— Отчего же он не рассказал все тебе наедине? — нахмурилась я.
— Не было уверенности в своей догадке, — она пожала плечами. — Он признал свою ошибку. Я совсем отчаялась в поисках и согласилась на сотрудничество. А затем пришло известие, что группа студентов покинула школу и отправилась в Министерство за этим пророчеством. Среди них был Невилл и у меня не было выбора отправляться с Орденом или нет.
— А что за пророчество? — спросила я.
— Некое пророчество в Отделе Тайн касающееся Сама-Знаешь-Кого и Избранного. Сейчас уже не имеет значения. Оно все равно попало в руки Сама-Знаешь-Кому... Дамблдор предупреждал меня, что он лично должен проверить, властен ли над тобой темный артефакт и на чьей ты стороне, поэтому я ничего и не сделала. Позже, когда ты упала без чувств, я сняла медальон и мне показалось, что он самый обычный, поэтому сейчас я уже ни в чем не уверена. Ну, слава Мерлину, с тобой все в порядке. Барьеры лекарям пришлось создавать новые. Из-за этого тебе придется тут еще немного побыть.
Возможно, она бы и не рассказала все так подробно, если бы не сложившаяся ситуация, где нет уверенности ни в чем. Дамблдору не верит и на том спасибо. Впрочем, я вспомнила еще кое-что.
— А Бартемиус Крауч-старший? Он ведь был на Турнире. Неужели он ничего не знал?
— Положение в обществе Бартемиуса Крауча было высоким, но только до 1981 года, когда все узнали о участии его сына в нападении на Фрэнка и Алису... — она сдержала тяжелый вздох и продолжила непослушным голосом. — Он пожелал, чтобы о позоре его семьи больше никто не узнал, ради сохранения чистоты общественного мнения, и изменил твою дату рождения в общем регистре новорожденных волшебников. Пришлось пойти на эти меры. Он также долгое время помогал нашей семье до своего таинственного исчезновения. На твое восстановление нужно было много галлеонов. Взамен о твоем настоящем отце общественность не должна была знать.
— Не поняла, а дату рождения зачем изменять? — недоуменно переспросила я.
Бабушка на секунду сморщила нос, испытывая досаду и нехотя пояснила:
— Алиса уже носила ребенка. Когда спустя пару месяцев мы их вернули, она носила уже тебя.
Я почувствовала, что меня мутит и попросила не продолжать. Ну их этих Краучей домовику в...
Августа наклонилась вперед, прижимая к себе и заключила в объятья. Она молчала и я молчала. Так и сидели. Ее рука успокаивающе поглаживала по волосам, а я пыталась взять себя в руки.
— Не, теперь уж точно я к нему не приближусь ближе, чем на расстояние полета заклинания, — замотала я головой, сбрасывая спустя некоторое время мерзостное чувство замаранности и запятнанности. Удружила богиня, так удружила!
— Кстати, Невилл пошел за По... Гарри в Министерство по своей воле. Бабушка, ты бы поговорила с ним. Меня начинает беспокоить влияние Мальчика-Который-Выжил на него. Они с ним вообще не считаются, зато он безоговорочно верит им, — обеспокоенно попросила я, опуская мои попытки пояснить ему это. У Августы оно всегда как-то доходчивее получалось. Ответа мне не требовалось. Бабушка это примет во внимание, а уж что делать или не делать решит сама.
Когда я выбралась из крепких приятных объятий и почувствовала, что пришла в некий порядок, то решила вернуться к общим вопросам.
— Я теперь на домашнем обучении?
Бабушка села на место, выпрямившись, и кашлянула в ладошку, прежде чем ответить.
— Раз уж мы решили держаться вместе, то все вместе проведем следующий учебный год в Хогвартсе.
Мне послышалось? Конечно, послышалось! Я даже ухо почешу, чтобы лучше слышало!
