— Вообще-то, я хотел спросить, не знаете ли вы, как подчинить эту способность себе, но раз звезды не подсказали вам заранее ответа на этот вопрос, то, видимо, этот разговор для другого часа, — протянул я в лучших традициях профессора Трелони самым замогильным тоном. Кентавр оскалился на мою выходку, и рука его дёрнулась к рукоятке кинжала, висящего на поясе, но, видимо, ему все же было приказано привести меня в деревню живым, а может, он просто решил не связываться с магическим сообществом, когда оно узнает, что кентавры убили позолоченного мальчика Британии. Самодовольно улыбаясь, я, в сопровождении моего раздосадованного провожатого, оказался в деревне кентавров. Если верить карте, то это поселение называлось Амсанкт. Очень мило.
— Тебе туда, — мой сопровождающий от души хлопнул меня по спине, указывая на чей-то дом. Получив определённое ускорение, я поостерегся разворачиваться в другую сторону, чтобы сразу же добраться до озера. Кентавры ждали встречи со мной, и раз мой знакомый оказался не слишком блистательным представителем их расы, то вскоре меня должна была ждать встреча с тем, кого действительно уважали.
— Присаживайтесь, мистер Поттер, — приятный бархатный голос кентавра никак не вязался с его дряхлым видом и пепельной от седины окраской. Будь он лошадью, то из гуманных соображений, заводчик, скорее всего, пристрелил бы его и продал шкуру сапожнику, но, видимо, с гуманными соображениями у волшебников и магических существ туго. Интересно, сколько будут стоить туфли из кордована кентавра?
Обстановка домика была довольно скудной, должно быть, единственное, ради чего все эти постройки возводились — это чтобы дождь не мог заливать солому и потушить открытый очаг. Помимо соломы в одном углу дома, кентавр был хозяином шкафа, в котором, возможно, хранились посуда и какие-нибудь специи для приготовления пищи. Ещё, как ни странно, в его распоряжении был стул, на котором мог сидеть только человек, так что именно на него я и присел. Не думаю, что мне предлагали насыпать соломы на землю и сесть напротив кентавра у очага.
— Ты был ведом к нам одним вопросом, — кентавр подкинул несколько поленьев в очаг, чтобы в помещении стало больше света. — Ты хочешь овладеть редким даром, не уступив ему себя. Это похвально.
Казалось, он разговаривал сам с собой и его это вполне устраивало, но вот только это не входило в мои планы. Несмотря на то, что я немного покопался в голове Флер, она вполне могла проснуться посреди ночи и понять, где я нахожусь. Разумеется, я очень надеялся на то, что этого не случится, а Добби, если что, все же сможет удержать её в школе. Поэтому к долгим разговорам сегодня ночью я готов не был, к тому же, если честно, мне казалось, что самая долгая беседа предстояла мне с русалкой.
— Давайте перейдём сразу к делу, — довольно поспешно я прервал бессвязные рассуждения кентавра. Хоть голос у него и был очень резвый, с рассудком явно что-то было не так, а возможно, все дело было в весне, и это лишь сезонное обострение. — Возможно ли это?
— Хозяин истока способен ответить на твой вопрос, — серьёзно, без малейшего намёка на замутнённость и таинственность ответил кентавр. — Но он не любит, когда его беспокоят. Ему нравится лишь когда ему приносят жертвы.
— Жертву ему я принесу, — довольно спокойно кивнул я, предполагая, что нельзя так просто окунуться в источник. Кажется, его темнейшество лорд Волдеморт должен был сослужить мне прекрасную службу.
— Тогда ты получишь ответ, — кивнул кентавр. Одно из поленьев громко треснуло и сноп искр, поднявшийся в воздух, осветил на мгновение всю фигуру кентавра. Задние ноги его были перебиты и видно, что срослись неправильно, все его тело было покрыто рубцами, вырисовывающими прекрасную руническую вязь. По всей видимости, вожак кентавров знал толк в качественной деформации своего тела с максимальной магической отдачей. — Но запомни, юный Поттер, если ты все же решишься на погружение, то пути назад уже не будет. То знание, что ты получишь, та цена, которую ты уплатишь, будут очень велики. То, что твоей матери удалось вернуться назад из этого путешествия, ещё не значит, что исток отпустит тебя.
