— Знаешь, сегодня с утра Эмбер и Алиса затащили меня в библиотеку, чтобы выспросить о рождественском бале. Должно быть, когда хочешь, ты можешь быть вполне милым молодым человеком, раз тебе удалось уговорить Колина сделать столько снимков, — хотелось огрызнуться, заметив, что я всегда был довольно милым, но я предпочёл промолчать, чтобы услышать, как сестры её пытали. Просто те пара вечеров, когда я был заложником девочек, показались мне необычайно длинными и изматывающими. Мне ещё никогда не приходилось прикладывать столько мысленных усилий, чтобы вспомнить какой-то из вечеров своей жизни в столь мельчайших подробностях. Приложи целители из Святого Мунго столько усилий к моему исцелению, сколько усилий потратили девочки, чтобы вызнать все интересующие их детали, то, вероятнее всего, меня бы никогда не рекомендовали для прохождения комиссии на профпригодность.
— Просто Криви действительно любит фотографировать, — пожав плечами, спокойно ответил я.
— Что примечательно, из всего вороха фотографий не было ни одной нашей, хотя мне казалось, что Колин сделал пару снимков, — возможно, таким образом Флер пыталась выяснить, было ли запечатлено на плёнку несколько непрофессиональное поведение её отца, и смогут ли эти кадры когда-нибудь всплыть, руша безукоризненную репутацию Гаспара Делакура.
— Я отсортировал парочку фотографий, чтобы они никогда не попали не в те руки, — признался я, совершенно не чувствуя из-за этого угрызений совести. Чуть нахмурившись, Флер кивнула, очевидно, прекрасно понимая, что сёстрам лучше не видеть этих фотографий, иначе их расспросы никогда не закончатся.
У кого-то из жителей улицы Магнолий была вечеринка. На тихой улочке была прекрасно слышна музыка, раздающаяся с чьего-то заднего двора. Начавший падать снег превращал этот вечер в чуть-чуть ненастоящий. Словно именно сегодня, на этой самой улице Магнолий, мы с Флер могли, наконец, сказать друг другу правду и оставить её здесь, не позволяя всем этим отравляющим сознание тайнам последовать за нами дальше. Стоя в тени, куда не доходил свет фонарей, никто из нас не решался ни сделать шага к свету, ни осмелиться признаться друг другу в том, о чём уже бессмысленно отмалчиваться.
— Когда ты все понял? — должно быть, Флер уже давно было интересно, как долго я водил её за нос.
— Просто однажды все намёки твоих родственников и твоё порой не слишком адекватное поведение сложилось для меня в одну общую картину, — усмехнулся я. Закрыв глаза, Флер вслух досчитала до десяти. Почти уверен, что она размышляла, сможет ли убить меня и спрятать тело так, чтобы никто его не нашёл, пока она не сбежит во Францию.
— Мордред, за что мне все это? — все ещё с закрытыми глазами, скорбно вопрошала Флер, обращаясь к мирозданию.
— Потому что я настоящий милашка, — пожав плечами, усмехнулся я, вовремя успев отпрыгнуть от попыток Флер излить всю искренность своего чувства моим шейным позвонкам. Потряся головой, чтобы бубенчики на рогах звонко зазвенели, я показал Флер язык и рванул в сторону дома Браунов.
— Ты не доживёшь до совершеннолетия, паршивец! — крикнула мне вслед Флер. Оглянувшись, я успел заметить, что она бросила в меня снежок. Рога с жалобным звоном чуть не слетели с головы. Смахнув горсть снега с чьего-то почтового ящика, я кинул снежок в Флер. — И что это за новость о том, что у меня маленькая грудь?! — от этого восклицания я застыл на месте, тут же получив снежком в затылок.
— Не было такого! — искренне возмутился я, разворачиваясь к Флер, чтобы получить ещё одним снежком в нос. — По-моему, ты какая-то неправильная вейла.