Пронаблюдав за моей реакцией, она продолжила:
— От людей Сама-Знаешь-Кого не скроешься за границей. Речь о том, чтобы скрываться в стране, и идти не может. Да и не смогу я самостоятельно держать уровень подачи знаний, как в школе. Поэтому любезно согласилась взять на себя новый предмет, учрежденный директором: Самозащита и методы самообороны, — намеренно бодро возвестила бабушка. — В наше время, думаю, будет пользоваться большим ажиотажем.
— Ээ... Это как? — очумело переспросила я.
— Я отправлюсь с тобой в школу, под защиту Дамблдора и Ордена, — улыбнувшись, взъерошила она мне волосы. — Они не посмеют тебя как-либо трогать, пока рядом буду я.
Глава 59
Августа потратила еще немного времени, рассказывая, что же произошло, пока я спала.
Больше всего шокировал всех, конечно, Блэк, буквально вывалившийся носом вперед из арки. Верно, ему кое-кто с той стороны придал ускорения... Жаль, что ему не удалось вернуться незамеченным, как мне очень хотелось бы. Но так как я на это не сильно и рассчитывала, то оговорила в договоре такой вариант. По плану, Блэк должен был всеми возможными способами уберечь моих друзей, а затем вернуться на Гриммо и не выходить оттуда без моей команды, закрывшись от всех и вся и не пускать никаких членов Ордена, какие бы ни были уговоры. Естественно, при этом про меня, странную богиню и наш договор он не мог сказать ни слова. Августа предположила, что он пережил слишком тяжелое потрясение, заглянув за Арку, и из-за этого с ним пока безуспешно пытаются связаться и поговорить, что только подтверждало мой план.
Окольными путями выяснилась не только судьба ОСТов, но и вся развязка.
В Министерство прибыли его работники во главе с самим министром. Они застали окончание битвы Дамблдора и Волдеморта, поэтому быстренько поверили, что лысый вернулся. Слава мерлиновым кальсонам, Дамблдор забрал с собой куда-то Поттера и Министерству пришлось самому разбираться во всем. Школьники быстро прикинулись валенками, что все до одного пошли за Поттером и, оказав медицинскую помощь, их отпустили. Проблему лишь вызвало нежелание половины из них снимать маски с лиц, но и с этим работникам Министерства и вызванным лекарям Мунго пришлось смириться. Все обвинения в разрушениях были скинуты на козлов отпущения... в смысле, Пожирателей.
Последователи Волдеморта были отправлены в Азкабан. Сумели скрыться только двое и уже объявлены в розыск. Один из них Малфой, а вторая, могу только предположить, что Беллатриса. Показаний против Малфоя слишком много, так что насчет него и его поползновений на мою персону можно не переживать. Он теперь официально в розыске. А Министерство быстро прикинулось валенком, мол, знать не знали, что он мог оказаться Пожирателем, самый законопослушный гражданин был!
Августе пришлось уйти, так как время посещений было ограниченное, да и у нее еще были дела, а я откинулась на подушки, не оставив без внимания скрытный любопытный взгляд МакГонагалл.
За ширмой в течении нашего разговора нас ожидал лекарь, забравший меня на осмотр. Следуя за работником больницы и оглядываясь на портреты известных лекарей в коридоре, я подумала, что все хорошо решилось, хоть и не самым лучшим образом, но далеко не самым худшим. К Краучу я все равно не пойду, а тот вряд ли меня оставит в покое, так что защита от Дамблдора пригодится. Директор меня подставил, но какие цели он преследует? Непонятно чего добивается... Выбросить меня Краучу или испытать меня? Или я чего-то не вижу... И если я буду паинькой, и даже с его командой любимцев налажу отношения, может я смогу избежать 'несчастного случая'? Ведь в принципе, никаких доказательств, что я безнадежно потеряна для его стороны нет. Скорей, он просто почувствовал, что что-то не так.
То ли Реддл расшатал мое душевное спокойствие, то ли все события свалившиеся на мою голову... В любом случае следует взять себя в руки и затихнуть.
