Отметив женщину печатью, которую Таюя попросила у Kьюби разработать для неё, Kохару переместилась к люку на крыше. Открыв его, старейшина замедлилась, чтобы ещё раз осмотреть двух бессознательных АНБУ. Хотя оставлять их в живых было рискованно, сенбоны парализовали их тела ненадолго, и чем больше проходило времени, тем меньше был эффект, тем не менее она не была готова убить шиноби Листа, чтобы завершить свою миссию, при этом подозревая, что Наруто согласился бы с ней. Понимая, что она напрасно тратит время, женщина заскочила в тюрьму.
Двигаясь бесшумно на более низких уровнях тюрьмы, Кохару надеялась, что находилась там, где они держали её цель. К сожалению, так как Микото была внесена в список мертвых, она не оказалась в реестре. Все, что ей было известно, что у неё был номер, но даже этого не было в списке. Впрочем, старейшина подозревала, что эта женщина будет находиться в той же области, что и некоторые из самых опасных заключенных, чтобы ограничить столкновения с персоналом из Конохи. Плюс все охранники были стабильно закреплены за одной задачей.
Пока Кохару двигалась дальше, она пыталась разобраться, зачем Данзо отправил АНБУ в тюрьму; сомнений у неё не осталось лишь в том, что эти двое точно работали на него. Первоначально Комачи и Това подчинялись Югао, которая назначила их в качестве одной из сменяющих друг друга команд, охранявших старейшину. Сейчас было очевидно, что в какой-то момент Данзо переманил их на свою сторону.
Достигнув первого этажа с заключенными, Кохару продолжала держаться в тени, чтобы оставаться незамеченной. Но резко остановилась, удивляясь, что все двери камер широко открыты, хотя сейчас было время отбоя. Она нахмурилась, не понимая причин такого поведения начальника тюрьмы. Хотя большинство заключенных спали, были и бодрствующие, которые спокойно разгуливали вне камер. В замешательстве, Утатане хотела схватить одного из блуждавших преступников, чтобы извлечь информацию, но понимая, что время на исходе и так она может привлечь не нужное внимание, женщина не стала тратить его зря.
Старейшина двинулась по коридору, который должен был привести её туда, куда ей было нужно, удивляясь еще больше, отсутствию охранников. Решив сосредоточится на миссии, Кохару отметила камеру видеонаблюдения и ждала, чтобы та повернулась, создавая небольшое слепое пятно, которое она хотела использовать. Камера достигла нужной точки, и старейшина уже собиралась бежать, но внезапно остановилась и вернулась назад. Нахмурившись, женщина спрашивала саму себя, почему её инстинкты кричали ей не бежать, а оставаться на месте. Осмотрев коридор ещё раз, она не заметила чего-то неладного, пока не повторила попытку в третий раз. Сузив глаза на небольшую пожарную сигнализацию в центре коридора, Кохару поняла, что во всех чертежах тюрьмы, которые она просматривала накануне, не было упоминания ни об одном из таких устройств. Старейшина знала, что, даже если начальник решил обновить систему пожарной безопасности, он должен был оставить какой-то бумажный след. Например, денежные реестры, по которым заплатил, ведь это недешевый вид устройств, которые обычно вешаются на шуруп или гвоздь, оно было встроено прямо в здание, а такая установка стоила немалых денег. Но также Кохару была готова поспорить, что это вовсе не пожарная тревога, а замаскированная камера.
Приходя к такому выводу, женщина начала мысленно давать задний ход, поскольку было возможно, что она была под наблюдением с тех самых пор, как вошла в тюрьму. То, что тревогу не подняли с самого начала, просто означало, что Акаме не был глуп и позволил ей делать, что хочется, чтобы проверить, насколько далеко она зайдет и с кем собирается встретиться. Неготовая рискнуть связаться с Микото при таких обстоятельствах, Кохару начала возвращаться, отмечая ещё несколько замаскированных камер. Видимо, начальник тюрьмы понял, что она заметила его дополнительные меры безопасности, потому что неожиданно взревела сигнализация.
