— Ну, у тебя и терпения!.. — уважительно покачал головой на миг оторвавшийся от книжки парень. — И спасибо тебе, дочитать мастер всё времени не давал, а теперь завтра... Да сегодня уже — скажу, что с тобой всю ночь провёл — правда же! — и днём отосплюсь. Тебя проводить?
— Выведи, а дальше я до кухни сама доберусь. Спасибо и тебе!
— Ага, а я тогда дочитаю. Самое интересно осталось!
"Свой человек!" — подумала про него другая любительница ночного чтива.
20. Пари - 8
Ещё на подходе к Прассилю Аккор подробно порасспрашивал их пленника, что тому известно о клятве на крови. В частности, знает ли он о том, что происходит с самой кровью, если клятва решит, что из-за небрежения её носителя что-то неприятное случилось с клятву принявшим? Шкрот знал многое. В среде Гильдии были в ходу разные клятвы, и, что случалось при их нарушении, рассказов хватало. А уж про кровную... Про её изыски...
Аккор знал больше: что никакой самостоятельной разумности клятвы не существует — человек, сам человек определяет, нарушил ли он какое из её условий, а обмануть себя невозможно. Но если носитель не знает, что ущерб или даже смерть хранителя произошла из-за него, он остаётся невредим. В своё время королевский род Корлэнда тщательно на эту тему поэкспериментировал и установил данный факт со всей определённостью. Но Аккор посвящать в подобные нюансы их нового спутника, конечно, не стал.
Но когда вечером, уже устроившись в таверне, Шкрот попросился уйти в одиночку, чтобы найти оптового покупателя их хабару, он препятствовать ему не стал и, глядя на него, и остальные дали добро. Ниэллон тоже. Уж больно хотелось пораньше выехать из этого городишки. Уже неделю девчонки среди врагов! Неделю! Парни хотели уложиться в пустоши три дня, а потратили семь! Конечно, отец его о данном эффекте предупреждал, что мол, на всякое реальное предприятие уходит ровно вдвое больше времени, чем на него планировалось, но одно дело хмыкать над чужими рассказами, другое — столкнуться с тем самому.
Шкрот вернулся смурным. Покупателя он нашёл, но... Ну, каких нашёл он покупателей — это понятно: среди кого искал — таковых и нашёл. Видно, местные не впечатлились его татушкой, то есть столичная банда особым авторитетом у аборигенов не пользовалась.
Однако, надо признать, что все свои сомнения жулик изложил откровенно. Но после расставания с девушкой настроение у Ниэллона как раз подходящим к тому и было — морду бы кому набить! Он на нём себя поймал и кивнул друзьям:
— Решайте.
Луф, видно, тоже понял, что хладнокровия и рассудительности ему для вынесения решения сейчас не хватит, и тоже отказался от своего голоса:
— И без меня. Решайте.
— Сколько их там может быть? — обратился к их разведчику Аккор.
— От двух десятков до двух дюжин.
— Парни, всего-то? — ухмыльнулся Келдаз. — Попробуют заедаться — оштрафуем на пол их казны, да и делов-то!
— Это воины!.. — попытался воззвать к благоразумию Шкрот.
— Ворьё это, а воинов ты и не... Слушай, ты же видел в бою нас! Ну, сам прикинь и скажи!
И Шкрот мысленно представил друг против друга тех, виденных им заскорузлых мужиков и этих мальчишек... Он представил тех вместо своих на том болоте... Которых, — боевую дюжину! — пацаны в полминуты без единой царапины кончили...
— Но у них могут быть заготовлены ловушки, сети, стрелки.
— Золото за хабар у них есть?
— Есть. Они вкладчики банка "Синдикт". Бонд выпишут — где угодно снимите.
Да, отделения "Синдикта" есть и во всех столицах Артола.
— Идём? — обернулся Келдаз к Аккору.
— Идём.
И двое, отказавшихся от вотирования, только удовлетворённо усмехнулись.
— Но я... — опять напомнил о себе гильдеец.
