-Думаю, для красоты.
-Жаль, но я все равно возьму. Для коллекции.
Через полчаса в небольшой квартирке в центре Рима не осталось ни одной живой души. Наследники Луиджи Бернутто обнаружат поутру его тело, пару разбитых ваз, опустошенный сейф и полное отсутствие отпечатков предполагаемых убийц.
Глава 21
Итак, я вернулась. Пожалуйста, оставляйте комментарии, мое отношение к истории и видение сюжета изменилось за эти месяцы, нужно вдохновение, чтобы составить новую сюжетную колею.
Приятного прочтения=)))))
Суббота. Конец октября. Погода уже отнюдь не такая солнечная и теплая, какой была еще пару недель назад. Столь любимое студентами "бабье" лето закончилось, настала пора дождей и туманов. Но, несмотря на вечные ливни и постоянно влажный воздух, ученики Хогвартса все так же нетерпеливо ждали очередных выходных, чтобы отправиться в Хогсмид. Вот и в этот пасмурный, хотя и сравнительно сухой день, почти все студенты, начиная с третьего курса, направились в магическую деревню.
Альбус Дамблдор медленно поднялся со своего кресла и встал у окна, любуясь пейзажем. Отсюда, из окна директорского кабинета, открывался замечательный вид на магическую деревеньку, Запретный лес и прочие предместья Хогвартса. Картинка и правда выглядела сказочной, и ничто в ней не выдавало того, что на дворе 20 век. Величественные стены замка, длинный каменный мост через реку, протоптанная не одним поколением студентов тропинка, змейкой извивающаяся по еще зеленым холмам, виднеющаяся в дали деревенька, будто только сошедшая со страниц средневековых романов и темный, слегка жутковатый массив леса, возвышающийся вдали. А за черным морем деревьев виднеются горы, достаточно высокие, чтобы основатели магической школы посчитали их дополнительной защитой замка от возможных неприятелей.
Директор задумчиво посмотрел на то, как студенты, отсюда казавшиеся крошечными муравьишками, нестройными рядами направляются к месту своих субботних гуляний. Ни война, ни тяжелая политическая ситуация, ни ужасная погода — ничто не могло испортить им настроение в этот выходной день. Вернее, так должно было быть в идеале, потому что юные волшебники даже в свои семнадцать оставались для пожилого, умудренного годами директора детьми. Детьми, которые должны радоваться жизни, учиться, влюбляться и веселиться, не обременяя себя политическими или какими-то иными заботами. Детьми, некоторым из которых, увы, придется даже против собственного желания принять участие во второй войне с Волдемортом.
Дамблдор печально вздохнул и отошел обратно к своему рабочему столу, как всегда заваленному разными книгами и бумагами. Вот уже почти два месяца прошло с того момента, как Гарри Поттер, без сомнения, новая персональная головная боль великого светлого мага, поступил в Хогвартс и попал на Слизерин, самый неудачный из всех возможных вариантов. Как такое могло произойти, до сих пор в некоторой степени оставалось для Альбуса загадкой. Распределительная Шляпа категорически отказывалась комментировать свое решение, возмущенно бурча что-то о бестактности нового поколения волшебников, имеющих наглость заколдовывать древние артефакты, к числу которых Шляпа несомненно относила и себя. Максимум, что директор смог добиться от "самого удивительного и неповторимого из артефактов замка", как себя без лишней скромности именовал предмет гардероба великого Годрика — что Поттер сам полностью заслуженно попал на змеиный факультет.
В то, что в распределении юноши какую-то роль могла играть еще и предполагаемая директором связь между мальчиком и Волдемортом, Альбус перестал верить уже после первой недели наблюдения за Гарри. Поттер прекрасно влился в коллектив факультета, подружился со всеми без исключения, что само по себе удивительно, представителями Дома Слизерин. Более того, факультет как-то резко перестал быть изгоем. Теперь нередко можно было наблюдать вполне дружескую (со скидкой на специфику змеиного Дома) беседу слизеринцев с представителем любого другого факультета.