— Ты преуменьшаешь мои достоинства, а я — неправильная? — тут же обиженно воскликнула Флер, засунув очередной снежок мне за шиворот.
— Чёртова ведьма! — прыгая на месте, чтобы вытрясти снег, тонко пискнул я от холода.
— Богом клянусь, однажды ночью я тебя задушу! — пылко пообещала Флер, зачерпнув ещё одну горсть снега.
— Хорошо, милая, давай расцепим их до того, как они упадут в снег и начнут целоваться, — неожиданное предложение Патрика остановило нас как раз в тот момент, когда Флер была готова повалить меня на землю.
— Вечно ты не вовремя высказываешь свои предположения, дорогой. «Верёвочная лестница на чердак? Очень оригинально, из какого мультфильма вы почерпнули эту идею?» — и мы лишились великолепного дома у озера. «Я — сквиб» — и мы с сестрой поссорились настолько, что до сих пор не можем нормально общаться. «Давай подарим Флер пижаму в виде панды» — и нет, это предложение было идеальным оба раза, дорогой. «Не думаешь ли ты, что нам пора сходить за Гарри и Флер, их уже долго нет?» — если бы мы не пришли, возможно, они бы уже начали заниматься чем-нибудь, за что над Гарри подтрунивал бы весь наш клан, — последнее явно особенно раздражало Клариссу. Напоследок швырнув в Флер снежок, я поспешно спрятался за спиной Патрика.
— И между прочим, я смертельно обижен на всех вас за то, что вы не взяли меня в оперу, — гордо вздёрнув нос, я уже без особых остановок дошёл до дома. Где, к своему несчастью, попал в цепкие ручки сестёр, которые, будто пытаясь загладить свою вину за столь жестокое наказание, принялись каждый день ходить со мной по музеям, так что самым ожидаемым развлечением на каникулах для меня значилось уничтожение крестражей Лорда. Сириус с Франческой должны были вернуться из своего запланировано-незапланированного побега за неделю до окончания каникул, так что истребление темных артефактов было намечено на первый же свободный от сплетен о поездке вечер. Этот самый вечер выдался далеко не сразу, так как оказалось, что Франческа по роду своей деятельности может сплетничать вечно. В конце концов, мне пришлось подговорить Эмбер вытащить своих сестриц в кино, лишь бы освободить на один вечер Сириуса, который, как оказалось, был ещё большим болтуном, чем его избранница. Так, пусть и со сложностями, но мы, в составе трех с половиной волшебников, оказались в защищённом со всех сторон подвале Клариссы.
— Каким именно образом мы будем избавляться от крестражей? — спросил я, рассматривая карту: три точки, расположенные в одном месте, ярко пульсировали, создавая столько кровавых импульсов, будто карта могла в любую минуту начать кровоточить.
— Ради такого дела я аккуратно позаимствовал гоблинский клинок из отдела тайн. Один из невыразимцев лично при мне обрабатывал его лезвие ядом акромантула, — самодовольно заявил Сириус, доставая из портфеля свёрток с клинком.
— Только не говори мне, что ты предлагаешь разрушить чашу Хельги, Сириус? По всей видимости, как не было у тебя мозгов, так и не появилось, — разочарованно простонала мама. Сириус, ещё не привыкший к тому, что был создан магический портрет Лили, вздрогнул, уронив несколько пробирок с зельями. Почти в точности повторив стон моей матери, Клэр убрала осколки и уничтожила разливающиеся зелья.
— Мордред, никак не могу свыкнуться с мыслью, что Алисе удалось создать портрет Лили, — попытался оправдаться Сириус, но мы с Клэр итак прекрасно понимали, что Сириус никогда и представить не мог, что ему ещё когда-нибудь в своей жизни придётся услышать голос старых друзей. И мне кажется, он был немного разочарован из-за того, что Алиса нарисовала сначала Лили, а не Джеймса. Но, как оказалось, тут все было довольно просто: когда Алиса раздобыла фотографии, то общими усилиями, а именно, мнением большинства из Гермионы, Луны и Флер было решено, что сначала нарисуют Лили, а уж потом Джеймса.
