— Впускай, — только и махнул рукой император, после того, как девушка тут же закивала.
Разговор с молодым поколением у самого старшего в роду получился недолгим. Когда угрюмые молочные родственники вышли, а герцог опять в спальню вошёл, то выражение лица своего повелителя он не понял.
— Так, твоё поручение узнать о семьях нанятых принцессой охотников, отменяется тоже.
— Принцесса их узнала?
— Да. Ты и сам бы всё понял, если б знал, что поначалу тех было не пятеро. Один из них — пленный. А остальные четверо незнакомцев... Все из Артола — вект, кор, норт и нагтилин...
— Но этого не может быть! Так же не бывает! — помертвел герцог.
— Не прав ты, Дакр, ты не прав. Только так оно и бывает. И, — император махнул на стол: — Позови ещё раз Висконтия, пусть принесут чего-нибудь покрепче.
Библиотекари Империи ничем от работников Библиотеки Эллезии не отличались — такие же, как их называла королева, "старые хрычи". Разве что победнее. Той же выпечкой они чай не заедали, а лакомились. В её родной Библиотеке метресса Февра своих побаловать не забывала, здесь же королевская выпечка им была явно в диковинку. И одежда на них была победнее, и обстановка... Хотя с мебелью оно понятно: ещё Иллиоан, первый властитель в Эллезии, запретил у себя трогать обстановку Библиотеки, оставшуюся от прежних. А здесь... Вечную меблировку давным-давно растащили, а самодельная... И столы в царапинах, и кресла потёртые... Да и посуда... Хотя... — она улыбнулась, — когда она была маленькой, чашки на столике у них тоже были разномастные, но девочка постепенно заменила всё. Нет, Катти не пыталась лишать стариканов их любимых чашек, она просто покупала новые красивые сервизы, а посуда и сама по себе имеет обыкновение биться. Даже без всякого её личного на то коварства.
Щедрости на мешочек из заветного сейфа-шкафа у почтенной метрессы не хватило, но чай даже самый обыкновенный имеет обыкновение становиться необычайным при должном настроении. Или — не удивительным чудом, а уютным необыкновением...
Поначалу за посиделками она никак не могла понять, почему деды почти не трогают выпечку — творожные плетёнки, слойки с яблоками, печеньица, у которых, уж не говоря об аппетитном виде, запахи-то какие, запахи! — а потом дошло: они наверняка хотят разнести по домам, для любимых внуков-внучек... Да и любимым бабушкам тоже.
Когда чайник опустел, главный библиотекарь (мэтр Меттарион) потащил её в свой кабинет:
— Расскажешь, может, что тебе всё-таки нужно...
— Да не надо уже ничего! — отмахнулась Катти: пусть деды "мзду" свою, для упыря её крабообразного собранную, опять себе разберут. Хотя... Какой из того упырь? Дядька, как дядька. — Только... Мне бы в вашей библиотеке поработать... Да нет-нет, я и сама управлюсь! Вас отвлекать мне не понадобится. Но... Вы меня теперь ещё пустите? — и чуть добавила она лукавинки в просящую интонацию: — Вы мне сегодня задержаться позволите?
Деды ожидаемо рассмеялись.
— Передадим мы всем нашим, чтоб тебя не трогали и преград не чинили... Работай! Благо, узнать тебя особых проблем не возникнет: рыжеволосых в Таркаре, ещё меньше, чем у вас блондинок. Тем более, которые с ажурным браслетом... Слушай, а разве ты магичка? Ну, идём, идём...
Обстановка кабинета мэтра Меттариона по сравнению с кабинетом мэтра Каллиена отличалась тою же скудостью, что и в малом зале. У её родного деда один лишь стол сразу внушал ощущение незыблемой вечности, а здесь...
— Нет, я к магии не способна. А что это? — обнажила она своё украшение. — Я, когда в камере очнулась, его на себе и нашла. Попробовала снять — замочек отлетел, да и всё.
