Но засечь его метки... Крошки зелёного фосфора. Уронил же и всё! На грязной земле сразу теряются из вида, но, если идти потом в темноте с гринельным фонариком — лёгкие вспышки, как у светляков почти, саженей за десять-пятнадцать посверкивать начинают.
Что ж, уже не таясь, он бросил ещё пару крошек в коридор, где должен быть лифт.
— Напрасно, — опять пробурчал нагтилин, — вы лифтов не найдёте. А я, что искать, не скажу. Мы договаривались открыть вам проход на выход, а не в шахту.
"Значит, он не глупый болтун, он болтун самоуверенный. Ну-ну..."
— Чувствую, не внял. Если лезть нахрапом — сработает механизм защиты. И хорошо, если он на этом уровне простенький какой-нибудь, типа обвала, проход засыплет, погибнут все, да и всё. А если нет? Если у них лифтная группа к сердцевинным устройствам причислена? И тут проклятием каким-будь экзотическим всё припорошено? И выживший разнесёт его по вашему городку? Не любили прежние любопытствующих неразумных. Люто не любили! В общем, не советую.
— А как ты сюда вошёл? Какие стержни вжимал? Почему их?
— Там запрос по времени стоит. Надо ввести текущее.
— Но прежние же не по-нашему время измеряли!
— Вот это когда-нибудь видел?
Луфгегл на ходу вытащил из кармашка овальную пластинку.
— Да. Из пустошей иногда приносят. Девчонки некоторые, как украшения, носят — гроши стоит, а яркая, и цвет не теряет.
— Угу. У нас тоже долго думали, что в этом их главные достоинства. А потом один наш маг земли, играя ими с одной девчонкой в переводки, решил сжульничать, и попытался прикрыть такой же кругляшек миниатюрным пылевым щитом. Как потом оказалось, доза маны синергически случайно совпала с дозой активации. Теперь это — вот.
Он перевернул овальчик другой стороной — там высвечивались какие-то значки, да чуть подмаргивала светящаяся точка.
— Часы это. Но они гораздо точнее наших, гораздо. Правда, прежние всё считали не десятками, а дюжинами. На наше время переводить муторно. А у нас, в Эллезии, так ещё и полдень они показывают на час позже — ваш, тутошний у них пропечатан. Но у наших алхимиков сейчас почти у каждого — чтоб секунды мерять — имеются. Ну, с тем, что у прежних было почти нашими секундами. Но... — но договаривать он не стал: быстро выяснилось, что во многих древних рецептах время указано именно в тех, давних секундах-минутах-часах. — Да и у остальных теперь, у многих — тоже. Модная штучка. И дорогая. Так вот, вот это их цифры, а на входе в шахты было двенадцать нитрониумных ключей. Я достал, посмотрел и "вжал", — чуть сыронизировал нагтилин, — вжал нужные. Как видишь, сработало.
— А если бы ты не угадал? — помертвел Фред. — Мало ли какую дюжину они хотели?!
— Да успокойся ты! Что надо водить именно время, я знал. Откуда — не скажу. Но, что здесь им требовалось время, знал.
"Значок вопросительной интонации рядом со значком времени — ну, что это ещё могло бы значить?" — ухмыльнулся он.
— Так, пришли. Все шаг назад и отвернулись. Этот секрет я тоже открывать не подряжался! — нагтилин дождался, чтобы все выполнили его команду, убедился, что друзья надёжно контролируют сегодняшних ненадёжных союзников... — Без команды не оборачиваться! Я сейчас попытаюсь вскрыть ещё одно помещение! Так что, может немного заскрипеть, там, захрипеть, заскрежетать. Повторяю, без команды не оборачиваться!
Фред поглядел на оскалы остальных уставившихся на него принцев и понял, что оборачиваться не будет.
— Великий Пшосграз не оставь своей милостью верного тебе! — услышал он из-за спины.
А потом — выдох облегчения:
— Так и знал: здесь тоже запрос времени. Ввожу!