— Хорошо, — кивнув на слова кентавра, я покинул его чудный дом. Если бы я был вполне нормальным человеком, то, возможно, внял бы его предупреждающим словам и повернул назад, но я был Гарри Поттером, и мне очень уж хотелось взглянуть на исток Стикса. Мой провожатый обнаружился неподалёку, по всей видимости, он думал, что я поверну назад после разговора с вожаком кентавров, но я лишь шутливо отдал ему честь и направился прямиком к озеру, где меня уже ждали. Русалка самодовольно оскалилась, показав мне свои безукоризненно отточенные зубы, и поспешила выйти на сушу. Что-то подсказывало мне, что она не простила моей скромной персоне прошлого столь грубого с ней обращения.
— Ты вернулся, мой сладенький, — пропела русалка, вновь начав нахально гладить меня по груди. Сцепив зубы, чтобы не сказать что-нибудь, из-за чего она непременно не захочет мне помогать, я окинул её оценивающим взглядом. Матушка-природа явно не спала, когда создавала эту представительницу фауны, и весьма щедро наградила её всеми нужными достоинствами для обольщения. Всеми, за исключением родинок, на её фарфоровой коже не было ни одного цветного пятнышка.
— Нравится? — должно быть, мой исследовательский интерес не остался незамеченным, правда, был совершенно по-иному интерпретирован.
— Ты доставишь меня к истоку? — несмотря на то, что это был явный моветон, отвечать вопросом на вопрос, я не мог позволить себе начать эту игру с русалкой. Мало ли, может, они все сплетницы и этот разговор когда-нибудь долетит до ушей Флер, а уж она-то точно оторвёт мне голову.
— Смотря что ты дашь мне взамен, — каким-то неведомым для меня образом моя рубашка оказалась расстёгнутой, и русалка беспрепятственно водила своими холодными мокрыми пальцами по моему оголённому торсу.
— Это, — отстранившись от русалки, я достал свинцовую коробочку с крестражем из кармана и открыл её. — Как только я очищу его от проклятия, кольцо станет твоим.
Некоторое время русалка рассматривала кольцо в коробке и, кажется мне, что расплата натурой ей все же понравилась бы больше, но, наконец, она кивнула и пошла в сторону озера. Облегчённо выдохнув и спрятав коробку обратно в карман, я последовал за своей провожающей.
— Знаешь, плата твоей матери была куда интересней, — протянула она, хватая меня за руку. Хоть я и тренировался плавать, создавая в Выручай-комнате огромные бассейны, ощущения от нахождения в открытом водоёме весенней ночью были не такими приятными. — Наше путешествие будет не очень долгим, но ты определённо запомнишь его на всю оставшуюся жизнь.
Прежде чем отважиться на подводное путешествие, я выучил парочку заклятий для того, чтобы дышать под водой, но русалка явно была против любого из методов моего дыхания. Она впилась в мои губы, выдохнув холодный солёный воздух, и дёрнула за руку, погружая в воду. Как оказалось, мне даже не нужно было пытаться плыть, все мои попытки только мешали и русалка била меня по ногам своим хвостом. Так что, в конце концов, я смирился и позволил ей тащить меня на буксире все дальше и дальше вглубь подводного царства живых и мёртвых. Каждый раз, когда моим лёгким начинало не хватать воздуха, она целовала меня, выдыхая необходимый мне кислород. Думаю, даже за это Флер побьёт меня, если узнает.