— Твари послушные! — выругался дед. — Не бойся, ничего плохого он тебе-то не принесёт — даже руку не натрёт, даже кожу не потревожит. Но снять его... Разве только вместе с рукой если... Негатор это. А на тебя...Приказ, наверное, был — на всех, кого забирают, надеть, — и он вздохнул: — А приказ есть приказ. Вот на тебя его и натянули.
— А как вы про меня сразу узнали?
— Ну, сначала старина Каллиен связался...
— Как?!
Она себя здесь иголкой истыкала, над гвардейцами там садистка Арлия издевается, а эти старые хрычи!..
— Все библиотеки межабонементом связаны... Любую книгу в любую библиотеку из любой передать можно. Ну, и любое сообщение тоже. Но об этом только единицы знают. У нас — трое. В Эллезии — двое было. Теперь ты — третья. И смотри — никому! Существует... м-м-м... суеверие уже, что, если его использовать не по назначению... Книги, только книги! Ну, или по крайней мере — только библиотекарями... Ариления, богиня наша, хранительница наша ревностная, разгневается. И первое, что сделает — межбиблиотечный абонемент прикроет. Ну, а если нам -приказать...Что разгневанная богиня Шести может с осквернителями учинить — догадываешься? Тысяча триста лет назад прецедент случился. И герцогский род один в пару годов вымер. Гросс лет после вообще ничего не работало. Когда постепенно нормализовалось, тогдашний наш хранитель напоминать о данной возможности никому из лишних не стал. Его из остальных библиотек старшие поддержали, — и он опять добавил: — Но ты ж своя. Библиотекарша!
Не в эти ли годы тысяча триста лет тому назад в Эллезии перекрыло проход в потаённые разделы? А здесь? Здесь ничто не перекрыло ничего?
И вот почему он её сюда позвал. Понял, что проговорился и предупредил. Что ж, она предупреждению вняла.
Они ещё немного побеседовали. Старикан объяснил, что простолюдины-слуги о новенькой заключённой библиотекарше, ради которой её подруги-принцессы готовы были под плети пойти, слухи сразу по всему дворцу разнесли. ("А ты правда наш дворец спасла?!" Уже? Пол дня ещё не прошло, а они здесь уже обо всём прослышали? Впрочем, это ж библиотека... Алхимики — или их ученики хотя бы — здесь постоянно толкутся.) Но подробностей он с неё потребовал о другом — о её теперешнем быте: что у неё есть, чего не хватает, есть ли что есть-пить, что надеть, где спать, чем умыться. Наверняка перед мэтром Каллиеном хочет отчитаться.
Впрочем, надолго разговоры не затянулись. А когда вышли, увидела: корзиночки опустели. И поняла ещё одну причину, почему её увели: учинять при ней делёжку сладостей старики постеснялись. Ничего, она здесь не последний раз!
Пузатая бутылочка бренди была уже почти опорожнена, и двое мужчин перешли от важных тем к темам интересным...
(" — Как проснёшься, передашь ла Осттекию, что мальчишки в Прассиле...
" — Завтра? Вы уверены? У них было пол дня и будет целая ночь...
" — И что? Они считают, что задачу по входу в Империю выполнили. Прассиль — прямой путь на Риммериум. Да они завтра ещё и весь день в нём проведут — пока хабар сдадут... Два походных рюкзака! Вот их с ними ла Осттекий и возьмёт.
" — Не встревожатся?
" — С чего бы? В лицо мою дочь вне дворца не знают. А какая-то "герцогиня ла Трелли"... Что это приграничье считается самостоятельным герцогством и имеет своё название, давным-давно все забыли. А будут расспрашивать — ещё один след.
" — У нас знают.
" — Во дворце? От Огненного дворца до любой харчевни в Прассиле три дня пути, — и император пожевал губами: — Ты только передай, чтоб ла Осттекий, там, без излишнего членовредительства обошёлся. Не будем зря девочку травмировать.)
-... Итак, что мы имеем в качестве непредвзятого факта? — о, артикуляция его императорского величества была по-прежнему твёрдой, разве что несколько вычурными стали формулировки.