А потом — гонг принятия. А потом действительно чуть засипело. И послышался голос нагтилина:
— Ещё чуть-чуть... Готово! Всё, сюда можно. Нет, но неужели не запустим?! — и с другой интонацией: — Руками ничего не трогать! Здесь достаточно безопасно, но, повторяю, к неразумным у прежних никакой жалости не было!
Фред взглянул на остальных принцев, но они все уставились ему за спину. Он переглянулся с филином, тот пожал плечами... Что ж, слово "можно" было произнесено, Фред подчёркнуто неторопливо повернулся.
Широкий проход открывал... даже не комнату — это был длинный, ярдов за сотню, зал, в котором в два ряда выстроились платформы. Справа — поменьше, поуже, с сиденьями, слева — размером раза в два поболее. С бортами. Сидушек на них было только где одно, где два... По краям. Повозки?
— Транспортный цех? — спросил вект.
— Ага. Сейчас попробую стать его начальником.
Неподалёку от входа подсвечивалось углубление в стену, образующее словно комнатушку... Стол, кресла... Фред знал некоторых, кто бы за них золота отвалил чуть ли не в их вес! Правда, особым весом те креслица не отличались... На стене — какая-то огромная схема, а весь стол испещрён разноцветными нитрониумными клавишами. Рабочий кабинет начальника это. Оттуда он, верняк, управлял всем.
Фред набычился и двинулся следом за нагтилином. Но кор с нортом шагнули навстречу друг другу и путь ему перекрыли.
— Э! — возмутился Фред.
Нагтилин затормозил, обернулся, поморщился:
— С одной стороны мы обещали показать проход, а не как по нему проехаться, но... Не нравится мне эта казуистика. Я бы позволил.
— Я против! — повысил голос норт. — Договор есть договор! А чего в нём нет, того нет!
— Договора не было, — с сожалением проговорил кор. — Было слово. Которое можно трактовать и так, и так.
— Вот и страктуем так, а не эдак!
— Ставить под сомнение наше слово? — буркнул Акки.
Ниэллон задумался. Показывать бандитам что-либо сверх минимума — неразумно. Меряться с бандитами честью — неразумно. Какая там "честь"! Утром, что те их за малым не попытались ограбить, он в торговой комнате понял одновременно с Келдазом. Никаких дел в дальнейшем вести с ними он не собирался. Да все в Империи — это враги! А аргументация расширительной трактовки неосторожной фразы, брошенной Келдазом, довольного тем, что удалось избежать ещё одного раунда занудных торгов, действительно слабовата. Их оправдает любой суд. Да и никакой суд не примет к рассмотрению дело, в котором нет документа — договора. Лишь слово против слова.
Вот только...
Его до сих пор жгло воспоминание о давнем уроке геополитики, на котором Келдаз выкрикнул: "Ваше бесчестие!" Их победа в Войне Падающих Листьев воспринималась юным нортом бесчестной... Да чего уж, таковой она воспринималась всеми побеждёнными.
Заложники!
Они бы и так победили в Пиотском ущелье. Идеально защищаемая позиция! Нортов ждал сокрушительный разгром и огромные потери — потеря всей армии по сути, а заложники позволили сдаться, не потеряв лица. И перейти на другую сторону. Потеряли лицо победители... Векты... Его отец...
Ведь никто раньше, тысячелетиями уже, не трогал семьи противников, а они создали прецедент... Которому, вот, начали следовать имперцы...
Нет, он не поставит под сомнение своё слово! Даже если оно — Келдаза.
— Создавать прецедент, что к нашему слову надо относиться с настороженностью? — по сути то же самое, что и кор, произнёс вект. — Присоединяюсь.
Норт скривился, но отодвинулся:
— Проходи, что нужно — тебе объяснят. Но сам не лезь. Заблокируешь, сдуру, если что — тогда не обижайся!
— Кел, не напрягай нашего проводника! — вмешался кор, и тут же добавил Фреду: — Но будь очень аккуратен. Очень.
Фред подчёркнуто аккуратно обошёл принца Нортирии — Луфгегл уже по-хозяйски устраивался в кресле перед рабочим столом. Подошёл к нему, встал за спиной.
