Тот, кого ставили в столь жесткие рамки, нахмурился и задумчиво постучал пальцами по подлокотнику кресла. Его настораживало подобное условие, но...
— А если ситуация будет противоречивая?
— Даже если она будет тебе, как серпом по крыльям или... по другому месту, ты выполнишь мой приказ. Это не обсуждается. Клятва или уходи, — говоривший видел, как и без того не особенно эмоциональное лицо стража стало каменным.
— Она выживет?
Лишь после утвердительного кивка вожака телохранитель, через силу выговаривая слова заклинания, принес клятву. Предводитель адова воинства поднялся.
— Оставайся с ней. Когда проснется, бросай Призыв, — приказал он. — Я наложил сон, до завтрашнего вечера встать с постели она не должна, но всякое может быть.
— Квардинг, — Амон уже отвернулся, когда Фрэйно его окликнул. — Ей нельзя напрягаться. Чем больше она тратит сил, тем быстрее он проснется. Отмените для нее тренировки.
Хозяин нииды не счел это замечание достойным ответа.
Он стоял на балконе, мрачно смотрел в прозрачное дневное небо и думал, куда лететь в первую очередь. К Тирэну? К Риэлю? К кому? Наконец, приняв решение, взвился ввысь. Сначала в Антар.
Сказать, что он верил светозарному рабу, означало бы солгать. Амон всецело полагался только на Тира и... на свою непутевую рабыню. Но демон не мог разгадать причину предательства ангела, а неясность мотивов измены его тревожила. Возможно, со всеми этими интригами он просто перестал понимать тех, кто его окружает? Сначала Мактиан, теперь Андриэль. Кто следующий? Его верный сотник? Henba? Бездна шевельнулась в душе, стремясь лишить привычной уверенности, поглотить рассудок, но в груди, словно оберег, полыхнуло, сжигая сомнения, пламя стихии Кэсс.
Квардинг усмехнулся. А ведь еще полгода назад даже не предполагал, что маленькая человечка, в сны которой он являлся, станет не просто полезной, а будет спасать его раз за разом. Так же, как он спасал ее.
Демон опустился на широкий балкон родового гнезда Риэля и удовлетворенно улыбнулся, почувствовав присутствие Тира. Что ж, так даже лучше. Он либо поддержит, либо не даст убить зарвавшегося адепта света.
— Да не получится так! — раздраженный голос хозяина имения звучал громко, понятно было, что спор продолжается уже давно. — Как ни крути, не успеваем мы!
— Ты еще и не пытался, но уже уверен, что все впустую! Смотри — до соревнования десять дней...
— Девять.
— Хорошо, мой крылатый истерик, девять. Их хватит на подготовку.
— НЕ ХВАТИТ!
— Тогда постарайся, чтобы хватило! — демон то ли и правда вышел из себя, то ли снова играл в эмоции. Нет, похоже, действительно взбешен. — Это мне предстоит делать самое сложное, более того...
— Тебе не угрожает смерть от рук разъяренного Амона, — напомнил собеседник.
— Сам виноват — нечего было тянуть.
— Действительно, нечего, — гость вошел в комнату и насмешливо вскинул бровь, когда рука ангела метнулась к Молнии. — Тир, так, в целях уточнения — вы заодно?
Сотник застыл, а его квардинг выразительно положил ладонь на рукоять меча. Светозарный раб словно проснулся, помотал головой, опустил руку, тянувшуюся к оружию.
— Выслушай, — тихо попросил он.
Демон помедлил, перевел тяжелый взгляд на Тирэна. Тот кивнул и молча встал поближе к белокрылому предателю. Так, значит?..
— У тебя минута, Риэль.
— Я узнал в то утро, когда напали Безымянные. Вышел из себя, мы подрались, а потом случая не представлялось — Кэсс постоянно была рядом. После этого я увидел тебя лишь на соревнованиях...
— ...И там солгал, — продолжил за него Амон и сделал шаг вперед, прожигая собеседника свирепым взглядом.
— Да не мог я сказать! — рявкнул квардинг Антара, передернул плечами и шагнул навстречу. — Она бы услышала и испугалась, ты бы потерял контроль и взбесился, а итогом стало бы проигранное соревнование! И это в лучшем случае. Подумай, господин!
