— Я знаю, Гарри, — прошептала девушка в ответ. На ее лице, как всегда открытом и невинном, застыла безразличная доброжелательная улыбка. — Но когда-нибудь ей придется пожалеть, что она посмела "наехать" на меня.
Гарри улыбнулся. Сидя за предпоследней партой, "Ангелы" вполне могли позволить себе пошептаться, не привлекая к себе внимания преподавательницы. А если Амбридж и видела, что двое слизеринцев переговариваются, то пока что не собиралась снимать с факультета баллы. Наверняка, министерская жаба, как ее называл весь Хогвартс, внутренне радовалась, планируя назначить через какое-то время взыскание.
— Она ответит. Просто нужно подождать. А пока не стоит обращать на неё внимание, — юноша сжал под партой руку девушки и почувствовал в ответ не менее крепкое пожатие. Хрупкая и нежная вейла на самом деле была куда сильнее, чем казалась. Вот только причина этому была не в нечеловеческой сущности девушки, а скорее в ее непростой работе.
— Амбридж — грязь, милая. Ничтожество, которое мы растопчем и не заметим, — продолжал нашептывать Гарри. Бекка была сильной, хладнокровной и хитрой. Одна из лучших людей Кобдейна. Коварная убийца, которой главы Совета пророчили великое будущее, а мистер Юндерк готовил ее к работе на дипломатической стезе. Девушка не нуждалась ни в молчаливой поддержке слизеринцев, ни в защите гриффиндорцев, а именно этим сейчас и была занята Грейнджер. Бекка не нуждалась ни в чём и ни в ком, Ангелы лучше других умели быть одиночками. Просто Гарри знал, что сейчас подруге, которая заменяла ему семью, было тяжело. Что ее нечеловеческая сущность, всегда ей помогавшая, теперь стала для девушки помехой. Что девушка пыталась объединить в себе качества вейлы и анимага. В конце концов, что именно сейчас для нее вопрос её происхождения был больной мозолью, на которую наступать просто небезопасно. Если Гарри быстро смирился с тем, что анимагия для него недоступна из-за нестандартности возможной анимагической формы и отказался от занятий, то ситуация с Беккой была совсем другой. Изначально для нее была рассчитана форма, которая идеально подходила девушке. Только в процессе расчета братья Кьюри забыли учесть не совсем человеческую природу девушки. Вейлы не могут быть анимагами: они действительно в чем-то похожи на оборотней, поскольку их животная форма является чем-то вроде логического продолжения человеческой сущности. Ее нельзя изменить, ее нельзя отрицать. Для Бекки это известие стало ударом. Меньше всего на свете девушка хотела превращаться в то чудовище, которое Амбридж старательно описывала.
— Я в порядке, спасибо, — улыбнулась девушка, но руку брюнета не отпустила.
А тем временем гриффиндорцы обернули самодовольную болтовню Амбридж в настоящий спор.
— Профессор, — буквально выплюнула это слово Грейнджер, — Подавляющее большинство информационных источников утверждает, что вейлы в общей своей массе не несут никакой угрозы ни волшебникам, ни магглам. Да, они чересчур красивы, хитры или даже коварны, но это не делает их чудовищами. В обычной жизни, когда вейлам ничего не угрожает, они ведут себя так же, как обычные люди. Едят то же, что и мы, пьют то же, что и мы, грустят и радуются. Что касается легенды, между прочим, маггловской, которую вы привели, то заканчивается она отнюдь не смертью герцога. Та же вейла, что пронзила Милоша стрелой, его же и излечила. И более того, она же и заключила мир между вейлами и людьми. А ее жестокость... Незачем было герцогу распевать песни ночью, на священной горе, когда вейлы проводят свои ритуальные танцы. Легенда говорит, скорее, не о жестокости вейл, а о вреде незнания. Милош был упрямым неучем с красивым голосом.
Гарри, впрочем, как и весь класс, уставился на разгневанную гриффиндорку. Всегда растрепанные кудрявые волосы упрямо торчали в разные стороны, щеки покраснели, в глазах горел чуть сумасшедший огонек.
