Обычно в домах разводят декоративные растения, а огород разбивают во дворе, однако у практичного и порой ленивого Софиста все было наоборот. Феи помогали в пробковой коре наклонного потолка укоренять огуречные и помидорные лозы, а юный друид под руководством и поддержке Вершка создавал с ним симбиотические связи для питания растений. Стебель с почками цветов будущих баклажанов и сладких перцев, вилковая и эльфийская капусты, кустики земляники, арбуза, дынный и ананасовый... Корнеплодов в этом домашнем садике не было — по понятным причинам. А гордостью выступали две пары виноградных лоз, протянувшиеся по стыку стен и потолка — на вкус фей переплетенные друг с другом светлые и темные сорта. Софист к этому времени уже достаточно наловчился с иллюзиями и прозрачностью древесины, чтобы при помощи Вершка и фей из части пробкового потолка-крыши сделать односторонние окна, по желанию становящиеся стыдливо мутными или кристально чистыми. Унылое помещение буквально преобразилась от изобилия пролившегося в него солнечного света — в таком наземному обитателю жить радостно и счастливо. А уж когда в ясную звездную ночь на конусе-коре дуба собирались и зажигались светлячки, сексапильные феечки просто млели и повизгивали от восторга, игриво добавляя красоту своих блесток, причудливым узором осыпающихся в танце над томящимся в возбуждении Софистом, охочим до девичьих ласк...
Мебель юный мастер тоже принялся растить, когда начал по-настоящему обживать помещение. Столбики для стрел и болтов снес в лабораторию, определился с обстановкой, где столы, где шкафы, полки, сервант, тумбочки, где кровать и диваны гостям, что будут по приглашению рассаживаться вокруг живого огня в очаге. Как Софист изначально и планировал, справа от входа он сделал перегородку со скругленным углом — за ней стыдливая уборная, между прочим, с эльфийскими туалетными лозами. А умывальник, душ и борта ванной отделил широкой полоской из тонких прядей волосатой травы. Эти живые зеленые шторы тоже являлись достижением эльфийской цивилизации, волнами расцветавшей и увядавшей в Высоком Лесу на глазах у долгоживущего Пращура Деревьев. Холодная вода по корням поставлялась сразу из подземного источника. Чтобы стать теплой, она дополнительно кружилась и нагревалась в коре, заодно утоляя жажду домашнего огородика, выращенного напротив входа в дом-часовню. Старую пробковую кровать Софист обновил, отделил, уменьшил и перенес на ферму как свадебный подарок Пайперу и Куадке, со скрытым удовольствием обломав задумку барона, тоже решившего озаботиться брачным ложем. Себе же друид за пару дней вырастил постель из разновидности мягкого гриба-трутовика, какой применялся когда-то во многих жилищах эльфийского простонародья, бывшего с природой в куда большем контакте и ладе, чем зазнавшееся благородное сословие, раз от раза в дрязгах друг с другом проё
* * *
государства — великие и прекрасные увядали быстро и безвозвратно.
Когда в последних числах тарсаха всё же разразилась настоящая гроза с по южному теплым проливным дождем, растопившим и смывшим остатки снежного покрова с Нетерских предгорий, уменьшившийся Софист возлежал голышом на пружинящей и пушистой шкуре слишком наглого снежного барса — в обнимку с тремя нагими феечками. После активного и незабываемого воздушного секса вчетвером он вместе с крылатыми девушками-милашками в тепле и уюте созерцал причудливо струящиеся по коре потоки воды, боялся молний, сверкающих в кристально прозрачном окне над роскошной кроватью, вздрагивал от громовых раскатов, усиленных горным эхом, пробивавшимся даже через домашнее шумоподавление. Жизнь — прекрасна!
Глава 24.
— В следующем месяце настает пора отдавать долги, Гавин, — опережающий своих Софист дерзко заступил дорогу распаренному послушнику, вместе с духовным наставником уступающим баню следующей группе. Без приветствий — утром мельком виделись. Софист мог пройти мимо, однако следовало во всеуслышание обозначить веху невозврата, ведь в такой маленькой общине жизнь протекает на виду у всех, включая птиц.