— Так, смотри, — нагтилин указал на самую крупную чёрную клавишу: — это общий запуск пробуждения. Я нажму и, если здесь всё работает, то вот здесь высветится и замерцает надпись на их языке. Я из этого кресла должен буду подтвердить свою разумность — произнести слово: "ньельбур-цукна". Если я всё сделаю правильно, панель изменит цвет на голубой. Если здесь вообще всё не так, или я ошибся — она станет ядовито-жёлтой. Тогда все срываемся и быстренько сваливаем отсюда. У нас будет около двух минут. Дальше могут даже големы заявиться.
Ну, "?ельбур ?укна" — это два слова: "доброе утро!", но и в той детской книжице, и в реальной шахте на Льиз Яррулле код допуска — один и тот же. Неужели здесь другой? Да с чего бы! Да и, если что, подсказку наверняка дадут: прежние, они не злокозненные. И ни шпионы, ни враги им были неведомы. Скорее всего, и в том случае надо будет лишь ответить на высветившуюся надпись. И сто сорок четыре их секунды на то, чтобы уразуметь, что в ней, ему наверняка дадут.
— Теперь все тихо! Всем — молчать!
Ну...
"Пшосграз, не покинь верного своего!" — повторил мысленно Луфгегл своё привычное моление и вдавил клавишу.
Раздался гонг согласия — оно заработало! И у Фреда разбежались глаза: серия огоньков пронеслись по всей поверхности стола. Большинство из них тут же потухло, некоторые насытили своё свечение голубым, а три — налились желтизной. И ещё три жёлтых огня засветились на стенной схеме. Панелька, на которую указывал Луфгегл, засветилась едва ли не последней.
— Ньельбур-цукна, — с явным облегчением проговорил нагтилин.
"Кажется, всё было не так уж и без сомнений, — понял Фред. — Но... почему больше ничего не происходит?"
Панелька свои цвета не меняла — ни на голубой, ни на жёлтый.
Он еле удержался, чтобы вслух не спросить... Но потом... Погас один из жёлтых огней, погасли и знаки на панели, и её всю не спеша залило голубым.
— Твари косорукие! — выругался Луфгегл. — Мы уже третьими были. Двоих до нас накрыло.
— Когда? — нервно поинтересовался кор. — Кто?
— Долго разбираться. Не до того. И оно мне надо? Мог бы, сам бы этих морд сиволапых урыл! Два терминала больше недоступны. Вон, система едва дополнительную проверку не запустила.
— А "морда сиволапая" — это высокая поэзия, — ухмыльнулся кор. — Сказывается общение с моей сестричкой.
— Думаю, больше с Катти, — вмешался вект. — Но о лирике потом. Мы сейчас где? Здесь?
Из пальца его вырвался лучик света, который упёрся в точку на схеме, только что, минуты не минуло, притушившую свою желтизну.
— Да.
— И нам?
— Транспортное кольцо — оно очевидно. Нам на другой конец диаметра. Ближайший терминал к нему вот... Фред, гляди сюда. Вот рычажок, видишь? — Луф, не торопясь, накрыл ладонью набалдашник выступающего из стола стерженька. — Смотри, я отклоняю его вправо и... — ярко-синим подсветился правый от "их" точки кружок на схеме. — Возвращаю, — свечение того погасло, вспыхнул их. — Теперь чуть вдавливаю... — гонг! — Начальная точка маршрута принята. Теперь погнали к конечному...
Нагтилин сделал серию толчков стержня — первая точка не погасла, но и последующие по очереди вспыхивали.
— Можно и быстрее одним движением, — хмыкнул он, — но не буду тебя путать... Теперь, Фред, представь Круглую дорогу. Скорее всего она лишь дублирует извне эту, внутреннюю... Где нам лучше наружу выйти? Заказывай!
— Сейчас... — Фред не ожидал, что его спросят, не ожидал, что с практическим вопросом среди всех этих чудес обратятся к нему. — Сейчас...
Заставил себя успокоиться и мысленно наложил на здешнюю схему привычную ему карту окрестностей Риммериума...
— Вернись ещё на одну точку назад... — нагтилин выполнил. — Наверное, здесь. Но...
