Опять отодвинуть завиток, проколоть палец, выдавить кровь, обмазать подозрительное место, в двенадцать ударов сердца выдержать паузу, и ласково-ласково ноготком... Есть! Подцепить... Лепесток откинулся легко, тут же со знакомым негромким гонгом поднялся столбик нитрониума. Вдавить! Стена с картиной пошла вправо, открывая проход — туда! И там сразу вдавить чуть светящийся нитрониум, который изнутри всегда выставляется на виду. Мягкий звон, и стенка пошла назад... Щелчок! Всё в исходном! Свет шедший снаружи отрезало тоже, но прежние никогда небрежностью не отличались... И... И?!
И невысокий потолок сначала едва проявился во тьме, потом налился сиянием, потом залил светом окружающее. Катти огляделась... Обычный для прежних переходной тамбур входа с односторонним окном наружу. Они оттуда увидят только стену, а ты сможешь рассмотреть их. Даже если они там стенку закрасят, даже если на неё повесят картину. Разве что поставят шкаф...
И дверь отсюда. Вот ещё чему люто завидовал Луф — таким непроницаемым втягивающимся дверям. Но тут уж совсем безнадежно: кресло в свою лабораторию перетащить ещё можно, а дверь... Вырубать вместе со стеной? И до него уже пробовали. В новом месте механизм работать отказывался.
Коридор. Такой же как у её камеры. А он её признает? Она потянулась к стене и указательным пальцем провела линию вниз — свет притух. Слушается! Она восстановила комфортное освещение. Здесь было по-привычному для помещений прежних, зябко, но регулировать температуру Катти не стала: задерживаться она не собиралась, а теплело не так, чтоб уж сразу.
И направо — параллельно общему, открытому для всех коридору. Чтоб не мёрзнуть — чуть прибавить шагу. Штрихи подсветки аккуратно провели её через проверку на разумность, значит, точно: её здесь признают, её здесь помнят.
Три двери. Этажом выше перед залом столовой были подсобные помещения для слуг. Здесь тоже? Заглянуть, что ли? Для порядка надо. Катти вошла в первый тамбур, заглянула в окно прозрачности...
Э-э, нет... Здесь не так, как у девушек. Это не для слуг... Хотя служанок парни сюда могли и затаскивать... У женщин подобные помещения называются будуарами, как это называется у мужчин? Кроме разных крайне непристойных терминов ничего в голову не приходило... У Келдаза, в его потаённом домике в Эллистане, похоже.
Нет, входить туда Катти не собиралась. Во-первых, внутри не убрано! Очевидно, слуг туда запускают не часто. А во-вторых... Да не пойдёт она в это гнездо разврата и всё!
Катти поджала губки и вышла.
Вторая дверь... Что-то подобное? Э-э, нет... А это что такое? Неужели же?!.. Катти вдавила нитрониум и вошла. И... И сразу опустила глаза на пол — чисто. Следов она не оставит. Ну, понятно, пол прежних, но остальное... Здесь никого не было давно, очень давно... Когда-то тут было много зелени, но всё засохло, облетело, почти закаменело. Картины на стенах покрылись слоем пыли... Сюжеты у них тоже, как и в той комнате целомудрием не отличались, но... Вон — не узнать маэстро Ботиани невозможно...
Во время восстания красных платков работы любимого мастера Императрицы были ими сожжены почти все... Он пойман и сожжён тоже.
Но тут главное не это... Да, даже уцелевший шедевр великого Ботиани здесь не главное! Потому что по центру комнаты стоял он... Катти его узнала, в нескольких книгах его изображение сохранилось — король оркестров прежних, рояль!
Когда прежние ушли — очевидно, как-то сразу... В Льиз яррулле, в домах, даже запасы продуктов остались: кое-где они не сгнили в труху и потом в пыль, а закаменели... Когда люди ушли, дикари хлынули в их города, разламывая, что ломалось, загаживая остальное... Крупные музыкальные инструменты пошли на костры. Кое-что, правда, уцелело в храмах. Так жрицы Анатары сохранили органы. Ещё кое-что сохранилось и в тайниках. А если ты прошёл проверку на разумность, хоть каким-то разумом ты обладаешь?! Но рояли не статуэтки, чего бы их прятать? Да и как бы их в тайничках размещать?