Директор еще раз вздохнул, погладил тихо курлычущего Фоукса и вновь погрузился в собственные мысли. А они, в большинстве своем, в последнее время вращались вокруг личности Гарри Поттера. Мальчик, подаривший волшебному миру почти полтора десятилетия спокойной жизни, вырос непонятно где и непонятно с кем. Умный, сильный, самостоятельный и слишком взрослый. Директор не был слепым. Он не мог не заметить хмурых взглядов, которыми юноша окидывал чрезмерно заботливую Молли Уизли. Он не мог не обратить внимания на то, что юноша игнорирует большую часть всего, что ему говорят, сохраняя собственный, непонятно как сформировавшийся взгляд на те или иные вопросы. Что ни говори, а Гарри, в отличие от того же Невилла, был самостоятельной, полностью сформировавшейся личностью. Конечно, в идеале именно таким и должен быть герой, Избранный. Но только при этом стоит учесть, что помимо всего вышеупомянутого парень был скрытен и недоверчив. Во всяком случае, директору он не доверял. Его потрясающее дружелюбие и харизма, позволившие ему за неполные два месяца подружиться с большинством студентов школы, не распространялось на Невилла Лонгботтома и Рональда Уизли, которые с точки зрения самого Дамблдора были бы мальчику не только идеальными друзьями, но и верными боевыми товарищами. Но нет. Гарри Поттер умел быть милым, веселым, общительным, но стоило директору составить какой-нибудь мало-мальски подходящий план, как поганец снова и снова смешивал ему все карты своим резко меняющимся настроением. Нужно быть идиотом, чтобы не понять после всего, что это ни в коем случае не просто неудачное стечение обстоятельств. Гарри Поттер не случайно отказался дружить с теми, кого ему подобрали. Он не случайно исчез летом на целых две недели, проигнорировав все предупреждения. В конце концов, он не случайно попал на факультет Слизерин, о котором он не услышал за год пребывания в магическом мире ни одного хорошего слова. Все это юноша несомненно сделал нарочно, на зло ему, Альбусу Дамблдлору, будто догадываясь о его планах на свой счет. Директор в очередной раз вспомнил свои споры с этим неконтролируемым ребенком гнев, плещущийся в зеленых глазах, и возмущенные реплики. Сомнений в том, какие чувства мальчик к нему испытывает, у Альбуса не осталось. Был только вопрос. Почему? Почему Гарри Поттер с такой неприязнью относится к самому уважаемому магу Британии? К человеку, который рассказал ему о магическом мире. В чем причина его неприязни?
Нет, сам Альбус прекрасно понимал, что у него к мальчику должок, причем не маленький. Что не кто-то абстрактный, а он сам отправил ребенка в дом Дурслей, откуда и пошли все неприятности. Что именно он виноват в том, что не уследил за мальчиком, которого эти проклятые магглы додумались выгнать из дома. Альбус все это осознавал, но, тем не менее, он не мог понять, с чего Гарри его ненавидеть. Ведь мальчик не может винить в своих злоключениях директора. Не может, потому что никто другой ведь не винит! Все прекрасно понимают, что это была всего лишь ошибка. Ужасная ошибка с неприятными последствиями, но от этого никто не застрахован. Или он все же думает именно так? И его неприязнь к директору обусловлена этой детской обидой за то, что не защитил, что не уберег.
