— Кто ты? — спросила она.
— Можешь называть меня Аши-Киари... Хотя этим именем меня уже давно никто не зовёт, — ответил он. — Чаще меня зовут Хозяином Гор или Чёрным Орлом.
— Почему мне кажется, будто я тебя помню? — прошептала Бэл-Айя, всё ещё разгорячённая гурдзенией и обессиленная танцами, соединяя с ним ладони, палец к пальцу.
— Я — душа Мкрхиалании, — улыбнулся он. — Видимо, ты жила когда-то здесь... Не в этой жизни, давно. Ты чувствуешь с нею родство, а значит — и со мной.
Они сидели на траве, у корней кривого старого дерева. Солнце уже почти село, и его прощальный розово-янтарный свет лежал на Сердечном Камне и озарял малиновую древесную крону у них над головами. Яркие резные листья, кружась, падали к подножью Камня, а Чёрный Орёл негромко напевал им колыбельную.
Облетают листья,
Засыпают сад,
Ярко-алой кистью
Ягоды горят.
Осень разбросала
Щедрые дары,
Ты же не сдержала
Слово до поры.
Белым, белым, белым
Скоро станет сад,
И обледенелым
Гроздьям я не рад.
Белым, белым, белым
Скоро станет сад,
И обледенелым
Гроздьям я не рад.
Яркими слезами
Плачет листопад;
Неприветлив станет
Глаз твоих агат.
Мне б дождаться лета
И не сжечь мосты...
Песня не допета,
Не ответишь ты.
Отчего ж так ярко
Ягоды горят?
И не засыпает
Тропку листопад?
Белым, белым, белым
Стал сегодня сад...
Радостью несмелой
Я покою рад*.
___________________
* слушать оригинал
музыка Авто Шарвадзе; русский текст не является переводом.
Он пел ей почти до самых сумерек, а она не могла наслушаться. Лишь когда крона дерева потемнела, а от заката осталась розовато-жёлтая полоска на краю неба, Бэл-Айя спохватилась. Чёрный Орёл проводил её до Горного Чертога. По дороге он сказал:
— Можешь ничего не опасаться даже в темноте. На моей земле никто не причинит тебе зла: ни зверь, ни птица, ни человек.
У порога её встретил обеспокоенный Акхара и оба его сына.
— Милая, где ты так допоздна загулялась? — строго нахмурившись, спросил Учитель Горный Орёл. — Я уже хотел посылать сыновей тебя искать.
На это Хозяин Гор, появившись из-за её плеча, ответил:
— Она была со мной, брат Акхара, тебе незачем тревожиться. Если она захочет пойти ко мне, прошу, не препятствуй ей.
Акхара если и удивился, то не показал виду. Он с поклоном проговорил:
— Приветствую тебя, Чёрный Орёл. Я рад твоему визиту! И рад, что ты привёл девочку домой... Я ведь отвечаю за неё перед братом Баэрамом, который отпустил её к нам в гости. Ну что ж, раз уж ты здесь, не хочешь ли войти в дом, отужинать с нами? Ужин у нас, правда, прошёл, но ради такого гостя не грех и ещё раз накрыть на стол!
Сердечно поблагодарив, Хозяин Гор всё же отказался. И добавил:
— Не сердись на свою гостью, если ей захочется встретиться со мной, и она при этом запоздает к ужину. За её безопасность и честь можешь не беспокоиться. Даю слово.
— Слово Хозяина Гор — надёжнейшая порука для меня, — ответил Акхара. — Да будет так.
Когда необычный гость ушёл, он удивлённо спросил у Бэл-Айи:
— Дорогая, где ты встретилась с ним?
— Он пришёл в Гауарджи на танцы. Он... так пел!
Под взглядами сыновей Учителя девушка смутилась и ощутила прилив краски к лицу. Акхара понимающе улыбнулся, но потом его улыбка растаяла, как снег весной, уступив место задумчивости.
— То, что он заговорил с тобой — с одной стороны, несомненно, добрый знак. Редко кому доводится увидеть Хозяина Гор. А то, что он, как ты говоришь, пришёл в деревню — вообще нечто из ряда вон выходящее.
Акхара умолк. Бэл-Айя спросила робко:
— А с другой стороны?
Тот только вздохнул и покачал головой.