Через несколько десятков взмахов её хвоста наше путешествие замедлилось. Вода в этом месте была куда холоднее и плыть стало тяжелее, казалось, каждый метр пути нам приходилось отвоёвывать силой. Получив очередную порцию воздуха, я помотал головой, пытаясь сбросить что-то налипшее на волосы, и именно тогда заметил магию. Мы преодолевали магический барьер, изо всех сил пытающийся вытолкнуть нас наружу. Магия барьера была чем-то совершенно неведомым для меня, по крайней мере, раньше я не видел ничего такого и даже не читал ни о чём отдалённо похожем.
Я полагаю, что в ней было много тьмы, не такой, какая была в ауре дементоров, а куда более могущественной и смертоносной. Должно быть, в русалках было что-то от этого барьера, раз они могли его пересечь, даже с живым грузом. Хлопнув русалку по заднице, я махнул рукой в сторону барьера, и, когда заинтригованная русалка повернулась ко мне, я чуть не выпустил весь воздух из лёгких. Её чёртовы глаза! Они и раньше не нравились мне своей искусственностью и холодностью, но сейчас они были, как и барьер, черны. Когда русалка улыбнулась моему, должно быть, весьма ошалевшему внешнему виду, оголив свои клиновидные зубы, её глаза стали переливаться, как нефть на солнце. Получив ещё один глоток воздуха, я постарался больше ни к чему не присматриваться и ничего не анализировать, особенно находясь под водой. Вот когда буду на поверхности, и когда под моей задницей будет мягкий диван, а в руках что-нибудь сладкое и тёплое, тогда можно будет пуститься во все тяжкие, вспоминая, на что я подписался.
Тот момент, когда мы преодолели барьер, был ощутим даже физически, вода больше не давила со всем сторон и не щипала кожу, да и наше движение снова стало быстрым. Подводный ландшафт изменился, несмотря на быстрое движение, все можно было отчётливо рассмотреть. Вода была кристально чистой и прозрачной, были даже видны округлые плоские камешки на дне, хотя я уверен, что мы плыли не близко к ним. Должно быть, теперь наш курс нужно было поменять, поднявшись на пару метров выше, и русалка так огрела меня хвостом по ногам, что я ойкнул и выпустил весь воздух. Моя строптивая спутница, должно быть, поняла это по-другому и впилась в мои губы с такой силой, что скорее пыталась придушить, чем поделиться воздухом. Отлягнувшись от русалки, я со всего маха врезался во что-то спиной. Но прежде, чем я снова выпустил бы весь воздух из лёгких из-за того, что заорал от боли, русалка вытолкнула меня из воды.
— Твою мать! — тут же проорал я, порывисто хватая ртом воздух. Моё ругательство загуляло искажённым эхом по гроту.
— Довольно часто именно это слово орут смертные, когда оказываются здесь, но обычно от восхищения, — рассмеялась она, помогая мне выбраться на камни.
— Как хоть тебя зовут? — вода в гроте давала причудливое освещение, бросая яркие блики на стены и потолок.
— Ариэль, — чёртова русалка совершенно не стеснялась своей наготы и тянулась своими холодными ручонками к моей груди. Её глаза снова приобрели нормальный для неё цвет, но все равно были покрыты плёнкой.
— Серьёзно? Ариэль? — отбросив её руки с груди, переспросил я.
— У моей матери было прекрасное чувство юмора. Её веселили ваши сказки и то, что они считали русалок безобидными глупыми дурочками, спасающими утопающих. Так что я — Ариэль, и мне было так весело наблюдать людское разочарование, когда русалка из их старых добрых сказок забирала их жизни.
Великий Мерлин, да она ещё более сумасшедшая, чем я думал раньше. Чуть нагибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкий свод грота, я двинулся вперёд. Туда, где было больше света. Пройдя несколько метров и не слыша за собой никаких звуков, я обернулся к Ариэль.
— Ты не идёшь? Не будешь меня пугать и рассказывать какие-нибудь байки? — Ариэль снова прыгнула в воду и принялась выхлопывать ладошками по камню какую-то мелодию.
— Только если ты станешь моей жертвой, — счастливо рассмеялась она, кокетливо мне подмигнув.