— На все воля Илматера, — с мерзкой улыбочкой поклонился чернявый, идеально раздвинув пальцы и скрестив руки в символе Плачущего Бога. Софиста это скудоумное упрямство совершенно не задело, его утомила сия охота и он уже успел списать данного егеря, сделав ставку на гораздо более крутого рейнджера и разномастные уроки целой группы арфистов-егерей, в чем-то опытнее Гавина, переставшего быть фаворитом даже для своих бывших сослуживцев и соседей по баронской мансарде — все восемь друганов отвернулись.
— Скособочься, послушник, сколько раз тебе повторять? — Упрекнул его Гилфорд за слишком горделивый поклон. И сам саданул кулаком по его правому плечу, добиваясь желаемого результата. — На все воля Илматера, — жрец показал пример, поддержав решение послушника.
— Что ж, может пока ты и лучший в Хиллтопе охотник, Гавин, но человек — коричневый, — вскрывший мозоль подросток иносказательно смешал гада с дерьмом. — Всем стоит помнить эту мудрость: на бога надейся, а сам не плошай... — поставив многоточие, произнес Софист. Он прекрасно помнил, что сохранил кровь Гавина и кусочек уха Терва. Арканный иерофант уже знал, с кем ему договариваться о помощи в создании амулета... отвращения, чтобы чернявый рейнджер-послушник и его питомец не смогли найти Софиста и вообще осознавать его присутствие, даже если тот будет стоять в шаге и самодовольно мочиться на них.
— Глубока народная мудрость, богами люду ниспосланная, — не растерялся опытный жрец, отбив еще один поясной поклон — после насильно скрючившегося послушника. В отличие от подопечного, за свои двадцать четыре наслушавшегося уйму острот о себе, повернутый на вероисповедании клирик соотнес коричневый с темным цветом кожи, а потому его реплика получилась крайне двусмысленной, касающейся и первой части утверждения Софиста. Онемевший Гавин приобрел странный оттенок и дикий взгляд укрощаемого быка.
Юный заклинатель без экивоков вежливо поклонился и с независимым видом отправился вперед, стремясь побыстрее в баню, чтобы магией вскипятить воду, прибавить жару в подстывшей топке и заклятьями порыва ветра и горячей волны подготовить баню к приему его очереди. Как раз вчера, двадцать девятого тарсаха, феерично вернулся Пайпер с Куадкой и четырьмя потрепанными жизнью новоселами женского пола, телепортированными священниками Чонти вместе с большой телегой их скарба и тележкой церковной утвари. Надобности в стационарном телепорте комиссия высокоранговых священников не усмотрела, но групповыми молитвами-песнопениями за час споро соорудила пруд с розой-фонтаном минеральной воды — "зело пользительна для пития и полива". Нет, сработали не чисто в пику илматерцам, чей источник уже обеспечивал всю деревню прекрасной водой, просто множество обрядов и ритуалов требовало освященную жидкость, а брать ее от источника другого храма или старого частного колодца — невместно. Закономерно, что ручеек из источника у часовни Чонти вывели поить Вершок с восточной стороны, образовав дугу питаемого с двух сторон пруда — эдакий водораздел от кладбища. Конечно, арфисты связались с церковью Мать-Земли в тот же день, как произошло чудо, и без доброхотов ставшее известным иерархам. Пайпер прошел испытание, таки без понукания церковников прибыв в лоно старшей церкви и назначив вместо себя друида Фаргана ответственным за часовню Великой Матери. Естественно, фермер не мог выступать настоятелем прихода, потому комиссия оказала сию честь одному из не шибко угодных священников, всего год как выросшему из неофитов — его поселили девятым в казарменную комнату стражей-контрактников. Софисту такая логика показалась странной, пока Уллю не подслушал речи при церемониальном обмене грамотами между церковью Чонти и церковью Илматера, признанной главенствующей в этой деревне.