— А что ты предлагаешь, мама? — было немного непривычно обращаться таким образом к портрету, но было приятно слышать её голос не только в воспоминаниях, которые раньше появлялись лишь в присутствии дементоров.
— Можно перенести осколки его души из ценных предметов во что-то бесполезное, что будет не жалко уничтожить, — предложение было весьма рациональным, но что-то мне подсказывало, что будут какие-то сложности с его выполнением.
— В принципе, такой вариант возможен с медальоном и чашей, а вот с кольцом будут сложности, — найдя несколько безделушек и поставив их на стол, призналась Кларисса.
— А что не так с кольцом? Кстати, ты так и не рассказала, как тебе удалось его найти, — Сириус скинул несколько толстых справочников со стула и, устроившись поудобнее, настроился слушать длинную увлекательную историю.
— У меня были точные координаты для аппарации — я очень легко нашла, где кольцо было спрятано. Единственные трудности были с тем, как взять его в руки. Мне пришлось поместить его в свинцовую коробку, чтобы принести сюда, — Клэр махнула рукой в сторону коробочки, довольно сухо рассказав о том, как заполучила один из крестражей Лорда. Вот о том, как она выбирала платье для Флер, она пела целых четыре часа, в красках описывая, между каким и каким платьем выбирала, а тут, словно доклад о свойствах сердец мозгошмыгов зачитывала.
— Забавно, что единственная вещь, которую он проклял, защищая от возможных разрушителей, оказалась фамильным перстнем его семьи, — фыркнула мама, взмахом руки заставив ивовые ветки перестать двигаться. — Кларисса, тебе не удалось выяснить, как снять проклятие с кольца, не разрушая его?
— Самый простой способ — одеть его на чей-нибудь палец, но жизнь этого бедолаги будет после этого довольно короткой, а смерть довольно мучительной, — пожав плечами, начала размышлять Клэр. — Можно, конечно, отнести его в отдел тайн и обратиться за помощью к невыразимцам, думаю, они вполне смогут снять проклятие, но тогда непременно придётся объяснять им, чей это крестраж и где мы его нашли.
— Сириус, когда вы бродили по Запретному лесу в полнолуния, вы ни разу не наткнулись на озеро в глубине леса? — было заметно, что Лили задумалась о чем-то особенном.
— Разумеется, рядом с деревней кентавров, — кивнул Сириус. Честно говоря, никто из нас пока не понимал маминой логики.
— Хорошо, — кивнула Лили. — Пока я составляю план, вы вполне можете переместить частички души Волдеморта в безделушки. Я более чем уверена, что Клэр хотела заполучить чашу Хельги в своё личное пользование в тот же момент, как увидела её в своём доме.
Кларисса попыталась было возмутиться, но ни я, ни Сириус в её искренние заверения вернуть чашу потомкам ни капельки не поверили. Чаша, которая была утеряна довольно давно, могла быть таковой ещё несколько десятков лет. Сириус хотел было запретить мне участвовать в перемещении души Лорда, но, так как он заклятия создания крестража не знал, ему оставалось лишь кусать губы и надеяться, что у нас с Клариссой получится все сделать без каких-либо опасных последствий для своего здоровья. Как и в прошлый раз, ощущения были крайне неприятными, но это, скорее всего, был последний раз, когда мне приходилось марать руки о душу Лорда Волдеморта, так что все неудобства стоили того, чтобы их немного потерпеть. После того, как Сириус безжалостно разрубил фарфоровые статуэтки, а их осколки, положив в свинцовую коробочку, спалил адским огнём вместе с коробкой, Клариссе пришлось тут же вмешаться, чтобы остановить дальнейшее распространение огня в доме. На карте осталось лишь три точки.
