— Это же кварги? — спросил Штекла следопыт.
— Да.
— Отлично. Этих у меня ещё не было. Ваша милость, на вашу долю выдрать? В такой пасти клыков на весь отряд хватит...
У очередной развилки Фред остановился.
— Нам — туда, — показал он на вырубленный проход. — Но можно и опять в обход по галерее прежних.
— Луф? — обратился к нагтилину вект.
Тот... Застыл, словно вчувствуясь в самый воздух. Потом на два шага вошёл внутрь и, раскинув руки, прижался к неровно обработанной стене. Постоял. Оторвался вернулся к отряду.
— Ничего не чувствую. Мёртвый камень. То есть прямой угрозы нет. Думаю, можно идти.
— Парни?
— Идём, — пожал плечами нортский принц.
— Идём, — оглянулся, будто пытаясь высмотреть погоню, принц Корлэнда.
— Заходи, — скомандовал Ниэллон.
И они вошли.
Да уж... Людской коридор. Нет, торчащих углов, не стёсанных выступов и здесь не было -всё-таки из тех предков нагтилины выросли, но и аккуратности, законченности, почти уютности прежних, здесь не было тоже. Потолок — низкий, стены неровные, пол ребристый. Теперь приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. А уж пылищи... Кажется, местные твари заходить сюда тоже не любили, и своими лапами следы на ней не оставили, своими шкурами её не вымели. Да и чего им здесь делать: грибницы в людских разработках не приживались. Хорошо хоть мхи светящиеся за стены, за камни эти неотделанные, цепляться не брезговали, и свет сумеречный здесь остался. Но потом, когда они из людского штрека выбрались в коридор прежних, облегчение прописалось даже на лице нагтилина.
— Они вошли туда, — указал на проход следопыт. До этого он просто вёл отряд по следам, ничего не комментируя, ни о чём не спрашивая, а тут...
"Проход"! Пролом скорее. Точно, как наверху — такой же перекорёженный, такой же грязный, такой же ненадёжный. Хотя потолок, вроде, не потрескивал. Пока. Сзади глухо зароптали солдаты. Лезть повторно в явную западню не хотелось никому. Осттекию — тоже.
— Другой путь есть? — спросил он у Штекла.
— Тут же, как наверху. И это — просто хорда. Срезает круг она.
"Окружность", — мрачно поправил его мысленно барон. В детстве разницу меж кругом и окружностью ему вдолбить успели. Вон, до сих пор помнит. Потом отец от геометрий разных его освободил: времени на боевые тренировки не хватало.
— Сколько времени потеряем?
— Если, как на первой галерее — минут десять. Впрочем, мы ж там бежали, так что даже минут пятнадцать, наверное, выиграли.
Что едва не проиграли, скольких потеряли, вслух не прозвучало.
— Обходим, — принял решение командир.
Полегчало всем.
В людских коридорах грибоядные не пасутся, хищники не охотятся, но здесь бывают их тропы, бывают и логова. Полтора года назад в этом было чисто. А как раз на выходе...
— На выходе, скоро уже — довольно большая площадь, — вслух предупредил своих ведомых Фред. — Раньше она была сплошь заросшая грибами. Наше с отцом место. Никогда пустыми не уходили. Но... Это место любят и лупоглазые. И те, для кого они пропитание — тоже.
— Принято, — послышалось от норта. — А зачем нам туда?
— Кратчайший путь к спуску на третью галерею. Первая-вторая галереи — это как прихожие у входов. Которых, вроде бы шесть должно быть. Мы знаем месторасположение четырёх. Третья галерея соединяет их все. Должна соединять. Наш Паррет триста лет назад провёл принца Виттария именно по ней.
— А шахты?
— Если они и есть, то ниже. Я на третью галерею только однажды одним глазом глянул. В последний раз, когда залез. Там за мной кварги увязались. Еле выбрался. С тех пор, полтора года уже, сюда не совался.
— У тебя же, вон, артефакт? Как промухал? Или без него оказался?
