Виктор Николаевич подошел к зеркалу и, подмигнув, спросил сам у себя:
— Ну что, доигрался, эмигрант В.Н.Рушинский? То-то же! Впредь — наука будет...
* * *
Котов уже сидел в полутемном зале, ожидая приезда Серапионова. Сегодня решится все! Все! Затяжная, многолетняя вражда закончится здесь, в этом ресторанчике. Разве это не повод, чтобы отметить?
У окон, за спиной у Евгения Борисовича, в неподвижности застыло пятеро охранников. Их и не заметишь, но когда необходимо внушение, они готовы проявить себя и выйти на первый план. Самые лучшие телохранители в Новосибирске были у троих: у Котова, у Серапионова и у покойного Сокольникова. Может, в столицах и покруче сыщешь, но Котов не задавался такой целью. Эти ребята никогда его не подводили.
Евгений Борисович разглядывал меню, а одним глазом нет-нет да посматривал в сторону лестницы. Он нарочно сел так, чтобы сразу увидеть поднимающихся.
— Идут, — слегка наклоняясь к шефу, тихо сообщил Павел, начальник охраны Котова, затем коснулся пальцами "пуговки" наушника и сказал в микрофончик тем секьюрити, которые находились внизу: — Шестеро? Хорошо.
Котов расслабился внешне и напрягся внутренне. Со Скорпионом надо быть настороже. Силы равны...
Константин, войдя, заполнил своей персоной весь зал. Серапионов умел это делать, когда хотел. Ну что ж, вот мы и начали бряцать оружием, господин конкурент...
— Я уже решил было, что вы передумали, Константин Геннадьевич! — воскликнул Котов.
Серапионов сдержанно кивнул, приветствуя своего неприятеля. Телохранители выстроились у него за спиной и тоже "исчезли". Гм... Паша сказал — шестеро, а со Скорпионом здесь — только четверо. Значит, двух оставил внизу. Да, встреча приобретает пикантную остроту... Боится Скорпион.
К столу едва ли не на цыпочках подкралась официантка. Тщательно записала заказы. Выскользнула прочь.
— Прохладно сегодня... — заметил Котов, наблюдая за Серапионовым.
Тот слегка поморщился:
— Давайте ближе к теме, Евгений Борисович. Времени у меня не так уж много...
— Не узнаю Константина Серапионова! Вы ли это, мой вальяжный недруг?
Котов провоцировал его на избитую кинематографическую фразу в стиле "Прекратите паясничать", но Скорпион только усмехнулся:
— Надеюсь, до лезгинки на столе дело не дойдет?
— Почему же не дойдет? Официант! "Лезгинку" на стол! А я ведь знал, знал, что именно этот сорт коньячка вам по душе, Константин Геннадьевич! Видите, как угадал... Да я и сам его люблю, честно признаться...
Веселишься, Кощей? Ну, сегодня-то ты вспомнишь позапрошлогоднюю Казань... Если успеешь.
Серапионов вздохнул и покачал седой головой:
— Вы, Евгений Борисович, о какой-то мировой заикались давеча. Давайте рассмотрим ваши условия. Зачем время терять?
— Значит, вы созрели для мировой... Н-да... похоже, плохи ваши дела, раз мы тут с вами сидим и любезничаем... Вы мне лучше знаете что по секрету расскажите? Про "веселящий газ"...
— "Веселящий газ"?.. — недопонял Константин Геннадьевич.
— Ну очень мне интересно было бы услышать, каким таким методом вы моих ребят в Чебоксарах из строя вывели. Один ведь совсем рехнулся, да и двое других в психушку загремели, откачать мы их так и не смогли. Что за методы у вас "гэбистские"? Никому не скажу, клянусь! Только между нами. А ребята мои, вон, уши прикроют. Правда, парни?
Серапионов не стал вдумываться в сказанное Кощеем. Так, буровит что ни попадя, на радостях... Ну-ну...
— Так что вы можете предложить, господин Котов?
— Да сотрудничество, конечно, господи ты боже мой! Мы все — деловые люди. Жаль, Станислава Антоновича с нами больше нет... Но Виктор-то Николаевич и вы — в добром здравии! И снова будет нас трое. Сакральное число, кстати!
