Гадать о том, как он погиб, можно было до бесконечности. Лежал он на куче битого камня, поэтому вполне мог споткнуться и разбить голову. Или наткнуться на арматуру, которой в достатке торчало рядом с телом. Или свернуть себе шею, упав из дыры в потолке. Последняя версия в купе с непривычно повернутой головой казалась Саньке наиболее правдоподобной. Развивая мысль, Глушаков пришел к выводу, что незнакомец нашел способ преодолеть препятствие в виде загнутых труб, поднявшись на минус второй этаж, а потом спустившись в нужном месте через дыру в полу. Однако что-то пошло не так, и он погиб.
Саня снова задумался, но уже по другому поводу: насколько ему нужен был этот артефакт? Да, штука, наверняка, полезная, но вот маринкиному корешу она не помогла. Не там он соломку себе постелил... Да и как добраться до него? Через трубы не протиснуться и не дотянуться. А дверь, через которую можно попасть на минус второй этаж, заперта. И можно было строить различные предположения насчет того как незнакомцу удалось ее открыть и почему она снова оказалась закрыта? Как и о том, что понадобилось в Секторе В маринкиному ухажеру? Может быть, именно там находилось то, ради чего он полез в подземную лабораторию, ради чего сам Глушаков рисковал своей шкурой?
Может, и так, но как туда попасть? А если не существовало такой возможности, то и думать не о чем. Нужно выбираться из подземелья. Наличие на плане двух лестниц гарантировало отнюдь не нулевые шансы.
Санька вернулся в холл. Ради интереса снова взглянул на план этажа, чтобы окончательно убедиться — из одного Сектора невозможно было попасть в другой. То есть, добраться до артефакта реально только через минус второй этаж.
Ну и ладно. Значит, на свободу с чистой совестью.
Посмотрел налево. Посмотрел направо. Куда идти? Оба крайних Сектора заканчивались лестницами. Знать бы еще, какая из них ведет наверх?
Подумав немного, Глушаков по привычке всех правильных пацанов пошел налево. Через два десятка шагов коридор под прямым углом поворачивал направо. Повернул и Санек. Еще один коридор. Справа он заметил стальные двери лифта, слева несколько дверей. И лишь после этого обратил внимание на саму кишку коридора. От обилия видимых невооруженным глазом аномалий рябило в глазах. В одном месте воздух преломлялся, как бывает в знойный день, в другом — рябил, словно водная поверхность при легком ветерке. Чуть дальше в воздухе висели и медленно вращались по часовой стрелке мелкие клочки бумаги — явно, неспроста... Потом коридор терялся в темноте, но и там что-то непрестанно сверкало и подмигивало призрачными огоньками.
Санька поежился. Значит, Маринка не обманула — аномалий в лаборатории было сверх меры.
Ясно-понятно, что соваться в коридор опасно для жизни. Признавая свою беспомощность, Глушаков развернулся, чтобы попытать счастья в другом Секторе, и в этот момент позади раздался раздражающий слух треск, словно порвалось огромное и прочное полотно. Саня оглянулся и увидел, как на стенах коридора, на потолке и полу появились извивающиеся молнии электрического разряда, медленно двинувшиеся в направлении замершего Саньки. Еще секунда, и все пространство коридора затянулось Электрической Паутиной, а скорость ее приближения заметно увеличилась.
Санек свернул за угол и остановился в надежде, что явление прекратится. Не тут-то было: Электропаутина последовала за ним, заставив Глушакова обратиться в бегство. Он понятия не имел, насколько она опасна в реале, но в игре воздействие этой аномалии вело к неминуемой смерти.
Саша выскочил в холл, рванул, было, к выходу, но вспомнил о пространственной аномалии и решил спрятаться за стойкой "рецепшена", все еще надеясь, что Электропаутина не покинет пределы коридора.
И ошибся.
Аномалия выплеснулась в холл, заполнила его в считанные мгновения треском электрических разрядов, ставших ослепительно яркими. После чего раздался громкий хлопок и Паутина исчезла.