— У нас нарушитель. Тот, кто доставит её ко мне живой, будет хорошо вознагражден, — отовсюду из динамиков послышался голос Акаме. Кохару ожидала появления охранников и не понимала, как реагировать на угрозу, когда многие заключенные выскочили из своих камер.
"Во что, черт возьми, он играет?" — думала Кохару, когда мчалась через весь блок. Но, прежде чем она смогла его полностью преодолеть, перед ней приземлился крупный мужчина, спрыгнув с платформы выше. Он пытался ударить её кулаком в живот, но старейшине легко удалось избежать удара. Она быстро контратаковала, и её удар пришелся в ребра мужчины, он отлетел, разламывая своим телом, металлические прутья справа от неё. Но даже это не помогло эффективно продвинуться вперед: с каждой минутой все больше заключенных толпились и собирались вокруг неё.
Порывшись в своей сумке, женщина достала несколько сюрикенов и бросила их в людей, стоявших перед ней. К её удивлению, многие из них были отбиты кунаями, которые держали заключенные. Когда они собирались бросить оружие в отместку, Кохару задумалась, какое дзюцу использовать, чтобы защитить себя, но не успела ничего предпринять, так как её схватили за руку сзади. Быстро среагировав, она вытащила мужчину вперед, поставив его перед собой, чтобы использовать его тело в качестве щита. Кунаи попали в него, а Кохару была вынуждена прыгнуть вверх, так как её атаковали несколько заключенных, находившихся позади неё.
Запрыгнув на платформу, находившуюся над ней, женщина сделала несколько шагов, прежде чем на неё из своей камеры набросился еще один заключенный. Старейшина резко остановилась и использовала его движущую силу, чтобы перебросить через перила. Когда мужчина врезался в землю, она кинула в него взрывающуюся печать, которая при взрыве зацепила ещё несколько его товарищей.
Дойдя до конца платформы, Кохару спрыгнула вниз, приземлившись перед выходом. Однако путь ей заблокировал заключенный, который показался женщине смутно знакомым. Молодой человек имел серебряные волосы и темные глаза. На нем была рубашка без рукавов, открывающая вид на мускулистые руки. Мужчина ухмылялся, не воспринимая её всерьез, словно она не представляла для него угрозы.
— Хм, — сказал мужчина, разглядывая её тело. — Может быть, Акаме вознаградит меня новой игрушкой.
Кохару лишь прищурила глаза, не поддаваясь на провокацию, так как она не знала, записывала ли её сейчас камера, и, несмотря на то, что её голос изменился из-за более молодого возраста, все равно оставался шанс, что ее могут узнать, если она будет неосторожна.
— Я уверен, что мы отлично повеселимся, — беззаботно продолжил её противник.
Мужчина сделал шаг к ней, и на его теле появились черные полосы и стал вырастать мех; грудь, казалось, расширилась, а лицо приобрело животные черты. Когда преображение закончилось, заключенный выглядел, как нечто стреднее между тигром и человеком. Тогда и пришло понимание, что она стояла напротив Мизуки, и Кохару снова задалась вопросом, что, черт возьми, здесь происходит. Несмотря на то, что Цунаде удалось предотвратить старение — побочный эффект от животной проклятой печати, которая была нанесена на бывшего инструктора, — она была уверена, что его способность к изменению отключилась.
Предполагая, что Акаме и, вероятно, Данзо скоро здесь появятся, женщина решила побыстрее с этим закончить. Она попыталась ударить ногой его в голову, но Мизуки легко поймал её и швырнул на металлические прутья камеры. Приземлившись на пол, старейшина быстро откатилась с его пути, когда он нанес удар, царапая пол когтями. Вскочив на ноги, Кохару сделала несколько ручных печатей и выстрелила в него гигантским огненным шаром, который охватил большую часть узкого тюремного блока. Шар врезался в его заднюю часть, расплавляя решетку и предоставляя для неё новый выход. Она попыталась бежать, но была вынуждена отскочить назад, когда Мизуки врезался в землю, спрыгивая с потолка. Почти сразу же он прыгнул на неё, не давая ей достичь земли, но врезался в гигантскую стену грязи, которую женщина выплюнула. Приземляясь, Утатане собиралась прыгнуть на платформу, но не успела, потому что когтистая рука прорвалась через стену и схватила её за шею. Мизуки вытащил её через грязь и швырнул вниз возле выхода, который Кохару проделала.
