— Громкие слова, мальчик, — произнес Темный Лорд, давно прекративший смеяться и смотрящий теперь на своего пленника с куда большим любопытством, нежели прежде. — Мне рассказывали, что ты умнее и хитрее большинства дамблдоровых любимчиков. Я напрасно этому не верил. Что ж, теперь я это вижу и сам. Красивая речь, мальчик. Готов тебе даже поаплодировать, хочешь? Потешь свое самолюбие, я действительно впечатлен. Расти ты в иной среде и с другим именем, ты смог бы добиться высот, но тебе не повезло, потому что ты просто не доживешь до этого момента. Я, так и быть, отвечу на твой вопрос, хотя меня и удивляет, что Дамблдор тебе ничего не сказал. Слепая марионетка, да, Поттер?
— Марионетка? Нет, что вы. Мною никто не управляет, ну или почти никто, — Гарри вспомнил, что стоит тут в принципе из-за приказа Кобдейна. Ощутить себя марионеткой было неприятно, да и не время было для того, чтобы начинать жалеть себя любимого. — Сейчас вы, надо полагать, поведаете мне о знаменитом пророчестве и необходимости одному из нас убить второго для победы в войне. Так? Эту сказку директор мне уже рассказал, можете не беспокоиться. Меня интересует другое. Неужели Вы этому верите? Какая-то предсказательница с сомнительными способностями напророчила вам гибель от руки ребенка, и вы поверили этому? Вы хотя бы сами слышали это пророчество, есть ли у вас доказательства, что это не очередной обман великого Альбуса Дамблдора? Подумайте. Я, как вы выразились, любимчик Дамблдора, не верю ни единому его слову, потому что он уже однажды предал меня в угоду своим планам. Почему же вы, его враг, верите ему?
— Начинаешь наглеть, Поттер. Или решил высказаться перед смертью? — злобно прошипел Темный Лорд. Его пальцы сжимали холодное дерево палочки, а все внутри горело от желания проклясть говорливого юнца, посмевшего высмеивать его. Заставить его рыдать от боли и молить о смерти. И ещё хуже становилось от мысли, что Поттер прав. Наглый мальчишка повторял собственные мысли Лорда. А что, если пророчества нет и не было? Очередная мистификация? Или версия Дамблдора — фальшивка? — А если я не собираюсь умирать?
— Ну, я тебя об этом не спрашиваю.
— Ответьте, зачем вам убивать меня? Чем мое существование сейчас мешает вашему?
— Чем? Ты — Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил. Я понятия не имею, как ты смог выжить, но это меня не очень-то и интересует сейчас. Я не верю в то, что пророчество говорит именно о тебе. Самоуверенный ребенок, выросший среди магглов и наскоро обученный азам волшебства не противник мне, Лорду Судеб. Но глупцы, из которых состоит волшебное сообщество Британии, верят в тебя. Ты — их надежда. Убить тебя — все равно, что уничтожить их веру в победу. Политика, мальчик. От тебя мертвого намного больше пользы, чем от тебя живого, хотя признаюсь, я был бы рад видеть в рядах своих Пожирателей столь же умных и сообразительных магов.
Гарри смотрел на Волдеморта и пытался придумать, что ему делать дальше. Он высказал все, что мог сказать, не раскрывая истинного положения вещей. Темный Лорд явно задумался над услышанным, но не стал придавать этому особого значения, у него свои планы. И в этих планах нет места живому Гарри Поттеру. Национальный герой должен умереть. Юноша чуть не улыбнулся, когда услышал, что Волдеморт говорит ему то же самое, что он сам сказал уже всеми забытой Долорес Амбридж прежде, чем убить её. Ирония судьбы! Итак, Темный Лорд не собирался оставлять в живых парня, который однажды уже стал причиной его падения. Не собирался, потому что громкое имя Гарри Поттера было чем-то вроде победного знамени в руках Дамблдора, и отобрать это знамя значило бы растоптать боевой дух светлой стороны. Все логично. Все просто и элементарно.
— Итак, вы меня убьете? — спросил Гарри, рукой нащупывая браслет-портал. Ещё пара мгновений и он сможет покинуть недружелюбный замок, переговоры прошли неудачно.
— Догадливый мальчик, — рассмеялся Темный Лорд. Гарри улыбнулся, со спокойным сердцем активировал портал и...