На этом мои размышления прервали, и пошла долгая вереница научных исследований, затянувшихся на пару часов. Артефакты, рисунки на полу и на потолке, ритуалы, непрерывно скрипящий пером по пергаменту молодой лекарь под бормотание непонятных фраз от старших коллег. Даже палочку в руку дали. Мою. И заставили побаловаться с заклинанием Люмос.
В конце концов, видя мою засыпающую на ровном месте тушку, палочку у меня отобрали и отправили обратно в палату.
Эти исследования и опыты на мне любимой продолжались еще неделю, после чего в палату зашел лекарь, представившийся в самом начале главным целителем — Септимусом Сметвиком. 'Кто-то вроде директора больницы', — как пояснил он сам, хотя главного, как такового у них здесь не было, а управлял больницей совет главлекарей. Я в этой системе не слишком разбиралась, но вроде бы она оправдывала себя, когда были тяжелые случаи и решить что-либо один человек не мог.
Выглядел лекарь лет на пятьдесят и напоминал низенького вечно суетливого дедушку, улыбающегося в густые усы. Но расположили меня к нему добрые открытые глаза, которые совершенно отличались от дамблдоровских, честность с пациентами и любовь к разговорам.
— Что я могу сказать? — спросил мистер Сметвик, демонстративно исследуя пергамент. — Обновленная система работает как надо. Надо сказать, я более чем уверен в ее надежности, ведь сам участвовал в ее улучшении. Кхм. Кхм. Достойная работа и я по праву могу ей гордиться! Она более гибкая и подобных досадных случаев не должно больше произойти, — он перевел на меня взгляд, открыто улыбнувшись. — Поэтому можешь не переживать и вовсю веселиться в школе. Оправданий по отлыниванию от учебы больше не будет, — шутливо погрозил пальцем, — но зато я могу надеяться, что ты станешь достойной сильной волшебницей!
— Благодарю, мистер Сметвик. Я и не сомневалась, что здесь работают лучшие. У меня, кстати, есть подруга, которая надеется выбрать для себя путь лекаря. Она сильно переживает, что не потянет СОВ и ЖАБА, как минимум по трансфигурации. У нее получается все хорошо, но, боюсь, из-за нервов она действительно может их завалить. Могу я у вас поинтересоваться, какие у нее шансы стать вашим работником? Может у вас здесь есть дополнительные экзамены?
— Замечательно, право, замечательно, что у вас есть такая подруга, Айрли! У нас в последние годы совсем небольшое пополнение молодых специалистов. Школа дает необходимые знания, но, увы, немногие желающие не могут достигнуть нужного уровня и все, что мы можем им предложить — это должности целителей-стажеров, дежурных в палатах и санитаров... Но право, тех из них, кто действительно посвятил свою жизнь лечению других людей это не огорчает и частенько они повышаются по карьерной лестнице... Конечно, мы проверяем способности стажера в течение некого периода, так что, если она выберет этот путь — добро пожаловать! Работа как по мне самая интересная! Каждый случай приходится разбирать целой команде! Конечно, конечно, интересность и запутанность случая, влияет на выбор специалистов необходимого уровня. Например, твой случай — уникальный и обсуждался всем советом!
Я выдавила из себя улыбку.
— Поверьте, я очень рада, что вы с ним справились.
Наше обоюдное внимание привлек дежурный лекарь, позвавший читающую газету МакГонагалл.
— Скажите... А кто занимается случаем с Алисой и Фрэнком Лонгботтомами? — поинтересовалась я, когда профессор скрылась за дверью.
— Тоже совет... Печальный случай, поистине печальный... В этом случае мы можем вам только посочувствовать и обеспечить хороший уход за ними, — мгновенно опечалился лекарь. — Ну ладно, мне пора возвращаться к делам...
Разговор принял уже не тот непринужденный характер. Он встал со стула, намереваясь уйти.