— Она спятила? — спросил Дэн шепотом. Гарри тоже очень интересовал этот вопрос, потому что ему казалось, что Гермиона Грейнджер раньше сделает себе харакири, нежели так неуважительно станет спорить с преподавателем.
— Да, причем давно уже, — усмехнулся в ответ Забини.
— Еще на четвертом курсе Грейнджер основала клуб. П.У.К.Н.И. — усмехнулась Панси.
— Извини что? — Гарри непонимающе уставился на девушку.
— Я сказала П.У.К.Н.И.
— Это мы расслышали, — прошептал Дэн, запоздало отметив, что слизеринцы вокруг тихо хихикают, — Меня интересует, чем мотивирован твой призыв.
— Организация её называлась так, Дэн.
— Пукни? — хором произнесли Гарри и Дэн.
— Не Пукни, а П-У-К-Н-И, — поправил их Забини, ехидно улыбаясь. — Расшифровывается, как "Против угнетения колдовских народов-изгоев".
Сидевшая до этого со спокойным лицом Бекка резко развернулась в сторону усмехающегося Блейза. Доброжелательная улыбка на милом лице и горящий злостью взгляд выглядели устрашающе, поэтому все, кто смотрел в лицо красавице-блондинке, резко прекратили улыбаться.
— Ты сказал "колдовских народов-изгоев"? — елейным голосом повторила девушка, все сильнее сжимая под партой руку Гарри, которую она так и не отпустила.
— Да, — сглотнул Блейз.
— Тогда она защищала права и свободы домовых эльфов, — вмешался Малфой, с любопытством глядя на то, как девушка держит под партой руку Поттера. Или Поттер — ее руку, неважно. — У нее бзик такой, защищать всех угнетенных и обездоленных.
— Кричер, — усмехнулся Гарри, вспомнив, как каждый раз девушка возмущалась, стоило Поттер заговорить о том, что для работы в доме существуют домовые эльфы.
— Кто? — переспросили несколько голосов.
— Неважно. Эльф Блэков, который не знал, как от нее избавиться. А я все не понимал, что у них за отношения, — при слове "отношения" сидящий впереди Гойл громогласно рассмеялся, похоже, представив что-то пошлое, и замолчал только после увесистого тычка, полученного, как ни странно, от Кребба.
— Как бы то ни было, я — не угнетенный народ, чтобы меня защищать, — произнесла Бека, вновь мило улыбнувшись. Но в небесно — голубых глазах все еще читался обжигающий холод. — Я и сама могу справиться, если захочу.
— Я еще раз повторяю, мисс Грейнджер, ваше мнение никого не интересует. Как человек, плохо знающий магический мир, вы не можете судить объективно, — произнесла Амбридж, повысив голос почти до визга.
— Но Гермиона права, — возмутился, как ни странно, всегда молчаливый Лонгботтом. — Во всем права. А легенда про Равиойлу и Милоша — это просто сербская сказка о том, что не нужно злить обычно мирные колдовские народы.
— Вы глубоко ошибаетесь, мистер Лонгботтом, — отрезала "жаба".
— Тоже от незнания магического мира? — осведомился Уизли.
— Что-то сегодня гриффиндорцы разошлись, — прокомментировал Дэн.
— Это в них благородство заговорило. Благородство и глупость. Ясно же, что эту упрямую жабу не переспоришь, она, даже умирая, будет гнуть свое, — закатил глаза Малфой. Гарри с Дэном молча переглянулись, похоже, единственные, заметившие мимолетную кривую усмешку на по-детски пухлых губах полувейлы, появившуюся при слове " умирая".
— Минус 30 баллов с Гриффиндора! — взвизгнула Амбридж, стукнув ладонью по столу. — А теперь все записывайте конспект. В конце урока я проверю.
Класс зашуршал пергаментами.
— Кхе-кхе, — прочистила горло горе-оратор. — Итак, вейлы являются темными существами и вполне могут быть отнесены к классу нечисти, как вампиры и инфери, следовательно, на вейлу действуют все те же артефакты (включая вредноскопы), что и на них. Вейлы имеют довольно высокий уровень сопротивляемости магии, поэтому на них действует только каждое третье заклятье, кроме заклятий мгновенной смерти.