— Мы имеем юную виконтессу Веталлию ла Трейси... Точнее её имели не мы... Да и, судя по всему, поиметь её не получилось ни у кого, в том числе и особо у особы наследника престола, — излишней дотошностью формулировок заразился и главный специалист по халатам. — Означенная девица была замечена несущейся по коридору, сбивающая слуг, скульптуры и вазы. Добавочный штрих — в одной туфельке. Ещё один узор в данной композиции — того не замечающая.
— Того это кого или чего?
— Никого и ничего — ни присутствующих слуг, ни встречающихся ваз, ни собственной туфли.
— Которой? Которая была на ней или той, что потерялась?
— Обеих. Как вариант — ни одной из них.
— Результат?
— Не увернувшиеся слуги за нерасторопность изгнаны, скульптуры подняты, разбитые вазы заменены... Жалко одну — ей более двух тысяч лет. Из Предшествующей эпохи ещё. Туфелька возвращена.
— Туфелька — это хорошо. А ваза... Боюсь, Наши сёстры будут недовольны. Причины сего тайфуна?
— Завезённые принцессы. Кстати, Вы помните — я был против.
— Так это зловредные принцессы сдвинули вазу, выставили в проход отдельные части скульптур и подпоили слуг?
— А ещё это вовсе не они развязали герилью с Вашим племянником. И я удивляюсь теперь даже, что они совсем не отметились в великом опыте нашего великого мэтра Кроктауриуса...
— Ну, это уже паранойя... — хмыкнул император: — Вызов сущности из шести Шести подготавливался несколько лет. Управлять пока не получилось, но вызов — произведён, отзыв — осуществлён. Подтверждён механизм вызова, проявлены детали, не упомянутые — утаённые! — в "Фолианте...": необходима, оказывается ещё и кровь посвященного владетелю сущности. Но Кроктауриус сам заранее подготовил девицу, отмеченную привязкой к Анатаре.
— Анатара же не из Шести?
— Дегея огненная — из шести Пшосграза, Анатара — его подруга, вечно хапает у него, что ни походя, хватило. И его призванную тварь получилось отвлечь, получилось занять девчонкой. Ни одной жертвы — представляешь?! Результативный вызов одной из шести Шести — и ни единого погибшего! Мэтр заслужил наше восхищение. Но ты не отвлекайся, — погрозил ему пальцем земной властитель: — Что стряслось с Веталлией? Таким же буйством темперамента она ранее не отличалась? И при чём тут эллезийки?
— Здесь больше юная корсарыня кора... Намедни она заявила, что наше женское бельё вызвало бы в Эллистане презрительные усмешки. И поделилась рисунками с выкройками того, что нынче принято у них.
— Помню-помню... Кое-что даже, вроде бы, было продемонстрировала некоторым наглядно... Ты не разжился?
Герцог понял своего повелителя, он огладил усы, полез в карман, достал лист бумаги, развернул... Тот весь, вдоль и поперёк был разрисован эскизами девичьих фигурок в неглиже. А больше — и без неглижа.
— За выкройки встали насмерть, — хохотнул он. — Затевать смертоубийство я не решился. А иначе... Без применения стали и боевых навыков... Боюсь, дело бы кончилось моим в кровь изодранным их ногтями лицом, — и он протянул вынутую бумагу другому мужчине. — Веталлия что-то на себя из вот этого надела, в зеркалах на себя такую насмотрелась и перед зеркалами такою побродила... А потом всё свидание знала, что оная срамота на ней. Ну, и когда потом наш парень, очевидно, проявил... м-м-м... некоторую настойчивость, и она увидела, что он увидел... И, когда потом она почувствовала, что он увидел и прочувствовала данный факт... Сил вырваться у неё хватило, а чего-либо соображать в дальнейшем — нет.
Император с любопытством начал вертеть листок... Интересно, которую из своих любовниц он сейчас себе в этом представляет?
— Передашь ржавым графам, что сей листочек будет им выкупом за двухтысячелетнюю вазу. Знаешь, я думаю, что копии с него даже моей младшенькой может хватить, — благодушно хохотнуло Его Императорское Величество.
