— Ты страдаешь клептоманией? — спросила Марта, слушавшая, что Гарри рассказывает друзьям.
— Что ты, Марта. Я страдаю только от твоего высокомерного вида, думаю, как и все здесь присутствующие.
— Между прочим, то, что вы с Владом делали, называется воровством.— не обратив внимания на слова брюнета, продолжила Марта.
— Во-первых, не воровство, а мародерство — это разные вещи. — улыбнулся Гарри, — а во-вторых, не будешь же ты мне говорить, что воровать — плохо. Убивать — тоже плохо, но и ты, и я этим живем.
— Я всегда думал, что Гарри Поттер — герой, — произнес в пустоту Питер.
— Неправда, Пит. Еще три месяца назад ты считал, что он просто сквиб. — произнес Саид.
— Да, но все равно герой.
— А он оказался убийцей, вором и мародером, — усмехнулся как-то зло Гарри. — Привыкай, мир отнюдь не так хорош, как хотелось бы. Гарри Поттер — киллер, Дамблдор — старый манипулятор. Я прямо вижу, как рушатся твои идеалы.
— Мир не так хорош, как кажется, сказал один двенадцатилетний убийца другому.— грустно улыбнулась Дарина.
Оставшийся месяц они изучали... наверно, их наставники считали это программой второго курса волшебной школы. Но ребята сомневались, что второкурсники в Хогвартсе или Дурмстранге изучают массовое оживление статуй или невербальные чары. Но не будешь же ты говорить это преподавателю, когда он с пеной у рта доказывает тебе обратное. Тут, как и везде, действовали два школьных правила: учитель всегда прав и если учитель не прав, смотри первое правило.
Октябрь — и снова задание. Легко, быстро и оперативно выполненное всеми группами. Ангелы Смерти, как стали официально называть другие киллеры этих детишек, четко и быстро выполняли задания. После чего, подражая примеру Гарри Поттера, начинали по— быстрому мародерствовать. И никакие попытки остановить их успехом не увенчались. "Мы набираем себе и друзьям сувениров", — однажды произнесла вонючка Марта, с нетерпящим пререканий тоном.
Один месяц — одно задание. Это вошло в привычку, стало чем-то само собой разумеющимся, даже несмотря на то, что раз от раза задания становились все сложнее.
Так прошел год. Еще один год, в течение которого ребята хорошо узнали друг друга, изучили сильные и слабые стороны своих партнеров.
— Гарри, ты "Ежедневный пророк" читал? — спросила Юми, улыбнувшись самому сильному из Ангелов.
— Нет, что там еще произошло интересного?
— О, там снова Лонгботтом. — усмехнулся Дэн, протягивая другу газету.
— Снова этот толстячок? И что на этот раз спас?
— На этот раз не что, а кого. — ответила Марта. После того, как им повезло оказаться друг с другом в одной команде шесть раз из девяти, они стали нормально общаться. Иногда Марта даже переставала делать недовольное лицо, общаясь с Гарри и компанией без брезгливости и высокомерия. — Джинни Уизли, первокурсницу.
— Какой молодец! И от кого?
— От злого духа Волдеморта, поселившегося в дневнике.
— Да что такое? Волдеморту что, заняться больше нечем, кроме как вселяться во что-то или кого-то, находящегося в Хогвартсе.
— После того, как ты его развоплотил, он потерял былой лоск и теперь занимается мелким хулиганством. — улыбнулась Бека.
— А еще Невилл Лонгботтом победил василиска! — с горящими от восторга глазами сообщи Питер.
— Василиска? — ошарашено повторил Гарри. — И как он это сделал?
— Ну, они с Дамблдором...
-Старым пнем, — поправил Питера Влад...
— Нашли вход в Тайную Комнату и изгнали василиска из школы.
— Аааа... — разочарованно протянул Гарри. — Я думал, победил.
— Ну, это же победа — василиск уполз.
— Пит, какой же ты наивный, не могу. Василиск, он кто? Он гигантская змея. Он как уполз, так и приползет обратно. И плевал он на Дамблдора и Лонгботтома с самой высокой башни Хогвартса.