— Я признаю, что ты способная, и из-за этого, мне пришлось потрудиться больше, чем я рассчитывал. — подходя ближе, сказал мужчина — Наверное, кто-то ждет тебя дома, раз ты так хочешь вернуться. Но не волнуйся, я не буду слишком груб и сомневаюсь, что ты захочешь уйти, когда я с тобой закончу, — слащаво проворковал Мизуки, пока Кохару изо всех сил боролась, чтобы спихнуть его со своих ног.
— Мизуки, перестань играться, — послышался сердитый голос Акаме.
— Эй, Акаме, иди в жопу, — ответил Мизуки, глядя на замаскированную камеру, — Просто потому, что я согласился быть солдатом в вашем восстании, не значит, что я твоя сучка. Я пошлю эту шлюху к тебе, когда мне будет чертовски хорошо и она мне надоест.
Слушая мужчину, Кохару почувствовала внезапный гнев и боль. Не из-за того, что Мизуки угрожал изнасиловать её, а из-за Акаме, который планировал использовать заключенных в качестве солдат, чтобы атаковать Коноху. Она была уверена, что начальник тюрьмы не мог спланировать такое самостоятельно, только один человек способен такое провернуть. Мужчина, который, если бы спросил её об этом несколько месяцев назад, получил бы ответ, наполненный похвалой.
Несмотря на то, что гордость Кохару требовала проучить Мизуки за его глупость, она успокоилась и воспользовалась своим положением для восстановления. Она слышала, как остальные заключенные приближаются, и решила, что в настоящее время её основная миссия — предупредить Наруто и Цунаде. Дождавшись, когда Мизуки поднялся над ней и протянул руку, чтобы схватить, старейшина ухватилась за неё и перекатилась в сторону, сбивая мужчину с ног. Быстро поднявшись, Кохару прижала его к полу ногой и потянула руку вверх за его спиной, сгибая запястье и выворачивая его. Когда Мизуки закричал от злости и боли, женщина отскочила и бросилась к выходу.
Выбравшись через камеру в открытый коридор, старейшина зашла в небольшой чулан и быстро заперла дверь. Заключенные, которые наблюдали её бой с Мизуки, кинулись в погоню, как только она покинула блок. Сейчас они пытались выбить дверь и вломиться в чулан. Кохару осмотрела помещение, чтобы удостовериться, что там не было никаких скрытых камер, и затем направила чакру в метку лисы, расположенную на задней части её левого бедра чуть ниже попки. Мгновение спустя появился Наруто, одетый лишь в штаны. Качая головой на его безрассудство, Кохару зажала его рот рукой, прежде чем он успел заговорить, и сказала:
— Перенеси меня в мой безопасный дом. — когда дверь начала уступать под напором, Узумаки кивнул, и они исчезли в красной вспышке. — Черт, этот эгоистичный ублюдок... — оказавшись в своей гостиной, прошипела Кохару и отошла от блондина, стягивая маску.
— Кохару, что случилось? — обеспокоенно спросил Наруто и потянулся к ней.
— Человек, которого я когда-то высоко ценила, замышляет измену, — сказала Кохару, закрывая глаза, чтобы успокоиться.
Она объяснила, что узнала этой ночью, и видела, что Наруто задумался о способах, как его остановить. Тем не менее Утатане понимала, что, если они вдруг раскроют Данзо свою осведомленность или попытаются закрыть тюрьму, которую теперь можно считать вражеской территорией, вполне вероятно, что в скором времени Коноха окажется перед лицом гражданской войны.
— Мы должны быть осторожны, чтобы он не догадался, что мы все знаем. На данный момент он может просто думать, что это был вражеский шиноби, который пытался спасти кого-то из плена, — высказался блондин, удивляя старейшину, когда она собиралась предостеречь его от опрометчивых действий.