К слову, разодетым в богатые рясы мужам, со светлыми улыбками принявшим аляповатые венки от детей, потребовался всего час проповеди, чтобы устроить двойную свадьбу. Во-первых, Куадке удалось отыскать в дерьме золото: бывшую морячку и разменявшую сороковник бабу, заработавшую на собственный домик с садиком и перебивавшуюся сдачей наемникам смежных комнат с кормежкой, стиркой и другими услугами. Вроде бы состоявшаяся, но совершенно одинокая и стареющая особа, бывшая не в ладах с соседями — и еще сохранившая магию в ягодицах! К сожалению, уже не в чреве — ушло ее время. Домик свой она церковнослужителям в долгосрочную аренду сдала, а сама рискнула попробовать переехать в деревню, купившись на обещанье холостых мужиков, сколько влезет. Во-вторых, трое мужицких рыл, всего лет на десять ее моложе, еле перебивались без бабы в доме, а после самогончика Хола вообще не брезговали друг дружкой. Почесали они свои тыковки, пристыженные да запуганные небесными карами за однополые сношения, да и все втроем согласились. Тем более, как работникам фермера Пайпера, Софист задешево облагородил дом, и без того имевший сложенный очаг, а теперь еще и погребок под сундуком у порога да большое светлое окно с укрепленной полупрозрачной дверью — по-хозяйски осмотревшуюся Яшинду в целом устроило. Поскольку в царстве животных полно примеров полигамных союзов, церковь Чонти в исключительных случаях венчала более одной жены или нескольких мужей, резко негативно относясь к однополым связям, не являющихся репродуктивными. Данный конкретный союз не ради собственных детей — узаконивание отношений с наказом принимать на воспитание сирот и подкидышей.
— Мальчики, а вы вместе с рубцами уберете мне жировые складки здесь, здесь и здесь? — Ущипнула себя Куадка за бока и ягодицы, жалуясь на грушевидность фигуры.
— Ложись уже любимая, — ревниво произнес Пайпер, еще четверть часа назад нормально мывшийся вместе со всеми, а теперь подталкивающий ее на массажный стол, обтянутый выделанной коровьей кожей.
— Сегодня только оставшиеся рубцы, мелкие экземы, бородавки, глубокие складки и прочие незначительные дефекты, мисс Куадка. Ложитесь, — указал Фарган, ополоснувший руки в святой водице.
— А как же?.. — Она возмущенно уставилась на ничуть не смущенного Софиста.
— Я объясню, а ты ложись, Куадка, медовую мазь можно втереть и без усыпления.
— Хорошо, своди наколки, а я послушаю, сладкоречивый ты наш, — залезла она, уткнув лицо в специальный овал массажного стола.
— Кожа, как всякий орган в теле, имеет период полного обновления — у кожи он порядка трех-четырех месяцев. Этот процесс порождает пыль — отшелушившиеся отмершие слои, — пояснял парень, втирая липкую разработку супротив обычно жирных составов. — Подкожный жир иного характера. Работая с лицом, мы его выдавили в другою часть тела, как и участки кожи натянули, подобно обтяжке этого стола. Хрящики перелепили — с ними проще. А жир, Куадка, оставим для питания чрева. Обычно впервые забеременевший организм старается как можно больше запастись энергией ради гарантированного вынашивания плода. Разогнавшись, после родов он какое-то время не может остановиться, запасая больше, чем тратится на производство молока, поэтому фигуры рожениц расплываются. Не волнуйся попусту, Куадка, Бархатные Ручки исправят все изъяны кожи и еще долгие месяцы будут следить за телом, лапая вас за ваши же деньги, — честно ухмыльнулся Софист, двумя руками замешивая тесто-ягодицу, то и дело ныряя ручками в горячий пах, чтобы через минуту уступить место умелым рукам скульптора, чьи любовные игры с Фионой начинались с эротичного массажа, расслабляющего натруженные мышцы кузнеца женского пола.
Набычившийся Пайпер чего-то неразборчиво зашептал себе под нос, громче и чаще застучав четками, напоминающими колос из-за пучков волос, торчащих в разные стороны после каждой бусины из осветленного дуба. А Куадка сникла:
— И чем нам расплачиваться с вами, мальчики? Мы уже договорились о еде, о доли урожая, об оплате за вас оброков... Остались налоги...
Софист переглянулся с Фарганом, находящим удовольствие в разминании женского тела, пусть и не первой свежести.