И ничего не произошло. Ни неприятного тянущего ощущения, будто тебя пропихивают сквозь очень узкую дыру, ни головокружения, ни хлопков, сопутствующих активации портала. Вообще ничего! Юноша по-прежнему стоял перед довольно усмехающимся Темным Лордом. Портал не работал. Почему? Вероятно, виноват вездесущий закон подлости. В самый нужным момент, с расчетом на который портал когда-то и создавался, произошла осечка. Браслет оказался никому не нужной невидимой безделушкой. А его обладатель стоял безоружный напротив самого сильного темного мага Британии, если не всей Европы, и думал о том, что если сможет вернуться, то непременно поквитается с Кобдейном. Вот только именно в эту секунду в возвращение верилось меньше всего. Помощи ожидать было неоткуда, палочки нет и не предвидится, порталы не работают, аппарировать нельзя, спрятаться негде. Все! Похоже, настал конец молодого и перспективного киллера, удача которого отвернулась от него.
— Теперь тебе страшно, Гарри Поттер? — насмешливый голос вывел парня из прострации.
— Мне ответить честно?
— Конечно. Ведь до этого ты, кажется, был предельно честен, не так ли?
— Ну, не совсем. Но да, в данную секунду мне действительно страшно.
— Так хочется жить, мальчик?
— Врать не буду, хочется, — кивнул Гарри, постепенно скидывая с себя вызванное страхом оцепенение.
За свою жизнь он привык к тому, что никогда и ничего не боялся. Он презирал и ненавидел, он хотел убить и убивал, он боролся за свою жизнь, даже лежа на полу в луже собственной крови и слушая предсмертные крики товарищей. Тогда он не боялся, тогда он был занят борьбой с болью, собирал силы для последнего рывка, думал о том, что нужно вывести свою команду из того ада, в который они попали. Сейчас все было иначе. Не было боли, не было криков. Не было друзей, которым нужна помощь. А заодно не было и ослепленных яростью тюремщиков-садистов, не было времени на то, чтобы составить план побега, не было возможностей сбежать. Был только темный мраморный зал, высокий трон, на котором восседал многократно более сильный и могущественный противник, не отягощенный желанием подольше истязать свою жертву. А ещё был липкий страх, мурашками пробегающий по рукам и холодным потом стекающий по спине. Гарри вдруг четко осознал, что сейчас он смотрит в лицо смерти, и при этом невероятно сильно хочет жить.
— О чем ты сейчас думаешь, Гарри? — почти пропел Темный Лорд. Вероятно, в эту минуту он наслаждался выражением удивления и, наверное, страха, которое появилось на лице молодого пленника.
— О том, что не отказался бы пожить подольше, — произнес Гарри, стараясь вернуть себе былое спокойствие. В голове юноши созрел поистине сумасшедший план. Сейчас он был бессилен против спокойного и уравновешенного Волдеморта, не обуреваемого желанием истязать и мучить свою добычу. Нет отблесков сумасшествия в алых глазах, нет криков "Круцио!" и заливистого истеричного смеха. Пока что нет, но ведь все это может возникнуть в любую минуту. Гарри хотел жить. А Волдеморт любил ломать людей, доводить их до того состояния, чтобы они сами молили о смерти. Гарри планировал сыграть именно в эту игру и временно отсрочить время своей смерти. Сумасшествие! Но юноша привык, что порой самое бредовое решение является единственным верным.
— С другой стороны, я уверен, то же самое говорит всякий, кому не повезло оказаться на моем месте, верно? Но я достаточно горд, чтобы принять свою смерть молча и с достоинством. Я готов, — громко произнес Гарри и посмотрел в красные глаза Темного Лорда. Руки сжимались в кулаки, зубы скрипели при мысли, что вот сейчас он услышит последние два слова в своей жизни. Но вместо этого он услышал лишь наигранно — истеричный смех Волдеморта. Интересно, это человек, если он вообще ещё является человеком, что-нибудь делает не на публику?
— Готов? К чему?
— К смерти, — произнес Гарри, придавая своему лицу по-гриффиндорски отважное выражение решимости.
— К смерти... То, что для других является даром, ты воспринимаешь, как собственную жертву, Поттер. Хочешь жить?
— Хочу.
— Ну так поживи ещё чуть-чуть. Я тебе гарантирую, через пару дней ты сам будешь молить меня о смерти. Круцио!
