли свой золотистый цвет, будто заражённые смертельной болезнью, они чернели, опутывая определённые точки на карте. Пять пульсирующих кровавых точек на испещрённых черным венах карты. Три точки были неподвижны, две двигались.
— Что же, теперь мы можем быть абсолютно уверены в том, что Белла не перепрятала отданный ей крестраж, и он остался в Гринготтсе, — выдохнула Кларисса, заметив известный ей адрес.
— Не думаю, что гоблины отдадут нам его, — заворожённо наблюдая за тем, как пульсировали черные дорожки вен от одного крестража к другому, заметил я.
— Я думаю, уже вечером Сириус принесёт нам его, — отмахнулась Клэр, увеличив масштаб карты в том месте, где были остальные неодушевлённые крестражи.
— Ты думаешь, что гоблины так легко отдадут находящемуся в бегах, выдающему себя за другого человека, родственнику сумасшедшей фанатки Тёмного лорда что-то из её ячейки? — мой вопрос был пропитан сарказмом и недоверием.
— Для гоблинов не так уж и важно, в розыске ты или нет, главное, чтобы счета были не описаны министерством. До счетов Блэков министерство сможет добраться лишь в том случае, если умрут Малфои и Лестрейнджи, Сириуса объявят официально мёртвым, а тебя — сумасшедшим. Но даже в таком невозможном случае все эти счета перейдут в управление Патрика, а значит, и его детей. Счета вейловских семей гоблины не выдают никаким министерствам. Все же иногда полезно быть магическими существами, статус которых ущемляют в правах, — иронично фыркнула Кларисса.
Отправив крестному послание с патронусом, мы с Клариссой определили точные координаты двух домов, в которых должны были находиться кольцо и подвеска. О передвижениях живых мы предпочитали пока не думать.
— Все же ты выбрала довольно мерзкое местечко для своего кабинета, — радостно сообщил нам Сириус, зайдя в комнату. Мы с Клэр настолько увлеклись своими вычислениями, что даже не заметили, когда пришёл Сириус, пока он не подал голос.
— Дьявол! — напуганная его внезапным появлением, Клэр смахнула со стола диадему.
— Спасибо, дорогая, до столь значимой персоны в магическом мире меня ещё ни разу не возводили, — картинно поклонившись, дурачился крестный. — Так что вам удалось выяснить?
Взглянув на карту, Сириус присвистнул. Заворожённый происходящим на карте, крестный хотел было дотронуться до черных вен, как тут же получил по рукам от Клариссы. Обиженно потирая руки, он взглянул на наши расчёты с координатами.
— Зачем вы таким премудрым образом вычисляли, где находится фамильный особняк Блэков? Если хотите, я и так могу вам его показать, только сразу же предупрежу, что портрет моей матушки обольёт вас всевозможной словесной грязью, а ушат обычной на вас может вылить домовик.
— Смотри-ка, к ужину в нашем расположении будут три крестража Тома, два из которых нам принесёт Сириус, — фыркнула Кларисса, свернув карту и убрав в чемодан, в углу которого были вмонтированы камни, поглощающие магию. Задвинув чемодан в нишу, Клэр наложила на неё скрывающие чары, начав давать крестному подробные инструкции по поводу того, что он должен будет принести на ужин в дом Браунов.
Пожалуй, в эту минуту мы походили на шпионов, решающих, как лучше всего захватить власть в чужой стране. Договорившись о всех мелочах, мы разошлись по своим делам: Сириус отправился искать крестражи в собственном доме и в банковской ячейке сестры, а меня Клэр отправила домой. Пока крестный не пришёл на ужин, мне дали свободу действий, но эта свобода закончилась тем, что Эмбер схватила меня за руку и вытащила на улицу. Было довольно прохладно, но для прогулки не так уж и плохо.
— Говорят, ты жаловался на поведение Флер? — оживлённо спросила Эмбер, пока мы брели в парк.
— Не то чтобы жаловался, но порой она очень меня раздражает. И эта её свита из множества одуревших парней, — пожав плечами, ответил я.
— Но ведь тебе приятно её общество? — спросила сестра, бросив в воду озерка небольшой камушек, чтобы разбить тонкий лёд.
— Если она не проклинает меня и не сговаривается с Мерлином, чтобы обмануть, то с ней вполне можно общаться, — мой ответ, кажется, крайне развеселил Эмбер. Широко улыбнувшись, она взяла меня под руку, и мы направились в обратный путь.
— Но ведь она тебя нравится? — уже почти у самого дома, спросила сестра.
— Как именно я должен ответить, чтобы тебе понравился мой ответ, и ты перестала бы меня терроризировать? — мне пришла в голову странная мысль навестить Дурслей, так что закончить беседу с сестрой стоило так, чтобы потом она не подняла этот вопрос вновь.
— Честный, — пожав плечами, ответила Эмбер, выжидающе на меня посмотрев.
— Она довольно милая, — честно ответил я.
— Такая же милая, как я и Алиса? — этот допрос становился каким-то странным и явно не собирался заканчиваться.
— Нет, вы, несомненно, лучше, — я даже поставил крест на груди, подобно Эриде.
— Ну хорошо, не опаздывай к ужину, — забежав на крыльцо своего дома, радостно прокричала сестрёнка. Проследив за тем, как она скрылась за дверью дома, я развернулся в сторону дома Дурслей. Не думаю, что Кларисса или Патрик проинформировали их о том, что я стал участником магического турнира, и они не сильно переживают о том, как проходит моя жизнь в школе. Хотя иногда мне начинает казаться, что я слишком много думаю.