Катти подошла к белоснежному когда-то инструменту. Подняла крышку, тронула клавишу... Раздался звук... Больше ни одной клавиши не коснулась: музыкантка из неё — никакая... Сину бы сюда!
Приведёт она её, приведёт. А пока... Да и инструменты же ведь ещё настраивать регулярно надо, струны-то слабеют... А за несколько столетий... Ничего, Сина с Луфом разберутся!
Она опустила крышку, ещё раз огляделась и увидела. Статуэтка. Почти голенькая девушка, лукаво улыбаясь, натягивала лук. Ведь это наверняка та, которую утащили из её коридора! Забрать. Тут-то девочки больше не хватятся. А там перед мальчиком-лучником, перестанет зиять пустота...
21. Проверка на разумность — 8
— Ты видел, что они вошли? Сам видел? — настойчиво переспросил Вартерий своего подручного.
— Да. Все пятеро пришлых. И с ними наш парень, Фред. Он-то, было дело, первые две галереи насквозь исходил — они его и наняли, — спокойно ответил Штекл.
— Вот, ваша милость, — повернулся к барону Осттекию местный барон лиги теней. — Если б мы знали, если б к нам обратились раньше... С короной ссориться у нас не в обычае. Тем более из-за чужаков. А так... Парни пограничный пост прошли. Кто они такие? Да мало ли их здесь заявляется?! Пустошь же! Печать на свои рюкзаки они получили... Что надо предъявить на посту, чтоб получить такую — не на отдельный артефакт, а на тару с несчитанным хабаром, мы ж местные, мы знаем. Представители "Синдикта" печать подтвердили — чего нам ещё?!
Барон Осттекий бандита местного почти не слушал, он следил, как двое его людей — маг и следопыт — осматривали пролом. Самому ему слазить с лошади не хотелось: из провала тянуло такой жутью, что рассказ о древних шахтах прежних, ныне заполненных тьмой Пшосграза, сомнений не вызывал.
Ловчая пара обменялась словами и повернули к нему.
— Ну? — спросил он.
— Группа людей, больше трёх, но, пожалуй, меньше дюжины, сегодня вошла туда, — отчитался поисковик. — Шестеро — хороший вариант. До них не было никого. Давно. С зимы, самое меньшее. Шли, не таились. Особенно, если с ними был норт. Тот бы, если захотел, навёл камуфляжа. Прибыли на лошадях, внутрь пошли пешцами.
— Те лошади — с поста. Мальчишки, уходя, нам их по дешёвке сбыли. На пост и вернутся, — негромко пояснил Штекл. Мол, я не вмешиваюсь, не любо — не слушайте.
Барон кивнул.
— Среди них, — принял эстафету маг, — присутствует хотя бы один маг земли. Сильный. Перед тем как войти провёл мощный ритуал обращения к Пшосгразу.
— Поможет? — повернулся к Вартерию Осттекий.
— А то другие не пробовали, — пожал плечами тот. — Но это ж нагтилин наверняка был... А у них с тёмным богом свои отношения.
— А что другие нагтилинов привлечь не пробовали?
— И не раз.
— И как?
— Назад никто не возвращался — так что не рассказали.
— Так чего туда полез этот?!
— У них до сих пор в ходу легенды о "донной шахте найдерекса". Мальчишки хапнули хабара. Умудриться с первого раза выйти на выпадение! Это ж надо! И решили, что Позикрона улыбается им. Тем более, что кор у них в команде тоже был.
— У тебя есть ещё проводник? Хоть, как ты её назвал? — на первую галерею?
— Ваша милость, Вас я никому не доверю. — ответил на взгляд Вартерия Штекл. — Конечно, Фред хвастал, что он четыре крыла на двух галереях обошёл, а я в его возрасте после второго остановился... Но если очень надо...
— Идём.