"Понеслось", — подумал Гарри, падая на колени под действием сильнейшего из испытанных им пыточных проклятий. Тысячи раскаленный иголок будто впивались в каждый миллиметр его тела, кровь начинала кипеть, глаза непроизвольно наполнялись слезами, и очень сложно было убедить себя, что все это просто иллюзия. Сложно, но возможно. Особенно, если ты сильный легилемент. Особенно, если ты стоишь на коленях перед сильнейшим темным магом в стране и думаешь только о том, как бы выжить.
Мгновения стали сливаться, мраморный зал, высокий трон и алые глаза потонули в нахлынувшей темноте, а сознание все равно не спешило покидать Гарри. Снова бороться с собой и с волнами наплывающей боли, думать, как бы выпутаться из ловушки, в которую сам себя и привел, вновь ненавидеть кого-то и находить спасение в этой ненависти и желании выжить. Гарри не раз выживал в такой ситуации и теперь тоже не намеревался сдаваться.
* * *
Все тело ломило от ноющей боли, голова разве что не трещала по швам, во рту был неприятный привкус крови, сочащейся из прокушенной губы. Гарри медленно открыл глаза и уставился в потолок. Было больно дышать, больно думать и, казалось, даже смотреть на расплывающиеся очертания камеры тоже было больно.
— Я жив, — прошептал парень и тут же пожалел об этом, потому что оказалось, что говорить и стонать тоже очень больно. Вероятно, после такого количества пыточных проклятий он уже должен был сойти с ума, что ни говори, а " Круцио" Темного Лорда было испытанием не для слабонервных.
— Зато я жив, — еще раз прошептал Гарри, закрывая глаза и пытаясь заснуть. Это был не первый его плен, и он знал, силы понадобятся если не для побега, то хотя бы для того, чтобы пережить следующий раунд игры в инквизиторов.
* * *
— Мерлин, Мерлин, это я во всем виноват! Я!
— Хорошо, что ты и сам это понимаешь, Блэк! Замолчи уже, в конце концов.
— Меееерлииин!!!
Прошло уже три часа с момента похищения Гарри Поттера. В кабинете директора собрались члены Ордена Феникса , перед которыми стояла непростая задача — придумать, как спасти пропавшего юношу из страшного плена. Однако каждый присутствующий в этой комнате был больше занят собственными мыслями.
— А если послать туда Снейпа? — послышался среди хора вздохов и стенаний хриплый голос Грюма.
— Тебе бы только меня послать, верно, Грюм? — прорычал зельевар, с ненавистью глядя на изуродованное лицо аврора. Тот в ответ криво улыбнулся и, крякнув что-то нелицеприятное в адрес шпиона, продолжил убеждать всех, кто его слушал в своей правоте.
— Бедный мальчик, Мерлин! Я знала, знала, что дружба со слизеринцами до добра не доведет. Нужно было ещё тогда, год назад, заняться его воспитанием. Тогда сейчас он был бы в Гриффиндоре и...
— Не кричи, Молли. Я видел Поттера всего пару раз и скажу честно, твои воспитательные меры ни к чему не привели бы, — покачал головой Кингсли. — Он уже личность.
— Но Джеймс и Лили...
— Дорогая, сейчас нужно думать о том, как вызволить мальчика из плена.
— Да, Артур, ты прав. Но потом я с ним поговорю.
— Непременно.
— А может стоит допросить слизеринцев?
-Ты думаешь, мы этого не делали, Долиш? — прогромыхал Грюм своим неприятным голосом.
— И что они говорят?
— Похоже, они сами ещё в шоке, — тихо, почти шепотом, ответил бледный, как смерть, Люпин. — Девочку Гринграсс и вовсе пришлось отпаивать успокаивающими, она все время просила у кого-то прощения.
— Я могу пройтись по Темной аллее, может там кто-то что-то знает?
— Флетчер, не мели чепухи. Кто там что может знать о похищении Гарри?