— Ты нас предупредил, решение приняли мы сами. И клятва о том знает. Но ты идёшь с нами.
— Да, господин. Но они просили, чтобы не самого утра.
— Ну, хоть выспимся, позавтракаем... А расплатятся, сразу оттуда — на Риммериум!
— Нет, со слугами общается, оборудование у нагтилинов заказывает, следит, чтоб на столе было не только мясо и заставляет мыть руки после экспериментов у них другая — серенькая такая — Дирллия, а Эсктелла — самый сильный среди них математик.
— А что, поярче себе подавальщицу не могли найти, или красотка соперниц не терпит?
— Дирллия не подавальщица, это так, попутно, она — экспериментатор. Она — чтобы придумать, как на деле, на опыте проверить очередную теорию мальчишек. Эсктелла обсчитает её, она — проверит! Настроит оборудование, вычертит точно по азимутам пентаграмму, заполнит её тщательно выписанными рунами и без запинок прочтёт головоломную вербальную часть... Это ж теперь, и только мы с вами, смысл слов заклинаний понимаем. Ну, большинства... А остальным-то тот набор звуков ещё попробуй выговори! И ещё про неё... Когда, что-то идёт не так — командование к ней переходит: как маг, она среди них самая слабая, но вот по хладнокровию...
— Точно. Заметила. Когда гончая выскреблась, Семереник красотку всеми конечностями к себе прижал, чтоб та, выпучив глаза, не сорвалась, а эта... Дирллия, говоришь... смотрела на тварь с чётким мечтанием поиметь собачку на опыты сейчас и на вскрытие по окончанию оных...
— Слушаться её в острых ситуациях уже привыкли. Но главное, всё ж, почему она среди них удержалась — руки её золотые. Мальчики — книгочеи, а она — из большой ремесленной семьи... И не старшая дочь. Те — всегда на подхвате у матерей, а эта вечно возилась с братьями. Как-то Эсса что-то в очередной раз что-то разбила, что-то разлила и ресничками своими дюймовыми захлопала:
" — Вы ж сами говорили, что у меня ножки такие, что словно от плеч растут...
" — Причём здесь ноги?! — простонал Семерник.
А Дирллия поняла и захохотала:
" — Ну, если ноги — от плеч, то откуда у неё вырастают руки?
Королевы представили получившегося гомункулуса и заулыбались...
— Девочка твёрдо стоит на земле. Она тогда закончит:
" -... Вот и пусть мучается, а у меня руки растут, откуда надо. И ноги, кстати, тоже. Мне ещё рожать лет через пару предстоит.
— Так она уже и срок себе установила? И, небось, с кандидатурой отца уже определилась?
— Он думает, что не понимает, и трепыхается.
Женщины одобрительно переглянулись.
Клерисса обратилась к ним:
— А как вы?
— Второй раз легче.
— Да, уже думать, наблюдать получалось...
— Может, потому что я теперь только одну вытащила, а не полный боевой комплект?
— Кстати, почему?
— Чтоб волю не рассредотачивать, не распределять меж несколькими. И, почти уверена, вдолбить в неё, что от неё требуется, получилось. Ну, и меньше мальчикам поводов для резких движений.
— А почему не сразу — девочкам? Ты же по своей крови тварь сориентировала?
— Две причины. Первая: одно дело, если тёмная мелькнёт где-нибудь на улицах приграничного с пустошью городка, другое — если она будет носиться по Огненному дворцу. Ну и вторая причина: если, что пойдёт не так, мальчики с нею справятся, а вот девочки... Тем более, когда браслеты на них ещё не сняты... Да и третья есть: какой толк девчонкам знать об отпирающих свойствах крови Ниэ, если его рядом с ними нет?!
— Но голубенький бантик — это нечто! — засмеялась королева-воительница.
— Чтоб издали видно было, — улыбнулась королева-мама. — И чтоб не начали они в голубку мою стрелами пулять да копьями тыкать.
— А если всё же...
— Повторю, с одной мальчики справятся, — и Клерисса повернулась к Агвелте: — И всё-таки, ты не ответила: как ты?