Последнее слово он произнес с нарочитой язвительностью.
— Предположим, — полным предостережения голосом произнес "господин" после недолгого молчания. — А потом?
— А потом она пропала, и сколько я ни пытался тебе сказать — а я, тьма тебя раздери, пытался — ты улетал. Или считаешь, мне надо было, как провожающей девке, кинуться вслед и протяжно крикнуть в спину: "Кста-а-ати-и-и, Кэсс бере-е-еменна-а-а?"
Тирэн фыркнул, скрывая смех, но ангел, словно не замечая этого, с прежней яростью продолжил:
— Ты игнорировал меня. А я понадеялся, что времени больше, чем оказалось на самом деле. Твоя ниида... она странная, с ней все происходит как-то не так. Не так, как у остальных. Я сразу начал делать зелье, чтобы успеть избавить ее от этого падальщика, но наша Кэсс что? Правильно, пропала. И зелье, которое, как ты знаешь, эффективно только в течение суток, после длительного приготовления пришлось деть куда? Верно, вылить. Поэтому не надо смотреть на меня зверем!
После этих яростных слов обличитель как-то весь сник, словно выдохся, опустил плечи и тихо закончил:
— Ты ведь знаешь, как я к ней отношусь...
— Знаю, — спокойно ответил демон и встряхнул кистью руки, словно сбросил с кончиков пальцев воду.
От этого простого движения по комнате пронеслась тяжелая волна обжигающего ветра, которая сбила хозяина особняка с ног, проволокла по полу и швырнула к стене. Человек от подобного удара умер бы на месте, но адепт света лишь издал полное ярости восклицание и медленно, опираясь на ладони, поднялся. Во рту стоял металлический привкус.
Квардинг Антара недобро усмехнулся (на бледных губах темнела кровь) и вдруг хлопнул ладонью по полу. В то же мгновение раскаленный воздух покоя всколыхнулся, словно его со свистом рассекла тяжелая плеть. Тирэн предостерегающе закричал, но удар было уже не остановить — по лицу Амона пролегла широкая красная борозда. Как только глаза целы остались.
— Гад! — прорычал Риэль.
Сотник, прекрасно понимая, к чему может привести эта милая грызня, шагнул к своему вожаку, стараясь отвлечь его от мятежного раба.
— Амон, он ангел. Идиот. А от дурака бессмысленно ждать умных поступков, — миролюбиво улыбнулся он. — Успокойся. Решим.
— Ты заслужил, — не обращая никакого внимания на миротворца, сказал хозяин Кассандры светозарному противнику. — Одну минуту, всего одну, выделить мог. Тогда не пришлось бы ее мучить.
И он вздохнул, борясь с гневом. Хотелось разорвать белокрылого поганца, но убить предводителя армии труднее, чем простого невольника. Кое-как взяв себя в руки, квардинг Ада неторопливым движением убрал с лица багровый рубец.
— Какие варианты? — спросил он.
— Нет вариантов, — обитатель гнезда осторожно приблизился. — Если бы дотянули до алтаря — не пришлось бы волноваться, а так... ты ничего больше не сделаешь.
— Значит, она умрет, — в голосе демона снова послышалось звериное рычание.
— Ты знаешь, что еще можно сделать, но отважный военачальник Антара уверен — мы не успеем, — Тир закатил глаза, показывая тем самым, как относится к излишне осторожным храбрецам.
— Да, я слышал ваш разговор. Риэль, принеси что-нибудь выпить. Будем думать.
— Сами дойдете, как наговоритесь, — отрубил разобиженный хозяин поместья. — Еще я только с подносами не бегал. Жду в кабинете.
Ангел вышел, и Амон, проводив его тяжелым взглядом, посмотрел, наконец, на Тирэна:
— Ну?
— Шансы неплохие — он передергивает.
— А ты можешь... сам?
— Нет, — сотник отрицательно покачал головой. — Будь мы в любом другом мире — запросто. Убил бы эту тварь одним щелчком. Но здесь — нет. Ей придется умереть. Как сказал наш друг — без вариантов.