— С чего ты взял?
— Василиск — необычная змея, особенно если он обитает в Хогвартсе со времен самого Слизерина. — с этим было сложно поспорить, поэтому разговор быстро переключился на другие темы. Например, на обсуждение чудесного набора шелковых платков, которые Дэн, Элиус и Ленц привезли девочкам в качестве сувениров из последней поездки в Китай. А заодно о самом Китае, с его прекрасными архитектурными традициями.
Лето ознаменовалось побегом Сириуса Блэка, как-то связанного с историей гибели родителей Гарри. Мальчик с друзьями перерыл всю возможную информацию, чтобы узнать, что Сириус Блэк — крестный Гарри Поттера, и человек, предавший семью лучшего друга.
— Гарри? — с озабоченным видом произнесла Юми. Сейчас вокруг чересчур молчаливого Поттера сидела все женская половина их коллектива, готовые его утешить и выслушать. Мальчик пустым взглядом смотрел на бумаги, говорившие о его родстве с Блэком. Мысли бродили в голове, пихая одна другую. Гарри чувствовал, что в этой истории, несомненно, есть какой-то подвох. Есть, это видно невооруженным глазом, но где он... Ответ на вопрос бился где-то на краю сознания, но ухватиться за нужную мысль так и не получалось. Это раздражало даже сильнее, чем усиленное внимание к его скромной персоне со стороны девочек.
— Что-то тут не так, — произнес он.
— Что именно, Гарри?
— Ну, хотя бы то, что два года назад, когда мы искали информацию обо мне и моих родных, о Сириусе Блэке не было ничего, кроме информации о совместных отработках с моим отцом. Но все равно, что-то тут не так.
— Не переживай, мы его найдем, — произнесла Дарина.
— И убьем, медленно и мучительно убьем, — добавила Марта.
— Я не об этом. В этой истории про предательство что-то не так. Идиоты газетчики считают, что Блэк ищет меня, чтобы отомстить за смерть своего господина.
— Логично, — пожал печами Элиус
— А авроры из охраны Азкабана говорят, что последние несколько дней перед побегом он только и говорил "Он в Хогвартсе", "Он в Хогвартсе". Неувязочка выходит, меня в Хогвартсе нет и не было.
— Может, Блэк этого не знает? — пожал плечами Дэн. Судя по задумчивому выражению на его лице, он тоже чувствовал, что в истории что-то явно упущено.
— Я в этом сомневаюсь, Дэн.
— Знаете, что-то тут не ясно с предательством.— произнес Сейран, теребя янтарные четки. — Он твой крестный. Это ведь не просто пустые слова. В магическом мире крестный и крестник связаны, как правило, каким-нибудь ритуалом. Он не может причинить тебе вред, даже косвенный, не убив при этом себя.
— А он жив.
— А значит, он не предавал твоих родителей.
— С этим мы разобрались, он не предавал Поттеров. Но ведь кто-то их предал. Это мог сделать только хранитель тайны Поттеров, значит, их хранителем был кто-то другой, — произнес Дэн. — И тут мы приходим вот к какому вопросу. Предположим, Блэк был хранителем тайны, а кто проводил ритуал? Тут должен быть третий человек, чтобы закрепить клятвы сторон и завершить ритуал.
— Получается, где-то в Англии бегает мой крестный, который ни в чем не виноват, но которому грозит, в случае поимки, поцелуй дементора? — голос мальчика спустился до шепота.
— Гарри, — успокаивающе погладила его по плечу Марта.
— Марта, я не собираюсь плакать, так что расслабьтесь. Я вообще не плачу, так что, — мальчик улыбнулся, — даже не надейтесь увидеть мои слезы.
— Какой облом, а я так на это надеялся, — усмехнулся Саид.
Еще один год прошел по накатанной программе: операция раз в месяц, занятия по "школьной" программе. Изучая пыточные заклинания и сложные лечебные чары, ребята всерьез уверились, что занимаются они по программе аврорской академии. Мозги пухли от знаний, тело ломило от изматывающих каждодневных тренировок, душа болела от постоянного беспокойства за находящегося в бегах крестного и рискующих собою друзей.