— Не сработал он. Здесь такое бывает. У отца раз не дал знать тоже. И из отряда в шесть человек выбрались только двое. Наши предпочитают в пустошах хабара искать, а не под гору за грибочками лазить. Хоть здесь, вроде, проще и добычливей. Ну, мальчишками-то корзинку-другую почти все приносили. Перед девками похвастать. Пока из компании очередной кто-нибудь не гибнет. Да и родители, если узнают, секут беспощадно, — и остановился у очередного поворота, показал на намалёванный на стене крест: — Отсюда до выхода на площадь — три сотни футов. Приготовьтесь.
— Кел? — обратился к норту твёрдо взявший бразды правления в свои руки вект.
— Стадо там. Пасутся. Охотников, вроде, нет.
— Фред?
Фред ещё раз глянул на диск — чисто. На грибоядных тот не реагировал: в них нет тёмной крови. Фред покачал головой на нортского принца: вот каким образом он?.. Потому что королевич? Ведь и про имперскую семейку тоже слухи разные ходят... Но Келдаз этот уже доказал, что прислушаться к нему можно.
— Если так, то лучше всего нам их не тревожить. Они здесь, как сойки в лесу. Поднимут шум — все поймут: заявились чужие. А слух у здешних тварей, как у земных птиц — зрение. Значит, выходим тихо и, не обращая на них внимания, не привлекая внимания к себе, не делая резких движений, идём вдоль стены. У их своё, у нас своё. Да, нам налево. Но всё же лучше бы... — он взглянул на Келдаза.
Тот ухмыльнулся, достал сумеречную косынку, передал её своему филину, подтолкнул его к Фреду.
— Только уж не запутайтесь в ней. Здесь опробуйте. А то, если споткнётесь там, то уж лучше б без неё.
— Идём.
Три сотни футов — это почти две сотни шагов. Пока до выхода дотелепали, друг к другу приспособились. Оно почти как солдатам идти в ногу. Главное, не менять темпа движения. Так на виду у стада как раз того и требовалось.
Предки этих лупоглазов когда-то были козами. На мутные тени, выбравшиеся из тёмного прохода, они своими гляделками заблымкали сильно недоверчиво. Но те влачились себе вдоль стенки, агрессии не проявляли, подозрительной активности не учиняли... Сторожевые особи пару раз недовольно мекнули, но тем и ограничились.
Минут через двадцать, уже у самого спуска на третий уровень, Фред вдруг вскинул руку:
— Слышите?
Приглушённое расстоянием, перепутанное многочисленными отражениями от стен, искажённое неоднократным эхом истошное козлиное блеянье узнать было трудно, но ничем другим оно быть не могло.
— Имперцы, — буркнул Келдаз.
— Значит, прошли в обход, — проворчал Ниэллон. — А я-то уж, когда сигналка на проходе не сработала, надеяться начал, что их всех в том, первом коридорчике и присыпало. Жа-аль, — разочаровано протянул он. — Вперёд!
"Точнее было бы скомандовать: вниз!" — за ним мысленно проворчал и Фред.
— Подождите, — притормозил всех кор. — Фред, до третьей галерее ты нас довёл. Не хочешь остаться? Скоро, да самое большее — через полчаса, ваши будут здесь. Их — целый отряд, а нас всего лишь четверо.
"Их — отряд, но они уже попали под обвал, успели сцепиться с хищниками и теперь подняли хай на всю галерею."
И он опять вчувствовался в свой ледяной азарт, который в нём поднимался, когда он глядел вперёд. Они же могут пройти! И если пройдут... Если с ними пройдёт он...
— С вами. До выхода. Командуйте.
— Вниз!
И тут оттуда издали раздался рык... На низких тонах, очень низких... Вот только никакие реверберации его практически не искажали. Словно не осмеливались. Махайрод выразил недовольство, что какая-то мелочь наверху его потревожила. И словно эхом — ещё один рык. И ещё один. К недовольному присоединились родственники. Или соседи.
И словно в поддержку, словно в безусловное одобрение царственного недовольства со всех сторон послышалось разноголосое тявканье, разнокалиберные подвывания, морозящий душу скулёж...