Собеседник сделался еще мрачнее, но все же кивнул. Некоторое время они стояли молча, потом квардинг будто проснулся — по губам скользнула улыбка, и он снял с шеи старинный медальон.
— Твоя драгоценность.
Безделушка упала в протянутую ладонь. Законный хозяин сжал невзрачное, но столь дорогое ему украшение в кулаке, вспоминая давнее обещание своего спасителя: "Мы его вернем".
— Спасибо. Я ведь, как баба, люблю всякие цацки, — хмыкнул демон.
И все же Амон заметил, как по насмешливому лицу пробежала едва заметная дрожь. Тир нажал на плоскую крышку и причудливо засвистел. Заклинание снятия сработало безотказно, медальон открылся. Прядь темных женских волос выпала на широкую руку. Мужчина вдохнул их запах, прикрывая глаза, и аккуратно, едва ли не благоговейно убрал обратно.
— Надо же... все еще помню ее, — он усмехнулся, но тут же посерьезнел, возвращаясь к насущным проблемам. — А ведь как только Динас прознает о беременности твоей нииды, и самое главное — о том, что ты решил ее спасти, шороху будет... Ты знаешь закон: ни одна рабыня не имеет права выбрасывать плод. Это измена.
Друг кивнул. Он помнил: оракул запретил невольницам ходить по повитухам и принимать зелья. Боль и страх, что испытывали женщины, из тел которых рвались чудовища, являлись источником силы старого колдуна. Он впитывал ужас и муку, кормился ими, становясь сильнее с каждой новой жертвой проклятия.
— Спать не смогу от переживаний и аппетит потеряю, — процедил квардинг.
Его пособник усмехнулся.
— Я так понимаю, с твоим возвращением моя наставническая деятельность окончена?
— Нет. Она продолжится. А я понаблюдаю.
— Конечно, мне ведь совершенно нечем заняться, — Тирэн церемониально раскланялся. — Времени тьма, чай не зря тыщи лет живем.
— Не паясничай, — отмахнулся от него собеседник. — Пошли убеждать разобиженного ангела, что мы все успеем.
На обсуждение деталей ушла целая ночь. За окном уже занимался бледный антарский рассвет, когда Амон, наконец, потянулся, разминая затекшие плечи. Его сообщники были серьезны и собраны — ни фиглярства, ни иронии, ни насмешек. Что ж, оно и понятно.
— Буди свою претендентку, — Тир скороговоркой произнес заклинание, возвращая утраченную в результате бессонной ночи бодрость. — Через два часа занятия, нужно сделать вид, будто все как всегда. Сегодня, наверняка, на Поприще Динас заглянет. И так уж сколько времени не появлялся.
Друг кивнул и, не прощаясь, вышел. Риэль вздохнул, поднимаясь вслед за ним и ероша волосы.
— Говорил же — не убьет, — напомнил ему демон. — А ты боялся.
— Ну да. Просто трясся от ужаса и готов был скулить по-собачьи, — огрызнулся ангел.
Сотник весело хмыкнул.
— Послушай, а если... — начал было хозяин поместья.
— Без "если", Андриэль. Он убьет обоих, и ты прекрасно это осознаёшь.
— По крайней мере, надо мной не стоит Динас, — признал светозарный заговорщик. — Я свободен в перемещениях. Что ж. Девять дней.
— Девять дней, — кивнул, уходя, воин Ада. — До встречи, пернатый.
— Кэсс, вставай, — родной голос мигом прогнал сон.
Девушка села в постели, не открывая глаз, и потерла лицо.
— Тренировка, — вздохнула она.
— Вот именно. Поэтому мне интересно — долго ли ты собралась так сидеть? — последовал насмешливый вопрос.
Ниида открыла глаза, скорчила рожицу и встала, чтобы с самым независимым видом пройти в ванную. Взгляд Амона потемнел, скользя по обнаженному телу.
— Хотя... ходи так всегда. Радуй хозяина.
Когда до рабыни дошло, что конкретно имел в виду провокатор, несчастная покраснела и сдернула с ложа одеяло, поспешно заворачиваясь в него, как в кокон.
— Глупая, — квардинг откинулся в кресле. — Ты сколько уже со мной? И до сих пор не привыкла?
— Не привыкла, — буркнула она, обходя мужчину по широкой дуге.
