Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Душехранитель


Статус:
Закончен
Опубликован:
31.03.2005 — 14.06.2015
Читателей:
3
Аннотация:
Представьте, что вы - телохранитель у крупного дельца, бывшего военного. Хозяин дает вам выходной, и именно в этот день на него устраивают покушение. Вы успеваете к умирающему, и он просит вас присмотреть за его дочерью, незадачливой предпринимательницей, поскольку не без оснований считает, что те люди не ограничатся покушением лишь на него. А девушка оказывается той еще штучкой. Но все это еще цветочки. Главное таится в том, что все они - не те, кем привыкли себя воспринимать... Для лучшего понимания, кто есть кто, рекомендую Глоссарий. Авторы выражают громадную признательность Кайтелер Бьянке за чудесное стихотворное посвящение этой книге: "Уйти...".
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Было настолько пусто, что даже голоса звенели особым "квартирным" эхом.

— Двадцать девять лет жил — не давило, а тут вдруг... Курить не надо, тогда и душно не будет! Не узнаю тебя...

— Давило, ма, всегда давило.

— Так ты ничего ведь и не оставил! Сдурел совсем... Кресло выбросил. Хорошее кресло, бабушкино. И от него душно, что ли? А книги? Полное собрание! Это же история! — она вытащила из коробки сломанную модель самолетика: маленький Владик клеил эту игрушку вместе с отцом. Удрученно вздохнула. — Как втемяшится тебе чего, так хоть стой, хоть падай... В аскезу ударился, что ли?

— О! — молодой человек радостно приподнял палец. — Никак не мог вспомнить это слово!

— Ковер-то тебе чем не угодил? На гвоздях спать будешь, как йог?

— Мам, ты гений! У нас есть где-нибудь старая панцирная кровать и широкая доска?

— Ты что, серьезно? — испугалась Зинаида Петровна.

— Сейчас гвозди поищу... Где-то были...

— Владичка, не пугай меня!

Влад не выдержал и засмеялся. Она шлепнула его по руке и проворчала, что он мог бы подождать выходных.

— Мам, я до выходных здесь загнусь... Нет, ну честно! Ма, ты куда? Ну подожди!

— Чай заварю. С тобой инфаркт можно заработать. Совсем мать не жалеешь...

Раздался телефонный звонок.

Ромальцева недолюбливала подружку сына, эту, как она выражалась, "дылду-вертихвостку", Зойку. Вообще на всех женщин, с коими когда-либо знакомил ее Владик, она смотрела подозрительно, в каждой чуяла потенциальную соперницу, которая спит и видит, как бы выманить у нее единственное сокровище. В то же время настойчивый и непокладистый Дениска, младшенький, был, в ее понимании, "оторви да выбрось", так — приложением к любимому Владичке. И, противореча самой себе, она частенько вздыхала, что старший сын никак не может определиться со своей личной жизнью. Денис однажды посоветовал ей спустить Влада с короткого поводка (а лучше — и с лестницы), тогда, мол, быть может, что-то изменится. И Зинаида Петровна до сих пор не могла простить ему тех слов. При этом она мнила, что была бы великолепной свекровью, да только не родилась еще та женщина, что достойна Владика. А уж Зойку она невзлюбила с первого взгляда. "Хищница!" — говорила о ней Ромальцева соседкам-сплетницам, которые с завистью поглядывали вслед красивой паре. Сплетницы сочувственно цокали языками и, "соболезнуя", качали головами, а потом ухмылялись за спиной Зинаиды Петровны.

И теперь, прикрывая динамик трубки ладонью, мать пробурчала:

— Твоя. Что сказать?

— Какая — "моя"? — беззаботно уточнил Влад, накручивая на длинную щетку пыльную паутину, скопившуюся в верхнем углу, возле окна. Там прежде стоял ветхий старый шкаф, почти закрывая свет.

— Зойка твоя это! — фыркнула она. — У тебя их разве много?

— Мы с тобой потом посчитаем, — в его живых синих глазах блеснула хитринка, он подмигнул и, вытерев ладонь о джинсы, взял трубку.

Зинаида Петровна хотела добавить что-то еще, рассерженная его легкомысленным поведением, но, повинуясь взгляду ожидавшего ее ухода сына, отправилась к себе. Ромальцев тихо засмеялся:

— Привет, Зой!

