Старший лейтенант Фирсов как раз перестал барабанить по кнопкам и повернул лицо к майору:
— Как не быть, Валерий Петрович? Есть немного… но странностей более чем. По периоду срочной службы — всё чисто, действительно младший сержант; при этом ухитрился получить звание через неполных два месяца с начала службы, «…за проявленный личный героизм и мужество!». Само по себе небывалый случай, собственно; особенно учитывая формулировку приказа и часть, в которой проведено повышение… у полковника Ларева благодарность получить — редкость, а тут лычки! Остальные двое — там же повышены, только позже на пару месяцев… Дальше больше — выведен в состав спецгруппы, организованной там же, в УЦПП, под командованием лейтенанта Золина, проявил себя… сейчас… — он повернулся обратно к экрану — «…грамотным и хладнокровным командиром, склонным к излишнему авантюризму; высокие лидерские качества; боевая подготовка ситуативно высокая/средняя…». Первый раз такой набор вижу! Как это вообще — хладнокровный, но склонный к авантюризму?! И почему боевая подготовка ситуативно разная? Бред какой-то… А вот ещё — боевых выходов под три десятка! У курсантов — боевые выходы, у всех трёх… Причём не один-два, от случайности никто не застрахован, но чтоб десятками… Боевое ранение, кстати, тоже имеется. И поощрение отмечено, надо же…
Майор задумчиво полистал папочку и кивнул:
— Ага, нашёл… Какие интересные призывные нынче пошли… Не хотите о себе рассказать, бойцы? Вы там, в ЦУП-е у Ларева, чем вообще занимались?!
Весло и День, не сговариваясь, чуть сдвинулись мне за спину, предатели! Опять я на амбразуру, да?! Ну погодите, я вас ещё научу-у… строем зубы чистить!
— Товарищ майор, в ЦУП-е мы вели учебную подготовку курсантов как инструкторы. Спецкурс выживания в дикой природе — местной, в смысле, природе. Отряд носил… носит, надеюсь, неофициальное наименование «анархисты», ещё «партизаны» и тому подобные. Боевые выходы — это, я думаю, нам записали те учебные рейды, в которые мы взводы курсантов выводили, по взводу на несколько суток…
Вмешался до сих пор молчавший старший лейтенант, которого майор называл Толей:
— И чем так выделялись ваши рейды, что их как боевой выход оформляли? Насколько я знаю, в учебке ППД тоже выезжают из расположения и иногда даже ночуют в условиях дикой местности! Подумаешь, спецоперация — пересидеть ночь под бронёй «бэтра»!
Весло не сдержался и хихикнул, тут же заткнувшись и снова замерев за моим плечом. Лейт обиделся (хотя скорее вид сделал, не похож он на обидчивого пижона):
— Что смешного, ефрейтор, я сказал?
— Ничего особенного, товарищ старший лейтенант, только… мы пешком ходили. Всей техники — радиостанция с аккумуляторами, ну и личное снаряжение, конечно. Минимум снаряжения — оружие, боеприпасы, аптечки, спальники, у командира бинокль ещё был, потом у кое-кого из наших тоже…
— Скольких вы успели прогнать через ваш курс? — майор сразу ухватил суть.
— Весь наш призыв, товарищ майор! Все четыре учбата, повзводно, некоторых дважды, плюс личный состав УЦПП, факультативно.
— И сколько человек потеряли в процессе?! — чего-то он чересчур нервно реагирует, куда спокойнее был, когда шакала Ерошина прессовал…
— Ни одного, товарищ майор. Были некоторые… инциденты, но без смертельных случаев и инвалидностей.
— Та-а-ак... Теперь я ещё кое-что вспомнил — Следопыт, это ведь тот самый Следопыт, который, около месяца назад, вместе со своей группой на убийц действительного военнослужащего РА вышел, по следу вроде бы? И отряд карателей на банду навёл, да?
