— Что-то не так? — спросила девушка.
— Нет, просто я забыла, что вы здесь, мисс Делейн.
— Бекка, просто Бекка, профессор Амбридж. Кстати, ваш камин сейчас включен?
— Да.
— Простите, но все же лучше его на время отключить, — произнес Дэн, мило улыбнувшись.
— Зачем?
— Мы же не хотим, чтобы нас прервали в самый ответственный момент, верно? — ответил за друга Гарри. — То, что мы хотим вам сказать, не должен узнать ни Дамблдор, ни кто-то другой из обитателей замка.
— Хорошо, — кивнула женщина. Тут же раздался звонкий голос слизеринки, произносящей заклинание, и огонь, весело плясавший в камине, потух.
— О, я все время забываю, что вам можно колдовать, Ребекка. Все еще пользуетесь волшебной палочкой, я смотрю, — прощебетала Амбридж, сочувственно улыбаясь Бекке. Девушка посмотрела на неё и улыбнулась в ответ.
— Как видите, профессор.
— Жаль, что это продлится недолго.
— Профессор, — голос девушки стал задумчив, а наигранная улыбка исчезла с красивого лица. — Ваше сердце еще бьется?
— Что? — женщина удивленно посмотрела на студентку.
— Ответьте.
— Д-да, бьется.
— Так вот, новость, которую мы пришли сообщить вам, заключается в том, что это не продлится долго.
-Что?
— Круцио!
— Силенцио! — добавил Дэн, поморщившись от визгливого крика корчащейся от боли женщины.
— Фи, Бекка, как примитивно, — скривился Гарри, усаживаясь в обитое розовым бархатом кресло.
— Примитивно?
— Ну да. Непростительное пыточное проклятие. Никакой фантазии. Неужели на свете мало других заклинаний. Почему все всегда используют именно это дурацкое "Круцио"?
— Извини, в следующий раз я воспользуюсь чем-нибудь более оригинальным.
— Уж постарайся.
— Фините! — произнесла девушка, снимая с преподавательницы оба заклятия.
— Как вы себя чувствуете, профессор Амбридж? — наиграно заботливо спросил Гарри, глядя на раскрасневшееся и некрасивое лицо женщины.
— К— к— к...
— Смотрите, она заквакала, — усмехнулся Дэн.
-К-к-ак вы смеете?! Вы понимаете, что только что обеспечили себе по пожизненному заключению в Азкабане? Вы.. Вы... Вот оно, тлетворное влияние политики Дамблдора на молодые умы... Вам просто не жить! Я... Я устрою вам даже не пожизненное заключение. Нет, поцелуй дементора! Каждому!
— А она быстро пришла в себя, — произнес Гарри с отвращением глядя на министерскую чиновницу.
— Или она уже спятила и сейчас зачитывает свою программу предвыборных обещаний, — произнес шатен.
— Профессор Амбридж, если вы в состоянии слушать меня, то замолчите и дайте мне сказать. Думаю, вы быстро поймете всю тяжесть своего положения.
— Гарри Поттер!!! И этого человека министерство чествовало, как своего спасителя...
— Круцио! — лениво бросил Гарри.
— Я думала, ты считаешь это заклинание примитивным и неинтересным, -насмешливо протянула Бекка.
— Знаешь ли, после того, как мне стали сниться собрания Пожирателей Смерти, я просто пресытился этим проклятием. Круцио — самое часто используемое слово на этих вечеринках, даже неинтересно.
— Тогда зачем ты сам применяешь его?
— Оно легко произносится. Финитэ! Вы успокоились, профессор Амбридж? Готовы слушать, зачем трое ваших студентов пришли к вам?
— Вы, вы... вы пожалеете об этом, Поттер! Я..
— Что вы мне сделаете, профессор? Мне даже стало любопытно. Как вы думаете, вы сможете дожить до утра?
— Решили почувствовать себя темным волшебником, Поттер? Струсили? Думаете, если вы докажете, что умеете пытать, Сами-Знаете-Кто не убьет вас? А вот и...
— Глупая женщина, вместо того, чтобы пытаться напугать или пристыдить меня, задались бы лучше вопросом, почему мы это делаем.