Я вышел на Тисовую улицу как раз к тому моменту, когда машина дяди Вернона припарковалась у дома номер четыре. Почти синхронно хлопнули двери, и вся семья Дурслей, забрав пакеты с покупками, направилась к дому. Они были такими обычными, что мне даже приятно было за ними наблюдать. В последнее время, мне вообще нравилось наблюдать за людьми, в этом было куда больше пользы, чем в книгах. В книгах нельзя прочесть обо всем, пожалуй, Трелони была в этом права. Заметив вмятину на задней двери дядиного автомобиля, я выправил её с помощью магии и повернул назад к дому Браунов. Кажется, незначительные поступки, направленные на то, чтобы сделать приятное близким людям называют заботой. Кажется, чаще всего я испытываю это чувство к Браунам, Гермионе, Луне и Флер.
Вернувшись домой после своей прогулки, я застал Эмбер висевшей на плечах высокого мужчины. Она заливисто хохотала, пока мужчина подпрыгивал и крутился на одном месте посреди их гостиной. Должно быть, такие пляски были чем-то обычным, так как Моргана в их сторону даже не смотрела.
— Меня не было дома всего полчаса, а она уже завела себе нового любимого рыцаря? — поинтересовался я, взглянув на усмехающегося Патрика.
— Гаспар её самый первый рыцарь, к тому же, он единственный, кто позволяет ей тянуть себя за уши, — спокойно ответил дядя на мой вопрос. — Мне кажется, это из-за того, что очарование Эмбер действует на него сильнее остальных, — уже намного тише добавил Патрик.
После всего услышанного мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы опознать в этом весьма жизнерадостном великане всегда сдержанного и спокойного Делакура. Возможно, я должен был предположить такой вариант развития событий, но, если честно, меня больше интересовали крестражи, которые должен был принести Сириус, чем гости, которые могли прийти на семейный ужин в дом Браунов. Теперь, кажется, разговора о всевозможных слухах, распускаемых Ритой Скитер, в этот вечер мне было не суждено избежать.
— А вот и мы! — радостно воскликнула Кларисса, выпорхнув из зелёного колдовского пламени камина. Следом за ней вышел весьма довольный крестный с сумкой через плечо. — Гаспар, не позволяй Эмбер так над собой издеваться, ты же министр самой Франции, а не простой болванчик.
Довольно колкое замечание Клариссы оказалось совершенно бессмысленным: стоило Эмбер шепнуть что-то на ухо своему дядюшке, и они вместе довольно быстро ретировались с глаз Браунов. Раздумывать над происходящим мне не пришлось, вместе с Сириусом мы спустились в кабинет Клэр, и крестный показал мне две реликвии основателей Хогвартса: чашу Леди Пуффендуй и амулет Лорда Слизерина.
— Это так расточительно: использовать исторические реликвии для того, чтобы превратить их в крестражи, — заметил я, рассматривая искусную работу ювелиров. В принципе, мы могли сохранить все эти вещи, поступив так же, как и с диадемой, но они все равно останутся осквернёнными.
— Расточительно… — протянул крестный, словно пробуя это слово на вкус. — Гарри, мне кажется, тебе снова пора начать играть в квиддич. Все эти твои посиделки в библиотеке и общение с Гермионой доведут тебя до того, что ты будешь таким же интересным, как и профессор Биннс.
— Не думаю, что тебе стоит переживать, Сириус, — усмехнулась Кларисса, снимая чары с ниши под книжными полками. Выдвинув оттуда тот же чемодан, в который она положила новый крестраж-карту в своём рабочем кабинете, тётя спрятала в него остальные крестражи, принесённые крестным. — Разве ты не видел запись со второго испытания? За сегодняшний день я услышала больше сплетен о том, какой же Гарри Поттер безголовый, но талантливый мальчик, чем за все время пребывания в Англии.
— Кстати, о втором испытании, — протянул Сириус, хлопнув в ладоши. — Значит, мисс Делакур любит захватывать лидерство и быть сверху?
Кларисса, пытающаяся поместить чемодан обратно в магическую нишу, сделала это с таким звуком, что мне показалось, что все предметы, находящиеся внутри, должны были разбиться от удара чемодана об стену.
— Сириус, не вздумай сказать что-нибудь подобное за ужином. У Гаспара совершенно отсутствует чувство юмора, если вопрос касается его дочерей, — возможно, Сириус и не воспринял бы слова тёти всерьёз, если бы не опасный желтоватый оттенок её глаз во время разговора.
— Хорошо, — подняв руки в знак капитуляции, согласился крестный. — Я не буду провоцировать твоего родственника.
Должно быть, Кларисса была слишком обеспокоена из-за крестражей, раз поверила словами Сириуса. Ведь, как только мы все оказались за столом, крестный тут же поинтересовался у Делакура, нравится ли ему, как его дочь проходит испытания в турнире. Могу поклясться, в это мгновение даже кошка постаралась закрыть морду лапами, чтобы выразить своё отношение к поведению Сириуса. Подавившись глотком воды, Клэр попыталась пнуть Сириуса под столом, но ударила по моей ноге. С каждой новой секундой вечер обещал быть все более томным.