— Так точно, тарщ-майор!
— Тогда одно мне не понятно — почему Ларев вас из своих лап выпустил? Как вы в ППД-то оказались?!
Умеет майор неприятные вопросы задавать. И отвечать придётся — лучше сразу закрыть все непонятки, может, мы ему не подходим в принципе, и он прямо сейчас от нас откажется? Лучше уж так, чем узнать лишнего, а после получить, например, подписку о невыезде лет на десять, или ещё чего похуже…
— Конфликт авторитетов, тарщ-майор. Товарщ-полковнк предложил направить меня в училище, после отказа советовал подписать контракт, после повторного отказа объяснил, что в подразделении я со статусом военнослужащего-срочника лишний, а нормально командовать тарщ-лейнту не дам, слишком много там на меня завязано было… Рекомендовал передумать, ну а когда я отказался... Выбора не было, хотя тарщ-лейнт требовал сохранить группу первоначальным составом. Считаю действия командования абсолютно правильными! В итоге группа частично расформирована — временно; будет воссоздана уже на основе сверхсрочников-контрактников, и после завершения срочной службы теми, кто остался в УЦПП и сейчас готовит инструкторское пополнение, полностью перейдёт на контрактную основу.
— Ум-гу, понятненько… — майор захлопнул папочку — А почему боевая подготовка так странно обозначена?
Я пожал плечами, потом спохватился и гавкнул:
— Не могу знать, тарщ-майор!
— А догадки имеются, сержант? — с хитринкой переспросил… как там его — Валерий Петрович?
— Так точно, имеются. Подозреваю, что даже «средняя» для нас многовато… Мы — «четвертаки», четвёртый учбат, нас ещё «остатками» кличут, если вы в курсе? Вот, сами понимаете… Как нас учат и чему — объяснять не нужно, так что, думаю, правильнее было бы указать «ситуативно средняя/низкая»; то есть, в саванне и в условиях затяжного индивидуального боевого контакта мы и спецназу, не исключено, прикурить дадим — за счёт знаний о дикой местности, где средний спецназер, если не повезёт ему — не проживёт и суток; а вот в условиях «правильного» боя — мы как все, или хуже, по возрасту, по физвозможностям, по уровню подготовки… Фактически, я сам скорее одиночка-рейдер, больше охотник-исследователь, чем солдат — и тому же учил своих бойцов, поскольку и сам больше ничего особенного не умею. А остальная подготовка — на уровне курсантов четвёртого учбата…
— Ясно. Действительно, проблемные вы ребята… Да ещё и не хотите на контракт переходить, дембеля ждёте… все трое, я правильно понимаю? — дождавшись кивков, майор пожал плечами, — Ну и ладно, раз так. Мир, забирай пополнение, и так времени много потеряли. Определи их там, куда нужно, на довольствие поставь, ну и в машинах место выдели троице этой, хоть второй сменой…
Я подшагнул вперёд:
— Тарщ-майор, разршить-обратитьс!
— Ну чего тебе ещё, сержант? — а вот теперь майор явно раздражён.
— Тарщ-майор, у нас свой транспорт имеется. Если нет препятствий для использования — то места в машинах не нужны.
— Вот даже как?! Это хорошо, коек у нас пока в обрез, и лучше станет только после Волока… Что ж, рад приветствовать вас в рядах седьмого управления РА, поздравляю с вступлением в подразделение!