— Ты ужин пропустила, дорогая. Если хочешь, спроси на кухне.
— Спасибо, Учитель Акхара, я лучше пойду спать, — сказала Бэл-Айя. — Устала я что-то. Спокойной вам ночи.
— И тебе спокойной ночи, красавица.
Чёрный Орёл как в воду глядел: уже на следующий день Бэл-Айя пришла к Сердечному Камню. Всё-таки удивительное в нём было углубление — поразительно похожее на сердце. Выглядело оно естественным, а не выбитым рукой человека.
— Аши-Киари! — позвала Бэл-Айя. — Можно тебя увидеть?
Эхо подхватило и разнесло её слова. Не прошло и минуты, как повеял ветер и из-за камня вышел получеловек-полуптица. Его чёрное оперение покрывало тело так же, как у Горных Орлов при неполной трансформации: свободными оставались только кисти рук, голова и ноги до середины голеней. Длинные маховые перья на руках глянцевито блестели, а их кончики были белыми.
— Ты звала меня? Я здесь, — гулко прозвучал его голос.
Бэл-Айя стояла, немая от смущения и трепетного восторга. Кажется, из головы вылетели все слова, которые она хотела сказать. Чёрный Орёл засмеялся.
— Ну, не робей так. Скажи что-нибудь... Может, ты хочешь что-то спросить?
— Да, я хочу спросить, — выговорила наконец девушка, цепляясь за эти слова, как за спасательный круг. — А как ты... так быстро появляешься? Ты живёшь где-то рядом?
Вместо ответа Чёрный Орёл взял её за руку и повлёк за собой.
— Идём. Шагай следом за мной. Только не бойся.
Бэл-Айя и не успела испугаться. Тёплая рука Хозяина Гор увлекла её в колышущуюся пространственную аномалию, которая открылась прямо перед ними. Один шаг — и они оказались на небольшом горном уступе на головокружительной высоте. У Бэл-Айи похолодело в животе и под коленями, и она прижалась к Чёрному Орлу: уступ был крошечный. Стоило потерять равновесие, качнуться, и...
Огромная чёрная птица с белыми кончиками перьев на крыльях и хвосте несла её над ущельем, крепко держа когтистыми лапами за руки близко к плечам. Из стиснувшегося горла девушки не вырвалось ни звука: диафрагма будто прижалась к нему, нещадно сплющив лёгкие. Через пару минут полёта, впрочем, испуг начал отпускать, Бэл-Айя покричала и даже издала короткий возбуждённый смех.
— Уа-ху-у! — выкрикнула она, болтая ногами.
Однако скоро руки стали затекать и болеть, и она хотела крикнуть об этом Орлу, но он, похоже, прочитал её мысли. Прямо в воздухе он влетел в ещё одну аномалию, и они приземлились у Сердечного Камня. У Бэл-Айи невольно подкосились колени, и она осела на прохладную траву, а Чёрный Орёл опустился рядом с ней — снова в виде получеловека-полуптицы.
— Вот это... ух! — выдохнула девушка, захлёбываясь от восторга.
— Понравилось? — улыбнулся Хозяин Гор. — На первый раз хватит.
— Это... нечто! — засмеялась Бэл-Айя. — Это... что-то вроде порталов?
— Да, — кивнул Чёрный Орёл. — Я ответил на твой вопрос о том, как я перемещаюсь?
— О, более чем! Это здорово! Потрясающе!
При ясном свете дня она разглядела на его лишённых оперения щиколотках что-то вроде вытатуированного узора, который охватывал ноги Чёрного Орла наподобие браслетов.
— Красиво, — сказала она задумчиво. — А почему — на ногах?
— Голова — север, правая рука — запад, левая — восток, ноги — юг, — ответил Чёрный Орёл загадочно.
— Н-ну, да, — согласилась Бэл-Айя. — Логично. Но что это значит?
— Это значит, что я — Хранитель Юга.
Он рассказал ей, кто такие Великие Хранители Сторон Света и что они делают. По его словам, сам он пока только готовился стать Хранителем — был уже в конце пути к этому. Бэл-Айя сидела притихшая, потрясённая. Чёрный Орёл действовал на неё завораживающе, изумлял и восхищал. Она полагала, что уже ничто и никто на свете не сможет её удивить, а он — смог.
