Зато совсем близко маячили двое в неуклюжих зеленых костюмах химзащиты и с ранцами дыхательной системы за плечами. Они беззаботно расположились на берегу озера и проводили какие-то эксперименты. Один черпал ядовитую жижу миниатюрным ковшиком с длинной ручкой и аккуратно разливал ее по пробиркам из инструментального ящика. Другой, напротив, раз за разом вливал в муть какие-то реагенты и наблюдал за реакцией озера. Никакой охраны рядом не было. Наверное, ребята полагались на автоматы, которые они беспечно бросили на берегу.
Озеро находилось ниже площадки, на которой стоял исследовательский комплекс. К тому же склон между озером и площадкой зарос, пусть и жидкой, болезненного вида, но растительностью. Так что был шанс подобраться к ученым, оставаясь при этом незамеченным. Не стопроцентный, но все же. Учитывая то, что особого выбора у Макса все равно не было, а шанс мог быть единственным, следовало рискнуть. Пойдут ли научники на сотрудничество? Прислушается ли к ним Сладков? Это уже была совсем другая тема.
Сейчас главное, чтобы они оставались на месте.
Передвигаться с тяжелой и габаритной сумкой и рюкзаком было неудобно. Поэтому Макс оставил вещи в укромном месте, а сам отправился налегке, с одним автоматом в руках и артом в форме кристаллической решетки в кармане. Возможно, удастся узнать у Сладкова, что это за штука такая?
Сначала отошел подальше, чтобы его не было видно со стороны комплекса, после чего рысцой припустил вокруг котлована, огибая его по часовой стрелке. Далеко забираться не стал, зашел с юго-восточной стороны, подкрался к краю, облегченно вздохнул: ученые продолжали копаться на берегу. То ли дел было невпроворот, то ли им не хотелось возвращаться в утробу лаборатории. Их можно было понять — ведь часами и днями торчали взаперти, света белого не видя.
Дальше следовало быть очень осторожным и надеяться на то, что эта часть котлована не контролируется камерами. С блокпоста же его не было видно, да и ученые стояли к Максу боком, а конструкция защитного костюма не располагала к обширному обзору.
Приняв решение, Клинцов скользнул с покатого склона. Теперь, если что, выбраться из котлована будет непросто. Замер, скрывшись за кустами. Выждал.
Тишина.
Вот и славно.
Дальше было легче. Забор скрыл его и от посторонних глаз, и от бдительных камер. Лишь одна из них была направлена на озеро, но смотрела севернее, ближе к центру. Тем не менее, Макс начал приближаться к озеру короткими перебежками, скрываясь за кустами, используя складки местности. Ученые так его и не заметили, пока он не оказался в десяти метрах у них за спинами. Ближе подходить не стал, опасаясь надышаться ядовитыми даже на вид испарениями. И после этого он мог бы стоять там еще долго, но не стал терять время и привлек к себе внимание радушным голосом:
— Здорово, мужики! Как оно ниче?
Ученые оказались непуганными. Оборачивались они медленно, даже лениво, и лишь увидев незнакомца с оружием, выпучили шары. Один из них недвусмысленно посмотрел в сторону брошенного оружия, которое теперь лежало у ног Макса. Даже человеку, далекому от экстрасенсорики, нетрудно было догадаться — он прикидывает возможность добраться до автомата. Чтобы избежать недоразумений, Макс сразу же предупредил:
— Не стоит. Я просто поговорить.
Никакой реакции не последовало. Ученые тупо смотрели на него и ждали продолжения.
— Вы по-русски понимаете?— на всякий случай спросил Макс.
— Да,— кивнул один.
Уже хорошо.
— Я ищу профессора Сладкова.
Еще несколько секунд понадобилось ученым мужам, чтобы понять суть вопроса, потом самый говорливый из них ответил:
— Он в лаборатории.
Голос прозвучал глухо, но вполне разборчиво, Максу не пришлось переспрашивать. Он продолжил:
— Мне нужно с ним поговорить.