Одну Веккатту старики всё-таки не отпустили. Нет, дело не в недоверии — просто, а как же иначе? А вдруг что понадобится?! Так же и метресса Ниаракла на своей кухне пристроила к ней девчонку Иртру. Только в библиотеке это был мальчик. Но был он таким же худым. И Катти вдруг вспомнила, разговоры о голоде в Империи... Ну, не голоде — о голодных годах, о нескольких кряду плохих здешних урожаях...
И надо признаться, что парнишка — Треккор — оказался кстати. А что она постеснялась бы затребовать у старших — с ним было запросто.
Сперва Веккатта просто попросила его побродить с нею по всей библиотеке — и по читальным залам, и по их рабочим помещениям, и по хранилищам. Мальчик поначалу бычился, но она втянула его в сравнения, в состязание — у кого как? у кого лучше? у кого интереснее, удобнее? Между делом похвасталась своими книжными тележками. Мальчик, было, подхватился — им бы тоже! — а потом горестно махнул рукой: дворцовые мастерские работать на библиотеку не будут.
Но особых различий не было, функционал прежних и здесь работал устойчиво: и температура внутри была постоянной — мальчику тоже внутри было вечно зябко! — и пыль особо не накапливалась, и внутренние книжные лифты работали.
— Да, тележки — это бы здорово... Ладно с заказами — можно и на руках перенести, но есть же такие ветхие экземпляры... Их бы аккуратненько с полки и сразу на каталку... А то, когда несёшь, мало ли чего случиться может... Да и на вытянутых руках — тяжело.
Нет, ничего особенного Катти не увидела. Наоборот, сумела чуть удивить местного, что и их, имперские новинки, в библиотеке Иллиоана уже присутствуют, удивить количеством изданий книг при их Университете. Да что у них! — даже у нортов теперь больше! А все новинки всего Артола по-прежнему в обязательном порядке поставляются в Библиотеку Иллиоана.
— Зато у нас древностей больше! — запальчиво возразил юный библиотекарь. — Даже тех, которые на неизвестных языках, тех народов, которые были, может быть, ещё раньше прежних!
— Вряд ли, — покачала головой юная библиотекарша. — Я думаю, прежних было мало. Их города, их поселения стояли посреди сельского окружения других племён, и они не особо на них внимание обращали. Брали у них продовольствие, возвели им ирригационную систему, чтоб с поставками перерывов не случалось, продавали металлические орудия труда в оплату да какие-нибудь дешёвые поделки, вроде колец в нос... А потом они с удивлением обнаружили: а у аборигенов-то грамота уже своя есть! В каждом конце континента своя! И обучили всех ещё и книжному делу.
— Тогда, выходит, наши предки самыми тёмными изо всех были, — хмыкнул мальчишка. — У нас есть раздел со словарями прежних, так явно несколько различных языков среди них имеется, а ничего из знакомого!
— Покажешь? — равнодушно попросила Катти. — Да просто наши оказались самыми воинственными, и, когда прежние ушли, и за порядком присматривать стало некому — тут они и развернулись.
— Давай к древностям не пойдём? Это на нижнем третьем этаже; вроде бы, прямо под нами, но, чтобы спуститься, надо вернуться в другой конец хранилища, да и ключа от лестницы у меня нет, а мэтр Меттарион уже, может, и домой ушёл.
— Ну, и ладно. Слушай, тогда помоги найти мне план дворца? А то мыкаюсь здесь, как у алхимиков по лабиринтам мышь подопытная...
— Настолько рыжих мышей не бывает, — уважительно покачал головой архивный вьюнош. — Идём!
Он ей и ещё помог — показал, где копировальный станок стоит, ну, закреплённый лист толстого стекла с нижней подсветкой. А когда она устроилась, не стал мешать, достал затрёпанный томик, уселся, почти улёгся, в кресло и от неё отключился. А она чуть ли не до утра — этаж за этажом...