В этот день она не опоздала к ужину, зато пропустила обед. А на следующий уже снова спешила к скале с углублением в форме сердца, а её собственное при этом то бешено стучало, то замирало, будто бы повисая на нитке. Чёрный Орёл пришёл, и она опять стояла перед ним, лишённая дара речи, но доверчиво открытая ему навстречу всей душой. В его немыслимо глубоких глазах отразилась задумчивая нежность, и он, взяв её лицо в свои ладони, поцеловал в закрытые веки.
Она рассказала ему всё. Об У-Оне — Дан-Клае, о верховном жреце... И о том, как она оказалась здесь, одинокая, оставленная У-Оном наедине с её разбуженной памятью.
— Не вини его, — сказал Чёрный Орёл серьёзно и спокойно. — Он сам запутался.
— Запутался сам и меня запутал, — вздохнула Бэл-Айя.
— О нет, ты уже выходишь на свою дорогу, — возразил Орёл. — Ты твёрже и мудрее, чем все мужчины из этой истории, хоть ты и всего лишь хрупкая девушка.
— Что-то я пока не чувствую в себе ни особенной твёрдости, ни мудрости, — невесело усмехнулась Бэл-Айя.
— Ничего, всему своё время. А насчёт прошлого ты права: его надо отпускать. Иначе ты не сможешь жить в настоящем.
Акхара не лез к ней с расспросами о том, где она каждый день пропадает: вероятно, видя особый блеск в её глазах, он и сам догадывался. Неодобрения он не высказывал, лишь проронил однажды:
— Ты сама выбираешь свой путь, девочка. Но непрост он... Непрост и одинок. Никто не знает, стоя на берегу моря, сможет ли он переплыть его, но тот, кто пускается в путь, достоин уважения.
Если Учитель Горный Орёл относился к её общению с Хозяином Гор спокойно, то его младшего сына это явно удручало. Бэл-Айя своим женским чутьём не могла не догадываться о симпатии Лаэм-Тана, но ей было нечего ему предложить, кроме дружбы. Он был хорош собой, силён, талантлив, умён и искусен во врачевании; не встреть Бэл-Айя Чёрного Орла, возможно, она и обратила бы на него внимание, но с Хранителем Юга никто не мог сравниться.
Девушка бежала по дороге в ущелье, к Сердечному Камню — на последнюю перед отлётом встречу с Чёрным Орлом. Она не знала, сколько продлится разлука и суждено ли им встретиться снова, а потому спешила сказать Хозяину Гор нечто очень важное.
У Камня она позвала:
— Аши!
Знакомое ощущение порыва ветра — и загадочный, прекрасный, непостижимо мудрый Хранитель Юга был перед ней.
— Слушаю тебя.
Бэл-Айя вздохнула. Он никогда не удивлялся и не спрашивал, зачем она пришла и чего ей хотелось, будто уже знал всё наперёд. Вот и сейчас он не спросил даже банального "что случилось?".
— Аши, я... — начала девушка и осеклась. Глаза наполнились слезами. Мысль о том, что какое-то время она не будет видеть его, разрывала ей сердце в клочья. Хотелось перекинуться в волчицу и завыть.
Он мягко завладел её руками, но ничего не спрашивал, просто ждал, когда она справится с собой и продолжит.
— Нас с Учителем Акхарой вызывают на совет кланов, — сказала Бэл-Айя наконец. — Завтра на рассвете мы улетаем. Я не знаю, сколько времени я буду отсутствовать и что случится после этого совета, но я хочу, чтобы ты знал: я сделала выбор. Я хочу быть с тобой.
Она с тревогой всматривалась в его лицо, а сердце стучало так, что не хватало воздуха. Чёрный Орёл был серьёзен и грустен.
— Я знаю, что творится в твоём сердечке, — проговорил он. — С самого первого момента, как я тебя увидел, я знал, что это не предотвратить... И самому мне не остановиться. Ты дорога мне, но... Меня любить трудно. Я не смогу всегда быть с тобой, и жить вместе постоянно, как семья, мы не сможем. Ты должна понимать, что я прежде всего — Хранитель Юга, а уже потом мужчина. Ты готова смириться с тем, что на первом месте у меня всегда будет мой долг, а ты — на втором? Что, выбирая между жизнью с любимой женщиной и смертью ради спасения этого мира, я выберу второе? И какой болью для тебя это может быть чревато? Готова ли ты платить такую цену? Прежде чем принять решение, подумай хорошенько: оно тебе нужно?