— И почему же?
— Потому что мертвая вы принесете куда больше пользы, чем живая, — усмехнулся Гарри.
— Вы уже могли догадаться, но мы — последние люди, которых вы видите в этой жизни, — продолжил речь своего товарища шатен.
— А знаете почему, профессор? — взяла слово Бекка.
— Почему?
— Потому что я не поленилась и передала записанную с ваших слов лекцию одним своим знакомым. А они — главам вейловских диаспор в Европе. Колдовские народы готовы были согласиться на любые условия, чтобы отменить введение дискриминирующих постановлений министерства, ограничивающих свободу магических рас.
— Вы можете собой гордиться, за вашу жизнь заплатили высокую цену, — усмехнулся шатен.
— Я бы сказала, завышенную. Я убила бы вас и бесплатно, но не говорить же об этом заказчикам, верно?
— У вас ничего не выйдет. Думаете, лишить человека жизни так легко? — истерично засмеялась Амбридж.
— Не легко, — согласилась блондинка. — Если ты делаешь это впервые. Но после десятого убийства даже совесть уже не мучает.
— Надо сказать, профессор Амбридж, вам крупно не повезло. Вы читали лекцию об опасности вейл, единственной по-настоящему смертельно-опасной вейле, — произнес Гарри
— У вас ничего не выйдет. Дамблдор наверняка уже заметил, что в замке применяли непростительные заклинания.
— Вынужден вас расстроить. Директор не узнает о вашей смерти до тех пор, пока кто-нибудь не обнаружит ваш хладный труп. Я могу убить вас, ритуалом некромантии, оживить вас, снова убить, а чары замка ничего не заметят. Точно так же, как нет ни одного свидетеля тому, что мы трое вообще входили сюда. Уж об этом мы позаботились. Она твоя, Бекка.
— Спасибо, Гарри. Круцио!
— О, нет. Ну почему снова именно это проклятие? Хотя ... делай, что хочешь.
Полтора часа Гарри и Дэн играли в шахматы, краем уха слушая, как Бекка зачитывает министерской чиновнице особо возмутившие девушку отрывки из лекций по ЗОТИ, попутно награждая свою жертву очередной порцией пыточных проклятий. Надо сказать, весьма разнообразных проклятий. Гарри не любил пытки. Что ни говори, но он был эстетом. А человек, мучающийся под действием любого пыточного проклятия, не представляет собой приятного зрелища. Конечно, были исключения. Например, иногда у юноши возникало просто ни с чем не сравнимое желание кинуть в Дамблдора пыточное проклятие. Особенно, если в этот момент он читает лекцию о долге, чести, любви и всеобщем благе и ежеминутно произносит "мой мальчик".
* * *
Суббота. Утро. Гарри шел по коридору, ведущему в Большой Зал. Чуть позади него Бекка и Дафна обсуждали эссе по трансфигурации, заданное на понедельник. Рядом шагал молчаливый Дэн, с утра проигравший боевому товарищу партию в шахматы на желание. Теперь шатен прикидывал, какое зелье можно сварить, чтобы откупиться от Поттера. Где-то смеялись Кребб и Гойл. Что их так насмешило? Не важно. Иногда достаточно было показать палец, чтобы эти двое начали хохотать, как умалишенные. Настроение было замечательным. У студентов Слизерина — потому что ничто не предвещало неприятностей. У трех киллеров, вчера расправившихся с преподавательницей Хогвартса, — потому что они находились в предвкушении всеобщего хаоса и смятения, которое непременно настанет, когда кто-нибудь особо удачливый обнаружит труп.
— Поттер, ты сегодня в Хогсмид идешь? — раздался голос Блейза.
— Не знаю. Как получится.
— А Снейп тебе не запретил?
— Нет, все были слишком заняты перевариванием той информации, которую я на них вылил.
— Ты так и не рассказал.
— И не расскажу, Забини.
— Чертов слизеринец, — усмехнулся парень.
— От слизеринца слышу, — улыбнулся Поттер.