— Милый! А ты сегодня такой веселый! Что случилось? — замурлыкала манекенщица.

— Ой, что случи-и-илось!

— Расскажи! Ну!

— Зой, мне сейчас некогда.

— Что? А я хотела приехать... — ее голос стал ледяным: да как он посмел сказать ей такое?

— За чем же дело стало?

Зою разобрало любопытство. Она ни за что не поехала бы к нему, ответь он так прежде. А тут — неожиданно веселый, ему не до нее... Нужно выяснить, в чем дело!

Девушка вызвала такси. Ах, как здорово будет позлить его противную мамашу! На ночь глядя, к мужчине, сама! Какой дурной тон! Поднимаясь в лифте, Зоя даже хихикнула. Выглядела она потрясающе, потому и позвонила. Пусть помучается Влад, пуская слюнки, и побесится "мамульхен", созерцая такую кралю...

Он встретил ее у двери. Обалденно красивый, хоть и слегка взъерошенный! Таким красивым Зоя не видела его еще ни разу. У нее даже дух захватило.

— Тебя просто как подменили! Супер! А что у тебя? Уборка? Пылью как пахнет!

Зинаида Петровна даже не выглянула из своей комнаты. Ну и очень надо!

Влад отряхнул волосы и пропустил подругу к себе. Зоя огляделась. Непривычно выглядела его комната. Здесь теперь даже дышится легче...

Она прошлась по старому вытертому линолеуму. Влад вопросительно смотрел на нее и молчал. Хоть бы поцеловал! Пришлось сделать это первой.

Он держался так, словно собирался наблюдать за нею. Никакой инициативы с его стороны не ощущалось.

— А что, спать мы будем на полу? — поинтересовалась Зоя, подковыривая носком босоножка составленные у стены подушки дивана.

Ей вдруг сильно-сильно захотелось "попробовать" этого, обновленного, Влада. От него шли такие волны привлекательности, что Зоя, поначалу решившая подразнить, поискушать и в итоге "наказать" приятеля за дерзость, теперь сама была готова как можно скорее затащить его в постель. Даже если эта "постель" будет на полу.

— А ты собираешься здесь спать? — вопросом на вопрос ответил Ромальцев, не поведя и бровью.

— Это уже не смешно, — рассердилась девушка и прошлась по комнате. — Что за шуточки?

— Шуточки? Гм... — он, как ни в чем не бывало, ухватился за щетку и продолжил уборку, словно гостьи здесь не существовало.

— Мне уехать? — Зою трясло от гнева.

— Ты хочешь поговорить серьезно? — уточнил Влад.

— Я всегда говорю серьезно! — отрезала она. — Или ты считаешь меня тупой малолеткой? Тинейджеркой с "чупа-чупсом"?!

Тогда он сел на подоконник и спокойно заявил:

— В таком случае мы расстаемся.

Она была готова услышать что угодно, только не это. Ее никогда не бросали, что за бред?! Нет, Зоя и прежде не испытывала особенных чувств по отношению к Ромальцеву, но ей хотелось "поиграть" с ним еще какое-то время. Пока не появится кто-нибудь побогаче и попрестижнее. И уж потом насладиться разочарованием этой тряпки мужского пола, когда она объявит ему об окончании отношений.

— Что ты сказал?

— Что каждый пойдет своей дорогой.

— Э-э-м-м... — Зоя коснулась своего ушка, повертела сережку. — Это серьезно? — (он кивнул.) — Кто она?

— Кто — "она"?

— Ну эта, ради которой ты меня бросаешь? Тебе ее мамочка подыскала?

Влад с улыбкой отвернулся в окно. Зое хотелось найти причину, все всколыхнулось в ней, вспыхнуло огнем ярости. Должно же быть какое-то объяснение! Противная мамаша заморочила голову сыну убеждением о матримониальных ценностях, нашептала, что Зойка никак не подходит на роль благоверной, притащила ему какую-нибудь мышку из тех, что плодятся, как кролики, и живут на кухне. Портрет, который Зоя нарисовала, ожил для нее.

Манекенщица не выдержала и в бешенстве пнула приставленную к косяку щетку. Громкий стук еще долго резонировал в пустой комнате. Влад молчал, красноречиво ожидая, когда гостья оставит его в одиночестве. Зоя поморщилась от боли в ушибленной ноге.

