Малфой закатал рукав, обнажив иссиня-черную татуировку, и прикоснулся к ней палочкой. Плохой знак, очень плохой.
— А теперь, пока у нас есть немного времени, — Малфой старший повернулся к Кану, — мы поговорим с вами, молодой человек. Вы угрожали и чуть не убили одного из древнейшего семейства Малфоев. И не думайте отвертеться от ответственности — вы сами сказали, что именно вы держите Драко Малфоя в заложниках. Вам придется ответить за свои действия. Как вы намерены это сделать?
Кан уперся в него холодным взглядом. Похоже, его ранили в голову и он с трудом держал себя в сознании, не то, что крутить словами.
— Ты заплатишь за это! — В ярости от своего унижения, пнул его Драко Малфой.
— Достаточно, Драко, — остановил его Малфой-старший. — Так как телесного вреда не было причинено, я готов пойти на уступки. Меня вполне удовлетворила бы денежная компенсация. Но, похоже, у вас с собой нет достаточной суммы, поэтому вам придется пойти со мной и отправить письмо вашим родителям. Мистер Поттер тоже заплатит сполна, но, похоже, вы пришли сюда не с ним. Остальные нам так же попортили нервы, — повернул он голову к моим друзьям, — и я не уверен, что они мне могут предложить.
Кан еще больше помрачнел. Я осмотрела ОСТов и мой взгляд споткнулся на Холодце, распахнувшем пасть, где было отлично видно три ряда акульих зубов. Дверь наверху вновь хлопнула, огласив прибытие в зал еще троих Пожирателей.
Оценив ситуацию, я решила согнать всех собак на себя. В конце концов, друзья могли прийти сюда только из-за меня.
— Отойдите от моих друзей. Вы уверены, что хотите иметь дело со мной, лорд Малфой? — преисполнившись дутой гордости и напыщенности, заявила я. Нужно блефовать и крутить веревки на руках. А затем отобрать палочку и использовать свой левел ап.
— Я уже имел дело с родом Лонгботтомов и, похоже, выиграл его, — усмехнувшись в маску, решил напомнить Малфой-старший.
— Выиграли? — приподняла я бровь, скопировав жест Августы. — Только бумажное разбирательство, не более.
— И, тем не менее, ты не можешь отрицать очевидного — ты передо мной, да и пророчество в моих руках, — Малфой чувствовал себя победителем в этой ситуации.
— Пророчество у меня, — напомнил о себе Долохов.
— Конечно, — с досадой согласился с ним Малфой легким кивком. — Мы принесем его Лорду, и он вознаградит всех нас.
— Ба-а-а, — один из Пожирателей отвлекся от Ричи, поднялся и решил поучаствовать в обсуждении. Но когтевранца, так же как и меня взял в захват другой Пожиратель. — Кого я вижу? Малышка Лонгботтом. Знаю-знаю, как там родители?
— Как на курорте, — язвительно ответила я. — А вы, простите, кто?
Пожиратель снял маску... за которой оказалось женское лицо. Азкабан иссушил лицо Беллатрисы Лестрейндж — оно стало худым и похожим на череп, но глаза ее сверкали лихорадочным, фанатичным блеском, как у Крауча. Не удивительно, что я не поняла, что за маской скрывалась женщина — голос у нее будто у заядлого курильщика с многолетним стажем.
У меня пересеклась линия самосохранения, когда я увидела ее лицо. Упала ниже плинтуса, заменившись безбашенной наглостью. Хотя, наверное, повлияли и встречи с людьми, которых я презирала.
— А я смотрю, моим родителям жилось гораздо лучше, чем вам, — нагло заявила я, не сумев сдержать язык за зубами. — Вы хоть бы поинтересовались современной косметикой. Уверена, даже вам она смогла бы помочь.
Женщина, задыхаясь, выкрикнула нечленораздельное ругательство, внезапно впав в ярость, и широко замахнулась палочкой.
— Остановись, Беллатриса! — закрыл меня щитом Долохов от летящего заклинания. Повезло, что у него реакция хорошая. Скорости этой женщины можно позавидовать.
— Мы должны доставить ее Лорду! — вторил ему Малфой-старший, преградив ей путь. Но, как говорится, Остапа понесло.