— Гааарррииии!!! — простонал Сириус, разразившись новым потоком слез. Похищение крестника оказалось для мужчины слишком сильным ударом, особенно учитывая, что он сам фактически помог похитителям. Даже Снейп решил не трогать Блэка, который выглядел в этот момент так жалко, что у зельевара при взгляде на старого школьного врага подкатывала тошнота к горлу. Сам зельевар с сожалением думал о том, что скорее всего живым они Поттера уже не увидят. Темный Лорд вряд ли будет долго истязать глупого самоуверенного школьника и сразу убьет его. А если и нет, то Поттер все равно не выдержит пыток. Не каждый взрослый волшебник способен пережить такое. Северуса передернуло от накативших воспоминаний. Ему стало жаль глупого юнца. Наверно, сам зельевар тоже был виноват в случившемся. Нужно было не отдаляться от Поттера, только из-за того, что парень оказался таким же своенравным и самоуверенным, как и его покойный папаша. Нужно было объяснить ему всю серьезность ситуации, потому что, Северус был уверен, его парень послушался бы, в то время как любые советы Дамблдора Поттер исполнял с точностью до наоборот. Интересно, за что Поттер так не любит директора?
— Ой, извините, — из раздумий Снейпа вывел непонятный грохот, причиной которого как всегда была Нимфадора Тонкс. И как её взяли в авроры с такой координацией движений? Она же ходячая катастрофа, Лонгботтом в юбке.
— Ничего, моя девочка, все в порядке, — впервые за вечер заговорил директор. Все время, пока собравшиеся здесь члены Ордена Феникса были заняты... полнейшей ерундой, с точки зрения все того же Снейпа, Альбус Дамблдор молча сидел за своим столом и думал. О чем он думал и к какому решению пришел для всех, увы, так и осталось загадкой. Делиться своими мыслями директор не пожелал, а просто милостиво потратил ещё полчаса драгоценного времени на то, чтобы послушать неразборчивый хор предположений, возмущений и сожалений.
— Альбус, что мы все-таки будем делать? — задала ключевой вопрос Минерва Макгонагл, озабоченным взглядом глядя на директора.
— Мы будем ждать, Минерва. Мы будем ждать. Больше мы ничего сделать просто не можем, — вздохнул Дамблдор, устало глядя на вмиг притихших орденцев. В голове у директора крутились разные мысли, он испытывал самые разные чувства: от злости до жалости. Он не мог поверить, что, несмотря на все его предупреждения Гарри покинул Хогвартс, да ещё и в эту роковую субботу. Поведение мальчика было загадкой для пожилого мага хотя в этой ситуации Гарри, в общем-то, был и не особо виноват. Ведь инициатором злосчастной прогулки был Сириус. Тот самый Сириус, который теперь безутешно рыдает, забившись в дальний угол. Дамблдор покачал головой. Мало того, что его собственные планы летят в тартарары, так ещё и при этом страдают люди. Сириус, которого похищение крестника сломило больше, чем годы, проведенные в Азкабане и предательство одного из лучших друзей. Ремус, вновь взваливший на себя вину за случившееся и еще больше забившийся в собственную раковину. Это были люди, в верности которых директордо сих пор ни разу не сомневался. Люди, верой и правдой служившие ему многие годы. В конце концов, Дамблдор не считал себя чудовищем, и ему было больно осознавать, что преданные ему люди просто так страдают. Дело делом, война войной, но когда можно достичь необходимых результатов, не причиняя никому вреда, Дамблдор всегда предпочитал выбирать именно такой путь. Манипулятор и кукловод, он все же обладал неким человеколюбием и порой даже сам страдал при мысли, что для пользы дела нужно жертвовать чьими-то жизнями. Но все, что Дамблдор ни дела, делалось им исключительно для общего блага. Порой требуется жертвовать чем-то малым, чтобы спасти нечто большее. И вот теперь очередной жертвой войны стал Гарри. Ещё год назад мальчик был сравнительно счастлив, ничего не подозревая о существовании магического мира. Новая семья, друзья, школа, планы на будущее — у этого ребенка было все. Все это теперь пропало, потому что Дамблдор согласился с тем, что для победы на Волдемортом присутствие Гарри Поттера необходимо. И что произошло? Гарри похищен. В лучшем случае его убьют или запытают до смерти. Да-да, ужасные пытки для юноши, развлечение для Пожирателей Смерти, воспринимались директором как один из хороших вариантов развития событий. Потому что в худшем случае Волдеморт мог суметь переманить и без того лояльного к сизеринцам Поттера на свою сторону, а это, исходя из пророчества, гарантирует победу Темной стороны.