Санька в изнеможении рухнул на пятую точку и просидел несколько минут, переводя дух после спринтерского рывка, слушая заполнивший уши треск и смаргивая пойманных "зайчиков". Достал сигарету, щелкнул зажигалкой, закурил.
Поход налево оказался неудачным. Но был еще правый коридор и Сектор Б.
Попытка не пытка. Хотя... Как знать...
Глушаков поднялся. Ноги предательски задрожали, замигал фонарик.
— Эй, только не это!— затряс им Санек. Оказаться в мрачном подземелье без света — это самое худшее, что могло бы произойти. Есть, конечно, зажигалка. Но толку от нее мало, да и газа в ней оставалось максимум на четверть часа.
Нет, свечение нормализировалось, и Санька направился в Сектор Б.
Начало было похоже на предыдущий заход: порядка десяти метров вперед, потом поворот налево и длинный, тонущий в темноте коридор. Никаких видимых аномалий здесь не было, как Глушаков ни присматривался.
— Ты видишь аномалии?— спросил он сам себя.— Нет? А они есть.
Иначе было бы слишком просто.
Чтобы не искушать удачу, Саня вернулся в холл, добрался до завала, наполнил карманы битым камнем. И снова в сектор Б. А дальше по накатанной: шаг перед — бросок камня перед собой — шаг вперед.
Далеко зайти не получилось. Санька уже видел большие двойные двери с круглыми окошками справа по коридору и собирался к ним подойти, когда после очередного броска прямо из пола ударило пламя. Даже находясь в паре метров от Глушакова, оно обжигало нестерпимым жаром. А еще стало трудно дышать, как будто огонь активно пожирал кислород. Страшно подумать, что бы произошло, попади Санек под тугую гулкую струю. Прикрывая лицо рукой с пистолетом, парень попятился назад.
Буйство огня продолжалось секунд двадцать, после чего оно исчезло так же внезапно, как и появилось. Когда глаза привыкли к сумраку, Санька осветил фонариком предположительно то самое место, откуда било пламя, но так и не нашел ни дыры, ни щели, никакого источника огня. Оно даже следов копоти не оставляло. И если бы не жар, который Саня почувствовал на своей шкуре, можно было бы предположить, что пламя это призрачное.
Жуткая картина охваченного огнем тела так и стояла перед глазами, но нужно было идти вперед, иначе труба. Шагнув вправо и прижавшись к стене, Саня начал продвигаться вперед приставным шагом, не сводя взгляда с предположительного источника пламени. По мере приближения к нему сердце билось все сильнее, все громче. Но до дверей Санек все же добрался, использовав пару камней для проверки.
Двери оказались плотно запертыми — они даже не шелохнулись, когда парень подергал за ручки. Заглянул в окошко. Темнота. Посветил фонариком внутрь. Мрак. Настолько плотный, что напоминал черную дыру, пожиравшую свет. И может быть, Саня был недалек от истины: закружилась голова, а потом появилось такое ощущение, словно его затягивает сквозь стекло. Он отпрянул от двери, и тут же позади загудело пламя, затрещали волосы, а спину окатило нестерпимым жаром.
Санька дернулся обратно к двери, зашарил рукой по голове, потом по спине, потому что показалось, будто загорелся камок. Нет, огня не было, хотя ткань ощущалась обжигающей на ощупь.
Обернулся. Пламя било с потолка под легким наклоном в сторону от дверей. Повезло. При другом наклоне сейчас бы по коридору метался орущий и пылающий факел.
Вжавшись в дверь, а потом и в стену, Санька медленно смещался вглубь коридора. Спустя полминуты буйство огненной стихии прекратилось, в коридоре снова стало прохладно.
Шаг вперед — бросок камня — шаг вперед. Прямо по ходу открылся еще один источник, расположенный непосредственно на стене.
Поворот налево — бросок камня — шаг вперед. И еще одна гудящая струя, уже на противоположной стене и чуть впереди от первой.