— Ты считаешь, что она, эта чмошница, лучше меня?!

Зоя ненавидела мексиканские сериалы и теперь выходила из себя оттого, что ее "несло" как раз в лучших традициях "мыльных опер". Что ж, добро, Владик! Добро! Ты заставил меня унизиться, и однажды я тебе это припомню! Мир тесен!

— Ты нарочно пригласил меня приехать, чтобы... Сволочь ты! — девушка схватила первую попавшуюся под руку тряпку и швырнула в него; ему бы не ловить ее, но сработал рефлекс, и Ромальцев перехватил летевший в него мокрый ком, чем окончательно разозлил освирепевшую Зою. — Ты плюешь на все, что между нами было? Ты говорил, что любишь! И тебе плевать на мои чувства?!

— Зой, тебе успокоительного накапать?

— Да пошел ты!.. — и манекенщица выругалась площадной бранью, не понижая голоса, на всю квартиру, а потом оглушительно хлопнула дверью.

Зинаида Петровна с испугом выглянула из-за двери. Влад невозмутимо вынес в коридор и приставил к общей куче хлама еще две коробки. Мать не поняла, что произошло между ними с Зоей, но, судя по истерическому воплю "хищницы", между ними все было кончено.

— Я всегда считала, что она дрянь... — уверенно сообщила Ромальцева.

Влад включил музыку:

— Не помешает?

— Нет. Я всегда говорила тебе, Вла...

— Спокойной ночи, ма! — он чмокнул ее в щеку и ушел к себе, притворив дверь.

Женщина вздохнула. Нет, ему отчаянно не везет с девушками. Но то, что он порвал с Зоей — все-таки хорошо...

НАЧАЛО ИЮЛЯ

На горы наползала ночь. Где-то вдалеке тоскливо перекликались две совы-сплюшки. Июльский вечерний зной медленно отступал за перевал, и прохладный ветерок тихонько скользнул меж деревьев.

Аул готовился ко сну. Замотанные в темные платки и длинные, до пят, бесформенные платья, селянки давно привели скотину с пастбищ. Здесь все напоминало жизнь средневековья: так же и прабабки этих женщин, и прабабки их прабабок пригоняли в хлев мычащих коров, так же ополаскивали им вымя теплой водой, доили, а потом шли в саклю и до поздней ночи работали по дому, чтобы на рассвете подняться и все начать заново. Быстро высыхая и старясь, они пользовались глубоким уважением своих мужей и детей, ибо, не покладая рук, растили для своего народа бесстрашных орлов-воинов, славных своими деяниями, верных законам рода и чести. Они ничего не знали о таких словах, как "политика" и "время". Они молча и терпеливо исполняли свои обязанности: рожали, растили, воспитывали, отправляли на войну, а потом оплакивали или радовались возвращению своих сынов... Рожали, растили, воспитывали, прощались, оплакивали... Рожали, растили, воспитывали, прощались, оплакивали. Из поколения в поколение. Как все матери, на всем этом древнем, летящем в черной бездне космоса голубом шарике. Разве только женщины этого народа выполняли свои обязанности более безропотно, чем любые другие. Не задумываясь. Цель их жизни состояла в том, чтобы взрастить сына-джигита для гордости своего мужа, потому что мужа в любой момент могли убить на войне, а родному краю нужны были молодые и сильные защитники.

Теперь не изменилось ничего. Женщины не умели читать и писать, им некогда было слушать сказания стариков, им не с чем было сравнивать, и потому они не знали, что сейчас домой приходит все меньше и меньше мужчин-воинов, чем возвращалось их в былые времена. Аулы пустели. Мужчин влекла война, и орлы улетали в стонущий от бесконечных боев Город. Женщины ненавидели врагов со слов мужчин и продолжали рожать, растить, воспитывать, чтобы когда-нибудь дать в руки сына оружие погибшего мужа и проститься — скорее всего, навсегда.

В помощь своим измученным женам мужчинам все чаще приходилось пригонять работников. Так часто бывало и прежде, и это ни у кого не вызывало ни удивления, ни отторжения. Слуги по принуждению, иными словами — рабы — выполняли по хозяйству самую тяжелую работу, с которой самостоятельно женщина справиться не могла никак.