— Служим народу и оте-ечеству-уу… — сказать, что мы были ошарашены — значит не сказать ничего! Первое управление РА — это личный состав, весь, по всем родам войск; учёт, кадровые перестановки, обучение, распределение и тому подобное... Второе управление — боевые и транспортные технические (именно технические) средства, поддержание их в боеспособном состоянии, ремонт и замена; Третье — снабжение всеми и всяческими расходными ресурсами, от пищевых пайков и запчастей до ГСМ и боеприпасов, именно снабжение — «достать-найти-привезти-выдать», а не «ремонтировать-модернизировать-эксплуатировать» — хотя с Вторым контачат плотно, иногда не разберёшь, кто есть кто… Четвёртое — информационная безопасность, если проще — пропаганда и связи с общественностью, если официально; но, кажется, там каким-то боком ещё и уши разведки иногда высовываются... Пятое — финансовое, как траты, так и зарабатывание средств; Шестое — грубо говоря, АХЧ, хозяйственники-ремонтники… точнее, там куда больше заложено. Нет, «шесть» заняты и поддержанием недвижимости (в первую очередь) РА в порядке, либо ремонтируют своими силами, либо заключают-проверяют контракты с гражданскими специалистами… вот именно! Вся масса вольнонаёмных спецов, работающих с РА — тоже через «шестёрку» проходит, так что это не только «войска, которым оружие давать боятся», типа советских стройбатов — но, например, топографы, каждую «весну» прокладывающие новые (или обновляющие старые) маршруты — тоже «шесть»; а когда мы с Максом залежы руды обнаружили — маркшейдеры тоже из шестого управления прибыли оценку проводить… Кстати, и особисты-контрики тоже рядом ошиваются, хотя входят ли в состав ЛС управления — то мне не ведомо… Управления — по сути, аналог «служб» в Земных армиях, естественно, их функции часто переплетаются, а иногда и дублируются… но более-менее работают. Да, отвлёкся… так вот, седьмое управление — это некое, весьма отдалённое, но всё же подобие ВВ! «Вертухаи», «внутряки», «вэ-вэ-шники», как там ещё… И занимается «семёрка» тем, чем хвастать обычно не любят — охраной каторжников и их мест пребывания, причём в обе стороны — и от зверья и бандитов, и от самих каторжан; охотой на бандитские группы, как на своей, так и (но полностью неофициально!) на чужой территории — не знал бы, да разъяснили мне как-то под хорошее настроение; частично задачи ВНУС — не ВВ МВД, а именно ВНУС; вроде бы, ОВБ — Отделение Внутренней Безопасности — тоже «семёрка»… а вот «заместители-воспитатели», насколько я в курсе — Первое управление, типа, чтоб не спелись между собой! Хотя в рядах «воспитунов» тех же «молчи-молчи» каждый второй, и вот эти гаврики как бы совсем не «первые» — хотя там у них сам чёрт ногу сломит, кому кто «ку!» говорить должен! Важно другое — теперь на полгода минимум мы «вохры»! Удавиться, какой карьерный рост… Зато понятно, почему Ерошин так резко увял — гавкать на мало того, что старшего по званию, так ещё и служащего такой конторы… надо быть и в самом деле если не бессмертным, так хотя бы иметь задницу, бронированную как лобовая тяжёлого танка!
— Ну, сержант, не делай такое похоронное лицо! Ты что — и правда предпочёл бы торчать в ППД и заниматься всяким «бери больше — кидай дальше»? — майор, зараза, ещё и издевается! Хотя-я-а-ааа… а правда — чего это я? Сомневаюсь, что проторчать остаток службы в хозяйственниках мне понравилось бы больше!
— Так что насчёт личного средства передвижения, тарщ-майор? Оставить на стоянке под расписку (по крайней мере в ЦУП-е такое практиковалось; для этого, собственно, гаражное хозяйство и имело довольно большие резервные площади), или разрешите использовать?
Офицер безразлично пожал плечами:
— Лейтенант, займитесь пополнением. Сержант — с этого момента все вопросы к старшему лейтенанту Анатолию Мареву, он перед вами. Ясно? Выполнять!
Старлей махнул нам рукой, и мы потопали…
27-е число восьмого месяца, походная колонна РА, ближе к вечеру.