— Что моя мать принесла в жертву? — разумеется, было неразумно спрашивать о таком прямо сейчас, но не думаю, что после погружение в исток я смогу соображать адекватно.
— Она уговорила меня принести её сюда, чтобы она смогла набрать воды. Ради такого не нужна жертва, лишь сдельная плата для русалки. Но, должно быть, Лили не смогла побороть искушения, и вступила в воды. Она уплатила за свои знания новой жизнью, что была внутри неё.
Резко развернувшись, так, что чуть не треснулся головой о камни, я быстро зашагал дальше. Господи, я ведь знал, что нельзя было спрашивать. Я ведь чувствовал, что был ужасный подвох, ещё тогда, когда мать начала рассказывать мне об истоке. Так какого же дьявола мне нужно было открывать свой рот и спрашивать Ариэль об этом? Пройдя ещё несколько метров и почти приблизившись к истоку, я снова развернулся и вернулся к русалке.
— Чем она заплатила тебе?
— Ты не хочешь этого знать, Гарри, — в ухмылке Ариэль было что-то похожее, как и у Флер, когда она признавалась в том, каким образом чувствует меня.
— Я нахожусь в местечке где-то между жизнью и смертью, так что просто скажи мне это, — хуже знания о том, что за мою жизнь мать заплатила жизнью моего брата или сестры, уже ничего быть не должно.
— Она заплатила тобой, — иронично улыбнулась Ариэль. — Если бы ты не нашёл себе пару до совершеннолетия, то она разрешила мне соблазнить тебя, чтобы зачать ребёнка.
Абсолютно и точно эта новость была для меня последней. Присев на корточки, я сжал голову руками, борясь с накатившим приступом тошноты. Воздух в пещере пах чем-то фруктовым, и дышать им было приятно. Но вот звуки в пещере от плеска воды причудливо играли эхом, складываясь в слова, которые нашёптывали пуститься в крайности. Сделав несколько глубоких вздохов, я выпрямился, насколько позволял свод грота, и направился, наконец, к истоку.
Как и говорила мама, вода в нем серебристая и блики от неё отражаются от покрывшихся каким-то инеем стен, создавая впечатление того, что ты находишься где-то на танцплощадке. В этом месте искушающий шёпот был ещё сильнее, казалось, что прямо за спиной кто-то стоит и шепчет на ухо. Я даже оглянулся по сторонам, пытаясь избавиться от наваждения, но никак не получалось: в какую сторону бы я ни повернул голову, искуситель всегда шептал на ухо.
Как сказала Ариэль, я мог бы набрать воды из истока и уйти, мне не пришлось бы приносить никакой жертвы. Великий Мерлин, ради воды можно было просто подкупить русалку, сплавив ей парочку кентавров, может, потом она отдала бы мне шкуры, и я заказал бы себе эти туфли. Но чем ближе я был к истоку, пытаясь уговорить себя лишь отпустить коробочку с кольцом в воду и тут же уйти, тем сильнее искуситель начинал шептать. Так что это странное желание непременно окунуться в исток начинало обретать в моей голове словесное воплощение. Он убеждал меня непременно погрузиться в воду, предлагая весьма логичные и разумные аргументы в пользу того, что таким образом я узнаю все ответы на свои вопросы. И, в общем-то, я и добирался сюда ради того, чтобы узнать ответы, подспудно уничтожив крестраж Тома.
Уже находясь на грани и протянув руку к серебристой воде, я почувствовал что-то странное. Это ощущение не было связано с дурманящей, опасной магией этого места, оно было где-то внутри и было глубоким и важным, так что на одно мгновение наваждение исчезло, оставив меня в полнейшем беспокойстве. Черт побери, Флер проснулась, запаниковала и, должно быть, попыталась сделать что-то импульсивное, и Добби вырубил её. Великолепно, моё внушение не подействовало и завтра с утра меня ждёт порка, хотя, возможно, я получу её ещё сегодня на обратном пути от русалки.