— А вы, дамочка, смотрю, неуравновешенная. Попробовали бы, что ль, валериану попить. Ну, или сразу транквилизаторы.
Пожирательница попыталась вновь напасть, обзывая меня различными ругательствами на все лады, но Малфой решительно ее удерживал. Понятное дело, пообещал шефу, что бросит меня ему под ноги. Живую, а не бездыханное тело.
Неожиданно сзади прилетел подзатыльник, прерывая следующую оскорбительную тираду. Повернув голову на бок, насколько позволяло положение, я скосила глаза назад:
— Не поняла, — с чувством собственного достоинства, будто королева на общественном мероприятии, удивилась я.
— Замолчи, — коротко бросил Долохов.
— А ты меня не воспитывай. Ты мне не мать и не отец.
Он отчего-то замолчал, а затем, расхохотавшись, указал куда-то рукой с палочкой. Я посмотрела туда же и сглотнула.
— Бля. Бля. Бля, — тихо пробормотала я и попыталась скрыться с места происшествия, хотя бы за широкую спину Долохова, что естественно, не возымело результата. С каменных ступеней спускался Крауч. Вид его представлял собой ужасную картину: мокрая мантия вся в пропалинах; волосы, ранее аккуратно уложенные, торчат в разные стороны и тоже местами подгоревшие; палочка выставлена вперед, словно меч; лицо перекошенное, а в довесок еще и глаз дергается. Его товарищ держал на мушке Невилла, покорно шагавшего впереди.
— Что, отдать тебя на воспитание? — продолжая хохотать, поинтересовался Долохов.
— Ни за что, — лихорадочно возразила я, продолжая предпринимать попытки побега, уж очень многообещающе неотрывно смотрел на меня Крауч. Краем глаза я заметила ребят, вскинувшихся удивленными лицами, но не посчитала это важным сейчас.
Лестрейндж, наконец, успокоилась, но продолжала тяжело дышать и с гаденькой улыбочкой наблюдать за приближением Крауча, уже предвкушая расправу.
Странно только, почему вечно выпирающий, где не надо, братец, понуро опустил голову? С замиранием сердца я присмотрелась к тому темному свертку, что нес брат. Рукава его мантии алели и слабо поблескивали на свету. Невилл опустив голову, подходил все ближе и ближе, а у меня внутри кошка заскребла когтями и болезненно сдавило горло. Предчувствия не обманывали.
— Что это, Невилл? — мой голос изменился. Брат молчал, понуро склонившись над маленьким окровавленным тельцем на руках. Связь с Шерлоком все еще присутствовала, что означало, что он еще жив, но только теперь я обратила внимание и поняла, насколько она слаба.
— Просди, Айрли, это из-за бедя, — прогундосил Невилл, шмыгая кровоточащим носом.
— Кто это сделал? — срывающимся голосом громко прокричала я, привлекая всеобщее внимание. Остатки логического мышления говорили, что это либо Крауч, либо его дружок, и я переводила свирепый взгляд с одного на другого. Кто-то из темных магов хохотнул, кто хихикнул, а кто заулюлюкал, похлопав по плечу двух коллег.
— Я СПРАШИВАЮ, КТО ЭТО СДЕЛАЛ?! — повысила я голос, рискуя надорвать связки, но процент насмешек над моим личным горем повысился.
Чувствуя, как пульсирует в болезненной агонии наша связь, я в бессилии повисла на державшем меня мертвой хваткой Долохове. Я не понимала причины насмешек. Как можно с этого смеяться? Я опустила голову, чтобы не видеть этого кошмара, но затем быстро выпрямилась и обвела взглядом толпу.
— Вылечите его... иначе я убью вас всех! — окинула я бешеным взглядом толпу темных магов. Боль сжимала и скручивала все внутри и я была недалеко от того состояния, чтобы с легкостью произнести страшные слова убивающего проклятия.
Моя подкатившая истерика все еще веселила Пожирателей, но те ржали уже не так массово. Я впилась испепеляющим взглядом в старавшуюся больше всех мадам Лестрейндж, совсем неэстетично закинувшую голову назад и широко раскрывшую рот. Крауч вначале опешил, но теперь вернулся в реальность и потребовал:
— Нотт, займись хорьком.