Одним из таких рабов стал и житель Бахчисарая, Роман Комаров, еще ранней весной высаженный из поезда на пути в Грозный. Он давно потерял счет дням, но, когда появлялась возможность оглядеться, подумать и не было сваливающей с ног усталости, понимал, что с момента его пленения прошло уже несколько месяцев...

Рабов этого аула держали в одном хлеву у дома довольно зажиточного сельчанина. Хлев охранялся тремя сменяющими друг друга юнцами и огромной кавказской овчаркой. Никто не разговаривал с пленными, кроме приносящего им поесть деда. Из обрывочных фраз друзей по несчастью, которые попали сюда много раньше Романа, молодой человек узнал, что этот дед — аксакал, самый старый в ауле. Было ему гораздо больше ста лет, и он доводился дедушкой уже немолодому хозяину дома. Комаров поначалу удивлялся, как эти суровые и грубые люди (иначе как бандитами назвать он их не мог) позволяют старику чудачить. Но, постепенно проникнувшись духом этого народа, наслушавшись рассказов полусумасшедшего старца понял: никто не посмел бы сказать слова против любой прихоти аксакала. Он мог делать что ему вздумается, и самое большее, что мог бы сделать более молодой чеченец, это очень вежливо попросить деда быть с рабами начеку. Хотя и это могло бы расцениваться как немыслимая дерзость. Единственно, чего старец не мог сделать — это выпустить рабов на свободу... Соверши он это, парни-охранники тут же загнали бы искалеченных и ослабленных пленников обратно, а то и пристрелили бы тех, кто убежал слишком далеко.

Пользуясь своей относительной вседозволенностью, аксакал в меру своих сил пытался облегчить участь "мальчиков". И удивительны в нем были две вещи. Во-первых, старец прекрасно говорил по-русски. Во-вторых, никогда не делал различий по национальной принадлежности. Временами, глядя на его резкий профиль, когда при тусклом свете лучины стирались ненужные подробности, и проступало главное, Комаров начинал видеть сквозь печати лет совсем иное лицо. Темные впадины глаз, морщины, жидкая седая бороденка, череп, обтянутый дряхлой истончавшей кожей — все таяло, менялось. Молодой, полный сил, черноглазый и чернобровый, с тонким орлиным носом, высокими скулами и взглядом барса, на месте старца сидел сказочный красавец-джигит. Тонкий и гибкий, будто ивовый побег, в черной черкеске, любую минуту готовый как станцевать танец солнца и луны — лезгинку, так и, схватив саблю, взлететь на горячего скакуна — вот кем представал в минуты вдохновенных рассказов о былом безымянный дед. Это были и воспоминания о том, как он юнцом служил при царе, и повествования о революции, о Великой Отечественной, пройденной им от самого ее начала до Великой Победы, о защите столицы нынешней Ичкерии, Грозного, к которому рвались немцы и который тогда уже не был его городом... Были это и старые чеченские и ингушские легенды и притчи, и суры из Корана, который он знал наизусть. Рассказывал дед всегда очень просто, обыденно, без героических преувеличений или цветистых сравнений. Возможно, разум его помутился с годами, но память была трезва, мышцы — крепки, а душа — светла. Он и сам любил приговаривать, что разум (странным словом Хжекхал называл его старец) приходит позже всего, а уходит раньше, что жить надо больше сердцем и душой, которые мирят ум с плотью, жизнью и со всем остальным миром... Роман не понимал этих его слов до того момента, пока однажды, заболев, в полузабытьи не выслушал целиком одну из стариковских легенд.

Аксакал поил его каким-то травяным отваром и говорил, говорил. Говорил много, ни о чем. До тех пор ни о чем, пока молодой человек не начал прислушиваться...

— ...А однажды собрал в своем дворце Теймер-ленг1, Великий Хромой, всех ученых и мудрецов ханства. И велел им ответить, кто он есть — справедливый государь или тиран. Э-э-э, да... Коварен был Теймер-ленг. Как ему ни отвечали — казнил. И вот дошла очередь до ингуша Цагена, хитроумного Цагена. И ответил Цаген: "Аллах пока по милости своей проявляет к тебе снисхождение, Теймер-хан2. Однако учти, что тех, кто нарушает его заповеди, он непременно наказывает".

123 ... 4647484950 ... 104105106
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх