— МАЛЫШ!
И только после этого вернулась к своему собеседнику.
— ОСВОБОДИ МЕНЯ, И ТЫ ПОЛУЧИШЬ И ЖИЗНЬ, И ЭТОТ ПРЕДМЕТ.
— Освободить? Но как?
Девушка ответила не сразу. Она смотрела на Саньку так, словно пыталась заглянуть в его душу.
— ДЛЯ НАЧАЛА НУЖНО БУДЕТ ОБЕСТОЧИТЬ ЭТОТ ПОРТАЛ. ВОН ТАМ НАХОДИТСЯ ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ. ПОТОМ...
За дверьми снова зашумело, загрохотало, послышался недовольный рык, потом звуки борьбы, крик, больше похожий на скрежет... И воцарилась тишина. Спустя пару секунд искореженные створки со скрипом распахнулись и в лабораторию, хлопая маленькими ножками по каменному полу, вошел давешний младенец. Он с головы до ног был перепачкан кровью и еще какой-то гадостью, но выглядел бодрячком, улыбался и агукал. Позади него, на полу коридора, лежало то, что осталось от двух огромных монстров, и... Саньку едва не вывернуло, когда он увидел этот фарш.
— ИДИ КО МНЕ!— с невероятной теплотой произнесла девушка и протянула руки. Малыш заливисто рассмеялся и бросился к ней. Девушка подхватила его на руки, прижала к груди, погладила по головке, сказала: — МЫ УХОДИМ ОТСЮДА, МАЛЫШ...
Потом она прижала его к себе заметно сильнее, и ребенок... исчез у нее в утробе.
У Саньки от удивления отвалилась челюсть.
— НА ЧЕМ МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ?
Глушаков был настолько взволнован, что и сам не помнил. Ах, да...
— Мне нужно отключить портал!
— ПРАВИЛЬНО. КРОМЕ ТОГО, Я ДАМ ТЕБЕ КОЕ-ЧТО, И ТЫ ОТНЕСЕШЬ ЭТО ТУДА, ГДЕ ЕМУ ПОЛОЖЕНО БЫТЬ. ПООБЕЩАЙ МНЕ, ЧТО СДЕЛАЕШЬ ЭТО!
Санька пребывал в таком состоянии, что согласился бы даже залезть в реактор и грызть урановые стержни, пока они не сточатся до основания. Что угодно, лишь бы выбраться отсюда!
— Обещаю!
— ХОРОШО, Я ТЕБЕ ВЕРЮ.
— Правда, есть одна проблема,— замялся Санек.
— ГОВОРИ!
— Вход завалило камнями, я не знаю, как отсюда выбраться.
Девушка задумалась, потом кивнула собственным мыслям:
— Я ТЕБЕ ПОМОГУ.
Она растопырила пальцы. Направив их в сторону дверного проема, и тот зарябил, как водная гладь, излучая едва заметное голубоватое сияние.
— Это... то, что я думаю?— казалось бы, уже ничто не могло удивить Глушакова. Отнюдь...
— ПЕРЕСЕЧЕШЬ ПОРОГ И ОКАЖЕШЬСЯ НАВЕРХУ.
— Круто... Ну, я пошел?
Санька развернулся и шагнул к выходу.
— ПОСТОЙ!— окликнула его хозяйка лаборатории.
Глушаков настороженно замер, втянув голову в плечи.
"Ну, что еще?"
— ТЫ КОЕ-ЧТО ЗАБЫЛ.
Ах, да, действительно!
Пришлось вернуться. Санька направился к рубильнику, но снова был остановлен.
— СНАЧАЛА ВОЗЬМИ ВОТ ЭТО!
Девушка передала ему детский кубик. Повертев его в руке, Санька не заметил ничего необычного и сунул его в карман.
— И ЭТО...
С этими словами незнакомка подняла руки и... сняла голову с плеч.
У Глушакова от увиденного едва ноги не подкосились. Когда девушка протянула ему голову, он отшатнулся назад. Хозяйка ждала. Пришлось Саньке перебороть смесь страха и брезгливости. Закинув автомат на плечо, он дрожащими руками взял голову, стараясь на нее не смотреть. И лишь наощупь отметив некоторые странности, опустил глаза и увидел в своих руках голый череп. А тот, клацнув зубами, сказал:
— ПОМНИ О СВОЕМ ОБЕЩАНИИ!
От увиденного и пережитого Сане стало дурно. Но нужно было отсюда выбираться, пока еще чего не случилось. Нежно перехватив череп одной рукой, другой он потянул вверх рубильник. Смолк гул установки, погасло свечение в арке портала, и висевшее там безголовое тело обсыпалось на площадку разрозненными костями и тленом, оставшимся от платья.
И снова Санька остался один в подземной лаборатории. Насторожено взглянув на череп, он шагнул в дверной проем...
Уже сделав шаг, он подумал вдруг: а что, если это ловушка? Но было поздно. Вспышка света, порыв ветра, взлохмативший шевелюру, состояние невесомости, от которого приподнялись внутренности и...
...облегченный вздох.
Хозяйка лаборатории не обманула — Санька стоял на вершине холма, с которого открывался прекрасный вид на огороженный забором НИИ Сельского Хозяйства. И ведь хрен догадаешься, что под ничем не примечательным сооружением скрывается многоуровневый подземный комплекс! Впрочем, теперь все это было уже не важно. Теперь уже вряд ли кто туда попадет, да и нечего там было искать. Наверное...
Осмотрелся.
Итоги минувшего боя на территории объекта были непонятны. Не видно ни души: ни на вышках, ни на крыше, ни по периметру. Сначала Саня решил, что Пан и его ребята уделали всех. Но потом покачал головой: не было видно тел убитых. Похоже, их забрали уцелевшие и то ли уже похоронили, то ли перенесли под крышу, то ли вовсе отправили тем или иным способом на Большую Землю. О сражении говорили разве что свежие воронки и выбоины на стенах, подпалины и гильзы от патронов, отмечавшие на асфальте направление передвижения защитников объекта. Да у выезда за забор, перегораживая дорогу, стоял выгоревший БТР. Второй успели отогнать за угол здания НИИ, там он теперь и стоял, не подавая признаков жизни.
Короче, приходи, бери, что хочешь. Вот только Саньке не хотелось. Пожрать бы чего да напиться, а так...
Глушаков вытащил из кармана кубик, подбросил его на ладони в надежде, что он зависнет в воздухе. Увы... Повертел его в руках. Интересно, какими свойствами он обладает, если из-за него такой сыр-бор? Да и обладает ли? Саньку не оставляло стойкое чувство, что его кинули, всучив никчемную безделушку.
Впрочем, плевать. Главное, что он выжил и выбрался из лабы. Все остальное не существенно. Да и не напрасно сходил: в кармашке подсумка лежал практически бесценный арт, с помощью которого можно было пройти через любую аномалию. Плюс загадочный кубик.
Глушаков представил лицо Маринки, когда он вернется назад. Ведь, наверняка, не верила она, что ему удастся. Скорее всего, думала, что он даже в лабу побоится спуститься. А он и спустился, и нашел, что искал, и выбрался.
Герой, короче.
От намечавшихся перспектив закружилась голова.
Санька сунул кубик обратно в карман. Взглянул на череп. Что там хотела Хозяйка лаборатории? Чтобы Санька отнес череп туда, где ему положено быть? Интересно, куда это?
Хотя...
Нет, совсем не интересно.
— Такая наивная...— усмехнулся Глушаков и бросил череп в кусты.
Теперь-то чего бояться?
Взглянул на небо. Судя по освещенности, было то ли раннее утро, то ли поздний вечер — понять трудно. Сколько же он времени провел в подземелье? По ощущениям, больше, чем до вечера и меньше, чем до утра. Но видать, ошибался: в Зоне ни в чем нельзя быть уверенным, особенно в таких местах.
Впрочем, плевать...
Судя по тому, как едва заметно светлело небо, пока Глушаков добирался до автостоянки, все-таки наступил новый день. Санька шел и всю дорогу гадал, живы ли те, кто пришел вместе с ним, кто отвлекал на себя противника, пока он спускался под землю? Шел и приглядывался в надежде заметить хоть какие-то следы, оставленные группой Пана. И слегка переживал: а вдруг он никого не застанет на автостоянке? Как потом возвращаться в Долину?
Хотя... С яйцевидным артом, нейтрализующим любую аномалию, ему не обязательно было спускаться в туннель, он мог пройти до Базы напрямки. И все же в компании было бы веселее.
Пан со товарищи, если и проходили здесь, то следов не оставили. Да и вообще, ничего примечательного Санька не заметил. Ничего и никого. Даже тела мертвяков, которых завалили по дороге к Сельхозу, куда-то исчезли. То ли их какая-то крупная тварь утащила, то ли...
Вспомнилось, что такое порой случается во время Выброса. Но то в игре. Хотя... Если и был Выброс, Глушаков мог его и не почувствовать, находясь глубоко под землей. Да и что с того, был и был...
Оказалось, напрасно он переживал. Пан и остальные терпеливо дожидались его на стоянке. Саньку заметили издалека люди Сатаны и присоединившийся к ним хромающий Опер, сопровождали его через прицелы до самой дыры в рабице, а потом довели до вагончиков, на крыльце одного из которых его поджидали Пан и Медведь. А вот Шипа и Фалька не было видно. Хотя... Проследив за скользнувшим за спину взглядом Пана, Санек обернулся и увидел спускающегося с холма и приближающегося к стоянке Шипа, небрежно державшего на плече снайперскую винтовку. Шел он по следам Глушакова и, похоже, сопровождал того от самого Сельхоза. То-то Пан не особо удивился, увидев Саньку — подчиненный уже доложил по средствам связи. И все же разглядывал он парня не без интереса.
— Жив, значит?— констатировал командир группы и посмотрел на Медведя: — С тебя простава.— Потом пояснил Глушакову: — Не верил он, что ты из лаборатории выберешься. Особенно после того, как шахту завалило. Говорил, что напрасно мы тебя здесь ждем, нужно в Долину возвращаться... Честно сказать, я тоже сомневался, но... Не напрасно тебя Маринка приметила. Везучий ты.
Подошел Шип. Пан вопросительно посмотрел на него, тот угрюмо качнул головой и буркнул:
— Даже не дернулся.
Пан улыбнулся и пояснил:
— А вот еще один неверующий! Говорил, что, если тебе и удастся выбраться из лабы, то ты сразу в бега подашься... Но бабу не обманешь, она сердцем чует... Так что с тебя тоже причитается.
— Вот Маринке и проставлюсь,— снова проворчал Шип.
Пан кивнул и снова уставился на Саню:
— Нашел?
Глушаков молча сунул руку в карман и достал кубик.
Взглянув на него, Пан восторженно тряхнул головой:
— Везучий сукин сын!
И протянул руку.
Но Санька сделал шаг назад со словами:
— Я сам отдам... кому надо.
Заметил, как тут же набычились бойцы Пана, запоздало сообразил, что им ничего не стоит прикончить его. Вряд ли они очень расстроятся, если ценный артефакт забрызгает кровью. Однако слово не воробей...
Но Пан разрядил обстановку:
— Хорошо. Сам так сам... Ну что, пора в Долину?
Санька облегченно вздохнул, спрятал кубик в карман — похоже, пока его никто убивать не собирался.
— А... Фальк где?— спросил он. А спросив, подумал о нехорошем. Если боец до сих пор не появился, значит...
— Подранили его,— ответил Пан.— Отлежаться ему надо.
И только сейчас Санька обратил внимание на то, что и остальных, похоже, слегка достало. У Пана на рукаве появилась свежая дырка с запекшейся кровью, сквозь которую виднелась белизна бинтов. Разгрузка и броник Медведя были посечены осколками, и он едва заметно морщился, когда глубоко вдыхал или делал резкое движение. Опер, как уже отмечалось, прихрамывал на левую ногу. Разве что Шип выглядел огурцом.
— Во-во, не блокпост, а лазарет какой-то,— проворчал выходящий из соседнего вагончика Сатана.
— Не бухти, кореш, тебе за это хорошо башляют!— недовольно огрызнулся Пан.
— Плохая из меня нянька,— пошел на попятную Сатана.
— Учиться никогда не поздно...
До Долины шли тем же путем — через Карьеры. А вот потом Пан начал импровизировать, чем удивил даже своих приятелей:
— Ты ведь нашел Проводника?— обратился он вдруг к Глушакову, когда отряд добрался до входа в туннель.
— Кого?— не понял Санек.
— Не кого, а что. Арт такой, с помощью которого можно через аномалии ходить.