— Тянет, — пожала плечами она. — Ты как-нибудь мне всю дюжину позови, а? Я к ним поприглядываюсь... Может, и ко мне какая из них приглядится...
Остальные королевы только головами покачали... Впрочем, у нагтилинов с Пшосгразом -тёмным богом нижних земель, свои, особые отношения... Может, и с его тварями?
Мэтру Вартерию всё это не нравилось! Самое неприятное, что непонятно — что именно! Но своему чутью на неприятности он верил, а здесь паршивыми передрягами разило так, что хоть нос затыкай... Впрочем, за данное обоняние у него отвечала совсем другая точка, а её, если она разыграется, хоть затыкай, хоть не затыкай — никому ещё не помогало...
Ещё вчера было всё понятно: есть мальчишки, хапнувшие хабару и мечтающие сбыть его быстро и тихо. Правда, при них имелся ещё и гильдеец... Но он — из нижнего грейда своего прайда... Не слишком уж авторитетного... Пропал бы и пропал. Вместе со всеми своими подопечными. И двумя грузовыми рюкзаками первоклассного хабара...
Вот таким пацанам часто и везёт! Люди годами ходят — только на прожитьё зарабатывают, а эти, одна ходка — и основа для личной сокровищницы! Гильдеец, когда описывал, так чуть слюной не захлёбывался! Нет, он пытался быть сдержанным, но не этой пташке пробовать провести старого волка.
Так что, наличествовал ещё хороший вариант не спешить — разделаться с ними не по-быстрому, а с чувством, с толком, расстановкой — чтоб маршрут свой они описали со всеми остановками со всеми своими привалами вплоть до самого выпадения!
И вот тут уже начинались непонятки. Гильдеец обмолвился, что они возвращались недолго, из разговора следовало — сутки-другие всего. Значит — с болота. А границу с ним с этой стороны нынче облюбовала каракрата — полгода уже никого не пропускает. Умные возвращаются, тупых — сжирает. А как же эти?
Вот он, мэтр Вартерий, и решил глянуть на них, таких удачливых, лично. И теперь ни на что не мог решиться. Они пришли с одним мешком. "Расплатитесь — второй неподалёку". Они были наглыми. Нет, правил вежества не нарушил ни один из них — даже норт, но так открыто, так явно не ставить никого из них ни во что?! Здесь же все принимающие вдвое, он так и втрое старше любого из них! А они, как в зоопарк пришли на мартышек полюбопытствовать... И самое неприятное объективно если, если раздражение задавить...
Первое, что бросилось в глаза — их обмундирование. Нет, в глаза-то оно как раз не бросалось — кожаные доспехи у всех, у всех словно из одной мастерской. Даже у норта, хотя они предпочитают добрую сталь, даже у нагтилина, которым сталь носить не в тяжесть, а уж этому-то битюгу!... Неужели они все маги? Или, может... эта кожанка лучше средней стали? И как они умудрились сбиться вместе? Четыре пацана — из четырёх разных племен? Которые ненавидят друг друга! Ещё и пяти лет не прошло, как они воевали друг с другом, предавали друг друга, брали в заложники детей друг у друга... А уж увидеть в одной компании норта и светловолосого векта!
Итак, имеем: норты — лучшие бойцы их мира, а тот, который здесь — явно не из худших. И явно хочет влезть в драку... И остальные его не сдерживают. В чужой-то компании, на чужой территории...
Да что норт — нагтилин, уж вот кто среди распальцованной компании — а троим своим таким Вартерий разрешил не стесняться тоже! — должен бы занервничать, но даже юный нагтилин просто не обращает на них внимания! Как на шавок брехливых морщится! Да и рукоятка, торчащая из его походного рюкзака — она не боевого ли молота? И... холодок прокрался по спине уважаемого мэтра к той самой точке, которая отвечала у него за нюх... Он вдруг зримо представил, как парень вырывает своё оружие из своего "чехла"... И не было в этой картине ни малейшей задержки, ни малейшей сиволапости...
