— Что, нету его ещё, гада этого? — спросила она, шаркая шлёпанцами по ступенькам.
— Нет, нету, — ответил Неир. — А вы куда собрались, бабуся? Я же вам дома сидеть велел!
— Дак я, это... Вот, покушать тебе принесла, милок! — закудахтала бабка, запыхавшись от спуска по лестнице. — Ты, поди, целый день тут, как на посту, и отлучиться нельзя! Голодный, наверно!
На тарелке лежала аппетитная горка румяных пирожков, а в кружке дымился тоо.
— А, так это вашими пирожками пахло! — догадался Неир.
— Ага, милок! Покушай, а то, когда изверг тот появится, тебя с голоду ноги нести не будут!
— Спасибо вам, бабуля, — растрогался лейтенант.
— Да не за что, родной! — морщинисто заулыбалась бабка. — Защитник ты наш!
— Посуду вам в какую квартиру занести? — добросовестно осведомился у её Неир.
— А поставь тут на подоконнике, как съешь, я потом заберу, — махнула рукой та. — Ты, главное, не отвлекайся, лови гада!
Жуя пирожки и запивая их тоо, Неир думал: каково-то там Алакно? Наверно, стоит с голодным брюхом, и подкормить-то его некому, если сердобольных старушек в его доме не нашлось. Стоило лейтенанту подумать о напарнике, как он увидел его выходящим во двор. Алакно в наглую покидал пост! Неир от возмущения высунулся в окно так, что напарник его увидел и дружески помахал рукой.
— Ты куда? — замаячил ему Неир. Рацией он не стал пользоваться: в машине могли услышать их переговоры.
Тот ему — тоже знаками: мол, на минутку, тут недалеко, подежурь за двоих. Неир погрозил Алакно кулаком.
Через десять минут тот вернулся. С довольным видом он продемонстрировал Неиру свою добычу — кулёк с чем-то съестным. Спросил знаками: хочешь? Неир показал ему в окно тарелку и кружку — мол, сыт уже. Алакно маякнул: "Хорошо! Рад за тебя!" — и исчез в подъезде. Через полминуты Неир в бинокль разглядел его на прежнем месте — в окне.
Всё это было днём, теперь же в густых сумерках вдоль улиц зажглись фонари, а двор освещался круглыми желтоватыми плафонами у подъездов. Лампочку на своём этаже Неир предусмотрительно выкрутил, чтобы она не светила ему в спину. Через некоторое время Алакно последовал его примеру: свет в его окне погас. "Дотумкал наконец-то, дубина", — сердито подумал Неир.
Заскучав, он стал обращать внимание среди прохожих не только на мужчин, но и на девушек. Это оказалось гораздо интереснее и приятнее, особенно если девушка была молоденькой и одетой в что-нибудь обтягивающее. Впрочем, вскоре его бинокль выхватил из сумрака мужскую фигуру, одетую в чёрное. Мужчина шёл довольно скорым и широким шагом, движения его были уверенными и мягкими, как у большого хищника. Несмотря на темноту, на нём были очки, но не совсем тёмные, а дымчатые, голову прикрывала чёрная шапочка. Одна бдительная мурашка выпрыгнула Неиру на загривок и забила тревогу: "Смотри! Смотри! Не он ли это?"
Лейтенант, не сводя с подозрительного незнакомца бинокль, выжидал, когда тот выйдет на более освещённое место, а мурашки носились по его спине уже толпами. Подойдя к двери подъезда, мужчина приостановился, обернулся и, сдвинув к кончику носа очки, вдруг посмотрел поверх них прямо на Неира! Взгляд белёсых глаз обдал лейтенанта волной ужаса — ледяного и липкого, совсем как из детства, когда трёхлетний Неир боялся в темноте внезапного появления Бубуккарота, выдуманного специально для детских страшилок. Губы белоглазого шевельнулись, и в уши лейтенанта вполз мерзкий, щекочущий, как волосатые паучьи лапы, шёпот:
"Вот придёт Бубуккарот и укусит за живот, самый лакомый кусочек он от попки оторвёт!"