— Хорошо. Расскажу я вам про "веселящий газ", а вы со мной потом, в свою очередь, поделитесь, как вам удалось нас достать. Меня вот это интересует... А коль уж мы с вами без пяти минут партнеры, так и тайн у нас никаких не должно быть...
— А почему ж вы решили, что это я вас достал?
— Методом "от простого к сложному", Евгений Борисович. "Learning by induction", в переводе на английский...
— Ах, вот оно что! Ну, против "Learning by induction" не попрешь. Однозначно, как говорит один известный политик...
Несколько официанток расторопно принесли заказ. Одна из них — та, что обслуживала Котова — внимательно посмотрела на Серапионова и, когда он заметил это, восхищенно улыбнулась. Телохранители Константина Геннадьевича все, как по команде, проследили взглядом за подозрительной девицей. Алексей, начальник, пробормотал что-то в свой микрофон.
Вернувшись на кухню, официантка не могла взять в толк, почему за нею увязался молодчик одного из этих "папиков". Ну, улыбнулась она тому, что посимпатичнее. Вдруг соблазнится на молодуху? "Папики" разные бывают, некоторые и соблазняются. Но это ведь не повод для слежки...
Обслуживающие сторону Серапионова были более сдержанны. Освободив подносы, они почти строевым шагом удалились из зала.
— Не знаю уж, как это применяется к Чебоксарам, но психотропные вещества бывают многих видов, — как ни в чем не бывало, продолжал Серапионов. — Вас, конкретно, что интересует? Газ, вызывающий активную выработку эндорфинов? Или газ, провоцирующий кошмарные галлюцинации? Еще есть вещества, от которых человек становится невменяемо-агрессивным. Есть вещества, превращающие человека в амебу... Все инкапаситанты в разных дозах могут сделать из пациента либо психа, либо покойника. Что нужно вам?
— Ну и что же за газ применялся у новостроек в Чебоксарах? После него нормальные, здравые парни прятались в церквях и кричали о пришествии Антихриста? Я видел их своими глазами...
— Сколько времени после отравления они галлюцинировали?
— Да до сих пор, насколько мне известно... галлюцинируют... — слегка фыркнул Котов.
— Таких веществ не существует... — монотонно сообщил Серапионов. — Я могу, конечно, поведать вам о принципе действия инкапаситантов на передачу нервных импульсов в ганглиях и синапсах центральной нервной системы, о медиаторах и ферментах, но вам оно зачем? Это явно не тот случай... Сутки, в крайнем случае — двое. Либо летальный исход, либо полное выздоровление. Это вполне обратимый процесс, Евгений Борисович. Для чего захватчику территории жители-психи? Проще уж ракетой, сами понимаете. Психотропы разработали не для уничтожения, а для подавления масс... Для временного подавления...
— И как же вы можете объяснить то, что произошло в Чебоксарах?
— Вам лучше знать. Мы приехали туда не намного позже. И, смею заверить, облако так быстро не развеивается. Мы тоже успели бы надышаться той дрянью. То есть, как вы изволили выразиться, я тоже сейчас прятался бы в церкви и перечитывал "Откровение Иоанна Богослова".
— Очень интересные вещи вы рассказываете, Константин Геннадьевич, и все же это не проясняет ровным счетом ничего. Почти два десятка человек полегло на Горького в Чебоксарах, трое в психушке, а отравляющих веществ такой силы — просто не существует. Забавно. Наверное, это прилетали инопланетяне, как сейчас модно считать. Чуть что невозможно объяснить — всё: НЛО... Темните вы, господин Серапионов. Ну да ладно. Моя очередь... Значит, как достал я вас... Хм... Хм... — Котов усмехнулся и взял свой бокал с коньяком. — Ну ладно. Пусть предыстория моего рассказа прозвучит как тост... Потом мы выпьем за мир во всем мире, и я расскажу основную часть. Хоть вы и нарушили ваше обещание, ну да ладно. Я не гордый...