А уж кор... У него из рюкзака выглядывал лук... Пока вытянешь, пока натянешь тетиву, пока выдернешь стрелу... Но руки кора, пальцы кора были постоянно у рукавов — какие свитки он в них может прятать? Дорогущий телепортации, чтоб смыться? А если не смыться, а что-нибудь попроще — вроде огненного шторма? Хотя — кор! Скорее, это будет что-нибудь водяное... или ледяное... Одно движение и вокруг них — айсберг. И все, кто не с ним, кором — в нём — в айсберге.
И вект... За лидера у них — он. Почему? Почему не воин-норт, не махина-нагтилин, не маг-кор?
Так кто из них самый опасный? С кого начинать? Да уж, одно точно: никаких толкований и расстановок, никаких допросов — сразу на всех, сразу всеми силами! И кончать их, кончать всех.
Или... Всё-таки... Пятая точка не то, чтоб подрагивала, но уже чувствовалась, чувствовалась!
И тут... Почтенный Вартерий привычно держался не на первом плане, в базары не вступал. Тут вект сунул руку в походный рюкзак и предъявил предмет торга, горсть предметов... Не глядя зачерпнул и вытащил. Для примера, чтоб видели, о чём идёт речь.
Дыхание перебило у всех. И все одновременно поняли: пацанов валить — надо. Такое не выкупается, такое надо брать всё.
Значит, сначала мальчишек требуется разделить, растащить по комнате...
— Развинтить! — негромко подал голос он. Свои и во всеобщем гвалте услышат и поймут, а эти благородные...
Но его понял норт! И слово, и стоящее за ним дело! Значит... Срочно! Вартерий уже набрал в грудь воздух, чтоб выкрикнуть: "Кипеж!"
Но в коридоре загромыхало — так гремят катящиеся по земле вёдра или... откинутые богатырским ударом воины в стальных доспехах. У входа он как раз приказал свой паре, чтоб впечатлить мальчишек благородных, надеть полный доспех... Потом заверещало, потом дверь распахнулась и внутрь влетел Сипой — шестёрка на побегушах:
— Босс, там... — успел выкрикнуть тот.
А дальше...
— Ийе-е-еру! — негромко, отчётливо раздалось из сумрака коридора.
Уважаемый мэтр Вартерий никогда ранее не слышал рыка тёмных гончих, но не узнать его было невозможно. Если не по звучанию, то... Потому что это были не переливы звуков, а переплески чёрного ужаса.
— А-а-а!.. — завопил Сипой.
А мэтр увидел, что произошло бы, если бы он сейчас опередил гончую...
Всего несколько мгновений... Мальчишки? Боевой механизм, давно слаженный и приработавшийся. Несколько мгновений, и они вчетвером... У норта с вектом — обнажённые мечи, у нагтилина — вскинутый молот, и даже кору этих секунд хватило выдернуть лук, натянуть его и наложить стрелу. И они уже у дальней стены. Трое впереди, кор — за их плечами.
— К нам! — выкрикнул вект.
И даже у главы немалого клана Гильдии не возникло вопросов, чего это он тут раскомандовался. Все бросились к ним, а они слаженно шагнули вперёд, Вект с нортом чуть раздвинулись, пропуская прочих за спины... Впрочем, мужчины быстро опомнились, и зазвучала вытаскиваемая сталь...
Но мечи против тёмной гончей? Тут копья нужны, копья! И только сейчас, когда он протискивался меж них, теперь, когда стоял за их спинами, Вартерий разглядел и распознал эти чёрные прожилки на клыках их охотничьих ожерелий — так та, которая за дверью, для них не первая?!
И она выползла из мглы.
Именно так — не ворвалась, не вломилась, срывая с петель дверь, а вползла на брюхе! Как побитая дворняга! Только голос её, голос бешеной суки, еле сдерживающей свой норов, по-прежнему морозил позвочник:
— Ийе-е-еру...
— Парни... — тоже ничего не понял норт.
Ведь в довершении ко всем несуразностям, у твари на шее за голубенькой ленточкой, завязанной на кокетливые бантики, был заложен конверт.