И как теперь между ними пройти?
Санька бросил камень перед собой и, убедившись в безопасности направления, лег на пол. Только так.
Он полз медленно, боясь уткнуться носом в очередную аномалию. Надежды на то, что спустя несколько секунд пламя исчезнет, не оправдались. Оно, словно живое, чувствовало близость человека и становилось лишь жарче. Санька вжимался в пол так, будто собирался пропахать в бетоне глубокую борозду, но легче от этого не становилось. Жар был нестерпимый, воздуха не хватало, но спешить нельзя, поэтому он полз медленно, умудряясь при этом неуклюже бросать перед собой камни. Если сейчас прямо по курсу оживет очередная аномалия, придется поворачивать назад.
И как накаркал. Вспыхнуло в метре он головы, рядом с последним брошенным камнем, на который аномалия почему-то не среагировала. В голову пришла неприятная мысль: может, они реагируют не на камни, а на что-то другое? Дыхание? Тепло живого организма? Разум?
К счастью, аномалия появилась не в середине коридора, а чуть левее. Санька решил этим воспользоваться — не поворачивать же назад, в самом деле? — перекатился вправо и пополз вдоль стены.
К тому моменту, когда огненные ловушки остались позади, он чувствовал себя наспех приготовленным бифштексом, с кровью. Волосы поплавились, одежда нагрелась так, что обжигала ладони, да и все тело горело, а по лицу катились крупные капли пота.
Саня встал на ноги. Позади снова было темно и тихо. Но стоило Саньке обернуться, как сами собой вспыхнули огненные ловушки. Наверное, все, какие только имелись в наличии. А было их гораздо больше, чем успел обнаружить Глушаков. К тому же располагались они так плотно и часто, что пройти мимо было абсолютно невозможно. И оставалось только гадать, каким образом удалось это сделать ошарашенно смотрящему на бушующее инферно Саньке.
Продемонстрировав свою мощь, аномалия погасла.
А из глубины коридора донесся детский смешок.
?
Санек посветил фонариком и выпучил глаза, увидев очередное препятствие на пути. Природа, а главное, опасность данной аномалии была неизвестна и непонятна Глушакову. Дорогу преграждали повисшие в воздухе разносортные предметы: стулья, стол, листы бумаги, какие-то приборы, куски труб, мелкие камешки, початая пачка сигарет "Астра" и многое другое. Все это добро, похоже, прилетело из лаборатории, расположенной слева по коридору. Створки дверей оказались распахнуты, и можно было видеть, что и там, внутри, все неподвижно висело в воздухе.
И что теперь? Обойти ЭТО не получится.
Саня бросил камень. Первые метры тот пролетел резво, но, достигнув аномалии, начал сбрасывать скорость, пока не остановился, достигнув почти эпицентра. Там он и остался висеть, увязнув в поле неизвестного происхождения.
Появление на пути новой аномалии отвлекло Глушакова от так и не прозвучавшего в голове вопроса: ребенок в подземной лаборатории? Один раз могло и показаться, но детский смех Санек слышал уже дважды, и это не могло быть глюком или игрой воображения. Но откуда...
Вопрос, на который трудно было найти ответ. Да и стоит ли его искать? Сейчас главное — выбраться из подземелья, и черт с ним, с этим артефактом.
Причем, с обоими.
В конце коридора находилась лестница. Треть пути была пройдена, а демонстрация всей мощи огненной аномалии красноречиво говорила о том, что теперь вряд ли получится вернуться назад. Так что только вперед, надеясь при этом, что заветная лестница ведет на земную поверхность.
Существовала, по крайней мере, одна проблема: аномалия с зависшим в ней мусором.
Саня робко приблизился, медленно протянул руку. Границ аномалии не видно, потому-то и было боязно: а ну как затянет? Пальцы наткнулись на легкое сопротивление, и Санька отдернул руку. Впрочем, ничего страшного не случилось, и он снова потянулся к аномалии. Почувствовав упругость оболочки, он преодолел сопротивление, после чего продвижение пошло легче, хотя и как-то... вязко. Но что любопытно, рука при этом стала такой легкой, практически невесомой.