— В чем проблема?— удивился разговорчивый, в то время как второй не сводил глаз со ствола автомата, который по воле случая метил ему в живот.— Ворота вон там, поговорите с охраной, и они свяжутся с профессором. Правда, он сейчас очень занят и вряд ли сможет уделить вам даже минуту времени. Но вы можете подождать, пока он освободится, в комнате досуга. Только вот оружие придется оставить на блокпосте.
— Не, ребята, это мне не подходит,— покачал головой Макс.— Мне нужно встретиться с профессором с глазу на глаз и за пределами комплекса. Конфиденциальная информация.
— Вынужден вас расстроить,— и в голосе говорящего действительно слышалось сожаление,— но профессор не любит, когда его беспокоят во время работы. Вряд ли он согласится...
— А вы передайте ему,— перебил его Макс,— что пришел тот самый парень, о котором ему, наверняка, успел доложить Пархоменко, тот самый, с Заставы. То, что я ему расскажу, тянет как минимум на сенсацию или на докторскую диссертацию — как будет угодно.
Это была всего лишь догадка. Пархоменко вполне мог рассказать о странном молодом человеке Филиппу и оставить в неведении профессора. Да и не известно, есть ли у него вообще связь с лабораторией на Электроне? Но попытка не пытка. Другого способа увидеться со Сладковым у Макса все равно не было.
— Хорошо,— не стал спорить ученый.— Тем более что мы здесь уже закончили. Идем, Сергей? Сергей!
Напарник говорливого вздрогнул от окрика и промямлил:
— Да... да, идем...
Они прошли мимо Клинцова и вышли к тропинке, ведущей в обход ограждения к блокпосту.
— Ребят!— окликнул их Макс, отчего вздрогнули оба.— Вы хоть вещи свои заберите! Старались ведь. И оружие тоже. И мой вам совет: в следующий раз не бросайте его, где не попадя. Опасно здесь.
Подбирая автоматы под прицелом, ученые даже не помышляли о глупостях, забросили стволы на плечи. Забрали остальные пожитки и пошли.
— Ребят!— снова остановил их Макс.— Передайте профессору, что я буду ждать его возле проходной завода.— Место там было тихое, хорошо просматриваемое. Если что, всегда можно было незаметно отойти.— И еще... Не рассказывайте обо мне никому, кроме Сладкова. Не надо.
Когда ученые скрылись за изгибом забора, Макс потрусил на запад, туда, где над озером нависала труба сброса промышленных отходов. Там и зелени было побольше, да и склон, который слева, не такой отвесный. Скрываясь в зарослях, он поднялся к заводскому забору и уже оттуда наблюдал за тем, как ученые добрались до блокпоста. Если сейчас поднимется суета, значит, они его сдали, значит, нужно уходить. Но нет, мужики даже не попытались заговорить с охраной, да и те не проявили к ученым никакого интереса. Видать, отношения между ними были натянутые.
Но начало было многообещающим.
Вдоль забора Клинцов крался до тех пор, пока исследовательский комплекс не крылся за краем котлована. Лишь после этого он вышел на дорогу и направился... Нет, не к проходной. Он решил устроиться в стороне. Восточнее проходной, у самой дороги велось — или только намечалось — какое-то строительство. Там высились пачки бетонных плит, стояли контейнеры для мусора и даже бытовка в виде вагончика на спущенных и сгнивших колесах. Вот там и устроился Макс, уверенный в том, что теперь не получится застать его врасплох.
Ждать пришлось долго. Клинцов хотел даже сгонять за своими вещами, но побоялся отходить далеко: а то придет профессор, а его нет.
И профессор таки пришел. Причем один. Увидев не спеша бредущего по тропинке сутулящегося старика в сером плаще, Максу стало совестно. Сколько ему? Лет семьдесят? Восемьдесят? Заставил пенсионера напрячься. Но! Раз он все же пришел значит, действительно, знает о Максе. Значит, заинтересовал. И возможно, сможет помочь.