— С какой стати я буду лечить эту тварь? — прогнусавил худой и долговязый Пожиратель. — Если ты не забыл, этот хорек может убивать.
— Я близок к Лорду и могу замолвить за тебя слово... — вкрадчиво начал Крауч, резко вдохнув носом воздух.
Они мгновенье смотрели друг на друга, а затем Нотт отобрал у Невилла Шерлока и стал водить над ним светившимся зеленовато-желтым светом кончиком палочки.
Похоже, Крауч не отказался от своей бредовой идеи и лучше попридержать язык, пока они лечат Шерлока. Я немного успокоилась и взяла себя в руки. Но кое-кто был решительно не согласен с таким раскладом.
— Что ты делаешь, Барти? — удивленно подняла брови Беллатриса. — Мы должны наказать этих детей за дерзость, а не... не... — она задыхалась не находя нужных слов, чтобы выразить переживаемую бурю эмоций, — лечить их хорька!
— На остальных мне наплевать. Мою кровь ты не тронешь! — поднял на нее палочку Крауч. Выражение лица у него было привычно безумное, но и женщина от него не отставала.
— Ее мы и не трогаем. Спокойно, Крауч, — подал голос Пожиратель, державший в захвате Ричи.
Мой неудавшийся кровный родственничек пренебрежительно фыркнул, мол, ничего бы и не посмели сделать.
— На остальных МНЕ не наплевать! Не смейте их трогать и пальцем! — уловила я недостаток в договоренности.
— Долохов, отдай ее мне, — вместо ответа потребовал Крауч.
Я уперлась ногами. Еще чего! Но кто меня спрашивал? Даже ноги до пола не доставали...
— Я бы этого кроля не прочь с Авадой познакомить, — почуяв согласие коллег, заявил о своем желании хромающий Пожиратель и многообещающе подошел к Хелен.
— У нас мало времени. Скоро должны подойти остальные. Развлекайтесь, — махнул рукой Люциус Малфой на правах старшего. — Только в живых оставьте.
На мгновение все застыли. Друзья смотрели на Пожирателей широко открытыми от страха глазами. В этот момент они до конца поверили, что это все не игрушки. Один из темных магов лениво поднял палочку, когда его внимание привлек звук открывающейся двери в гулкой тишине, разнесшейся по залу.
И в комнату ворвались шесть человек: Блэк, Люпин, Августа, Артур Уизли, Тонкс и Кингсли. Спасательная миссия пошла в атаку, хотя темные маги явно превосходили числом, да и у них были заложники, что тоже, надеюсь, немаловажно. Но была и еще одна деталь — момент неожиданности.
Кингсли, как только заметил Долохова, тут же послал парализующее, которое мигом повалило Пожирателя. Названный Ноттом беззастенчиво отбросил Шерлока. Августа сперва заметила Невилла, стоявшего ближе к ней, и пошла в атаку — спасать внука. Люциус Малфой тоже спасал своего сына, обеспечивая ему отход в тылы. Откуда-то с верхних дверей появился Поттер и двое Уизли.
'Это вам за Гермиону!' — с таким боевым кличем трио бросилось в атаку.
Впервые мне было плевать, что они лезут в самый ад, когда нужно делать ноги.
А мои ОСТы не сплоховали! Те, что были на ногах, завалили одного из противников, как оказалось минутой позже, того, у которого были все их палочки. Друзья не успели освободить меня от пут — темные маги заметили партизан и разделились на два фронта... Хотя это сильно сказано. О едином сопротивлении не шло и речи. Пожиратели сражались по одному или парой на одного, но не все вместе.
Веревки, кажется, уже достаточно ослабели, чтобы просто из них выскользнуть. Другое дело, что этого не давал мне сделать Крауч, прилагающий усилия, чтобы сдержать брыкающуюся школьницу. У меня был хороший пример по брыканию — мой брат!