Но... одно неуловимое движение, и жертва, по-прежнему чинно завернутая в импровизированную мантию, сидит на коленях демона.
— Привыкай, — посоветовал он, потянув застенчивую скромницу за волосы. Вдохнул ее запах и удовлетворенно выдохнул. — Пахнешь, как обычно. Думаешь опять о ерунде.
— Я не... — говорившая осеклась, увидев насмешливо поднятую бровь, и машинально покрутила черный ободок браслета. — А я тебе не противна? Сейчас, когда... ну... это создание...
— Замолчи и слушай, — собеседник раздраженно вздохнул. — Во-первых, ты глупая. И задаешь глупые вопросы. Во-вторых, это "создание" я воспринимаю отдельно от тебя и не понимаю, как ты можешь быть в связи с этим мне противна. И, в-третьих, почему я вообще все это тебе объясняю?
— Но я ведь даже не заметила, что... забеременела... — едва слышно прошептала она, полыхая от жгучего стыда.
— Ты? Кэсс, я не заметил, хотя, как никто, изучил твой запах. Ты до последнего как-то сдерживала это существо... — он прервался, потом усмехнулся. — Я опять тебе что-то объясняю. Henba, на тренировках ты больше не машешь мечом. Теперь будешь упражняться иначе. А главное — молчи. Об этой своей беременности не говори никому. Особенно оракулу.
— Почему? — нахмурилась любопытная.
Амон задумался на мгновенье, но по странной прихоти все же объяснил, откуда берется сила Динаса и что будет с несчастной, если он узнает. Девушка оцепенела. Умница, все поняла. Рассказчик почти ощутил разгоравшуюся в груди нииды ненависть и продолжил:
— Дальше. После соревнования я избавлю тебя от этого, но... — демон нахмурился.
Кассандра видела — он не хочет сообщать ей, как именно это сделает, и ласково провела ладонью по льняным волосам, тронутым только ей заметной сединой. Мужчина вздрогнул. До сих пор не привык к подобным прикосновениям.
— Будет больно, — утвердительно сказала она. — И по-другому нельзя.
— Да.
— Я тебе верю.
Он кивнул, коротко поцеловал рабыню и снял с колен.
— Собирайся. И... верь Тирэну. Немного.
Она кивнула и вышла.
На Поприще претендентка, исполненная послушания, встала недалеко от наставника и замерла, гадая про себя — что она здесь делает, если брать в руки оружие ей запрещено?
— Не надо так нелепо скакать, Ви. Насмешить меня до смерти все равно не удастся.
Сотник сделал подсечку, и вампирша рухнула на песок. Зарычала, вскочила на ноги, над ареной пронесся порыв шквального ветра, и разъяренная воительница ураганом бросилась на противника. Натэль тут же ринулась с другой стороны. И только стоящая в стороне Кэсс жадно наблюдала за боем. Но вдруг рядом раздался вкрадчивый шепот Амона:
— Слушай.
— Я не понимаю... — начала было тугодумка, но хозяин встал сзади, положил ладони ей на плечи и провел ими вниз, к запястьям.
По коже заплясало пламя, следуя за горячими прикосновениями. Миг, и тело человечки превратилась в живой факел. Бушующую стихию сдерживали только руки квардинга, которому был не страшен огонь.
— Прислушайся.
Она подчинилась и с удивлением поняла, что различает не только шуршание одежды, не только шелест песка, дыхание или шаги, она слышит... мысли!
Вилора сходила с ума от яростно сплетающихся в душе противоречий. Она бросалась на противника, одновременно ненавидя его и... желая. Эти взаимоисключающие, но неодолимо острые эмоции терзали ее и мучили. Внутри вампирши отчаянно билась в заточении та девушка, которая когда-то учила Кассандру лечить.
— Ви... — прошептала ниида.
Та, к которой обращался этот полный сострадания шепот, застыла. Оглянулась, полыхнув серебристым огнем глаз, шагнула к подруге и... остановилась. Человек в ней жаждал вымолить прощение, а хищник не понимал, зачем извиняться перед тем, кто слабее. Наставник же, пользуясь тем, что ученица отвлеклась, пнул ее в спину так, что раззява ничком полетела на песок.