Альбус покачал головой, грустно глядя на заваленный бумагами стол. В это тяжелое время, когда Волдеморт наращивает свою военную и политическую мощь, а богатейшие семьи британских магов массово присягают на верность этому выжившему из ума маньяку, Альбус Дамблдор, наоборот, теряет власть. С появлением Гарри Поттера в магическом мире все планы Альбуса пошли наперекосяк. Началось все с того, что не удалось скрыть тот факт, что Мальчик-Который-Выжил объявился спустя столько лет. Если бы это удалось, то можно было бы спокойно продолжить лепить героя из Невилла, на которого и так было потрачена уйма сил и времени. Это было бы просто замечательно. Гарри мог бы продолжать жить в маггловском мире, где у него была хорошая семья, школа, друзья, и играть на нервах у кого-нибудь другого. А Дамблдор тратил бы свои силы и влияние на войну с Волдемортом и его сторонниками, не отвлекаясь на то, чтобы следить за мальчиком, который упорно мешает ему в осуществлении вышеупомянутой борьбы.
Не вышло. Несмотря на все принятые меры, на договор с министром, клятву о неразглашении, несмотря даже на уничтожение всех улик, уже на следующий день все газеты пестрили статьями о возвращении Гарри Поттера. Как эта информация просочилась наружу, так и осталось тайной. Казалось, кто-то специально организовал все это. Внезапное применение Поттером стихийной магии, произошедшее впервые за долгие десять лет, и моментальное появление в прессе соответствующей информации, хотя Дамблдор собственноручно уничтожил тот отчет, фотографии которого предъявлялись журналистами как доказательство, выглядело, с точки зрения пожилого мага, более чем подозрительно. Как газетчики получили эту информацию и откуда взялись снимки, понять не удалось. Создавалось впечатление, будто это был чей-то идеально реализованный план. Но кто мог быть заинтересован в возвращении Мальчика-Который-Выжил? Особенно учитывая то, что Гарри о магии ничего не знал. "Вы что, сектанты?" — вот какими словами он их встретил. И в его невероятно зеленых глазах плескалось неподдельное недоумение.
Может, Волдеморт? Дамблдор сразу отбросил эту мысль. Глупо все на свете сваливать на Тома, который в данной ситуации тоже не был заинтересован в возвращении мальчишки, из-за которого ему пришлось 14 лет слоняться по миру бесплотным духом. Было бы куда логичнее просто тихо убить парня и не выпендриваться. Особенно учитывая тот факт, что, судя по рассказам Северуса, Волдеморт и сам был удивлен этой новостью.
Значит, не он. А жаль, тогда картинка сложилась бы гармоничнее. Том получил пророчество, узнал, что парня достаточно просто переманить на свою сторону, чтобы иметь все шансы победить в войне. И... и снова нет никакой логики. Ну и переманил бы втихаря, зачем устраивать столько шума? А может, он уже встретился с Гарри, уже договорился с ним обо всем, пообещал отомстить за тяжелое детство и... Но Гарри казался слишком удивленным.
Тогда кто мог быть заинтересован в том, чтобы смешать Дамблдору карты? Фадж? Никак нет. Этот идиот, то есть министр, просто не сумел бы не то, что отыскать мальчика, даже план такой составить.
Дамблдор продолжить перебирать в уме всех возможных кандидатов, пока не дошел до самого Гарри. Но эта абсурдная идея была быстро отбракована. Не мог Гарри все это время играть в ничего не понимающего ребенка. Не мог, потому что, каким бы слизеринцем он ни был, осуществить все это в одиночку невозможно!
Так и не разобравшись с вопросом "Кто виноват?", директор Хогвартса перешел к вопросу "Что делать?". Во-первых, стоило постараться самому подружиться с мальчиком. Тогда Поттер перестанет срывать ему все планы и станет достойной заменой Невиллу. Во-вторых, нужно объяснить Гарри, что Волдеморт — истинное воплощение зла. Отвратительный бесчеловечный монстр, лишивший его, Гарри, родителей и стремящийся отправить и самого мальчика на тот свет. Наконец, в-третьих, стоило рассказать парню о приказе, который еще в сентябре получили дети всех пожирателей — подружиться с Гарри Поттером и выдать его по первому же приказу. Тогда Гарри перестанет доверять своим одноклассникам, отдалится от факультета и подружится с нужными ребятами. А заодно действительно будет в безопасности, потому что Волдеморт ведь мог действительно постараться переманить парня на свою сторону. Чем Моргана не шутит.