Кохару кивнула в подтверждение; она знала, что даже если из-за Мизуки информация невольно увидела свет, у Данзо были свои планы. Он знал о вражеских деревнях больше любого из них, и женщина понимала, что её бывшему другу не составит труда скрыть подготовку к восстанию, да ещё и так, что никто не догадается, кто же из противников причастен к нему. Кохару понимала, что Данзо уже все это обдумал и его надо было задержать хоть ненадолго, ведь, как только её бывший товарищ будет уверен в успехе, он начнет действовать.
— Я не представляю, как мы можем остановить его без вступления в войну. Тюрьма может быть основной частью его сил, но также у него могут быть агенты среди сил Конохи и, конечно же, среди АНБУ, — сказала Кохару, чувствуя себя дурой, потому что игнорировала предупреждения Сарутоби о радикальных методах Данзо, которые он рассматривал как защиту Конохи.
— Сейчас наша цель — заставить его залечь на дно, пока мы не сможем выведать всех агентов, которые у него есть, — кивнул, соглашаясь с Кохару, блондин, подходя к старейшине сзади и утягивая её в объятия.
— Я знаю. Но как мы это сделаем, не привлекая его внимания к тому факту, что нам известно о приближающемся восстании?
— Обратившись к нашим друзьям, — улыбнулся в ответ Узумаки. Смущенная тем, как просто и позитивно все звучало из уст Наруто, женщина повернулась в объятиях шиноби, чтобы посмотреть в его глаза и одарить вопросительным взглядом.
* * *
**
Хотя знания о готовящемся восстании Данзо добавили напряженности, Наруто был полон решимости не позволить страху слишком сильно вмешиваться в его жизнь. А раз они об этом так вовремя узнали, то казалось, что удача была на стороне Наруто и его гарема. Еще эта ситуация помогла ему лучше понять, что значит быть Хокаге, и только усилила его уважение к мужчинам и женщинам, владевшим этим титулом. Только Хокаге было известно о многих угрозах заранее, в то время как остальная часть деревни шла по своим делам в блаженном неведении о том, что знали их лидеры.
Узумаки кивнул, проходя мимо Анко и команды чунинов из отдела Допросов, когда они уходили из резиденции Хокаге после проверки на скрытые прослушивающие устройства. Естественно, первое место, которое они проверяли, был офис Цунаде, хотя все сомневались, что найдут там что-то, однако осторожность никогда не повредит. Квартиру Наруто на этот счет Анко проверяла лично.
Когда блондин пробился до офиса Цунаде, то позволил своим мыслям устремиться к Шизуне и почувствовал разочарование и грусть, потому что её вход в гарем был омрачен интригами Данзо. Хотя сама брюнетка восприняла это как должное и самоотверженно бросилась помогать придумывать способ, чтобы притормозить план Данзо. Даже не побеспокоившись о том факте, какой производили эффект на Наруто, она и Цунаде, своими нарядами, не давая сосредоточиться и отвлекая от главной задачи, ещё и ситуация не позволяла дать выход его либидо, полностью лишая его сил и здравого смысла.
Несмотря на то, что день проходил, а их план, по крайней мере, заставить старейшину воздержаться от нападения на деревню, так и оставался на стадии разработки, это не помешало им немного расслабиться. Настолько, что, когда Наруто заканчивал день в легком режиме, он, и Шизуне немного предались сексуальным играм. В основном — просто быстро целуясь или касаясь, когда встречали друг друга, выполняя свои задания. В результате чего, Наруто сейчас щеголял с огромным стояком по залам резиденции Хокаге. Подгоняя себя, Узумаки увидел причину своего возбуждения с кипой папок, которые она удерживала у груди. Шизуне улыбнулась ему, когда они проходили мимо друг друга, без сомнения заметив его выпуклость, несмотря на все его попытки скрыть это. Внимание Наруто переключилось с её улыбки только тогда, когда он заметил, что что-то упало на пол. Шизуне продолжала идти, поэтому блондин остановился, чтобы поднять предмет. Схватив его, он быстро понял, что на самом деле это оказались трусики ирьенина. Её влажные трусики.
