"Дом, милый дом", — отобразилось на личике девушки, когда она обозрела кольцо стражников, с копьями наизготовку, на мага, готового сломать капсулу ловчего заклинания, на их командира, вскинувшего руку... Резко опустит и стражник в потаённой комнате, прячущейся за стеклом, которое с этой стороны видится всё той же стеной, нажмёт на рычаг, и разверзнется ловушка прямо у них под ногами...
— Барон, успокойтесь это я. Пошлите сообщить о моём прибытии. Я пойду к себе, — и она обернулась к своему спутнику: — Телл, разберись здесь, а?.. А то я так уста-а-ала!..
Она спустила с себя рюкзак и побрела туда, где за невзрачным выступом таилась выходная дверь.
Телл мрачно усмехнулся: конечно-конечно, сейчас из поля зрения стражи выйдет и понесётся, только пятки засверкают! "Лестра! Со мною было такое!.." А ему тут... Он спустил с плеч на пол грузовой рюкзак. Распахнул его, вытащил из грузового рюкзака свой походный, отставил его...
— Мы из Пустоши сизого вереска. У меня здесь хабар. Я заявляю права на половину. Вторая — принцессы Агторрии. Вызовите мэтра Предакта, мэтра Старкона и мэтра Тлоктиуса.
"Главный артефактор Императора, его казначей и казначей нашего дома — пусть разбираются, пусть делят. Им сообщу о выпадении — пусть организуют рейд. Координаты передам отцу — он будет счастлив. И про серые шары. Про шары — сразу же, имперскому казначею. За ними наверняка отправят посланника телепортом. Тут же. Ну, а потом... Со мной..."
Потом будут разговоры-разговоры-разговоры... Баронессе ла Отредди — отчёт о поведении принцессы, мэтру Аспретию — о её самочувствии, герцогу ла Короннель — о причинах ухода, графу ла Осттекию — подневный отчёт о событиях за всю эту неделю. И наверняка "заглянет" ещё и герцог Дакр ла Алевтим... Тот будет мурыжить больше всех. Тому нужно будет выдавить из него чо-нить весёленькое — Императора на сон грядущий позабавить. А ему самому на сон грядущий — плеть. А то и все три. И даже десять найденных серых шаров не помогут. Да ладно... В диковинку, что ли...
-... Всё выглядело, как твоё похищение. В твоей спальне были следы драки. Даже кровь Телла нашли!
— Драка? Я уходила спокойно, комнату прибранной оставила. Даже Верриса не придралась бы! А кровь... Ой, да поцарапался он о мою застёжку новую! Не привык тогда, что она может сбоку быть. Мне в пустоши первое, что пришлось делать — "рану" ему перевязывать, — хмыкнула принцесса.
— Ладно, ты лучше картину, которую наши здесь увидели, представь, и сама подумай: кто прославился взятием в заложники детей царствующих фамилий? Твой отец приказал сделать ответный ход. В общем, у нас уже несколько дней "гостят" принцесса Синнаэль и принцесса Никкора.
— Обе?! Но как? Ведь, говорят, Синнаэль... Она, может, даже сильнее меня! Ну, конечно — её же в Академии учат, а меня... Больше контролю, чем чему-то полезному. Да что я тебе говорю — ты сама такая же! Так как?
— Нашим как-то удалось надеть на них по ажурному браслету.
— Бедные... И что они теперь?
— Бедные? Они уже два раза Ритоглу морду начистили!
— Как?! — восторженно потребовала подробностей его кузина.
— В кровь! Первый раз тем самым браслетом наотмашь, а сегодня... Они организовали в столовой кутерьму, ну, мальчишки толпой заявились — десятка два, не меньше! Кто-то разбил посуду, и вот его личиком — по тем стёклышкам, прямо по стёклам!.. Представляешь, Верриса ему встать приказала, а у него в щеке осколок сияет! Зрелище?
— Да! Но два десятка ребят... Не поленились? Девчонки и вправду такие интересные?