Глава ловчих отрядов империи слез с коня. А что делать? Доложить Императору, что его остановила дырка в земле?! Что он даже не попробовал?
Когда Штекл мерзко лыбясь сообщил Фреду, что сбылась главная мечта его жизни, молодому осталось только мерзко ухмыльнуться в ответ: пока ещё это его вызвали, это его едва ли ни пинками пригнали сюда: "Скорее, скорей!", и ему вот тут вешают лапшу на уши, всё это — ему, а не он! Но мечта — сбудется!
А потом они ему объяснили, что они считают его мечтой.
"Да это ваша мечта!" — чуть не взвыл он. Загнать его в древние шахты! Откуда уже несколько столетий никто не возвращается!
Да, он туда заглядывал, таков их семейный промысел был, но отец обжёгся и запретил. Конечно, он не слишком послушный сын. Чтоб грибочков набрать, чтоб перед девками выделываясь, их на грибной супчик, на блюдо, которое и принцессам редко когда достаётся, пригласить, туда лазил и после... Но это же только первые две галереи и самое начало третьей! Самое начало! Это даже не шахта, так, приступочек. Грибы, если места знать, уже появляются, а тёмные твари... Те тоже — только появляются там, а не живут. И если быть осторожным, если иметь нужные амулетики... И если повезёт. Если очень повезёт. Последний раз он выбрался голым — всё растратил. Выкатился из сумрака пещер на свет и чуть не завизжал от радости: никакие облачки, пока он внизу был, небо не законопатили, и летнее солнце палило во всю свою полуденную мощь. Так что волна тёмных тварей за ним наружу не выплеснулась.
" — Первое, — усмехнулся Сэмсор, — ты можешь отказаться. Второе, ты можешь довести их только до входа в третью галерею. Ну и последнее... Нам кажется — мне кажется! — у них есть шансы...
" — В донных шахтах?!
" — Что ж, уточню. Я считаю... мне кажется, что если шансы у кого-то есть — то это они. И им не надо в шахты — им надо уйти. Им надо пробраться, прошмыгнуть, им просто надо выбраться от нас, — и он соизволил объяснить: — Чтоб ты знал... О имперских ловцах, которые у нас, слышал? — Фред кивнул. — Это за ними. А своих первых трёх тёмных гончих они кончили лет в тринадцать-четырнадцать...
" — Но тогда... Это же...
" — Да. Это принцы Эллезии. Император спёр их принцесс, и они, вот, за ними. Хотели пробраться тишком да как-то засветились. На посту кто-то, видать, понял, кем может оказаться команда из векта, норта, нагтилина и кора.
" — Это точно они?
" — Не слышал, что ли , ещё? Кому ещё любимая мамочка могла письмишко с гончей переслать?
" — Как это?!
" — А так. Мы у них хабар принимали... Мальчики на выпадение вышли — два грузовых мешка битком, забитых, вынесли. Не будь они принцами — принцами с такой добычей и стали бы. Так вот, мы хабар принимали, а тут она, тёмная тварь, во всей своей красе... И с ленточкой голубенькой на шее и письмишком за ним. Вект письмо прочитал, ручку у нагтилина вечную, от прежних которая, вытребовал, что тёплые подштанники надевать не забывает, отчитался и обратно отправил... Как тёмная гончая людей рвёт, я видел, теперь увидел, как она лижет руку человеку...
" — Да уж, — мрачно согласился с ним Штекл, и Фред впервые увидел, как главный убийца клана зябко передёрнул плечами, — то ещё зрелище.
" — А теперь вспомни "Сказ о Паррете". С чего он-то туда попёрся?
" — Он... Его нанял принц Виттарий — тому срочно надо было...
" — У Паррета был один принц, у тебя их будет аж четыре штуки.
" — Итак, идёшь?
" — Подумать можно?
" — Ага, чтоб бутылочку уговорить и девку на дорогу трахнуть... О чём тут думать? Есть внутри азарт — вперёд! Жопа не держит — оставайся. У нас ещё трое есть, которые в первую галерею заходили.