Кто-то из студентов показательно отложил от себя пергамент и перо. Кто-то водил чистым пером по бумаге, делая вид, будто увлеченно конспектирует лекцию. Некоторые записывали лекцию урывками, напрасно марая бумагу, чтобы было, что в конце урока предъявить "жабе". Лишь один единственный ученик был занят тем, что слово в слово записывал слова профессора. И это, вопреки ожиданиям, была не Гермиона Грейнджер, которая сидела, недовольно насупившись и скрестив руки на груди. Белокурая блондинка в слизеринской форме каллиграфическим почерком конспектировала лекцию, ехидно улыбаясь.
— Пишите конспект, мисс Грейнджер. И вы, мистер Лонгботтом. Двадцать баллов с Гриффиндора. На чем я остановилась. Ах, да. Мало кто знает о настоящей сущности этих тварей. Большинство, как, например, мистер Лонгботтом, считает, что это просто белокурые красавицы, и они совершенно безобидны. Но это не так! Вейлы едят людей! Как? Да очень просто! — по классу прошла волна смешков, которые распаленная своим рассказом Амбридж проигнорировала. — Думаете, зачем вейлам дар привлекать мужчин? Просто так, для развлечения? Нет, конечно. Вейла может управлять мужчинами, что очень опасно. Чтобы покорить мужчину, вейла просто думает об этом. Если же человек сопротивляется, вейла поёт. Песня эта похожа на песню Феникса, голос вейлы заставляет забыть обо всем, он овевает, манит и притягивает к себе лишенную воли жертву. И против этой песни уже не устоять.
-А если она поет для гея? — громким голосом произнесла Миллисент, вызывая очередную волну смешков.
— Прежде чем съесть человека (не обязательно мужчину, если девушка попадётся вейле, вейла ее не пощадит), вейла превращается, то есть показывает своё настоящее обличье. Это могут делать только чистокровные вейлы. Так вот, у вейлы вырастают крылья, появляется клюв. Она становится огромнойуродливой птицей и ест свою добычу, разрывая ее на части. Наивно полагать, что есть и "добрые" вейлы, которые не питаются человечиной, а просто живут как обычные люди. Вейла в человеческом обличье выглядит как девушка с неестественно-белым цветом волос, красными губами и идеальной фигурой. Этих существ создал Салазар Слизерин собственной персоной. Он создал множество монстров, которые живут и по сегодняшний день. Слизерин создал вейл для охраны своего Замка и прочего. Как и многие создания Салазара Слизерина, вейлы не боятся ничего. Это — бесстрашные, коварные и агрессивные твари. Но убить их так же легко, как и человека, на них действует Авада Кедавра и прочие заклинания и проклятья.
— Мне показалось, или она противоречит сама себе? — спросил Дэн, подавив очередной приступ смеха. — Она же сказала, что на вейлу действует только каждое третье заклинание. А теперь оказывается, что на них действует все то же, что и на человека. Несостыковочка.
— Какая разница. Ты лучше представь себе толпу белокурых красавиц, охраняющих замок Слизерина, — улыбнулся в ответ Гарри. Сидящие вокруг представители змеиного факультета хихикали и смеялись. — Замок и "прочее". Мне даже любопытно, что это за "прочее" такое. Может, спальня Слизерина? А что, лично я бы не отказался от такой защиты.
— На сегодня все, дорогие студенты, — произнесла Амбридж, садясь в свое кресло и улыбаясь классу. Класс, во всяком случае, подавляющее большинство, улыбался в ответ, вспоминая фразы из лекции. — На дом я вам задаю написать эссе об исходящей от вейл угрозе. Мисс Делейн, будьте добры, покажите мне свой конспект сегодняшней лекции.
Наверно, Амбридж была разочарована, когда перед ней лег лист пергамента, аккуратно исписанный девичьим почерком и дословно повторяющий прочитанную лекцию. Слизеринка молча улыбалась, наблюдая за тем, как профессор с недовольным видом проглядывает записанную за ней лекцию. Бека улыбалась, а глубоко в ее глазах горел незаметный для посторонних, но знакомый Ангелам Смерти, лукавый огонек. Ярость, злость и предвкушение расправы — вот о чем говорил в этот момент взгляд небесно-голубых глаз красавицы.