По щекам Бэл-Айи катились слёзы. Шагнув к Чёрному Орлу, она обняла его за шею одной рукой, а пальцами второй ворошила мягкие пёрышки на его груди.
— Для меня нет иного пути, — дрожащим голосом проговорила она. — Он труден и... И одинок. Но никто не пройдёт его вместо меня. А если я не решусь на него вступить, всю оставшуюся жизнь я проведу живым трупом, влача бессмысленное существование человека, который свернул не туда. Да, я готова. Я осознаю всё... Ты мне нужен, Аши. Любой — мужчина ли, Хранитель ли... Кто угодно. Я не могу без тебя.
Она робко потянулась к нему губами, закрыв глаза. Ощутив ими ласковое прикосновение, она обняла Аши изо всех сил, отвечая на поцелуй с отчаянной решимостью. Его руки тоже крепко обняли её, и она потеряла ощущение земли под ногами. Они летели.
Глава 33. Голова и щупальца
— Рыжик, может, не будешь вот так, сгоряча? — сказал Ло-Ир, заглядывая Э-Ар в глаза. — Скоро и так все по домам поедут. Подождёшь?
— Нет. Сейчас! — Э-Ар решительно, но аккуратно вытерла слёзы, стараясь не размазать тушь. — Я просто не могу здесь находиться, понимаешь? Не могу! Если я здесь останусь, у меня будет истерика. А я в положении, мне это нельзя. Ты хочешь, чтобы я волновалась?
— Ну, хорошо, хорошо. Только не переживай так.
Э-Ар спешила покинуть роскошное поместье Рай-Ана, в котором проходил совет кланов, повинуясь зову захлестнувшей её обиды и боли. Прочь отсюда, подальше от этого предателя! Вот она, настоящая причина странных изменений в нём. Она чувствовала, что с ним что-то не так, но не могла понять, что именно... Она списывала это на пробуждение оборотня в У-Оне, но всё оказалось гораздо прозаичнее и непригляднее.
Эта причина оказалась, надо сказать, весьма хороша собой — жгучая брюнетка, черноглазая и смуглая. Только слепой не запал бы на неё, а У-Он, конечно, не жаловался на плохое зрение. Сердце Э-Ар пронзала острая боль при воспоминании о том, как её муж смотрел на эту девицу, спрашивая: "А как же всё, что у нас было?" Видимо, она оказалась донельзя ветреной и успела променять У-Она на кого-то другого, пока они были в разлуке. "Мы должны отпустить прошлое, — сказала эта брюнеточка. — И жить настоящим. Твоё настоящее — жена и ребёнок, а моё — Аши". Дверь была прикрыта неплотно, и Э-Ар всё слышала и даже кое-что подглядела.
"А как же всё, что у нас было?" — эти слова нестерпимо ранили её, боль отдавалась горьким эхом в душе. Судя по взгляду У-Она, было у них всё, что только могло — по полной программе.
— Ну, поехали, — сказал Ло-Ир, и они сели в машину.
Когда они выехали на шоссе, он спросил шутливо:
— Куда прикажете вас доставить, леди?
Шмыгая носом и роясь в сумочке в поисках пудреницы, Э-Ар ответила устало и, в отличие от него, на полном серьёзе:
— К вам в дом, за моими вещами.
Вещей у неё было не очень много — всего одна сумка, которую она наполнила, когда в сопровождении охраны съездила ненадолго в свою квартиру.
— То есть... ты хочешь вернуться к себе? — нахмурился младший Ягуар.
Пудреница нашлась. Э-Ар открыла её, глянула в зеркальце. Тушь чуть-чуть потекла, но больших пятен не было.
— Да, я думаю, что уже слишком злоупотребила вашим гостеприимством. Пора и честь знать.
— Гостеприимство тут ни при чём, — сказал Ло-Ир. — Просто для тебя безопаснее находиться у нас.
Э-Ар вздохнула, покачала головой.
— Сколько ещё?
— Столько, сколько потребуется, — ответил Ло-Ир твёрдо.