— Эллезийки. Ну, одна — кора, но это только ещё больше в экзотику — корсарка она. Она обмолвилась, а мне дома потом растолковали. Помнишь захват конвоя с рабами из Каалекса? Так вот, она скорее всего участвовала в абордаже. И дерётся... Вчера только драка — ещё одна — была. Ритогл воздушными кулаками Сину отходил, а Никка от него в толпе его же подручников укрылась. Так вот среди них змеёй, — нет, мангустой дикой! — крутилась — чуть ли не каждому из них досталось, а её никто достать ни разу не смог... Ну, и главное, — заулыбалась Лестра, — ногами она, оказывается, любить бить.
— Куда?!
— Не туда, — захохотала девчонка. — Одному пяткой фингал под глазом засветила.
— Ноги так вскидывала?!
— И теперь самое интересное: что на тех ногах было.
— Туфельки? Она его каблуком?
— Нет, туфельки она сразу сбросила. Я ж говорила: пяткой! Выше!
— Что "выше"?
— Вот и я о том: что на ногах у девочек выше пяток?
— Чулки и...
— Вот там и было "и". Эти принцессы говорят, что, появись кто у них в Эллезии в таком белье, как здесь у нас, которое на нас, то есть и на них ещё утром тогда было — её бы обсмеяли. И они, когда к балу на святодень готовились, портнихам рисунки показали, и те нашили. А мальчишки, как увидели, как понарассказывали... В общем, чтоб полюбоваться на трусики те абордажные, пацаны весь зал забили...
— И как? — толи возмутилась, толи восхитилась Торри.
— А никак, Никку Верриса нравоучениями и плетьми сумела достать. Да на этот раз они и без верхнего экстрима обошлись. Но наши девочки выкройки уже выпросили, и самое интересное... У Веталлии сегодня свидание с твоим старшеньким...
— И она?!..
— А ты как думаешь?
— Значит, с ними интересно...
— Да. Да только...
— Что?
— Ненадолго. Они уверены, что и двух недель здесь не проведут — их их мальчишки вытащат.
— Мальчишки? Девочек? Из Риммериума, отсюда — из Огненного дворца?! Невозможно!
— Девочки уверены. Эх, мне бы так же... Хоть в ком-то... Да не в ком-то — в своём парне! В своём мужчине, в муже! Вот ты говорила, что тот, тобою "нанятый" ... — и Лестра вдруг замолчала, а потом... — Слу-у-шай... Говоришь, это была странная компания — вект, кор, норт и нагтилин? А как их имена, они не говорили? Как они друг друга называли?
— Нил, Акки, Кел и Луф, — спустя бесконечное мгновение, задеревеневшими губами выговорила принцесса крови Агторрия.
— Ниэллон, Аккор, Келдаз и Луфгегл...— перевела её подруга. — Ну, ты, подруга, и влетела!
— Но так же не бывает...
— Так. Вставай!
— Что? Зачем?
— К отцу! Срочно! Всё расскажешь ему!
— Но...
— К отцу! Немедленно! Пока не получила настоятельного повеления явиться к Императору!
За весь час после ужина никого больше не появилось. Что ж, значит девочки там, у себя, убереглись, это во-первых, а во-вторых, Веккатта больше здесь никому до утра, на фиг, не понадобится. Можно было бы, наконец, лечь спать, но... Завтра днём выспится! А сейчас... Сначала — чаю!
Метресса Акакирра встретила её довольным урчанием, но погонять с нею чаи отказалась: это у нормальных людей ужин уже час, как прошёл, а у аристократов он ещё и не начинался! Она подозвала к ней первую попавшуюся под руку какую-то, худющую, как щепку, девчонку:
— Вот с тобою посидит, — и к ней: — На кухне на шаг, чтоб от госпожи не отходила! — и опять к Катти: — Иди сюда! Вот выбирай!
Подошла к стенному шкафу, больше похожему на сейф, сняла со связки ключ, больше похожий на ключ от сейфа, с натугой провернула им, открыла дверцу... Мешочки с чаем. Вот — уже опробованные ею полотняные, зеленоватые с серебряной нитью — "Империя Маккабари", а вот...
— Ключ потом отдашь. Незапертым не оставляй. Всё, мне некогда! — и отвернувшись, тут же на всю кухню заорала: — Ты, тварь косорукая, что вытворяешь?!.. — и болидом небесным понеслась вразумлять косорукую неудачницу.
