— Так точно, товарищ полковник! — вскочил я, на лету вытягиваясь «смирно».
— Сиди спокойно, уставник из тебя, как из козьей жо… м-да. — скривился опять Ларев, и добавил — Жаль, что «покупатели» уже почти все разъехались, а те, что остались — я тебя им и сам не отдам. Да, твоих, если ты не в курсе, осталось только семь человек, троих сманили, паразиты… хотя и я не особо препятствовал, полное отделение понадобится не скоро, а пока и семерых, а то и меньше достаточно будет… Вчера уехали. Уже в новых званиях, хотя рановато им… но тут уж или все, или никто, м-да.
— Хорошо, товарищ полковник. — я, конечно, попрощался с ребятами, но очень скомкано, они буквально на десять минут заскочили, благодарили-извинялись… И да — все наши, со следующего после поминок по Гавряеву утра, щеголяли новенькими лычками «настоящих» ефрейторов, не «учебных»! Видимо, полковнику не понравилось то, что едва не началось на тризне… давно пора, на мой взгляд.
— Хорошо, тогда заканчиваем. Лейтенант!
— Я, товарищ-полковник!
— Забирайте подчинённого, и занимайтесь поставленной задачей! С сегодняшнего дня и до отправки Варана к дальнейшему месту прохождения службы у вас — свободный график. Курсантов по сути уже не осталось, всего две сводные роты в расположении, и тех через декаду, максимум, разберут. Проведение занятий — на ваше усмотрение, насколько я осведомлён, классы пока что не пустуют. Самостоятельные рейды — не дольше двух суток с одной ночёвкой, не дальше двадцати километров. Вопросы?!
— Никак нет, товарищ полковник! — это мы с «золушком» вдвоём и стоя!
— Свободны! — и мы пошли…
Уже выйдя не только из кабинета, но и из казармы вообще, я «прислушался» к себе, пытаясь как-то определиться с эмоциями. И с удивлением понял — не могу! Было и облегчение — всё же, хотелось уже перемен, застоялся я в учебке; и опасение — как-то ещё с новым начальством, которого я пока даже представить не могу, сложатся отношения, не дай бог, как здесь в первый месяц; и сожаление — и с ребятами жаль расставаться, и место обитания, надёжное и сравнительно комфортабельное, бросать, да и вообще просто привык; и обида небольшая — ведь и правда, выволок на себе, считай, новый курс обучения — и за «спасибо», по сути, да ещё и пинка дали животворящего, чтоб не мешал/не отсвечивал! Коктейльчик, однако, взрывоопасный и крышервущий…
— Следопыт, пойдем, поговорим? — это Золин рядышком, оказывается. Не заметил, что лейт никуда не делся, так и топает сбоку, как из кабинета вышли. Вот это меня накрыло! Осторожнее надо бы, а то я как-то расслабился, привык, что рядом куча народу, защитят-прикроют, если что…
— Идём, лейтенант, раз уж тебе хочется. — а молодец, только бровью дёрнул, не стал корчить из себя «виликава камандиру», ещё бы самонадеянность из башки ему вышибить, и отличный офицер получится… Сидим в «курилке», рядом никого, как и положено — день же, да ещё самый что ни на есть будний. Все по нарядам-занятиям-работам раскиданы, некогда дымить…
— Следопыт, я был категорически против такого… — начал изливать душу «золушок», но я перебил его на первой же фразе:
— Да верю я, верю, успокойся! Ничего, если я на «ты», кстати?
— Да… нет… погоди, я не понял… не против… — короче, лейт завис. Я решил побыстрее пройти этап «не-винаватая-яа-а-аааа!», и добавил:
— Это ты меня извини. Честное слово, я как-то не очень замечал, что тебе поперёк горла уже стою. Не перебивай, дай договорить! Понимаешь… полковник совершенно прав. Дело не в личных каких-то обидах/унижениях, тут именно эффективность на первом месте. Я… действительно себя на воинской службе не вижу. Если, скажем, война, или бандитов на ноль помножить — одно дело, а вот годами «ать-два» и прочие «смирно-вольно» — не для меня, я с такого времяпровождения или рёхнусь напрочь, или начну… короче, никому не понравится, и мне тоже прилетит ответкой. А раз так получается — надо вовремя уступить дорогу тому, кто будет заниматься этим делом и дальше, развивать и улучшать. То есть, в нашем случае — тебе. А торчи я тут, в ЦУП-е, и дальше — как минимум, ещё один призыв ты будешь старательно делать вид, что всё в порядке, а над тобой станут посмеиваться даже твои сослуживцы-офицеры… Я в курсе, что такое «офицерская дедовщина», ты такого не заслуживаешь, лейт, так что… ещё раз, извини.