Луфгегл не стал ждать окончания рефлексий... Фред не видел, как за его спиной кивнул "филин". Нагтилин вдавил стержень. Гонг.
— Ты не уверен, но у нас каких-то уверенностей и того меньше. Проводник — ты, тебе и карта в руки.
"Ничего, выйду — по-любому сориентируюсь", — сглотнул Фред.
— Так, далее. Вот две клавиши — люди, груз.
Угу. На одной в пять линий начертан сидящий человечек, на другой — горка над ящиком.
— Опять же, чтоб не путать тебя — нас здесь шестеро, поэтому... Раз, два, три, четы, пять, шесть, — шесть раз вдавил он нужную клавишу. — И долгое нажатие... — нагтилин, еще раз нажав, дождался гонга, отпустил. — Всё команда введена, команда принята — идём на посадку.
Он с явной неохотой встал. Вздохнул.
— Что? И этот стульчик приховать хочется? — хохотнул норт.
— Не сыпь мне соль на рану, — буркнул в ответ нагтилин. — Пошли. Вон, транспорт уже подают.
На одной из платформ, из тех, на которых были сиденья, загорелись огоньки. И в воздух взметнулась пыль.
— Да не суетитесь, — хмыкнул Луфгегл. — Тысячелетний простой как-никак. Дайте сначала её хоть почистить...
Платформа приподнялась над землей и двинулась... Как ковёр-самолёт... Вот только те, про которые реально слышал Фред, размером были с носовой платок, и поднять они могли, хорошо, если тарелку... И перетащить её ярдов на несколько. На большее нормальным магам силы не хватает. А эта...
Эта въехала в прозрачную комнатушку, проход за нею закрылся и со всех сторон хлынули струи воды.
— У нас так же, — удовлетворённо произнёс нагтилин. — Сейчас дезинфекцию ещё запустят, заодно высушат, и готово! Двенадцать минут общего времени. Их минут. Если на нашипереводить — чуть менее. Идём, посадочный терминал — вон он.
Да, у выхода на полу приглашающе замерцали оттенками голубого напротив друг друга два удлинённых овала.
— Я буду за командира, Фред, сядешь рядом. Как управлять платформой вручную, показывать не буду, незачем оно вам. Да и нам сейчас тоже. Но клавишу "Пуск/Стоп" — рассмотришь сблизи.
Пока, вертя головами во все стороны, дошли — ждали потом недолго.
— Фред — тебе на ту сторону, — указал на соседний овал "командир". — Кто хочет — тоже.
Скоро, блестя тёмно-синими бортами к "терминалу" подскользила и встала аккуратно меж отмеченными местами отмытая платформа.
— А это что?!
Загорелись огоньки и поднялся ещё один столб пыли над ещё одной платформой.
— Успокойтесь... Мы же разбудили терминал, вот он и начал потихоньку приводить себя в порядок. А то вдруг мы сейчас затребуем ещё одну... — Луф равнодушно отвернулся от источника беспокойства. — Садимся!
Перешагнул через невысокий бортик и уселся в переднее кресло. Фред с другой стороны сел в соседнее. Остальные расселись тоже. Мест было двенадцать. В два ряда с нешироким проходом меж ними.
— Меньше только двуместные. А последний вариант — тридцать шесть мест, — пояснил нынешний командир. — Во время поездки вставать, и двигаться внутри — можно будет. Но вне аварийной обстановки клавиша "Пуск/Стоп" действует, только когда все сидят. Все сидят? И не суетитесь сейчас! Замерли! Смотри, Фред, нажимаю!
И он небрежно шмякнул ладонью по клавише, похожей на клавишу, пробудившую весь "транспортный цех". Раздался гонг согласия и... И из дна по краям повозки выросли прозрачные стенки... Они поднялись, изогнулись, сомкнулись. Пассажиры оказались... как в дилижансе! Ещё один гонг, и дилижанс магический начал набирать скорость... Вот он уже обогнал бы рысящую лошадь, вот уже — лошадь, прущую во весь опор! А теперь...
А если впереди за эти тысячелетия что-то случилось?! А они несутся, как... как ветер.