Дотянулся до шариковой ручки, взялся за нее, вытащил из аномалии и разжал пальцы — ручка как и положено, упала на пол.
Следующий эксперимент мог оказаться опасным. Вперед, по проторенной дорожке, пошла рука. Погрузив ее до самого плеча, Санька уткнулся носом в упругую оболочку. Немного помедлив, он затаил дыхание и продвинулся еще немного дальше, продавив головой упругую оболочку. Снова заминка. А потом робкий вдох. По шарам не ударило, мир не перевернулся, на хи-хи не пробило. То есть, внутри аномалии можно было дышать.
Это хорошо.
Осмелев, Гушаков полностью погрузился в вязкое нечто и тут же почувствовал необычайную легкость во всем теле. Заметил, что свет фонаря, яркий в своем начале, тускнеет и истончается по мере удаления и превращается в иглу в метре от источника, становясь похожим на эдакую шпагу.
Но в остальном было прикольно. От восторга или из шалости Санек слегка подпрыгнул, подлетел на метр и завис над полом. Потом, работая руками и ногами, преодолевая вязкость окружающей субстанции, он поплыл вперед, раздвигая в стороны появляющиеся на пути предметы. Забрал пачку сигарет, сунул ее в карман — кто знает, сколько ему торчать в подземелье? Подхватил яблоко, висевшее в воздухе. Сколько лет прошло, а оно по-прежнему было сочным и крепким. Как такое возможно? Захотелось откусить, промочить горло кисло-сладким соком, но поостерегся. Может быть, потом, когда совсем припечет?
Отправил в карман.
Пролетел над столом, продрался между стульев, снова выбравшись на открытое пространство. Загребая воздух обеими руками, парень ускорился и не заметил, как что-то изменилось в окружающем мире. Потому-то и не успел среагировать, когда тело вдруг налилось тяжестью, и Санек рухнул на пол, немало позабавив скрывавшегося в темноте младенца.
— Хи-хи-хи!!!
— Не смешно!— заметил Глушаков, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный локоть. Посветил перед собой фонариком.
Коридор поворачивал направо. Санька выглянул из-за угла.
Никого.
— Эй, шкет, ты где?— крикнул он, но ответа не дождался.
Разумом парень понимал, что не могло быть никакого ребенка в подземелье, куда долгие годы не ступала нога человека. Приятель Маринки не в счет. И все же здесь кто-то был, наблюдал за Глушаковым и посмеивался, выдавая себя за младенца. Кто бы это ни был, Санька хотел его увидеть, потому что неведение пугало гораздо больше, чем действительность, какой бы она ни была. И оставалось только надеяться, что пули 9-го калибра не покажутся ему такими уж смешными. Но обитатель подземной лаборатории не спешил показаться на глаза.
Боится? И правильно делает.
Свернув за угол, Санька осветил новый коридор, с сожалением вздохнул: на плане Сектор Б выглядел поменьше. Когда же уже он доберется до лестницы? Сделал шаг и снова остановился, заметив какое-то движение прямо перед собой. Отступил назад, посветил фонариком. И только сейчас заметил практически прозрачные штуковины, свисавшие с потолка. Они были похожи на водоросли, висели вниз и медленно шевелились, как будто щупальца неведомого чудовища. Заметить их было непросто — Саньке повезло, свет упал удачно. Убери фонарик чуть в сторону, и уже не видно их.
Что бы это ни было, но внутренний голос подсказывал — лучше держаться от этой призрачной растительности подальше. Саня бросил камень. Тот свободно пролетел через коридор, если и задел "водоросли", то без заметного воздействия. Бросил еще один — результат тот же. Настроил фонарик так, чтобы можно было видеть контуры ближайших ростков, медленно потянулся к ним рукой. "Водоросли" ответили взаимностью, и Санька поспешно отдернул руку.