Действительно, какие ещё расчёты? Когда он доверялся каким-то доводам-пересчётам? Чуйке своей он верил. А она... Она, словно кошка голодная на миску сметаны, заоблизывалась! Ей — хотелось!
" — Снарягу дадите? — на остатках разума начал торговаться он.
" — По полной, — пообещал Штекл.
И не обманул.
Принцы... Да, не удивительно, что на посту их узнали. Королевская кровь — четыре образца. Девки, когда глазки распахивают и губёнки раскатывают: "Ах, где он мой принц?!" — вот таких и представляют. Такого несокрушимого, как нагтилин — вот же здоровый... Или статного, как вект; или, как кор, вальяжного... А уж норт... Ох, не хотел бы Фред оказаться в бою против этого... Кела. Или в команде, которая против этой четвёрки.
" — Я довожу вас до входа в третью галерею. И решаю — я решаю! — оставаться ли с вами дальше. Любому моему выбору вы не препятствуете. Так? — обернулся он к нагтилину.
У нагтилинов слово равно подписи под договором, а уж у их принца... Не то, что у этих хитрожопых коров, непонятных вектов или борзых нортов.
" — Да, — спокойно ответил "Луф". — Но даже там, в первых двух галереях — это ты подчиняешься нам. Ты — только проводник.
" — Нет. Так не пойдёт. Если вы потащите меня в капкан, я не пойду. Тогда я вам не вожатый.
" — Хорошо, свалить от нас ты можешь, когда захочешь. Но предупреди хоть... Хоть за минуту, что ли...
" — Предупрежу.
" — Услышано и принято.
"Принято", "принято", "принято", — подтвердили остальные.
А их "филин" весь разговор промолчал. Он вообще ни одного словечка не проронил. Молчал всё время, как неживой.
(Фред не знал, что Ниэллон предложили тому не ходить.
" — Клятву же вы не снимите?
" — Нет. Ты видел, где выпадение.
" — Значит, если я узнаю, что без моей помощи вы пропали, у меня взорвётся кровь. Лучше погибнуть в бою.
" — Да пройдём мы! — отмахнулся принц.)
Нет, принцы королей из себя не корчили. Команды их были по делу: "По коням!", "Привал!", "Прежде, чем лезть — перекусим." и, наконец: "Веди!".
Перед тем, как войти, Фред ещё раз...
— Подождите, — кинул он себе через плечо.
Постоял перед проломом, выкинул все мысли из головы и вслушался в себя: чего же он по правде хочет, чего он на самом деле боится? И опять убедился: входить не боится, войти — хочет. Азарт, холодный азарт чуть подмораживал его нутряк, азарт, а не безнадёга.
И он начал уговаривать себя: да это ещё — приступочек. До второй галереи повернуть можно будет за любым углом, на любом перекрёстке. За минуту предупредить... Предупредить придётся. Если он выйдет, а они нет, его будут спрашивать. От тёмной гончей не спрячешься, его боссов спрашивать начнут первыми, и они сразу кивнут на него, а там... У его родной мамочки его первый зубик или последние носки нестиранные реквизируют — тем тварям хватит. Так что, не прятаться, а встретить, и при видящем правду ответить: договор я исполнил!
Вот только уговоры эти были не от страха, а от излишней ретивости: неужели и вправду есть шанс?!
Принцы стояли ждали. Молча. Не мешая не то, чтобы ворчанием или подколками — даже вздорными чувствами. Сзади было не раздражение и спесь, а спокойный интерес, сдержанное любопытство. Сзади было терпение. Сзади была... как странно звучит это слово про принцев! — Сзади была дисциплина.
"С такими идти — можно", — ещё раз подтвердил себе Фред.
— Входим, — произнёс он, и вошёл во тьму.
— Забавная медиативная методика, — услышал сзади смешок кора.
— Инструментарий не бывает забавным или серьёзным, а только работающим или нет, — почти увидел пожатие плечами нагтилина.
"Забавно ему! — полыхнуло раздражение, но он придавил его: — Да ладно, мешать не мешали, а теперь... А может, это мне проверка?" — и он заставил себя не обернуться.