— Ну что, бойцы, как настроение? — Марев (официальный позывной «Мир») возмутительно бодр и весел. Блин, мы полночи в карауле проторчали, а потом день за рулём, какое может быть настроение?! Спать-хочу! Очень-сильно-спать-хочу! Второй наряд за трое суток, чёрт бы тебя подрал! Я понимаю, что основной состав только вчера присоединился, из ППД выезжали всего тремя машинами, кроме нашей — КШМ и «техничка», но какого ещё и под…бывать?! тем более, караулы никак расслабляющим времяпровождением назвать нельзя — мы едем практически вдоль Амазонки, на расстоянии едва не прямой видимости, петляем между холмов и зарослей на самой границе между саванной и речной поймой, и количество живности здесь просто-таки зашкаливает. А где много обитателей — там много и тех, кто этих обитателей харчит, и совсем не против попробовать новинку меню — человеков в кожурке униформы! Так что иногда даже просто находиться вне стен кемпера страшновато, тем более быть там продолжительное время…
— Нормально, тарщ-старш-лейнт! — это мы хором, с имбецильными улыбками. Старое армейское правило — отвечай так, как от тебя ожидает начальство. Если, конечно, от этого не зависит твоя жизнь или здоровье — тогда возможны варианты… И, естественно — улыбайся, начальство любит идиотов! Идиоты «…излишним разумением начальство не смущают…», так сказать…
— Это прекрасно, бойцы! Тогда, есть предложение — пообщаться без официальности, как коллегам, хоть нам и недолго вместе служить, но всё же… Короче, ноги в руки — и за мной, ужинать! — старлей спрыгивает с подножки моего «гелика» и, не оглядываясь, уходит в сторону уже почти выстроившегося круга машин. Сегодня мы остановились в распадке между целой россыпи холмов, на небольшой ровной площадке — явно здесь не первая стоянка, видны старые костровища и даже затянувшиеся травкой колеи, хоть и неглубокие. Вокруг ровной поверхности, в основном каменистой с редкими травяными «языками», буйные заросли узловатого кустарника, его часто называют «деревянный спотыкач», от широко известного всем, кто занимался хоть какой-то фортификацией, сленгового прозвища «колючек»; другого названия, насколько я в курсе, пока никто не предложил… Растёт здоровенными клубками высотой до двух-трёх метров, чаще всего именно вот в такой холмистой местности, заполняя собой распадки, лощинки и промоины; колючек вроде бы не имеет, зато ломается как нарочно — оставляя расщеплённые и острые до жути «хвосты», примерно как земной бамбук. Только бамбук — это один сплошной стебель, а тут комок торчащих во все стороны веток… стоит отрезать (отпилить, разумеется) часть ветки — «лохматится» остаток до места отростка! Порет и скаты, и живую плоть как скальпель — точнее, целый пучок скальпелей! Пройти сквозь заросли малореально даже с бензопилой — не то чтобы ветки сверхтвёрдые, но переплетены зверски, торчат во все стороны, при этом достаточно упругие и прочные. Пока один куст выпилишь — весь в порезах будешь, а пробиваться иногда через сотни метров приходится… При особой необходимости кустарник просто выжигают, горит неплохо, хотя для полного выгорания требуется часа полтора-два, да и то остаются крупные стволики, частенько ещё и лопнувшие от жара — готовое противопехотное заграждение, в стиле древнеримских противослоновьих, типа досок с набитыми в них гвоздями… Въезд на стоянку только один — оттуда мы сюда и попали. Перекрыть удобно, хорошее место, никакая зараза не влезет, а двуногие… это уже паранойя, бандитов, желающих напасть на крупное подразделение РА, надо ещё поискать даже в Латинском Союзе, про территорию собственно ПРА и говорить не стоит! Опытный командир наш старлей, что есть — то есть, никаких вопросов, вот бы ещё повнимательнее к подчинённым относился… Хотя это его «служить вместе недолго» наводит на некоторые мысли, не скажу что сильно утешающие!