Вроде бы это была всего лишь присказка-страшилка из детства, которой взрослому бояться смешно и глупо, но услышал её лейтенант так, как если бы ему прошептали её прямо в ухо, а белоглазый находился для этого слишком далеко. В бинокль Неир видел, как его губы двигались, а чёрные точки зрачков то жутко расширялись до полного исчезновения радужки, то снова сужались. Неир не мог оторвать бинокль от глаз — смотрел в эти подвижные зрачки как заворожённый, а по спине его будто кто-то гладил ледяной лапой.
Белоглазый уже отвёл взгляд и смотрел в сторону окна Алакно, а Неир всё стоял, сжимаемый за плечи этими невидимыми ледяными лапами, не в силах пошевелиться. Лишь после того как белоглазый вошёл в дом, он очнулся и схватился за рацию, причём не сразу смог вспомнить позывной машины.
— Я... Это... Э-э... Здесь... — мямлил он.
На том конце — тишина. Наконец в голове вспыхнуло: "Сетрир"!
— Сетрир, это Первый, как слышите меня? Приём!
Машина не отвечала.
— Сетрир, он вошёл в дом! Жду дальнейших инструкций, приём!
Тишина. "Рация, что ли, сдохла?" Ещё несколько попыток — ноль. Глухо. И вдруг из рации послышался голос Алакно:
— Первый, я Второй... Кошка сдохла, хвост облез, на фига попёрлась в лес, приём.
Неир сначала невольно издал хрюкающий смешок, а потом ему стало не по себе.
— Второй, какая кошка, ты о чём? Приём.
А Алакно продолжал нести ахинею:
— Ёжики колючие в магазин пошли, только вот без денежки пендель огребли, приём!
— Второй, ты там что, рехнулся? — забеспокоился Неир. — Брось дурить, на шутки нет времени!
Из рации донеслись не то всхлипы, не то смешки, а потом — похабный стишок. Неиру стало страшно. Машина по-прежнему безмолвствовала, напарник бредил, белоглазый был уже в доме. По инструкции ему не следовало ничего предпринимать без приказа Йониса. А Йонис молчал. Нужно было принимать какое-то решение.
— Второй, я иду к Сетриру, — сказал Неир Алакно. — Ты лучше сиди там, где сидишь, ладно? Мне так будет спокойнее. Я пошёл. Всё, отбой.
Пахнувший близкой зимой сумрак принял его в холодные объятия. Неир бегом бросился за гаражи, где была укрыта машина с начальством и группой захвата.
Машина стояла с открытыми дверцами, а все, кто в ней находился, лежали вповалку. Неир в первую секунду окаменел: неужели все мертвы? Но стрельбы он не слышал. Йонис лежал ничком в такой позе, как будто оступился при выходе из машины и шлёпнулся животом на сырую пожухшую траву, а Лиснет на ближайшем к открытой дверце сиденье отсвечивал поникшей на грудь лысиной. Неир потрогал его шею. Сонная артерия пульсировала. От сердца отлегло.
— Ф-фу... — выдохнул он облегчённо.
Йонис тоже был жив, только в каком-то беспамятстве. Дышали и все остальные, но попытки привести их в чувство не увенчались успехом. Однако ран Неир ни у кого не нашёл, в кровь не вляпался, а потому не мог взять в толк, отчего они все могли потерять сознание. Впрочем, гадать было некогда.
— Второй, слышишь меня? — сказал он в рацию. — Я у Сетрира, все в отключке, не ранены. Иду в квартиру. Ты оставайся на месте. Как понял?
Из рации послышалось хихиканье.
— Мальчик и тётя пошли в туалет... Тётя спросила: "Тебе сколько лет?"
Видно, крыша Алакно не выдержала встречи с белоглазым и поехала. А такой славный, весёлый парень был...
— Живой, и то хорошо, — вздохнул Неир. — Сиди там.
Взяв у одного из бойцов автомат и пистолет со шприцами, наполненными препаратом RX, он побежал к подъезду.
Где же он ошибся? Ведь он довёл женщину до нужного состояния — открыл её Матери Нга-Шу, обрабатывал психику и специально не кормил, чтобы ей труднее было себя контролировать. Она должна была это сделать, а полиция — застрелить её. Он всё рассчитал правильно, её ничто не могло остановить. И ничто не должно было!