Макс дождался, когда Сладков — а в том, что это он и есть, Клинцов практически не сомневался, он и внешне был похож на профессора из игры, вплоть до ухоженной бородки,— доберется до проходной. Вместо того чтобы пялиться на старика, он скользил взглядом по окрестностям, не исключая того, что Сладков пришел не один. Однако не уловил ни малейшего движения — даже редкие птицы продолжали сидеть на своих местах, чистя перья.
Профессор остановился у самой проходной, не глядя по сторонам, достал пачку сигарет без фильтра, закурил.
Макс выждал еще немного, снял автомат с предохранителя, повесил его на плечо, чтобы был под рукой и одновременно с этим не вызывал опасений, и вышел из своего укрытия.
Профессор увидел его и отреагировал довольно спокойно: он продолжал курить и при этом смотрел на Макса сквозь прищуренные глаза.
Клинцов остановился в пяти шагах, сойдя с асфальта, так, чтобы старик прикрывал его своим телом от тех, кто мог в него целиться со стороны комплекса. Да и подобраться неприятелям с юга незамеченными будет довольно затруднительно. А если они обойдут его с востока, то вот она, проходная, обшитые стальными — пусть и проржавевшими — листами ворота приоткрыты, а на территории завода есть, где затеряться.
— Максим?— спокойно спросил старик, делая последнюю затяжку. После чего он бросил окурок на асфальт и раздавил его ногой.
Клинцов мысленно вздохнул. Значит, не ошибся: перед ним стоял именно тот, кого он хотел увидеть. Но все равно решил уточнить:
— Профессор Сладков?
— Сергей Сергеевич.
— Очень приятно. Рад видеть вас, так сказать, вживую.
Сладков, понявший его по-своему, нахмурил густые брови:
— Так ведь я не спешу. Пугает, знаете ли, неизвестность. Да и не хочется уходить, когда вокруг происходят столь удивительные события. Вот и вы... Андрюша Пархоменко рассказал мне одну удивительную историю о мальчике, путешествующем между мирами... Ведь я правильно его понял?
— Честно сказать, я и сам не знаю, что с нами произошло,— растерялся Макс.— Но, наверное, вы правы. Мир... мой родной мир — он несколько другой.
— Мне бы хотелось услышать от вас эту удивительную историю во всех подробностях. И вот что... Вы правильно сделали, что не стали приближаться к лаборатории. Вас там ждут.
Макс напрягся, глаза забегали по сторонам, взгляд скользнул профессору за спину.
— Не беспокойтесь, я пришел один, и за мной никто не следил. Да и человек, который вас искал, уже отбыл. Оставил только цэу нашим защитникам.
— Этот человек... американец?— осторожно спросил Макс.
— Да. Его зовут Филипп Мур. Очень... хм... проницательный и дотошный человек, хочу вам сказать.
Огляделся.
— Давайте что ли присядем, — предложил он и первым устроился на бетонном блоке, постелив предусмотрительно кусок валявшегося тут же рубероида.— Я подозреваю, разговор нам предстоит долгий.
— Я постою,— отказался Макс. Стоя он лучше контролировал окрестности.
— А я вот не могу долго стоять на одном месте, суставы, знаете ли... Ну, рассказывайте...
— А вас не хватятся?
— Не беспокойтесь, молодой человек. Я сказал, что иду на прогулку... Я ежедневно прогуливаюсь приблизительно в это время, полезно для суставов, да и сердцу не вредит. Вначале меня сопровождала охрана, но потом им надоело, и они оставили меня в покое. Да и кому нужен тихий и безобидный старик?
— А монстры?
— Я их не боюсь...— заметив недоверчивый взгляд молодого человека, Сладков пояснил: — Они не смогут ко мне приблизиться. Только не спрашивайте почему, это пока секрет... Рассказывайте...
Алекс прокручивал в голове предстоящий разговор, пока добирался до Электрона. Но все равно рассказ получился сбивчивым и долгим, потому что не хотелось упускать даже самые незначительные мелочи. Кто знает, возможно, от них многое зависело.
Потом сам профессор начал задавать вопросы, в основном удовлетворяя свое любопытство. В первую очередь его интересовали различия между мирами, касающиеся научных и технических разработок. Но как раз об этом Клинцов мало что мог рассказать, не его это была тема. Да и вообще, особых различий вроде бы и не было. А вот если бы Сладков интересовался политической географией... Так он профессору и сказал.