— Вы пользуетесь палочкой, мисс Делейн? — спросила Амбридж, наиграно улыбаясь и возвращая свиток с конспектом.
— Конечно, профессор, — вернула улыбку Бекка.
— Это ненадолго дорогая. Скоро министерство введет постановление, по которому всем существам, с разумом, близким к человеческому будет запрещено пользоваться палочками. Могу вам лишь посочувствовать, — Амбридж скорчила еще одну гримасу? означающую улыбку.
— Я могу идти, мадам?
— Конечно, мисс Делейн.
* * *
Гарри шел рядом с Беккой и каждой клеточкой своего существа чувствовал исходящую от девушки ярость. Справа от вейлы шагал угрюмый Дэн, кидающий недовольные взгляды в сторону окружающих их троицу слизеринцев. Что-что, а поддержка факультета, хоть и искренняя, была сейчас им только помехой. Вот только расходиться слизеринцы не собирались.
— Подумать только, назвать меня "существом, с разумом, близким к человеческому". И это говорит мне она, женщина-жаба, — вдруг прошипела, иначе не скажешь, Бекка. Гарри внимательно посмотрел в лицо подруги, силясь понять, к чему она клонит. Всего мгновенья ему хватило, чтобы увидеть, как только что бушевавшее в ней пламя ненависти потухает. Она приняла решение, наверняка жестокое и не совсем законное, вернее, совсем не законное, а с принятием решения пришло и спокойствие. И теперь она только играла роль обиженной школьницы. Уже сегодня вечером Кобдейн наверняка получит копию лекции Амбридж и подробный пересказ всего произошедшего в Хогвартсе. От себя Гарри добавит к этому некоторые собственные соображения относительно состояния общественного мнения и политики министерства. Долорес Амбридж нажила себе смертельных врагов всего за один урок.
— Да ладно, Бекка, ты просто сердишься, что многоуважаемая профессор Амбридж вывела тебя на чистую воду, признайся, — усмехнулся Дэн, уловив направление мыслей своих товарищей и превращая сцену ярости и недовольства в фарс.
— Вот именно. Например, скажи, сколько человек ты убила за последний уикенд? — поддакнул Гарри, широко улыбнувшись. Идущий рядом с ним Драко удивленно уставился на троицу. Но, заметив их улыбки, усмехнулся и сам. Они действительно были настоящими слизеринцами. Бекка могла бы устроить истерику, весьма обоснованно, кстати. И все ходили бы за ней с утешениями, вытирая ей слезы и выражая свое возмущение относительно действий преподавательницы ЗОТИ. Но вместо этого полувейла улыбалась и шутила со своими друзьями на весьма скользкие темы. Этим нельзя было не восхититься.
— Ну же, Бекка, здесь все свои, — подмигнул Дэн.
— Ну, раз все свои, то семерых. Но среди них не было ни одного герцога, — с сожалением покачала головой девушка, не переставая улыбаться. Послышались смешки.
— А скольких съела? — спросил Гарри, ухмыляясь. Его забавляла мысль о том, что только что девушка сказала правду. Во время своего задания она действительно убила семерых. Но разве кто-то из здесь присутствующих мог в это поверить? Нет. Забавно, что иногда правда лучше любой лжи позволяет скрыть истину.
— Я не питаюсь абы чем, лорд Поттер, — фыркнула девушка. С того дня, как Гарри принял титул лорда, прошло уже полторы недели. Сначала школа бурно обсуждала эту новость. Оказалось, половина учеников и представить себе не могли, что из Хогсмида можно попасть в Косой переулок. Что поделаешь — дети, не умеющие думать собственными головами. Но по прошествии какого-то времени эта история забылась. Единственное, что напоминало о событиях недельной давности — ежедневные отработки у Филча, которые никто не отменял. Был еще разговор с Дамблдором, еще более скомканный и неудачный, чем в прошлый раз, хмурые взгляды Снейпа и полное игнорирование сложившейся ситуации со стороны Поттера. Как истинный слизеринец, он взвесил все "за" и "против" и решил подождать еще немного, прежде чем раскрывать свои козыри.