Может, стоило подержать её ещё день-другой, чтобы уж наверняка? Конечно, был риск сломать её совсем, но в таком деле лучше перестараться, чем получить потом проблемы. Впрочем, проблемы ли? Слишком громко сказано. Ему ничего не стоило нейтрализовать полицию и беспрепятственно войти в квартиру. Женщину следовало ликвидировать. Она должна умереть, и она умрёт. Возможно, она уже всё рассказала в полиции, но шансов поймать его у них всё равно не было.
Скрестив ноги калачиком, Убийца сидел на крыше гаражей, за которыми пряталась машина с полицейскими, приехавшими ловить его (ха-ха!). Он их видел, а они его — нет. У него было немного времени подумать, и он думал — анализировал прошлое и пытался понять, как ему быть дальше.
Наверное, зря он сменил тактику и вместо очередного взрыва решил натравить оборотня на полицию, чтобы всё выглядело, как месть. С бомбой было бы не так красиво, зато беспроигрышно. Вывод: эксперименты ни к чему, лучше идти проверенным путём.
А может, даже выбери он взрыв, всё равно что-то пошло бы не так. Сейчас понять было невозможно, всё перепуталось. Мысль вертелась в голове, но не давала себя ухватить. Убийца чувствовал себя подвешенным в пространстве, опоры под ногами не было. Только зыбкая непредсказуемая неизвестность.
С женщиной был какой-то незнакомый парень, но опасности в нём Убийца не чуял. Обычный оборотень, ничего особенного. Если он встанет поперёк дороги, придётся и его прикончить. Убийца полагал, что проблем с ним не будет.
Ну что ж, пора...
Он спрыгнул на крышу машины, потом — на землю. Проблем действительно не возникло: выскочить успел только пожилой полис в гражданском, все остальные так и остались в машине. Они не ожидали, что всё будет вот так — что он свалится на них, как снег на голову. "Смерч" накрыл их. Убийце не пришлось пошевелить даже пальцем — только психическая сила и ничего более. Он крепко прижал их и дожал до потери сознания, которая должна была продлиться не меньше двадцати минут. Пожалуй, этого времени ему хватит на всё: и убить женщину с парнем, и скрыться.
Во дворе было тихо, у двери подъезда горел свет. Манил, как огонь мотылька... Где-то должны были прятаться наблюдатели, от которых машина ждала сигнала. Остановившись перед дверью, Убийца спиной почувствовал два взгляда. И сразу оценил психику их обладателей: один спокойный и сильный, второй — ершистый, но послабее. Спокойного Убийца захлестнул "петлёй ужаса" — приёмом, когда из подсознания жертв высвобождаются все их страхи, нынешние и давние, возможно, даже детские. Можно преодолеть страх перед конкретной ситуацией или конкретным человеком, а вот с иррациональным, необъяснимым ужасом справиться намного сложнее. Спокойный попался в "петлю", обмякнув и не сопротивляясь, а вот с ершистым пришлось повозиться. Парень ерепенился и боролся — что ж, тем хуже для его психики. Результат был предсказуем: в "петлю" он всё равно попался, но с гораздо большими потерями для себя, чем его напарник.
Консьерж дремал. Поднимаясь по лестнице, Убийца достал пистолет, снял с предохранителя и прикрутил глушитель. Пока женщина находилась у него, он успел сделать дубликаты ключей от её квартиры, и запертая дверь не стала для него препятствием. Аккуратно и почти бесшумно Убийца отпер замки и вошёл. В прихожей было темно и тихо, а в одной из комнат горел свет. Туда он и направился крадучись. Стрелял он молниеносно и метко, так что сердца ребят отстукивали свои последние удары.
Резко появившись в дверном проёме, он сразу открыл огонь по стоявшему посреди комнаты парню, но произошло что-то непонятное. Пули, не достигнув цели, утонули в какой-то пространственной аномалии, образовавшейся в воздухе перед оборотнем. Они вошли в неё, и пространство колыхнулась кругами — точно так же, как колышется вода, когда на неё падают дождевые капли. Оставшийся целым и невредимым оборотень выбросил вперёд руку, и Убийца на миг ослеп от яркой вспышки света.