Составив для себя некий план действий, Дамблдор облегченно откинулся в своем кресле и принялся заваривать себе чай. Со своего места ободряюще закурлыкал красный феникс, на душе старика стало спокойнее и он постарался избавиться хотя бы на время от разных тревожащих его мыслей. Он понимал, что упускает что-то невероятно, жизненно важное. Что-то, что является ответом на все его вопросы. Но мысли, водоворотом кружившие в голове, а после и в думосборе, никак не желали складываться в единую картину. Альбус Дамблдор по-прежнему видел мир в черно-белом, как шахматная доска, цвете. На игровом поле были расставлены фигуры, "белые" и "черные" сделали уже достаточное количество ходов и пока шли вровень. Вот только великому светлому магу так и не стало ясно, что играют уже не в шахматы, а в карты, причем не двое, а трое участников. И третий игрок, тот, у которого на руках большинство козырей, еще даже не представился.
* * *
Пока занятый своими мыслями и планами Альбус Дамблдор чаевничал в директорском кабинете в Хогвартсе, человек, о котором пожилой маг все время думал, находился в небольшом кафе в столице солнечной Италии. Гарри сидел, откинувшись на спинку удобного стула, и со скучающим видом гонял по тарелке шарик полурастаявшего мороженного. Напротив него Вита со свойственной ей непринужденностью покусывала соломку молочного коктейля и читала досье на очередного неудачника, которому в ближайшее время предстояло проститься с жизнью. Юноша обвел взглядом затененное помещение, призванное создать интимную и романтическую атмосферу, и усмехнулся, подумав, что Вита нарочно каждый раз выбирает для их встреч заведения, больше подходящие для любовных свиданий. Женщины...
— Не понимаю, — произнесла девушка, вырывая брюнета из его собственных раздумий. — Ты можешь мне объяснить, почему Италия? Уже который раз подряд.
Гарри пожал плечами. Действительно, с того момента, как он возобновил свою киллерскую деятельность, они с Витой орудовали исключительно в Италии. Рим, Неаполь, Флоренция и теперь снова Рим. Каждый раз жертвами были достаточно крупные преступные авторитеты, имеющие немалое состояние и политическое влияние. В чем же заключалась проблема? А в том, что действия Ордена обычно не были направлены на столь очевидную смену власти, а именно это происходило сейчас. Несущие Смерть будто целенаправленно ликвидировали криминальную верхушку магической Италии. Гарри прекрасно знал, что свято место пусто не бывает, но не понимал, какую выгоду от этого имеет их организация. Кобдейн решил начать политическую карьеру? В Италии... Тогда какой смысл был переносить штаб-квартиру в Англию? Главное, Гарри сам недавно задал этот же вопросу Клоду, но тот лишь загадочно улыбнулся и предложил парню разгадать этот ребус самостоятельно.
— Не знаю. Клод информацией не поделился, а лично я не вижу смысла во всем этом. И ладно, если предположить, что нашим очень не плохо заплатили, все равно остается непонятным, почему именно мы с тобой занимаемся этим делом, — честно ответил юноша.
— Жаль. Я надеялась, ты смог понять больше моего. Хотя, с другой стороны, мне не на что жаловаться. Здесь красиво. И тепло, — девушка мечтательно улыбнулась, и снова принялась за свой коктейль. Гарри не мог не согласиться со своей напарницей. В Риме действительно было не в пример лучше, чем в Лондоне. Климат туманного Альбиона был юноше, выросшему здесь, в солнечной Италии, крайне неприятен. Постоянные дожди, сырость и воздух, влажный настолько, что казалось, что дышишь ты уже водой. Что в этом могло нравиться?