Медленно и не спеша, группа слизеринцев добралась до Большого Зала. Вот, где было по-настоящему шумно. Студенты, собравшись в небольшие группки, что-то обсуждали, переговаривались, переглядывались. Кто-то многозначительно смотрел на стол Хаффлпафа, кто-то — на стол преподавателей, почему-то пустующий. Гарри с друзьями конечно, догадывались, куда могли деться преподаватели, да и странное поведение студентов было объяснимо.
— Что происходит? — спросил Дэн, напустив на себя удивленно-недоуменный вид и оглядываясь по сторонам в поисках объяснений.
— Без понятия, — нахмурился Драко. — Может, Лонгботтом с компанией опять во что-то вляпались?
— А почему все тогда на барсуков смотрят?
— Ладно, Панси скоро вернется, все узнаем, — пожал плечами блондин. Гарри кивнул и еле заметно улыбнулся, представив, какими подробностями может обрасти любое событие после того, как его пару раз перескажут друг другу сплетницы Хогвартса.
— Все, я все узнала, — раздался довольный голос Паркинсон.
— Ну, просвяти нас. Что случилось?
— Мэнди Хейл попала в больничное крыло при очень странных обстоятельствах.
— Мэнди Хейла? — Гарри удивленно приподнял бровь. Значит, об Амбридж широкой общественности еще не сообщили. — А кто это?
— Пятикурсница с Хаффлпафа.
— Не помню.
— Она просто не в твоем вкусе, Поттер. Поэтому и не помнишь, — усмехнулся Нотт.
— Возможно. И что с ней?
— Неизвестно — ответила Панси, напустив побольше таинственности. — Но говорят, к ней никого не пускают, потому что у нее была такая истерика, что ее пришлось напоить лошадиной дозой успокоительного.
Гарри и Дэн переглянулись, почувствовав что-то вроде укола совести. Скорее всего это Хейл нашла Амбридж и так перепугалась, что не смогла справиться с этим без помощи врача. Но потом быстро вспомнилось, что студенты Хогвартса обращаются к мадам Помфри даже при малейшей царапине. К тому же совет Виты, как получше оформить место убийства, был проигнорирован. Голова, руки и другие конечности Долорес Амбридж было решено не отделять от туловища, чтобы не травмировать тех несчастных детей, кому не повезет обнаружить тело.
— А где преподаватели? — спросила Дафна Гринграсс, недовольно морща красивый носик. — Всем коллективом успокаивают глупую девчонку?
— Нет. Скорее всего, они ищут то, что так ее испугало.
— Может, она просто увидела мышь? Или паука? Мало ли слабонервных и истеричных барышень? — усмехнулся Дэн.
— Нет, это вряд ли. Все-таки преподаватели тоже люди не глупые, — покачал головой Блейз, задумчиво размазывая овсянку по тарелке.
— Ладно. Если произошло что-то важное, нам непременно сообщат, — произнес Гарри и с невозмутимым видом принялся за завтрак.
По прошествии получаса двери Большого зала распахнулись, впуская директора и преподавателей. Все они выглядели хмурыми и обеспокоенными. Еще бы, ведь в их самом безопасном на свете замке произошло убийство. Причем жертву предварительно пытали: киллеры специально не стали скрывать следов применения некоторых проклятий.
— Внимание, студенты. На территории школы произошли весьма странные события, в связи с которыми вам всем категорически запрещается покидать территорию замка до получения дальнейших распоряжений. Так же запрещается заходить на пятый этаж. Более того, постарайтесь как можно строже придерживаться школьной дисциплины, минимально сократите свои передвижения по замку, оставайтесь в гостиных своих факультетов. Не передвигайтесь по школе в одиночку. Я уверяю вас, что вам не грозит никакая опасность, однако настоятельно прошу выполнить мою просьбу. Руководство школы надеется на ваше понимание. Спасибо за внимание, — Дамблдор эффектно развернулся и широким шагом покинул Большой Зал. На мгновение Гарри встретился взглядом с директором. Пожилой маг подмигнул юноше и повернул голову в противоположную от слизеринца сторону, к гриффиндорцам.