— Погодите, мистер Сметвик! — окликнула я его. — Пожалуйста, не уходите. Скажите мне, у них хоть мизерный шанс выздороветь?
Зачем я это спрашивала? Это был единственная возможность узнать все из первых рук. От бабушки мы с Невиллом никогда ничего не могли узнать об этом. В какой-то мере это была запретная тема.
— Все данные мы давали для ознакомления вашей бабушке...
— Мне хотелось бы услышать все от вас лично.
Лекарь замялся, теребя пергаментом желтый больничный халат.
— Практически никаких.
— Практически? Поясните, — попросила я, чувствуя через поверхностную легилименцию его нервозность, но не отступая, сверля его взглядом.
— Нервную систему за эти годы мы полностью восстановили, но проблема была не только в ней, — без улыбки пояснил он.
— А в чем же еще? — спросила я для того, чтобы он не смел сбежать.
— В поврежденном сознании.
Я нахмурилась.
— Его вы не можете восстановить?
— Увы, — кивнул он, искренне сожалея.
— Погодите... — я быстро соображала, ощущая поднимавшееся нешуточно волнение. — То есть тела у них полностью здоровые... Проблема в сознании? Это из раздела легилименции и окклюменции?
Старичок слегка удивился этим познаниям, что даже стал ровно, без стремления к выходу и, оглянувшись на дверь, тихо, почти шепотом заговорил.
— У нас нет специалистов нужного уровня, чтобы заняться восстановлением сознания. Если вы понимаете, насколько это сложно, то должны понять, что это бессмысленно. Оно не подлежит восстановлению.
— Вы могли бы пригласить нужного специалиста, — возразила я, не понимая, почему этого не сделала бабушка. Ведь она знает о возможностях в легилименции Дамблдора.
— Это очень рискованный шаг, прежде всего для самого специалиста. Возможно, вы не понимаете, что там происходит, — он присел обратно на стул, наклонившись поближе ко мне и взял мои ладони в свои. — Один человек никогда не сможет привести все в порядок. Понимаете, у обычного человека все сознание имеет рамки логической цепочки. Даже огромный специалист в легилименции не сможет собрать воедино все цепочки. Найти, во-первых, двоих волшебников согласных на риск, очень сложно. Во-вторых, они должны доверять друг другу и уметь работать вместе. В-третьих, политика нашего Министерства запрещает область этой науки и у этих специалистов могут быть большие проблемы. Но это все бессмысленно, так как двое волшебников одновременно не могут проникнуть в чужое сознание. Вам придется смириться с этим фактом. И вынужден просить вас не искать таких людей и даже не упоминать эти разделы, в виду третьей причины.
Реддл. Реддл смог бы мне помочь, ведь он говорил о моей предрасположенности к легилименции и сам же, как оказалось, мог быть в моем сознании. Был шанс, что есть еще такие вещи, кроме дневника и медальона, оставалось только их найти и договориться. Но даже если я подучусь еще и пойду на этот шаг, пробуя свои возможности, то зачем это? Чисто по-человечески, все правильно — я хочу этого. Но если они будут такими как Блэк или еще чего похуже?
Ваза, стоявшая на тумбочке, треснула, распавшись пополам. Мы оба уставились на нее.
— Похоже, вам придется остаться еще на недельку, — задумчиво пробормотал лекарь.
Конечно, я заверила его, что все понимаю, и постаралась утихомирить нахлынувшие чувства.
Меня убедили, что это нормальное явление — разбивающиеся вазы. Это естественное событие для маленьких волшебников, когда они только притираются к магии. По их словам все должно скоро пройти, пока же мой контроль оставлял желать лучшего.
Впоследствии, когда через неделю меня выпустили и Августа перенесла меня в одноэтажный домик в лесу, я решила, что сделаю легилименцию одной из своих целей. Я буду стараться стать лучшим легилиментом, найду еще такого же Реддла и рискну. В конце концов, если я брошу это так, когда только у меня есть шанс, то буду жалеть об этом всю жизнь.