— Быстрее! — потребовал Фред. — Надо успеть пройти спуск.
И они побежали.
С каждым новым выходом, проходом, проломом в стене слева барон Осттекий мрачнел всё больше: следов мальчишек не появлялось — неужели придётся возвращаться?! И закрадывалось подозрение: а не нарочно ли жулик сбил его со следа? На чьей стороне он играет? И когда этот проводник предупредил, что впереди на грибной делянке пасётся какое-то стадо, которое надо бы обойти, барон указал на так кстати вылезшую на тропу здоровенную мокрицу:
— А её обходить не посоветуешь? — и показательно двинул по мерзкому насекомому подкованным сапогом. Под ним только чавкнуло мерзко, да капли жижи прыснули во все стороны. — Вперёд!
На следующем повороте, следопыты притормозили и знаком подозвали его. Точно! Стадо коз. Что ж, кстати. Барон ещё прошлый раз пожалел, что не успел отдать приказ подстрелить газельку-вторую на перекус. Что ж, теперь он шанса на вкусненькое не упустит.
— Из лука достанешь?
— Обижаете, ваша милость, — взял на изготовку лук следопыт.
— Ваша милость... — попытался вмешаться Штекл.
— Делай!
И тот выстрелил. Точно! Коза со стрелой в боку подпрыгнула, но ноги её тут же подломились, и она рухнула прямо на грибы. Не обращая внимание на визгливую суматоху прочих рогатых, проводники подбежали и в два кинжала мгновенно кончили её.
И тут же ещё и следопыт добавил хорошего настроения:
— Есть! Мальчишки вышли здесь. Есть след!
— И мы не сильно отстали, — порадовал и маг. — Может, с полчаса назад они были здесь.
— И стадо они тоже десятой дорогой не обходили, — ухмыльнулся следопыт.
"Но прошли его тихо", — сумеречно подумал Штекл. А еще через пару минут мрака в его настроении добавилось: остальные гомонили, кто-то набивал свободные ёмкости грибами, кто-то бросал ехидные подсказки в скоростной разделке добычи, кто-то переобувался, и никто не услышал то, что услышать, он ждал, что услышать, он боялся — далёкий, глухой рык раздражённых хищников. Он ещё раз оглядел отряд — три десятка воинов в полном походном вооружении. И ещё маг. И рыцарь предводитель. Да и самого себя он со счетов тоже не скидывал. Мальчишек же — всего полудюжина. Где прошли те, должны пройти и они. Вроде бы...
Но отрядами пробиться сквозь гору уже пытались. За три сотни лет не один десяток раз.
Но барон... Он же опытный человек, не одну схватку прошёл, не в одной боевой операции выжил, неужели не поймёт, когда надо будет скомандовать отход? Вот только... когда скомандует — не поздно ли будет?
Лестница на третий уровень выглядела уже, чем предыдущая, но более крутой.
Луфгегла оно не удивляло, в шахтах Льиз яррулле было похоже. Продукцию по ней прежние всё равно не таскали — на то были специальные лифты. В Лазурном через полгода их удалось запустить: Катти притащила книжку про шахтёрского мальчишку, который начал подручным, но работой-работой-работой выбился в люди. Смотрителем всей механики своей шахты стал. Ну и женился на соседской девчонке, которая его с сопливого детства любила, а не на заносчивой аристократке, которая и сама не знала, чего ей нужно. Действие в том фолианте шло неторопливо, описания были подробные, а уж иллюстрации! — роскошные во весь лист гравюры. Вот на нём он язык прежних и подучил. Конечно, технические термины как переводятся, Катти не знала, но он-то нагтилин! С шахтной техникой тоже с детства на "ты"! Вдвоём с девочкой они разобрались.
Когда заработал первый грузовой лифт... Видели бы вы глаза шахтёров! (А как целовала его потом Сина, видеть вам не стоит... Её матери — тем более.) Потом с транспортными платформами было уже проще. Жаль, вне шахт они работать отказывались... Луфгегл усмехнулся, вспоминая, как исхитрялись они обмануть големов охраны шахты, чтобы вывести платформу... Впустую.