Золин какое-то время просто хватал ртом воздух, потом выдавил:
— Ну, знаешь!.. Бл…дь, я тут уже душу собрался выворачивать, а ты! Следопыт, и почему это мне иногда кажется, что ты постарше меня будешь? Чёрт…
— Когда кажется — креститься надо… — буркнул я, внутренне передёрнувшись — в точку лейт попал, сам того не подозревая. — Давай лучше прикинем, как меня без лишних нервов и потрясений сплавить, тебе ещё тут кряхтеть и кряхтеть… Знаешь что? А давай парням открытым текстом всё вывалим? Отделение… блин, то что осталось от отделения — толковые ребята, должны понять, да и домыслы не придётся расхлёбывать…
— Ты чего — свихнулся?! — вскипел «золушок» сходу, — И чем это будет лучше того, если бы ты тут остался?! Они ж меня и так сравнивают, из-за этого и проблемы… а так ты навсегда останешься «…а Следопыт бы лучше сделал!», просто потому что!
— Ладно-ладно, всё понял, был неправ! — я чуть даже отодвинулся от возмущённого летёхи — Но ты меня не совсем понял! Я ж не предлагаю тебе открытым текстом заявлять, что, мол, бедный-несчастный я, не даёт сволочной Варан вами командовать, изо рта бутерброд с икрой вырывает, жлоб… Я про то, что нас тут двоих и вправду многовато, тем более что курсантов уже, считай, и нету. И чем мы должны заниматься до следующего призыва? И это, кстати — чистая правда, я и сам, честно сказать, размышлял на эту тему…
— Ты… что?! Ты собирался сам куда-нибудь переводиться? — Золин с недоверием всматривался в мою физию.
— Ну да, можно и так сказать… Не то чтобы полноценно планировал, но мысли такие пробегали, не сильно задерживаясь… толком додумать так и не успел. Не до того всё время было, как-то не успевал задуматься. Так что не грызи себя — мнение начальства, в кои-то веки, совпало с желанием подчинённого!
Золин ещё с полминуты побуравил меня недоверчивым взглядом, а потом, к моему удивлению, вдруг как-то обмяк и размяк. Я демонстративно задрал бровь повыше, на что лейт вымученно оскалился:
— Да ладно тебе… Я и так со вчерашнего дня, после втыка у полкана, на нервах! А тут ты говоришь, что зря я дёргался, ночь не спал и кофе употреблял литрами…
— Втыка?! За что? — я мог бы и догадаться, впрочем, «золушок» опередил мои мысли:
— Да всё за то же самое! Вызвал вчера, принялся каверзные вопросы задавать, а потом устроил разнос на полчаса за то, что в единственном отделении не могу порядок навести. И что при выходе «в поле» некоторые не понимают, кто и кем командует! Это ж ещё никто не знает, что ты на самом деле не Следопыт, а Варан, совсем бы хреново было… — Золин и в самом деле приуныл. Я хлопнул его по плечу:
— Не парься, лейт! Сам же понимаешь — совпало всё так, неудачно для тебя. Сам посчитай — сначала ты действительно… ступил, конкретно так. Мало того, что попёрся кому-то что-то доказывать, так и нас за собой поволок, причём если бы хоть немного поинтересовался, где живёшь и чем тебе же твои эксперименты грозят — так нет, шашку наголо и в атаку! Остальное — следствия одной-единственной… дурости, иначе не назвать. Не нарвись мы на змей — наскочили бы на что-то ещё, ты ж уже и сам это понимаешь? То, что Глеба тогда «ледянка» грызонула — ну, это чистое невезение; и вдвойне из-за того, что я, хоть и случайно, слыхал про непроверенный метод задержки интоксикации — а ты нет, поскольку не боялся этого мира вообще. Да и остальное… в том же духе; в итоге получилось, что действительно я тебя учил, а не наоборот. Потому и хочет полкан наш тех, кто тебя помнит таким… ну, ты понял… убрать, дать тебе шанс, так сказать, показать себя. И, на мой взгляд, если тебе опять вожжа под хвост не прилетит («золушок» поморщился, но нехотя кивнул; я специально упомянул об этой его дурацкой манере, будучи вполне нормальным командиром, иногда… берега терять) — сможешь вполне грамотно подготовить группу из одного-двух отделений таких вот рейдеров уже «под себя». Я же тебе только мешать буду, особенно с учётом того, что ты уже ненамного меньше меня знаешь и умеешь, а мелочи… так никто ещё все мелочи учитывать не научился.