Операции становились все опаснее. Во время выполнения последнего такого задания Эллиус чуть не остался без ноги, Дарина обзавелась ожогами на руках, а сам Гарри получил целый букет малоприятных проклятий, после которых пришлось неделю отлеживаться в постели, отказавшись от применения магии.
— Гарри! Гарри!!! — Юми со счастливой улыбкой на лице впорхнула в комнату. Гарри, Дэн, Влад и Саид играли в покер, причем первые трое проигрывали, а Саид сиял как начищенный галеон. Называется, решили научить парня играть.
— Юми, что-то случилось?
— Да, случилось. Сириус Блэк оправдан Визенгомотом.
— Что?!
— Так написано в газете. Вот, держи. — Гарри выхватил газету и стал просматривать статью.
— Мне нужно поговорить с Клодом. — Гарри вскочил с места, попутно уронив на пол стул, на котором сидел, и выбежал из комнаты.
О чем мальчик говорил со своим опекуном осталось тайной для всех остальных — рассказывать он не собирался, а выпытать из Гарри информацию против его воли было просто невозможно.
— Здравствуйте, профессор Дамблдор. — в кабинет директора Хогвартса вошел высокий молодой мужчина. Его лицо было слишком бледным, тело нездорово— худым, но в глазах горел веселый огонек, который не смогли потушить за двенадцать лет дементоры Азкабана.
— О Сириус, мальчик мой, заходи, садись. Чаю?
— Нет, спасибо. Я хотел поговорить о Гарри.
— О Гарри?
— Ну, да. Я говорил с Ремусом. Он сказал, что мальчик не учится в школе.
— Да, Сириус. К несчастью.
— Почему? — директор задумался, какую же версию выдать.
— Понимаешь, мой мальчик, нападение Темного Лорда не прошло для него бесследно. Его магия угасла. — директор печально вздохнул и опустил глаза в пол.
— Он стал сквибом?
— К сожалению.
— И где он сейчас?
— Он живет с семьей своей тети среди магглов. Лучше не травмировать мальчика, рассказывая ему о прелестях магического мира, которых он никогда не испытает .— Сириус понурил голову. Вот уже месяц после официального оправдания он только и мечтал о том, как заберет к себе мальчика, как будет счастливо жить с ним. Крестник и крестный отец. Мечта рухнула, как и многие мечты до этого, как и вся его жизнь, загубленная холодом Азкабана.
— Я хочу его увидеть.
— Сириус, это невозможно. Пойми, он ничего не знает о нашем мире, он почти маггл. Более того, это опасно для мальчика. Твое присутствие может привлечь к нему ненужное внимание. Как думаешь, сколько тайных последователей Волдеморта захотят отомстить за смерть своего господина?
— Я буду осторожен. Мне очень нужно его видеть. Вдруг ему плохо там?
— Сириус, он вполне счастлив. Он живет в хорошей любящей семье...
— Альбус, а теперь скажите честно, что с мальчиком.
— Что? Сириус...
— Профессор Дамблдор, я никогда не поверю, что сын Лили может быть счастлив в семье Петуньи. Я общался с Лили и более чем наслышан об отношениях двух сестер. Что с Гарри?
— Он пропал.
— Что? Куда? Когда?
— Почти 8 лет назад. Сбежал из дома. Найти его не получается. Полагаю, это из-за защиты, которую подарила ему перед смертью Лили.
— Он жив?
— Да, но найти его невозможно.
— Почему вы мне не сказали?
— Я не хотел тебя травмировать еще сильнее, мой мальчик, прости.
— Вы его ищете?
— Да.
— Да?
— Ты должен понимать, Сириус, его не получается обнаружить ни совами, ни зельями, ни артефактами.
— И вы забросили поиски.
— Приостановил.
— Ясно, спасибо за разговор. Не буду больше отвлекать вас от дел, профессор.
— Сириус, мальчик мой.
— Прощайте, Альбус. — мужчина быстро вышел из комнаты, громко хлопнув на прощанье дверью.
