Кум-Ай тоже пробормотал что-то приветственное. Тиш-Им открыто улыбнулась и протянула мальчику руку.
— Привет.
Деку-Вердо-младший ответил ей такой же лучистой улыбкой и пожал протянутую руку.
Это был незабываемый день. Парк ошеломил ребят с первого взгляда, и они застыли с раскрытыми ртами, не зная, куда кинуться в первую очередь. Господин Деку-Вердо засмеялся:
— Ну что, нравится?
— Нравится — не то слово! — от души воскликнул Йан-Ко. — Это... Это... ВАЩЕ ОБАЛДЕТЬ!
Впрочем, многим посетителям парка пришлось не по душе присутствие синеухих. На одной из каруселей несколько родителей демонстративно забрали своих детей и ушли, заявив, что не желают, чтобы их чада катались вместе с ур-рамаками. Их примеру последовали и все остальные, кто занял очередь на этот аттракцион. Карусель опустела. Господин Деку-Вердо хмыкнул им вслед.
— Ну что ж, дети, кажется, эта карусель целиком в вашем распоряжении, — сказал он. — Замечательно!
Но тут возникло препятствие в виде карусельщика. Он заявил, что не будет запускать аттракцион только ради пятерых клиентов, так как это себе в убыток, и так далее, и тому подобное.
— Хорошо, — невозмутимо сказал господин Деку-Вердо, доставая бумажник. — Я оплачиваю не только билеты для этих ребят, но и все пустые места, как если бы они были занятыми. Такой вариант вас устроит?
Карусельщик был сражён его щедростью. Впрочем, глядя на господина Деку-Вердо, не возникало сомнений, что он был в состоянии купить не только этот аттракцион с карусельщиком в придачу, но и весь этот парк.
Несколько "волшебных" денежных купюр — и счастье полёта стало для ребят явью. Они крутились на карусели с визгом и хохотом, а добрый волшебник стоял на земле, вонзив острый кончик зонта в песок, и улыбался. Выглянувшее из-за туч солнце ослепительно сверкало на запонках его белоснежных манжет, когда он ловил посланный сыном воздушный поцелуй, а охранники стояли поодаль, сканируя взглядами все триста шестьдесят градусов обзора.
Да, это был потрясающий, неповторимый день. Ребята перекатались на всех аттракционах, и благодаря присутствию, а также щедрости господина Деку-Вердо никто не осмелился их обидеть. Правда, со стороны красноухих граждан всё же была ещё парочка попыток протеста, но рядом с их всемогущим благодетелем ребята могли ничего не страшиться. Когда открывался чей-то рот, он доставал свой бездонный бумажник, и рот тут же захлопывался.
Они катались бы до самого закрытия парка, но под конец у Тиш-Им закружилась голова, и её затошнило.
— Хватит с вас на сегодня впечатлений, моя юная леди, — сказал господин Деку-Вердо. — Да и нам пора домой, сынок.
Вошедшие во вкус мальчишки заныли:
— Ну ещё кружочек, господин Деку-Вердо, ну пожалуйста!
— Друзья мои, вас уже, вероятно, хватились дома, — ответил тот ласково, но твёрдо.
Хорошего никогда не бывает много — это У-Он давно понял. Всегда хочется ещё и ещё, но находятся какие-то ограничивающие обстоятельства. Он досадовал на сестрёнку, из-за которой пришлось закончить веселье, но не мог не понимать, что вечным счастье не бывает. Почувствовавшую себя плохо Тиш-Им господин Деку-Вердо нёс к машине на руках, а она, робко обняв его за шею, смотрела на него влюблёнными глазами.
Да, это был счастливый день.
Дома влетело обоим — и У-Ону, и Тиш-Им. Мама, разумеется, заметила кровь под ногтями У-Она, и от объяснений было невозможно отвертеться.
Потом был визит к врачу. Сидя в скучном белом кабинете, У-Он смотрел, как нудный доктор выписывает рецепт. Отныне ему предстояло вместо препарата RX-400 колоть RX-600.
* * *
Ещё три года назад У-Он колол RX-800. Сейчас — ничего.
Выйдя из автобуса, он быстрым шагом направился к дому. Кишки как будто успокоились, но зад горел от царапин, нанесённых им той разъярённой фурией в кустах. Всё, больше никакого сельдониса. Никаких диет.