— Ты и в самом деле не в обиде? — переспросил ещё раз Золин.
— Я ж уже вроде объяснил… С одной стороны — как бы и досадно немного, конечно; столько сил и нервов вбухано, и вот так вот, оказаться лишним… Неприятно, чего уж тут. С другой — нет смысла и дальше тянуть эту историю, не сейчас, так через полгода мне всё равно уходить. Да и чего-то нового хочется уже, а торчать в ЦУП-е на должности непонятного кренделя с невнятными правами и такими же обязанностями — а до самого нового призыва так и будет… Сам прикинь — разъедутся оставшиеся призывники, останетесь вы тут среди «залётных», контрактников и «крысаков», и что с вами делать? Ты бы, пока ещё есть немного времени, лучше бы прикинул, чем будешь заниматься до следующего призыва, ближайшие полгода, и что-то типа плана занятий набросал бы, а лучше и заверил бы у Ларева. Иначе, думаю, занятие вам быстро найдут, только понравится ли?
Золин «ушёл в себя», обдумывая новую вводную — чего я, собственно, и добивался. Зато рефлексировать перестал! Через четыре часа мы, в составе полного (оставшегося в наличии) подразделения, комплектовали сводную группу для очередного выхода «в поле», часть желающих приходилось записывать на будущее…
12-е число 8-го месяца, кузов жилого блока «гелендвагена», одиннадцать часов утра.
Мы стоим в буше, всего в паре-тройке километров от ворот базы… по прямой если. Выехали минут пятнадцать назад, пару поворотов прошли… и я вдруг так психанул, что отвернул с «дороги», тормознул машину на обочине и стал, вцепившись в руль двумя руками и стиснув зубы до скрипа. Организм будто взбесился, мышцы в самых неожиданных частях тела произвольно подёргивались, из-за чего меня откровенно трясло! Кот, мгновенно почувствовав моё состояние, пулей метнулся в кабину и вцепился в меня всеми четырьмя лапами, при этом громко то ли урча, то ли подвывая сочувственно… За Аресом в кабину протиснулась полутушка Весла, Коля всмотрелся в моё лицо и, не сказав ни слова, свалил обратно в кузов — кажется, День его втащил за ноги, поскольку я лично такую акробатику вряд ли проделаю — не может же он быть пронырливее меня? Хотя Весло длинный, возможно, как-то пятками зацепился…
Всё, УЦПП теперь — прошлое. Пять суток тому мы в последний раз вышли в короткий рейд за территорию — только мы, «махновцы». Собственно, уже декаду назад мы оставались практически последними призывниками со статусом пока ещё курсантов ЦУП-а, все остальные уже были разобраны по В/Ч и разъехались кто куда, часть казарм консервировались до сезона дождей или как получится, хозвзвод активно инвентаризировал всё, что сохранилось и было уничтожено в процесе подготовки молодняка, а территорию Базы наводнили гражданские специалисты — в смысле, гражданские сантехники, плотники-столяры, штукатуры-маляры, электрики и прочие такие же… Из всего нашего призыва, помимо «анархистов Золина» — как потихоньку начали называть нашу группу, подозреваю, не без участия отцов-командиров, дабы приучать личный состав к авторитету непосредственного начальника — в УЦПП осталось всего два отделения, да и то неполных, из тех, кто решил подписать контракт с РА и как минимум ближайшие три года посвятить службе в армии. Это рядовые-контрактники три года, а если дослужатся до сержантов — то следующее звание, старшего сержанта, автоматически продляет срок службы до пяти лет (то есть примерно до восьми земных), старшины аналогично. Можно после года службы даже рядовым (хотя лучше всё же получить хотя бы одну лычку — как подтверждение воинских талантов) подавать рапорт — о поступлении в Армейку (общеармейское училище в ППД); при условии сдачи экзаменов и успешного прохождения обучения