— Слушай, у тебя не осталось шерсти мантикоры? — ввалился в комнату к Гарри малолетний специалист по зельям.
— Посмотри в ящике с ингредиентами.
— Ага, а это где?
— Дэн, шкаф по левую руку от тебя, второй ящик снизу. Когда ты только запомнишь?
— Мантикора меня закусай!
— Что там случилось?
— У тебя тут целая банка желчи огненной саламандры!
— В этом есть что-то криминальное?
— Нет, но ты мог бы сказать.
— Хорошо, в следующий раз дам объявление в газету "Есть банка желчи, отдам в хорошие руки". — серьезно произнес Гарри. Дэн рассмеялся.
— Чем ты там занят? — мальчик подошел поближе к другу и заглянул через его плечо, чтобы увидеть толстый альбом с фотографиями и вырезками из газет. — Что это?
— Все о Гарри Потере: его родственниках, крестном и так далее. А еще у меня есть вот это. — кивок в сторону горы газет.
— Мать моя женщина!
— А я думал, твоя мать мужчина, — яда в голосе Гарри хватило бы, чтобы отравить стадо слонов. Он не очень любил, когда друг ругается, а тот где-то нахватался самых разнообразных ругательств. — Я подписался на "Ежедневный пророк". Эта мерзкая газетенка слишком часто печатает статьи, касающиеся моей скромной персоны, чтобы я игнорировал эту газету.
— Это за сколько лет?
— За последние шестнадцать.
— Зачем?
— Хочу знать, что происходило до моего рождения. Здесь часто упоминаются имена молодых перспективных авроров Сириуса Блэка и Джеймса Поттера. Еще, что они были в хороших отношениях со старым пнем.
— Думаешь, ритуал хранителя проводил Дамблдор?
— Уверен на 75%. А еще мне любопытно, как я оказался у Дурслей.
— Извини?
— Как я из Годриковой лощины попал в дом к Дурслям? Не сам же я туда пришел, в дверь постучал и лег на порог. Меня туда кто-то любезно доставил. Я хочу знать, кто подставил мне такую свинью.
— А. Хочешь знать, кому стоит в первую очередь оторвать голову? — мальчик вздрогнул. Еще со времен Пернека фраза "оторвать голову" для Гарри означала куда больше, чем для других, хотя бы по той причине, что он отделил-таки голову Пернека от его туловища. Гарри не жалел об этом, этот человек заслужил смерть, но картинка с утопающей в крови ванной и отрубленной человеческой головой в углу комнаты прочно засела в голове. Как никак первое убийство. Или второе? Волдеморта считать или нет?
— Гарри! Прием, земля вызывает.
— Отстань Дэн. Я просто подумал о...
— Пернеке.
— Да. Если бы он не напился и не избил нас, я не убил бы его, Вили не стал бы просить помощи у Клода, он нас не увидел бы ...
— Столько разных "если", Гарри. Помнишь, как говорил наш преподаватель по истории: "История не терпит сослагательного наклонения."
— Гарри, — в комнату вошел Сейран, — привет!
— Привет, что-то случилось?
— Да. Тебя ищет Ричардсон. — Ричи Ричардсон был тощий, длинноносый и похожий на крысу мужчина лет 30, с плешивой головой, светло-русыми волосами и бесцветно-голубыми глазами. Один из партнеров Кобдейна, а значит, еще один начальник.
— И какого черта ему от меня понадобилось?
— Не знаю, но не от тебя, а от нас. Он еще звал меня и Дэна.
— И никого из девчонок не звал?
— Нет. Так вы идете? Ричардсон злой как разъяренный гиппогриф, схватил меня в коридоре, наорал и потребовал, чтобы я вас привел. Псих.
— Дэн, ты ему что-нибудь делал? Там, кнопку на стул или яд в стакан?
— Нет. А ты?
— Тоже. Ладно, пошли. Узнаем, что от нас надо этому шизоиду.
— Где вы были? — заорал Ричардсон, стоило ребятам зайти в комнату. Он был бледен, щеки горели, зрачки были странно расширены. Одним словом, он был немного не в себе.