— Я сказал лишь то, чему есть место в реальности. На мистику с эзотерикой управу пока не нашли, если вы об этом. Мне скрывать нечего: в Чебоксарах инкапаситанты не применялись. Ни нами, ни кем-либо еще. За это — ручаюсь.
— Ладно, ладно! Верю! Ну что ж, дело за мной. Итак, тост! Он немножко с намеком, но дело прошлое. Почему бы партнерам и не пошутить по-доброму, а? Вы шутите, я шучу. В одной пустыне жил скорпион. Гроза проезжавших караванов. Бывало, цапнет за ногу верблюда — тот и сдох. Все его боялись, по пустыне ходили с оглядкой. Но однажды мальчишки ближайшего селения нашли того скорпиона, обложили его сухой травой да подожгли эту траву. И пришлось бедняге метаться в огненном кольце, а выхода-то и не было... Давайте, Константин Геннадьевич, выпьем за то, чтобы у нас выход был всегда...
Они чокнулись. Серапионов пригубил коньяк и отставил бокал на стол. Котов улыбнулся:
— Ой. Я продолжение тоста чуть не забыл! Тамада из меня еще тот... Простите! Так вот, метался-метался скорпион в огненном кольце, а выхода не нашел. И знаете, что сделало благородное насекомое?
Серапионов кашлянул. Руки внезапно ослабли, дыхание пресеклось.
— А благородное насекомое просто укусило себя. Так поступают скорпионы в безвыходной ситуации... Вот видите, Константин Геннадьевич, хоть в психотропах я — ни бум-бум, но вот про токсины кое-что знаю...
Этих слов Серапионов уже не слышал. Тело его скорчила ужасная судорога. Изо рта хлынула пена, и он упал со стула.
В ту же секунду Котов спрятался под стол, а между телохранителями завязалась перестрелка.
Начальники охраны обеих сторон, Павел и Алексей, упали первыми, прострелив друг другу головы. Звенели разбитые стекла. В ужасе прятались официанты и повара на кухне, администратор судорожно давил на кнопку тревоги, вызывая милицейский наряд...
Находившиеся прежде в холле, охранники Котова и Серапионова ринулись наверх.
Евгений Борисович дождался тишины, выскочил из-под стола и, прыгая через три ступеньки кряду, сбежал по лестнице.
— Евгений Борисович, вы не ранены? — окликнул Евгения Борисовича прорвавшийся вслед за ним телохранитель — наверное, последний оставшийся в живых.
Парень был ранен в ногу, но все же, хромая, догнал шефа. Оба они покинули помещение и бросились, скользя по снегу, к машине.
— Благодарность тебе, Витя! Не забуду! — прохрипел Котов.
Телохранитель повернул ключ.
На всю Серебренниковскую прогремел взрыв.
По прихоти судьбы или умершего от яда Скорпиона, смерть пришла за Евгением Борисовичем почти на то же место, где окончил свои дни Александр Павлович Сокольников, печально известный Полковник, отец рыжеволосой девушки по имени Рената.
ПО ПРОШЕСТВИИ СУТОК...
Ну вот... Ч-черт! Забыл отключить телефон! В кои-то веки хотел по-человечески (точнее, по-китайски) расслабиться и разобраться в себе — и тут же выковырнули на полпути этим дурацким звонком! Сам виноват, конечно... Отключай перед медитацией все связи с внешним миром!
Андрей поднялся с пола. Все равно необходимый настрой уже рассеялся, а известие может быть важным...
— Мя-а? — вопросил рыжий кот, карауливший у дверей спортзала, и вприскочку побежал за хозяином.
— Вот тебе и "мя-а", — ответил Андрей, хватая трубку, облокачиваясь на стол и спрашивая: — Да?
— Андрей, это Рушинский.
— Здрасьте, Виктор Николаич...
— Здравствуй, Андрюша, здравствуй... Даже не знаю, с какого бока и сказать-то тебе об этом... — голос компаньона отца был далеким и надтреснутым, с эхом, а после каждой произнесенной фразы наступала долгая пауза. — Твой отец погиб, Андрей...
Серапионов как вертел в руках средиземноморскую ракушку, так и разломал ее, с хрустом сжав и порезав себе пальцы.