— Переворачивайся, Куадка, налоги мы сами заплатим.
— Хе-хе, город тебя испортил, Куадка, уже о налогах думаешь, — поддел Софист, с удовольствием прикладываясь к пышной женской груди. — По секрету открою тебе страшную тайну: в бане гораздо приятнее мыться, когда вокруг подтянутые и стройные фигурки с приятными глазу округлостями, и не обрюзгшие и подшитые мешки сала.
— Полегче, кореш, — Фарган одернул раньше Пайпера.
— Да я не в обиде на правду, — криво улыбнулась Куадка, теша себя завистливыми взглядами, достававшимися от товарок, заметивших, как она похорошела за время поездки в Эверлунд. — И все же, чем возьмете за труды?.. — Она провокационно облизнулась, а Пайпер напрягся, уже считая ее своей собственностью. Его реакция не укрылась от нареченной, прихорашивавшейся к завтрашней свадьбе.
— Да на кой нам сдалась твоя натура, Куадка? Фарган предпочитает мускулистых, а у меня каждый вечер новые феи...
— Феи?! — Вытаращилась клиентка, еще не вошедшая в курс местных сплетен.
— А что такого? Себя уменьшить, их увеличить. Ммм, вы себе не представляете, в какие позы можно сплетаться, свободно паря в воздухе... — подросток ушел в нирвану, прекратив растирать предплечье.
— Ах ты пошлый выдумщик, аха-ха-ха, колдуны с суккубами, значится, а друиды с феями зажигают? Аха-ха-ха! — Голая женщина развеселилась, позавидовав феям.
— Так вот для чего ты вечерами бережешь магию, — ошеломленно пробормотал Фарган, еще сильнее уморив Куадку и ошеломив зардевшегося Пайпера, до свадьбы уже познавшего страстный секс, когда удовольствие доставляют не за деньги, а чтоб захомутать. Друид просто в голову взять не мог, что его молодой приятель на самом деле тр
* * *
с феями, а на бает подростковые сказки для повышения самооценки.
— А чего ты так удивляешься, Фарган? Разве невдомек, кто в элитные публичные дома поставляет зелья двукратного увеличения и уменьшения персон? За экзотику срубают колоссальное бабло... — выразился Софист в припортовом стиле. — Так что, Пайпер, твой чердак и половина складов будут забиты сушеной травой, коробками со склянками и прочей ерундой, а то дом бедного Фаргана совсем забарахлился.
— Да он себе с тобой замок отгрохает! — Притворно возмутилась Куадка, ничуть не стеснявшаяся процедуры — даже наоборот.
— Всех денег в мире не заработать.
— Правильно... Пайпер, — запнувшись, поддакнул старший друид.
— Да я уже понял, Фарган, что ты не за деньги пашешь, а за идею, — улыбчиво подхватил Софист, начавший растирать левую стопу блаженно щурившейся женщины. — Неужели ты и вправду подумал, что я, вскапывая огороды, обложил продовольственной данью весь Хиллтоп? Я ведь тоже друид, Фарган, я прекрасно могу собрать, вырастить или призвать себе еду. Да, признаю, очень приятно, когда о тебе заботятся и готовят лакомства. Но мне для пропитания вполне достаточно своего домашнего садика. Просто пойми одну вещь — бесплатность расхолаживает. Если ничего не требовать взамен, то сядут на шею и начнут погонять. К тому же, заметь, хозяйки стали гораздо вкуснее и сытнее кормить свои семьи, рассчитывая на мой приход. Пирожок с вареньем там, оладушек с паштетом тут, пастила здесь, ватрушка... Вот и десерт к салатику из свежего огурчика, помидорчика и всякой зелени. И все счастливы здесь и сейчас, а не перебиваются экономией, копя на безделицу. Куадка, как будущая хозяйка запоминай секрет управления персоналом. Пусть подсобник выложится, а ты его наградой стимулируй, делая послабления в очень строгих требованиях. Я так делаю, беря охапку сладких пирожков у самых отпетых должников и раздавая их детишкам из стесненных в жилье блейковских сервов, например, кто лучше всего помогал маме или папе, кто тише себя вел и так далее.