А Катти опять повернулась к раскрывшейся небольшой сокровищнице...
— Госпожа, не молчите... Пожалуйста!
— Что? И какая я тебе госпожа?! — и заулыбалась: — Уж тогда — эйдежь.
— Простите госп... — совсем заикаться начала девчонка, — эйдежь!
— Брось, меня зовут Катти. А тебя?
— Иртра, эйдежь.
— Сказала же, брось! — Катти даже ножкой топнула. — Так что ты имела в виду?
— Я... Потом госпожа Акакирра меня спросит, почему Вы выбрали именно то, что выберете...
— Всё! Высокая эйдежь на капризы слуг не отвечает! И если ты хочешь...
— Катти, пожалуйста, рассуждай вслух!
И срочно закрепить достигнутое — Катти потянулась и приобняла девчонку.
— "Империю Маккабари" — вот эти мешочки с серебряной нитью, мы только вчера пили. Хочется чего-нибудь новенького. "Золотой аист" — видишь вышивку по шёлку? — требует абсолютной сосредоточенности при приготовлении и абсолютного покоя, когда он на столе. Сейчас тоже мимо. "Сон изумруда" — нет, я не хочу сейчас зелёного чая. Пожалуй, вот — "Чёрный дракон"! Из всех этих — самый недорогой. Ну, как недорогой... Как жемчуг на фоне изумрудов-бриллиантов... Но и у него есть свой маленький секрет... Если тебе хочется увериться, что предстоящее пройдёт по твоей воле, что у тебя всё получится, что боги сейчас... ну, хоть один из них... или одна! — улыбаются, глядя на тебя, — улыбнулась она, — то делаем так...
Когда всё было готово, Катти из закутка вышла и хозяйку кухни чуть ли не силком, прямо за руку, к чашечке чая притащила. К самой маленькой, какую Иртра сумела найти — на пару глотков всего.
— Это ты с "Чёрным драконом" такое сотворить умудрилась?! — покачала головой леди монумент. И остро взглянула на свою девчонку. Но та... Та уже волшебного напитка отведала и взгляд метрессы встретила бестрепетно. "Повторить сумею!" — читалось в нём.
— Тебе чего-то самой надо? — обратилась тогда она к Катти.
— Я с нашими хочу познакомиться... И мне бы, чтобы им бы хоть что-нибудь к чаю...
— К "вашим"? "Знакомиться"?!
— В библиотеку... — пояснила библиотекарша. — Вашу.
— А-а, вон оно что... А не поздно?
— У нас бы — нет.
— Ладно, Иртра, собери! И проводишь. Узнаем, сильно ли наши отличаются от ваших.
До библиотеки они шли почти полчаса, но ни один из встреченных стражников на двух служанок, несущих с кухни по корзинке с печением, никакого внимания не обратил. Служебный вход хранилища книг был не заперт, а там...
Взглянув на неё, протянувшую вперёд свою корзиночку, на обнажившийся ажурный браслет, старик едва ли не запричитал:
— Веккатта, ты? Девочка, неужели ты? Та самая?! Мы-то как раз этому упырю ракообразному мзду насобирали! Завтра идти просить за тебя хотели... Но прав старина Каллиен оказался: это ты ещё за нас как-нибудь попросишь! Ну, проходи-проходи... А ты, девочка, — обернулся он через плечо к Иртре, — иди себе. Передай уважаемой Акакирре, что дальше мы сами...
"Да, — улыбнулась Катти, — корзинку выцепил, а дальше — сами-сами."
Ничего, пока шли, она девочке несколько пышек скормить успела. Да и за столиком на кухне та не голую воду хлебала.
Что Император отправился в свои покои ранее обычного, герцогу Дакру ла Алевтим доложили вовремя и скандалёзного прецедента, что Императору пришлось ждать — не случилось.
Его Императорское Величество Роггакер, тридцать второй этого имени, встретил главного по своим халатам за столиком. Пузатая бутылка, высокие бокалы... Нет, сам герцог предпочёл бы сухое... треульское, например, но Император на ночь любил сладенькое. И мясце. Из дичи пернатой. Фазанчик, вон, на столе.
— Присаживайся. Присоединяйся! — кивнул Император в сторону кресла напротив.