— И что это было? — нарочито громко спросил Дэн. Звонкий и беззаботный голос слизеринца будто разрезал тишину, повисшую в зале после ухода директора. Гарри Поттера больше интересовало, с какой радости директор ему подмигивать начал? Может, ему это показалось, и у старика просто нервный тик?
— Похоже то, что испугало Мэнди Хэйл значительно опаснее крысы, — произнесла Дафна.
— Думаете, это опять оно? — спросила Паркинсон, нервно оглядываясь и подсаживаясь ближе к Драко, к неудовольствию последнего.
— Вы о чем вообще?
— Нас просили о том же самом, когда мы учились на втором курсе. Тогда в школе происходили странные нападения, — пояснила Дафна.
— А поподробнее?
— Никто точно не знает, что именно происходило. В газетах писали, что в школе завелся василиск, который нападал на учеников.
— Василиски — не тараканы, внезапно не заводятся, — усмехнулся Гарри.
— Нет, конечно. Он выполз из тайной комнаты Салазара Слизерина.
— И где он теперь?
— Предположительно, в Запретном Лесу, — фыркнул Малфой. — Именно поэтому никто из нас не горит желанием ходить туда на уроки ЗОТИ.
— И что, вы думаете, гигантская змеюка вернулась обратно в замок? — спросил Дэн.
— Судя по поведению преподавателей, это вполне могло произойти.
— Я думал, Хэйл — чистокровная, — задумчиво произнес Гойл.
— Ну, может, василиск этого не знал.
— Наверно, ты прав, Винс.
— Предлагаю не думать об этом, а доесть завтрак и отправиться в гостиную, чтобы "как можно строже придерживаться школьной дисциплины", — предложил Дэн, задорно ухмыльнувшись и весьма правдоподобно изобразив голос Дамблдора.
* * *
— Мистер Поттер! Что вы здесь делаете? — раздался возмущенный голос Минервы Макгонагл. Все, кто в этот момент находился в слизеринской гостиной, удивленно уставились на профессора трансфигурации. Женщина стояла у самого входа в комнату, скрестив руки на груди и возмущенно глядя на спокойно сидящего в кресле шестикурсника.
— Добрый день, профессор. Я читаю. Это запрещается правилами школы? — недоуменно произнес брюнет, с не меньшим интересом, чем все остальные слизеринцы, глядя на декана Гриффиндора. Если относительно всего остального, что творилось в этот субботний день в школе, у юноши, по понятным причинам, были какие-то свои догадки, то суть претензий женщины была ему абсолютно не ясна.
— Нет, не запрещено, конечно. Но почему вы здесь?
— Профессор... это слизеринская гостиная, — тихим голосом произнес юноша, внимательно глядя на заместителя директора. Мало ли как на преподавателя трансфигурации могла повлиять смерть коллеги.
— Я прекрасно осведомлена об этом, мистер Поттер!
— А я — слизеринец, — все тем же спокойным и умиротворяющим голосом продолжил Гарри. Кто-то из учеников оценил комичность ситуации, раздались первые смешки.
— Мистер Поттер, я еще в своем уме. Я помню, на каком факультете вы учитесь.
— Тогда я не понимаю, что вас не устраивает в моем местонахождении, профессор, — искренне признался парень.
— Мистер Поттер, вас уже час, как ждут на пятом этаже! — Гарри с еще большим недоумением посмотрел на декана Гриффиндора. С какой стати ему приходить на пятый этаж? Он там уже был накануне, причем не один, и свое черное дело уже сделал.
— А вы не подскажете, почему меня там ждут? — Гарри переглянулся с Дэном и Беккой. Киллеры сидели с недовольными задумчивыми лицами и только пожимали плечами. Бегло окинув взглядом Драко, Блейза и Панси, Гарри окончательно убедился, что никакого объявления он не прослушал. Может, это просто Дамблдор снова сходит с ума?
— Мистер Поттер, ведите себя немножечко серьезней. Следуйте за мной. Немедленно!
— Не школа, а театр абсурда, — прошептал юноша, вставая со своего места. Тихий голос парня расслышали находившиеся поблизости шестикурсники, снова раздались звуки смешков.