— Гарри, когда ты общался с русалкой во время второго испытания, ты расстался с ней на положительной ноте? — по всему виду матери было понятно, что она очень надеялась на положительный ответ, но после того, как все мы отрицательно покачали головой, она пробормотала себе под нос что-то очень напоминающее проклятие в адрес генетики Поттеров. — Русалка могла проводить тебя к живому истоку, омыв в его водах перстень, мы бы избавились не только от проклятия, но и от души Лорда.
— А без участия русалок этот исток никак не найти? — Сириус явно воодушевился, надеясь на участие в каком-нибудь опасном мероприятии.
— Русалки непосредственно связаны с истоком, они черпают в его водах своё долголетие, — пояснила для нас с Сириусом Кларисса. — В принципе, я могу попросить об этой услуге русалку, живущую на землях нашей семьи, так будет даже лучше.
— Лучше для кого? — чуть насмешливо спросила Лили. С момента, как Алиса представила мне портрет матери, между Лили и Клариссой началась странноватого вида война. Иногда я специально не торопился заходить в свою комнату, чтобы подслушать то, из-за чего на этот раз поссорились эти двое. Хоть моя мать и прожила вдвое меньше Клариссы, было понятно, что она обладала знаниями куда большими, чем Клэр, или просто отменно умела настаивать на своей точке зрения.
— Только, пожалуйста, давайте обойдёмся без кошачьих боев сегодня, — попытался разрядить обстановку Сириус. Но словесная перепалка прервалась сама собой, так как все мы услышали весёлый голос Эмбер, торопившейся найти Моргану, чтобы первой её потискать. Достав ещё одну маленькую свинцовую коробочку, Кларисса поместила в неё кольцо и спрятала карту в сундук. Домовик вернул портрет Лили в мою комнату, и мы поднялись наверх, чтобы узнать, как прошёл поход в кино. Честно говоря, мне было мало интересно содержание той мелодрамы, на которую ходили вейлы, мне было куда интереснее то, что имела в виду мама, когда осадила Клариссу. Когда разговор плавно перетёк с фильма на обсуждение отпуска Франчески и Сириуса, я поднялся в свою комнату.
— Что представляет из себя этот источник? — я прилёг на диван, прежде чем задать свой вопрос.
За время моего отсутствия Эмбер сотворила на потолке довольно точное подобие северного сияния. Как оказалось, заклятия, которые могли что-то имитировать, были довольно простыми. Правда, нужно было иметь много терпения и усидчивости, чтобы создать главный образ, именно поэтому волшебники редко ими пользовались, предпочитая создавать что-то менее долговечное, но более яркое. У волшебников вообще был какой-то особенный пунктик на всё яркое и вычурное, как будто это лучше всего могло им помочь стать незаметными в магловском мире.
— Омывшиеся в водах этого источника получают благословление, очищаясь от всех грехов и проклятий, — мне был знаком этот тон голоса у собеседников. Так говорят, когда должны рассказать что-то очень важное, но что тебе на самом-то деле никогда не хотелось бы знать. Повернув голову в сторону портрета, я выжидающе взглянул на мать, показывая, что готов услышать остаток правды. — Знаешь, милый, в своё время я узнала о крестражах почти в том же возрасте, что и Волдеморт, только это не вызвало у меня безумного желания тут же разделить свою душу. На свете есть множество вариантов стать бессмертным: создание крестражей не самый долговечный и безопасный вариант. Когда стало понятно, что Лорд может прийти в наш дом, я думала о том, чтобы создать крестраж. С тем, чтобы убить кого-то, в то время не было никаких проблем, и моя рука бы не дрогнула, только вот наличие крестража у меня не означало, что Волдеморт не сможет убить тебя. Мне не нужна была жизнь, в которой не будет моего сына, поэтому я отринула эту идею и решила воплотить в жизнь самую безумную и смертельную из всех, о которых знала. Ещё учась в школе, я несколько раз встречалась с русалками, и даже кое в чём помогла одной из них, так что она, в определённом смысле, была у меня в долгу.