Невилл уже был освобожден и взбирался, прижавшись к каменным ступеням наверх к выходу, впрочем не один — тащил с собой Поттера. Заклятья летали повсюду, и то и дело какое-то врезалось рядом с ними и выбивало каменную крошку. Августу отвлек сражением колдун, лицо которого было все в рябинах. Оставались только мы с Ричи в плену. Я указала друзьям глазами на выход, надеясь, что они смогут выбраться из этого ада, и со всей силы размахнулась, ударив каблуком по ботинку психа. Вырвалась из хватки и отпрыгнула подальше, стараясь скорее высвободиться из веревок. Провозилась я непозволительно долго, но Люпин отвлек боем Крауча, а я не поднимая головы, подползла к обездвиженному Долохову, вновь отбирая у него палочку, и окинула взглядом поле битвы, ища Ричарда. Подниматься на ноги было опасно — повсюду летали шальные огни заклятий. Мистер Уизли уже лежал лицом к земле, а сын тряс его за плечи. ОСТы пробирались к выходу прильнув к земле. Кан... Где он?
Я быстро отпрянула в сторону, прижав голову к плечам — мощное заклинание пролетело совсем рядом. Это заклинание принадлежало Беллатрисе Лестрейндж. Ее бывшая противница — Нимфадора Тонкс — лежала на земле. Живая ли, мертвая — неизвестно.
Я быстро выставила палочку с защитным щитом — следующее заклинание не заставило себя ждать. Похоже меня избрали противником... И я отнюдь не против!
— Банкай! — выкрикнула я сигнал Реддлу.
По позвоночнику, будто разряд молнии прошел, разливая по телу ощущение силы. Чувство эйфории и собственного всесилия захлестнуло меня, а почти пустой резерв заполнялся магией.
Ни темными, ни боевыми атаковать нельзя — вокруг много глаз, но и из школьной программы мне хватит. Одно за другим я посылала в нее все: от Таранталлегры до Петрификуса, но с огромной скоростью. Не ожидавшая подобного напора Пожирательница некоторое время удивленно отступала назад, прикрываясь щитами, а я почувствовала первые признаки пресыщения магией предрекаемые Реддлом и вызвала из памяти мощнейшее заклинание.
— Вентус Репагула! — взмахнула я палочкой параллельно земле. Заклинание невидимого ветряного тарана сбило и простое Протего и Беллатрису с ног, откинув ее далеко назад. Надеюсь, никто не обратил внимание. Я обернулась назад, почувствовав движение, но Люциус Малфой, взяв сына за локоток, уже стремительно направлялся на выход. В руке у него было что-то круглое, слабо светившееся туманным белым светом.
Но на них я не стала отвлекаться — левое плечо пекло, а рука не слушалась. Быстро осмотрев плечо, нашла небольшую царапину. Похоже, каким-то образом туда попал яд. Неудивительно. За последние пару часов я успела отбить коленки и локти, разодрать джинсы и заработать кучу синяков.
Забив на это дело до поры до времени, я пошла удостовериться, что моя противница повержена. А вот нифига она не повержена! Скакала аки трепетная лань с перекошенным лицом! Взобралась на платформу и атаковала сверху! Только кровь, стекающая по шее, напоминала, что ее только что кинули, как мешок с песком. И теперь она не мелочилась. Пришлось подняться на платформу, чтобы не дать ей преимущества. Мне тяжело было успевать за женщиной и приходилось выставлять щиты. Неприятное напряжение от магии стало потихоньку спадать, но предрекаемых Реддлом мучительных неудобств так и не было. Тогда ни с того, ни с сего мне решили помочь: спина Блэка появилась передо мной и он принял бой.
— Ну и хрен с тобой, золотая рыбка, — в сердцах пробормотала я и вздрогнула.
Кто-то вскрикнул: 'Дамблдор!' и обстановка резко переменилась. На пороге двери, ведущей в Комнату мозгов, стоял Альбус Дамблдор — палочка его была поднята, лицо побелело от гнева. Не было уже доброго старичка, а был очень рассерженный и сильный волшебник. Он пронесся по ступеням вниз. Директор уже достиг нижнего яруса каменных сидений, когда ближайшие Пожиратели Смерти пустились бежать, один из них карабкался по ступеням, точно обезьяна. Дамблдор снял его оттуда заклятием без малейших усилий, будто невидимым арканом... Директор собрал оставшихся Пожирателей Смерти посреди комнаты — они были словно связаны невидимыми веревками. Вроде бы и бабушка здесь, но что-то мне не хочется оставаться с ним в пределах полета заклинания. Только одна пара противников продолжала биться, не обращая внимания ни на что вокруг.