Окно его квартиры светилось. У-Он улыбнулся. Его ждали и любили там. Однако, предстояло сообщить жене, что он пригласил на воскресный обед двоих ур-рамаков.
— Уфф, — выдохнул он и решительно вошёл в дом.
Глава 4. Истинная сущность
Увеличение дозировки препарата RX сработало: у У-Она больше не наблюдалось ни появления когтей, ни других признаков оборотня. Да и значило ли это, что он — настоящий оборотень? В гетто слыхом не слыхивали, чтобы кто-то из синеухих ещё мог обращаться в зверя. Так, остаточные явления. Врач так и сказал матери У-Она, и она, казалось, была рада услышать, что её сын — обычный синеухий, без этой жутковатой способности.
* * *
Квартира встретила У-Она сумраком прихожей и бормотанием телевизора в гостиной. Он принюхался: ужином не пахло. Неужели Э-Ар — серьёзно насчёт диеты? Перспектива жевать траву совсем не улыбалась У-Ону, особенно сейчас, когда в нём всколыхнулись плотоядные инстинкты. Воспоминание о сельдонисе вызвало у него в животе новый болезненный спазм и бурчание.
— О нет, только не опять! — простонал он.
Метнувшись в туалет, он едва успел спустить брюки... Уфф, вот же наказание! Нет, с него хватит героизма... Больше на "слабо" он не поведётся.
Сидя в туалете, он услышал лёгкие шаги жены: она прошла на кухню, включила свет. Загремела посудой, открыла холодильник. На неё это было не похоже: обычно по вечерам У-Она всегда ждал готовый ужин, а сейчас Э-Ар как будто только что спохватилась.
Переходя из туалета в ванную, он крикнул в кухню:
— Привет, ушастик! Извини, что задержался!
— Угум, — послышался отклик жены.
Вымыв руки, У-Он заглянул на кухню: оттуда доносился энергичный стук ложки. Э-Ар выглядела сонной и помятой, хмурилась, сердито смешивая в эмалированной миске что-то белое с чем-то жёлтым. Творог с яйцами, определил У-Он. На плите стояла сковородка — значит, будут чишукеки (сырники — прим. авт.). У-Он облизнулся.
— Прости, с ужином я сегодня что-то... никак, — сказала Э-Ар через плечо, бросая в творожно-яичную массу пару ложек муки. — Сейчас быстренько чишукеки поджарю.
— А сайакурима (кисломолочный продукт наподобие сметаны — прим. авт.) есть? — поинтересовался У-Он, подходя сзади и кладя руки на талию жены.
— Глянь в холодильник, должна быть там, — ответила она, не реагируя на его заигрывание.
На сковороде аппетитно шипели чишукеки, а жена стояла с лопаточкой в руке, устало опираясь на рабочую поверхность рядом с плитой.
— Ты чего такая? — спросил У-Он, сочувственно приподнимая брови домиком.
Э-Ар поморщилась.
— Да так, недомогание какое-то. Пришла с работы, прилегла, уснула... Ужин не успела приготовить.
У-Он встал из-за стола, озабоченно пощупал её лоб.
— Ты заболела?
— Да нет, так... ерунда, пройдёт, — неохотно проронила Э-Ар.
— Кстати, раз уж речь зашла о недомоганиях... Я этот твой сельдонис больше в рот не возьму, — сказал У-Он. — Я сегодня на работе весь день с толчка не слезал, потом по дороге домой приспичило — пришлось в кусты лезть, и вот сейчас... еле до туалета добежал. Кто его знает — может, ещё бежать придётся.
— Да, я читала, что у него послабляющий эффект, — задумчиво кивнула Э-Ар с тенью улыбки в уголках губ.
— Так это... предупреждать надо! — воскликнул У-Он обиженно.
— Извини. — Жена, устало прикрыв глаза, потёрлась щекой о его плечо. — Я сама его в первый раз пробую. Не знала, что он так... сильно действует.
— И решила сначала испытать его на мне? — невесело усмехнулся У-Он. — Установить, так сказать, максимальную дозу экспериментальным путём?
— Прости, — снова промурлыкала Э-Ар. — Моя промашка. Теперь будем знать, что сельдониса нельзя есть так много.