— А, да, конечно,— кивнул Саня и понял, что арт у него сейчас отнимут.
Пан заметил, как он напрягся, улыбнулся:
— Да не бзди ты, не отберу! Что с бою взято, то свято. Просто посмотреть хочу, как он в деле.
— Это как?— Глушаков никак не мог понять, что задумал командир.
— А мы сейчас в Долину напрямую пойдем, а не через туннель.
— Э?— скривил рот Медведь в недоумении.
— Так я вас с собой и не тяну! Мы вот с Сашком пойдем. Он, в отличие от вас, в штаны не ссыт. Так ведь, Санек?
Физически нет, а вот морально... Была бы нужда, может, и полез бы, а так, ради интереса... Впрочем, похоже, здесь его мнение никого не интересовало. Можно было, наверное, отдать арт Пану — пусть сам идет, — но жаба, жаба...
Глушаков сдержанно кивнул.
Пан проводил приятелей в туннель, а потом вернулся и, махнув рукой Саньке, повел его за собой.
Шли сначала вдоль скал, потом через какое-то ущелье. Пока его детектор помалкивал, Пан шел впереди. Но как только прибор начал отмечать наличие аномалий, дождался Глушакова, и дальше они пошли чуть ли не в обнимку.
Жаль было бы того, кто рискнул бы сунуться в этот проход. От обилия аномалий детектор ревел навзрыд. Это несказанно раздражало и напрягало, несмотря на то, что арт был проверенный. Но мало ли?
В Долину вошли юго-западнее Базы, но направились не в сторону завода, а строго на запад, как будто Пану недостаточно было полученного в ущелье адреналина. Наконец, выбрались на дорогу неподалеку от перекрестка, ведущего к институту. Только здесь детектор заткнулся, и Пан снова вырвался вперед, достал рацию и с минуту с кем-то тихо разговаривал. Когда он обернулся и махнул Саньке рукой, настроение у него было заметно приподнятое.
Вот и База. Но Пан продолжал чудить. Вместо того чтобы идти к блокпосту, его понесло к автобусной остановке в противоположной стороне. Санек удивленно остановился, но Пан помахал ему рукой...
"Что ему еще нужно?"
Глушаков отправился следом, свернул за угол кирпичной остановки и...
...столкнулся с Маринкой.
На девушке был непривычный походный прикид, кобура с пистолетом на поясе, за плечом автомат, в глазах — решительность.
— Ты все взяла?— спросил ее между тем Пан.
— Да,— кивнула она, продолжая смотреть на Глушакова. Кивнула в сторону кустов.— Там.
Санька скосил глаза и увидел два стоявших в зарослях основательно забитых рюкзака. Пан подошел к ним, присел, сунул нос внутрь одного из них, вытащил пачку долларовых купюр, довольно усмехнулся.
— Давай!— без всяких предисловий протянула руку Маринка.
Она просила... нет, требовала артефакт — тут у Саньки никаких сомнений не возникло.
А потом в голове и вовсе выстроилась довольно логическая цепочка, приведшая его к окончательной мысли: девушка его развела. И, похоже, не его одного. Только сейчас Глушаков сообразил, что идея отправить влюбленного лошка в подземную лабораторию, принадлежала именно ей. Вепрь повелся, как и сам Санек. Последнему повезло, он выжил и добыл артефакт. Первому — нет: судя по тому, как обнимал Маринку за плечи Пан, как, жмурясь, вдыхал запах ее волос, Вепря только что кинула его подруга, променяв мрачного старика на молодого телохранителя. Да еще и деньги его прихватила. Жив ли сам Вепрь? Хороший вопрос. Осталось последнее: забрать артефакт, и тогда любовники могли отправиться в увлекательное и вполне себе обеспеченное свадебное путешествие.
— Ну!— повысила голос Маринка и приставила ко лбу Глушакова ствол пистолета...
Глава 19
— Ты ведь сам говорил: дело принципа и все такое,— Макс, как мог, утешал Купера после его фиаско с сейфом. Мужик был просто сам не свой — угрюмый, даже подавленный. И не факт, что, окажись в сейфе что-то ценное, результат был бы другим. Купер так давно стремился к своей цели, и вот, достигнув ее, как будто потерял смысл жизни.
— Ладно, проехали,— проворчал тот.