— Ну вот, а вы говорите нет различий!— оживился старик, когда Макс рассказал о том, насколько серьезно ЕГО Россия отличается от той, что в этом мире. И тут же спросил: — А вы не увлекаетесь научной фантастикой? Параллельные миры, звездные врата, путешествия во времени...
Макс покачал головой. Ему больше нравились приключения и боевики.
— А я до сих пор почитываю. И вот что я вам скажу. Наш с вами случай очень напоминает мне вмешательство извне. Очень даже может быть, что некогда мы с вами жили в одном и том же мире. И жили бы дальше, если не произошло этого вмешательства, которого можно было избежать. В вашей реальности это удалось сделать, в нашей — нет. И с этого момента они разошлись и зажили своей жизнью. И мне кажется, что связано это было как раз с приснопамятной аварией на ЧАЭС.
— Вы думаете?
— Предполагаю. Для более досконального анализа мне не хватает информации...— Он взглянул на часы.— А времени у нас с вами остается не так уж и много — как бы меня не хватились наши церберы. Поэтому давайте отложим анализ до лучших времен, а поговорим о том, что привело вас сюда. Вы ведь пришли не только для того, чтобы взглянуть на профессора, с которым вы познакомились в компьютерной игре... Кстати, об этом тоже следует подумать...— пробормотал старик.
— О чем?
— О том, каким образом в вашей реальности оказалась игра о событиях, очень похожих на то, что происходит здесь... Итак?
— Да, вы правы, я пришел к вам за помощью.
— Если вы хотите, чтобы я отправил вас обратно... Увы, мне это не по силам.
Надейся на лучшее, но готовься к худшему, так? И все равно поспешный ответ Сладкова — хотя бы задумался, наморщил лоб для приличия! — ошеломил Макса.
— Вообще никаких вариантов?— спросил он убитым голосом.
— С моей стороны никаких. Абсолютно. Но есть человек, который, наверное, смог бы вам помочь.
И снова в глазах Клинцова вспыхнула надежда.
— Я имею в виду того самого человека, владельца артефакта, который перенес вас с товарищами в наш мир... Не могли бы вы мне его описать?
Макс задумался.
— Мужик, как мужик, я к нему не приглядывался особо. Да и темно было... Ростом с меня, худой, грязный... Длинные седые волосы, борода как у буддийского монаха... Глаза безумные...
— А родинка у него вот здесь, на щеке, была?
— Не знаю. Не помню.
— Я, конечно, не могу быть на сто процентов уверенным, но... Скорее всего вам посчастливилось повстречаться с Василием Покровским. Вернее, с тем, кем он стал за последние годы. Тот Покровский, которого я знал, выглядел иначе. Он всегда был гладко выбрит. Ни разу его не видел даже с легкой щетиной. У него на этой теме свой бзик был. Специально держал в ящике стола заводную бритву и брился несколько раз на день. Правда, давно это было. Еще в восьмидесятых. А потом все изменилось...
Сладков замолчал и нахмурился, как будто воспоминания не доставляли ему особой радости.
— Как молоды мы были...— пробормотал он. Потом продолжил твердым голосом, глядя вдаль.— Профессор Покровский был руководителем проекта "Рассвет". Я имел к нему, к проекту, лишь косвенное отношение, да и то исключительно на начальной стадии. Потом меня мягко отодвинули в сторону и в детали не посвящали. Все, что я могу вам рассказать по этому поводу, лишь слухи, сплетни, домыслы. Несомненно лишь одно: проект крутился вокруг некоего артефакта шаровидной формы и его удивительной способностью пробивать дыры в пространстве и времени. Лишь однажды я стал свидетелем применения артефакта, и скажу вам, меня это впечатлило. Но то были лишь ягодки. После короткой демонстрации возможностей артефакта в конце семидесятых прошлого века была проделана огромная работа. И как далеко все зашло, мы можем видеть собственными глазами.— Сладков повел рукой вдоль линии горизонта.