— Ну вот, промахиваешься ты, а страдает моя... мой кишечник, — проворчал У-Он.
Но слишком сильно сердиться он не мог себе позволить: во-первых, его огорчило недомогание Э-Ар и её болезненный вид, а во-вторых, ему предстояло обрадовать её новостью о том, что в выходные у них будут в гостях синеухие ребята. Беспечно приглашая их отведать вкусную стряпню своей жены, он почему-то не удосужился подумать: а как к этому отнесётся она сама?..
На тему синеухих они с ней, помнится, вообще не говорили. И настоящий цвет ушей У-Она был тайной не только для коллег, но и для жены.
Э-Ар поставила перед ним тарелку с вкусно дымящейся горкой круглых, румяных чишукеков, политых сайакуримой, оставив себе только три штуки. Спохватившись, поставила чайник и достала из шкафчика коробочку с заваркой для тоо. У-Он любил этот напиток из листьев, цветков и почек высокогорного растения тоо за его горьковато-пряный аромат и приятную терпкость. Кстати, он и закреплял — в самый раз для взбунтовавшегося нутра У-Она.
— Ты чего себе так мало положила? — спросил он, кивнув на тарелку жены с пока ещё не тронутыми чишукеками.
— Да я не особенно хочу есть, — ответила она рассеянно.
Когда горячие творожные лепёшечки согрели желудок У-Она, внутри у него ёкнуло, и он напрягся в тревожном ожидании, но... ничего. Обошлось. А крепкий тоо окончательно успокоил его внутренности, и он, разомлевший, довольный и сытый, с сожалением посматривал на Э-Ар, домучивающую ещё только второй чишукек. Что с ней такое, интересно знать? Женский организм был для У-Она чем-то непонятным и загадочным. У женщин постоянно что-то не в порядке, и поди разберись, что именно... Ещё утром она была бодра и полна сил, а сейчас вся как-то сникла и побледнела. Другое дело — телефон или музыкальный центр. Разобрал — понял. А тут...
Сколько ни тяни, а говорить надо. Прочистив размякшее после тоо горло, У-Он начал:
— Ушастик, тут такое дело...
Э-Ар тут же навострила свои пунцовые локаторы. Вся вялая, бледная, а ухо — раз! — и дернулось кверху. Глаза тусклые, а ухо настороже. У-Он, собравшись с духом, продолжил:
— Я пригласил к нам в выходные пару своих знакомых. Я подумал — может, ты приготовишь что-нибудь особенное? Хотя, вообще-то, теперь и не знаю, как быть... Если ты собралась разболеться...
— Нет, пусть приходят, — негромко, но быстро ответила Э-Ар. — Хоть какое-то развлечение. Когда — в тульйойль или в ирйойль?
— Мы договорились на тульйойль, на два часа, — ответил У-Он осторожно. — А ты уверена, что будешь хорошо себя чувствовать?
— Нормально, оклемаюсь, — кивнула Э-Ар. — Я люблю, когда приходят гости. А кто они? Кто-нибудь с твоей работы?
— Э-мм, — замялся У-Он. — Не совсем. Понимаешь, они... Синеухие. Это ничего?
В наставшей тишине тикали часы и громко стучало сердце У-Она. Теперь уже оба уха Э-Ар работали в режиме приёма с усилением сигнала, глаза округлились, одна бровь приподнялась. У-Он, прижав уши, ждал.
— Нууу, — протянула Э-Ар, округлив губы в очаровательный поцелуйчик, — синеухие так синеухие. Что в этом такого? Пусть приходят, я приготовлю что-нибудь мясное. — И "поцелуйчик" Э-Ар перетёк в обольстительную улыбку, а глаза превратились в щёлочки, янтарно искрящиеся сквозь пушистые метёлки ресниц.
У-Он с облегчением расслабился. Всё-таки Э-Ар — умница, и предрассудками её головка не забита. Ему неудержимо захотелось нежно потеребить её уши, и он сделал это, привстав и перегнувшись через маленький кухонный стол. Э-Ар зажмурилась от удовольствия и заурчала.
Утром в тульйойль Э-Ар послала У-Она в магазин, вручив ему длинный список продуктов. Когда он вернулся, нагруженный двумя тяжёлыми пакетами, по квартире расхаживало существо в махровом халате, в бигуди и с толстым слоем какого-то кремообразного зеленоватого вещества на лице. Только по фигуре и голосу оторопевший У-Он узнал свою жену.