(Луф не знал, что Катти потом, пользуясь полученными навыками, поэкспериментировала ещё и с уборочными городскими големами, теми самыми, с которыми они столкнулись при первой разведке города и научилась задавать им маршрут уборки. По сути она превратила их в свой транспорт и перестала сбивать ноги на улицах и переулках Льиз Яррулле. Конечно, транспортные бы — удобнее, но... она не принцесса.)
Спуститься они успели без всяких приключений.
— Туда! — указал темнеющий узкий проход Фред.
— Сейчас... — Келдаз закопошился в своём рюкзаке.
— Быстрей! — добавил голоса бандюган.
— Сейчас... — не впечатлился принц воинов. — Двигайте! Я следом.
— Пошли, — подтолкнул проводника вектский принц.
Что ж... До нужного входа на этом перекрёстке они добежали быстро. Вошли под его своды. И только там Ниэллон притормозил и дал время оглянуться. В руках у принца охотников была тёмная бутыль... Не стеклянная — из какого-то мягкого материала, но не из резины... Артефактная?! У норта артефактная бутыль для хранения разной едкой гадости? Мечта всех алхимиков?! Стоит такая поболе, чем иное колечко с непростым камушком. Норт сдавил бока бутылки, и тонкая струйка прыснула на пол. Он поводил ею из стороны в сторону, и, шагая спиной вперёд, двинулся к ним.
— Ну, вот и пригодилось, — проворчал нагтилин, — а орал-то орал: "Какой из меня алхимик! Я лучше вдвое настоящим волхвам заплачу!" Там самая большая работа — травы собрать. Да и зелье точно глушит следы того, кто каст накладывает, вот сейчас бы самое оно — время на кастование тратить...
"Так они все ещё и маги? Даже норт?!"-
Представил его в балахоне алхимиков, с пипеткой в руках, считающим падающие из неё капли, и чуть не рассмеялся. Нормальный норт после десятой уже должен бы ту пипетку оземь хлястнуть и сапогами остатки раздавить!
Да, они именно успели. Потому что, если бы ещё несколько минут... Потому что первая зверушка — мелкая такая, мерзкая такая, крысой её прабабка когда-то была, — появилась на лестнице, едва Келдаз успел бутыль свою обратно в рюкзак засунуть, да рюкзак на плечи накинуть. А тварь повертела свои голым остреньким носом, загоношилась на первой ступеньке, спрыгнула, сделала несколько мелких шажков по направлению к ним и... И, завизжав, прыснула обратно. Так, повизгивая, она на округлом повороте лестницы и скрылась.
Следующими оказались трое гиен. И тоже на первой ступени подняли кутерьму, завертели бошками, но парни в сумерках своего прохода стояли неподвижно, а перед Фредом с филином ещё и сумеречная косынка растянута была.
Дольше ждать было нечего, не приведи небеса, у более крупных хищников зрение или слух, или нюх, или чем, там, они вообще чувствуют? — окажется острее. Тёмный диск Фреда был весь в ярких точках. Сюда твари пёрлись со всей округи.
— Почему мы пошли сюда? — когда несколько отошли, негромко спросил Ниэллон.
— Прошлый раз отсюда не вырвалось ни одной твари, — также тихо ответил Фред.
— Неудивительно, — хмыкнул Луфгегл: — Там дальше скоро будет тупик.
— И чего мы в него прёмся? — обернулся к ним Келдаз.
— Наверное, потому, — хмыкнул Аккор, — что тупик — он тупик для животных.
— А мы ж умные, — тут же всё понял Нил.
Катти шла по тайному коридору, никуда особенно не поспешая. До ужина время у неё было. Она успеет даже подремать немного. Если сможет. Уснёшь тут! Ведь после ужина, который она спустит в канализацию... разве что хлеб погрызёт... После ужина ей придётся ждать: не провинились ли девчонки, не заявится ли в камеру палач.