контракт пересматривается, и свежеиспеченный старшина (с уже свежим пятилетним контрактом, и да — офицеров из Армейки не выпускают, звание офицера ещё подтвердить/заслужить надо; некоторые и старшими сержантами выходят) начинает свою воинскую карьеру командира… Так что этих уже и рассматривают как заготовки под как минимум младший командный состав. А в нашей команде подобрались (ладно — нарочно таких выбирал) как раз те, коим приём пищи по уставу и оправка в сортире с разрешения командования — поперёк горла! Остаётся только надеяться, что Золин сможет не дать угробить эту вольницу, поскольку живущий по уставу рейдер — скорее всего, мертвец в ближайшей перспективе…
Когда я объявил о том, что в ближайшем будущем покину ЦУП для продолжения службы в другой части — ребята сначала ушли «в перезагрузку», а потом… Галдели так, будто их не полдесятка с мелочью, а как минимум полноценный взвод! Возмущались, жаловались, обижались, чего-то доказывали… Хорошо, что никого с нами не было, только свои, так что всё высказанное с нами и останется, никуда дальше не уйдёт! Лапши на уши навешать не удалось — Акула на пару с Маратом в несколько вопросов выловили умолчания и несоответствия, и насели как коршуны, пришлось открытым… ну, почти открытым текстом объяснять ситуацию. Сам «золушок» и рассказал, не стал отмазываться… а я сгладил кое-какие моменты.
Через полчаса после озвучки новостей у лейта лежали семь рапортов о переводе в другую часть! Золин за голову схватился, а я той же конечностью, башкой то есть, готов был об стену биться — моя ведь вина, по сути… мне и исправлять. Собрали отряд снова, теперь уже я говорил, долго говорил! Давил на совесть и сознательность… короче, нагнетал в стиле бессмертного комэска Титаренко-Быкова при беседе со своим ведомым, Скворцовым-Талашко — «…В пехоту! К чертовой матери! В штрафбат! — К чертовой матери? А кто же «бубновых» сбивать будет?! Я с желторотиками, да?!..». Напомнил, что когда придёт новый, свеженький призыв, их надо будет тоже натаскивать, и сбросить на одного лейта такую задачу — может и кровью закончиться, а из-за чего? И ради чего?! Обиделись они, понимаешь… Поговорили резко и зло. Поругались чуть не до драки. Помирились. Летёха сидел как оплёванный, потом отошёл, включился в ругань, точнее — арбитром сам себя назначил, вроде тоже помогло… А успокоившись — решили коллективно, что, действительно, семь человек лейту не очень-то и требуется на текущий момент. Сам же Золин и объяснил, какой штат предпочтительнее; оказалось, несколько «сверчков» чуть ли не мечтают перевестись в «партизанский отряд», и командование данную инициативу всемерно поддерживает — дабы в будущем сделать из них этакий скелет группы, на постоянной основе. Всё же регулярно использовать «на грани» свеженьких призывников полковник несколько… не хотел, в общем. За три-пять месяцев натаскать, до рейдеров хорошего уровня, полтора десятка более-менее подготовленных бойцов — задача, практически стопроцентно обречённая на успех. Их только понимать дикую местность научить, да правила сопровождения курсантов объяснить-показать, а остальное они сами не хуже нас умеют, если не лучше. Да, ЛС в ЦУП-е не то чтобы сверхтерминаторы, скорее наоборот, да и откуда возьмутся в учебке бойцы высокого уровня? Фактически, исключая небольшую переменную группу инструкторов (в основном офицеров низшего и среднего звена), остальные здесь — хозчасти, включая и сверхсрочников. Зато мотивация на уровне — они и сами понимают, что выбраться из разряда «остатков», только уже всеармейского уровня, шансов больше может и не представиться! Чем и займётся Золин с помощью оставшихся бойцов отряда…