— Кто? — спросил он, вытирая окровавленную руку о кимоно.
— Котов, Андрюш. Кощей. Но и тот взорвался в своей машине. Взаимно, как понимаешь, они друг друга угробили... Звоню тебе уже не из Новосибирска. Пришлось уехать: очень гнилая ситуация... Все кончено. Приношу свои соболезнования...
— Виктор Николаевич, подробнее чуть-чуть... — металлическим голосом произнес Андрей.
Он тупо смотрел в стенку и не думал ни о чем. Отца больше нет... Андрей никогда не мог себе представить, что это будет вот так...
— Что подробнее, Андрей? У них, как выяснилось, была встреча в одном из новосибирских ресторанов... в "Доме актера", если это имеет для тебя значение... Кощей отравил Костю, а тот еще до встречи приказал своим людям начинить машину Кощея взрывчаткой. Точно не знаю, но предполагаю, что было именно так. Я плюнул на все и уехал. Тебе тоже советую: на нас вот-вот выйдут спецслужбы...
— Все это дело со спецслужбами "заказал" Котов?
— Не знаю. Я не стал ничего выяснять... Мы уже говорили с тобой об этом. Все, Андрей, все! Я сказал, что хотел. Решать тебе...
— Спасибо, Виктор Николаич... — Андрей бездумно нажал кнопку отмены звонка и простерся на том же столе, на который облокачивался во время разговора.
Рядом вспрыгнул пушистый рыжий Лева, припал передними лапами и грудью к плечу хозяина.
Изрезанным, кровоточащим пальцем Серапионов медленно собирал в кучку осколки ракушки. Полировка стола под щекой туманилась от его дыхания. Где-то в доме (телевизор?) едва слышно звучала песня Гребенщикова — знаменитая песня о прекрасном золотом Городе:
Кто любит, тот любим,
Кто светел, тот и свят!
Пускай ведет звезда тебя
Дорогой в дивный сад!
Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол, исполненный очей,
С ними — золотой орел небесный,
Чей так светел взор незабываемый...
Андрей всегда был один. Но прежде его держала на плаву мысль, что верный союзник и родной человек в одном лице — отец — где-то рядом. Непререкаемый авторитет, святыня, по бессмертию равная Сфинксу...
И вдруг — так просто, так внезапно: "Твой отец погиб, Андрей"... Это нормально?
Да, в последнее время между ними не было взаимопонимания. Да, были обиды. Но в глубине души Андрей не переставал любить своего отца, каким бы тот ни был. Способность любить без надежды на отдачу, унаследованная от матери... Константин так и не сумел вымарать это качество, эту слабость из сердца сына. Да лучше б сумел! Сейчас не было бы так ужасно...
И Серапионов понял: то, что жжет сейчас его глаза и кожу, что скапывает на стол — это слезы. Впервые за двадцать с лишним лет... Он и забыл, что это такое... Боже, как же это больно! Лучше бы его убили-отравили, чем чувствовать все это...
Кот слегка пошевелился у него на плече, ложась поудобнее. Андрей покосился на него. Изумрудные глаза животного смотрели в никуда. Казалось, ему абсолютно все равно. Однако маленькое сердечко колотилось, чуть подрагивал кончик хвоста. Вот так и Андрею приходилось притворяться, что ему наплевать на все в этой поганой, пошлой, грязной жизни...
Надо что-то предпринять. Не лежать же тут, по-бабьи распуская нюни... Провести свое расследование, докопаться до сути: от кого это прилетело и почему? Андрей знал, что его затея опасна. Фортуна больше не на его стороне. Да и черт с ней!
Молодой человек быстро выпрямился, ополоснул в ванной пораненную руку, переоделся.
* * *
Узнав о смерти главного босса, Боря Шадов перепугался не на шутку. "Наверху" все разбежались, сели в тюрьму или умерли. Он работает с сыном покойного босса, а тот не зависит от корпорации "Salamander in fire", но не сегодня-завтра доберутся и до Андрея Константиновича. Может, конечно, он и вывернется, что сомнительно: если даже Серапионову-старшему оказалось не по силам избежать плачевной участи, то куда уж Андрею?