Сеть Нга-Шу вокруг него обугливалась и обращалась в прах, сгорала и "пуповина" — канал, которым он был соединён с Матерью. Силы в одно мгновение покинули его, и он провалился в тошнотворную слабость.
Очнулся Убийца на полу. Под щекой был колючий ворс ковра, а прямо перед глазами — ноги в серых брюках и шлёпанцах.
— Не бойся, лисёнок, он обессилен и не сможет ничего сделать, — прозвучало над Убийцей.
"Лисёнок... хм. А у этой парочки довольно близкие отношения. Обессилен? А вот сейчас мы это и проверим".
Ему удалось приподняться на локте, и то — с огромным трудом. Жуткая слабость... Мускулы будто все разом превратились в кисель. Но он не собирался сдаваться.
Удалось сесть, а эти двое смотрели на его неуклюжие усилия. Женщина боязливо прижималась к парню, а он нежно обнимал её за плечи. "Ну точно, любовнички. Интересно, а муж знал?" Серые глаза, спокойные, как гладь осеннего озера, взглянули Убийце в лицо.
— К-кто ты? — пробормотал Убийца.
Парень показал запястье правой руки: на нём светился узор, охватывавший его браслетом.
— Правая рука — запад, левая — восток, голова — север, ноги — юг. Можешь называть меня Хранителем Запада.
— Не может быть... Сказки, — пробормотал Убийца. Ему было трудно даже сидеть, и он прислонился спиной к дивану.
— Не сказки, — ответил парень. И добавил с улыбкой, обращаясь к женщине: — Ну, вообще-то, я ещё не совсем Хранитель... Практикант, так сказать.
А она сказала:
— Я так и подумала, что ты не простой рисовальщик.
— Почему я не почувствовал тебя? — спросил Убийца хрипло. — Ты... Обыкновенный оборотень!
Хранитель улыбнулся снова.
— Ты не почувствовал, потому что я не хотел этого. Теперь сам видишь, что не совсем обыкновенный. Кроме того, раньше ты никогда не видел Хранителей, правда? Откуда же тебе было знать, кто я?
В этот момент в квартиру ворвался белобрысый молодой полис — взъерошенный, с квадратными глазами. Едва завидев Убийцу, он вскинул оружие.
"Ну, вот и конец. Может, и к лучшему".
Но это был не конец. Убийца почувствовал, как в его тело вонзилось несколько игл. Слабой рукой он выдернул из плеча какой-то маленький цилиндрический предмет. Это был "летающий шприц" с маркировкой "RX" на боку.
— Всё, всё, друг, остынь, не стреляй, — остановил взъерошенного полицейского Хранитель. — Он сейчас и так слаб, как котёнок. Я разорвал его связь с Нга-Шу.
Парень недоуменно заморгал светлыми ресницами.
— Чё?
— Ладно, проехали, — улыбнулся Хранитель. — Что ж, ликуй: тебе выпала честь первому заковать его в наручники и зачитать ему права.
Убийце скрутили руки за спину, и он услышал звук, который, как он был уверен, никогда не прозвучит — щелчок наручников на своих запястьях.
— Ну надо же, — пробормотал он.
Хранитель усмехнулся:
— Поздравляю, лейтенант Неир, ты поймал одного из Убийц верховного жреца Йедук-Шая!
Тот снова хлопнул ресницами:
— А?
Хранитель засмеялся.
— Я говорю, ты взял не просто рядового воришку или хулигана, а настоящего матёрого волка. Поздравляю!
Белобрысый полис, отдуваясь от напряжения, выпрямился.
— Короче... Вы имеете свидетельство не править против себя... Тьфу, то есть, имеете право не свидетельствовать против себя... А-а, сволочь!
От удара кулаком в челюсть Убийца распластался на ковре. Перед глазами взрывались фейерверки. А полис тряс его за куртку, ударяя об пол, и кричал:
— Говори, гад, что ты сделал с ребятами в машине?
— С ними всё будет нормально, очнутся, — успокоил Хранитель.
Тот удивлённо посмотрел на него:
— А ты откуда знаешь?
— Догадался, — ответил Хранитель, кладя руку ему на плечо. — Это была мощная психическая атака, я полагаю.