— Ой, — вырвалось у него.
Э-Ар тем временем схватила оба пакета с продуктами и поволокла их на кухню. У-Он запоздало воскликнул ей вслед:
— Ушастик, куда? Тяжело ведь, я бы отнёс!
На полпути Э-Ар всё же поставила один пакет на пол, и У-Он взял его. Пыхтя и отдуваясь, жена втащила первый пакет на стол.
— Уф, как ты только всё это приволок!
— Сколько заказала, столько и приволок, — усмехнулся У-Он. — Всё по списку.
— Ладно, давай займись уборкой, а я буду готовить, — распорядилась Э-Ар.
У-Он взялся за пылесос и тряпку, а с кухни послышался энергичный стук молотка для отбивания мяса. Когда раздался телефонный звонок, У-Он мгновенно ощутил укол беспокойства: это не могли быть Ло-Ир с Уль-И. Им он дал номер своего мобильного, а звонил стационарный телефон.
— Я подойду! — крикнула Э-Ар. — Не включай пока пылесос, а то будет не слышно!
Через пять минут она вошла в комнату с озадаченным видом — это можно было разглядеть даже сквозь толстый слой косметической маски.
— К нам сегодня придут мама с папой, — сообщила она. — Боюсь, им не понравятся твои знакомые. Мне-то — ничего, а вот они синеухих... как бы это сказать... недолюбливают. Так уж получилось. — И Э-Ар состроила жалобно-виноватую гримаску.
У-Он выпрямился и бросил тряпку на столик, который протирал.
— А ты не могла что-нибудь придумать? — спросил он с досадой. — Ну, будто у нас сегодня другие планы, что мы надолго уйдём из дома... Или что-то в таком роде?
Э-Ар развела руками.
— Не получилось... Ну, ты же знаешь мою маму! Когда она говорит, слово вставить невозможно. "Мы совсем ненадолго, только на чашечку тоо, не беспокойся, ничего особенного готовить не нужно, придём не с пустыми руками", — скороговоркой передала она слова матери, весьма правдоподобно подражая и её голосу, и темпу речи.
— Ну, и во сколько они придут? — обречённо спросил У-Он.
— В два, — в тон ему ответила Э-Ар.
— Мда... — У-Он почесал за ухом.
Они сели на диван и некоторое время молчали.
— А ты не можешь позвонить своим синеухим и перенести визит? — спросила Э-Ар и, не дав У-Ону раскрыть рта, тут же ответила сама: — Нет, это неудобно как-то... Пригласили, а потом сами же всё отменили... Да и второй раз столько готовить хлопотно... Да. Кажется, сегодня нам предстоит напряжённый обед. Ммм... А может, и обойдётся всё.
— Ло-Ир и Уль-И — очень славные ребята, — сказал У-Он. — Может быть, они понравятся твоим родителям.
— Хотелось бы надеяться, — вздохнула Э-Ар. И тут же подскочила, будто снизу в неё вонзилось шило: — Ой, у меня же там мясной рулет!..
Она умчалась на кухню, а У-Он сидел в задумчивости. С родителями жены у него сложились не слишком тёплые отношения. Не сказать чтобы враждебные, но и не особенно дружественные. Тесть — ректор университета и тёща — декан одного из его факультетов (филологического, кажется) были ужасными снобами и свысока относились к У-Ону, скромному мастеру сервисного центра по ремонту техники. И каким бы высококлассным специалистом в своей области он ни был, в их глазах это мало что значило. Они были светилами науки, а он чинил телефоны.
А если бы они узнали, что он — синеухий? Тогда вряд ли их с Э-Ар свадьба вообще состоялась бы. На этой свадьбе родных У-Она не было. Ему пришлось объяснять, что они живут слишком далеко (и это было правдой) и такое путешествие им не по карману (что тоже было недалеко от истины). На характере Э-Ар, как ни странно, не отразились привычки и взгляды родителей, и она весьма разочаровала их — не пошла по их стопам в науку, а стала учительницей младших классов. И, к тому же, в мужья выбрала не преуспевающего бизнесмена, не дипломата, не доктора наук, не офицера, а его, У-Она. Простого парня. Её родители проглотили это, но так и не переварили.