Бокал уже налит, а тарелка пустая. Отлично! Ему предлагается отчекрыжить от общего с повелителем фазана то, что самому понравится. Ещё один знак высочайшего благорасположения. Таким не пренебрегают.
Отдать должное вину, и мастерству достопочтенной Акакирре... Пальчики оближешь! Нет, лизать, конечно, не стоит... Оставим это выражение фигуральным.
— Итак, ты всё-таки оказался прав: похищения моей дочери эллезийцами не было. Что она из пустошей вернулась в добром здравии, с грузовым рюкзаком хабара и десятью серыми шарами, мне уже доложили. Но... Как она?
— Выглядит хорошо, глазки сияют, сразу и до сих пор — уединилась с подружкой... В пустошах они стакнулись с группой мальчишек — тех пятеро, судя по всему, тоже за приключениями отправившимися. Кажется, кто-то из них воображение нашей неприступной принцессы задел, но... — иногда вот такими умолчаниями поддразнить отца шалой дочки можно.
— Но?..
— Ни она, ни её "братик" глаз не прятали — если что и было, то в рамках... ну, если не приличий, то в рамках для девицы на выданье допустимого.
— Да, она девочка взросленькая и, если допустимого не перешла... Так, тебе: тех парней разыскать. Про их семьи узнать.
— Розыск — это бы не ко мне...
— Хорошо, убедил. У ла Осттекия команды наготове — пусть заодно и займётся. А что с её собственными "приключениями"?
— Поговорить с ла Ферном мне не удалось, он сейчас у Веррисы сидит, но на походном костюме Агторрии появилось охотничье ожерелье. И в нём — два клыка тёмной гончей...
— Точно?
— Видевшие спецы гарантировали. И ещё успели узнать два клыка матки свикглов. У Телла — клыки свикглов охотничьих. От гончих — на нём ничего нет.
— Матка и охотничьи? Значит, девочка от целой стаи отбилась?! А ещё и тёмная гончая?
— Выходит, да. И девочка — и там, и там, — на главных ролях. Есть ещё пара клыков — совсем свежих. От кошки какой-то здоровенной. Леопард, может, или пума. На вскидку распознать точно не удалось.
— Погуляла...
— Ваше Величество... Я не о том... Вам, конечно, о том больше герцог ла Короннель поведать должен... Но Астеллий... Мы с Вами знаем, что может подвигнуть молодого ла Ферна на поспешное бегство... Конечно-конечно, не исключено, что это — прямой приказ нашей взбалмошной принцессы, последнее время она была не в себе, вся в раздрае, но, вероятнее, всё было строго наоборот: именно он убедил её. И тогда... Повод для этого у него всегда только один — смертельная опасность для неё. Смертельная! И скорее всего именно так и было, потому что для принцессы баловство с имитацией своего похищения не характерно. Она бы, конечно, сумела с должной тщательностью это дело обставить, но так впустую огорчать Ваше Величество, она ни за что бы не стала. Да и с чего? Верриса последнее время с нею была осторожна и никаких особых провокаций не учиняла.
— Мы это понимаем.
— Но кто-то всё это изобразил! Кто-то, у кого был доступ в её личные апартаменты...
— Мы это понимаем тоже.
— Больше слов у меня нет.
— Зато они, кажется, есть у кого-то другого, — проворчал император и недовольно взглянул на двери. — Ну, что ещё? — нахмурил он брови на вошедшего камердинера.
— Папа, это я! — из-за его спины, из чьих-то удерживающих объятий вырвалась принцесса Агторрия.
— Дочь? — ещё больше нагнал хмурости отец.
— У меня не терпящее отлагательств сообщение!
— Говори!
— Папа!
— Дочь, ты очень рискуешь...
— Нет!
— Ну, хорошо... Оставьте нас. Герцог, далеко не уходи, мы ещё не закончили, — император мельком посмотрел на наполовину пустую бутылку и добавил, мрачно усмехнувшись: — Я ещё не в спальном халате!
Не успел ла Алевтим дойти до двери, как опять появился камердинер:
— Виконт ла Ферн, Ваше Величество, настаивает, что и у него весьма срочно, и что принцессе Агторрии он не помешает, а Вашему Величеству может немедленно понадобиться.
