* * *
— Бекка, прекрати суетиться, я умоляю тебя, — прошипел Дэн, глядя на то, как подруга детства мечется из угла в угол. Двое киллеров сидели в небольшом заброшенном кабинете и ждали. Ждали, что вот-вот Гарри выйдет на связь по переговорному зеркалу и сообщит, что всё прошло успешно и волноваться не о чем. Но прошло уже пять часов, а вестей от брюнета все ещё не было.
— Дэн, я беспокоюсь.
— Я тоже беспокоюсь, но это не повод так носиться по комнате. Ты забыла, это же наш Гарри. У него все должно пройти как по маслу. Ты же знаешь, что все, что он не спланирует, получается удачно, — произнес шатен, хотя сам внутренне содрогался от собственных слов. Он помнил, как Гарри жаловался на несовершенство плана.
— Он говорил, у него дурное предчувствие.
— Бекка, у меня тоже было бы дурное предчувствие, если бы меня заставили участвовать в такой авантюре.
— Но согласись, если все прошло хорошо, он уже должен был вернуться в штаб.
— Ну а может, он вернулся и решил бурно отпраздновать победу.
— Дэн, я понимаю, что ты поступил бы именно так, но мы говорим о Гарри! Мерлин, если с ним что-то случилось, я... я просто не знаю, что сделаю со слизеринцами.
— А они тут при чем?
— При том, что нельзя быть такими свиньями, Дэн! Сначала дружить с человеком, изображать идиллические товарищеские отношения, подставлять плечо, когда никто об этом не просит, а в нужную минуту предать. Почему? Потому что им так приказал лысый красноглазый маньяк!
— Бекка, милая, но ведь Гарри знал обо всем с самого начала. Он сам решил "подружиться", если помнишь.
— Но они же этого не знали!
— То есть ты намерена их всех поуничтожать из-за того, что... короче, потому что они крайние?
— Да, Моргана тебя побери, Дэн. Именно поэтому. А еще потому что размозжить череп змеелицему у меня сил не хватит, а Кобдей, задери его акроманулы, далеко и на связь не выходит!
— Бекка, я думаю, ты все же зря горячишься! С Гарри все нормально, я в этом уверен...
— Э... есть там кто-нибудь? — послышался тихий голос со стороны парты, на которой было оставлено переговорное зеркало.
— ДА! — крикнула Бекка, вскакивая со своего места. — Дарина? А где Гарри?
— Э... Бекка, ты там сейчас одна?
— Нет, рядом Дэн. Что случилось? Почему Гарри сам не вышел на связь?
— Бекка, случилось непредвиденное. Мы потеряли его из вида.
— В каком смысле?
— Браслет-портал, который каждый из нас носит на руке, подает на базу что-то вроде сигнала, по которому можно определить степень активности .
— На какую ещё базу?
— Дарина, где Гарри? — Дэн отобрал зеркало у застывшей в изумлении Бекки и теперь смотрел на смущенное лицо своей бывшей девушки.
— Я не знаю. Никто не знает. Браслет Гарри в данный момент не работает, как портал. Надо полагать, щиты в том месте, где он находится, намного сильнее, чем мы изначально полагали.
— Это означает...
— Это означает, что Гарри не может выбраться оттуда при помощи портала, только и всего. Не стоит паниковать раньше времени и совершать необдуманных поступков. Вы же знаете, это Гарри, а он — лучший и...
— Дарина, это сейчас говоришь ты сама или просто повторяешь слова своего деда, — прорычал Дэн в стекло. Бекка как замерла на месте, так и продолжала молча стоять и смотреть куда-то вдаль.
— Дэн, пожалуйста, успокойся и...
— И что? Изображать из себя студента-идиота, пока Кобдейн будет придумывать очередной гениальный план? Он там далеко? Передай ему зеркало!
— Не могу, Дэн.
— Передай!
— Не кричи на меня! Я сказала, что не могу. Как только выяснилось, что портал Гарри неактивен, Клод куда-то исчез.
— Как это выяснилось?
— Он о чем-то говорил с дедушкой, а потом аппарировал куда-то и...
— Как вы про портал выяснили, Мандарина!
— Не называй меня этим....
— Тогда говори по существу! Я с Астрономической башни плевал на то, с кем, как и когда разговаривал Кобдейн, прежде чем свалить ко всем чертям!
— Я не знаю, как Клод узнал про портал. У него были какие-то свои способы, я не в курсе. Ребят, вы там главное не особо беспокойтесь. Я верю, что Гарри со всем справится. Он же лучший!
— Дарина, этого парня безоружным отправили к его злейшему врагу налаживать дипломатические отношения! А единственный имеющийся у него аварийный портал не работает! Будь он хоть тысячи раз лучшим, как ты представляешь себе побег оттуда? И как ты можешь говорить мне о спокойствии, когда... Дарина! Дарина, куда ты делась?! Дура!
— Что случилось? — безжизненным голосом спросила Бекка.
— Она ушла. Ты как?
— Нормально. Насколько это вообще возможно.
— Он со всем справится, Бекка.
— Ты сам себе противоречишь, Дэн.
— Я... нет... я... Я согласен, что Гарри лучший. Я видел его в деле, Бекка. Я был с ним в плену и знаю, насколько он живучий, сообразительный и целеустремленный малый. Ему нужно время и немного удачи. Но меня бесит то, что они там, в усадьбе, так спокойно об этом говорят. И бесит то, что Клод, Мэтт, Юндерк или кто там ещё курирует наш проект, не соизволили сами нам обо всем рассказать, а свалили все на Дарину, которая даже толком сказать не может, в чем состоит суть проблемы.
— Ладно. Нам уже пора вниз. Сейчас мы спустимся в подземелья, и я своими руками передушу весь факультет. Вопросы?
— Бекка, Дарина была права в том, что нам надо успокоиться и...
— И что? Ждать, когда нам доставят труп Гарри?
— А ты пессимистка.
— Я — реалистка. Как ты себе представляешь побег? Думаешь, от Гарри снова отскочит Авада и Волдеморт развоплотится еще лет на десять-пятнадцать? А Пожиратели Смерти в страхе расползутся по разным углам и будут ждать, когда за ними явятся авроры? Мне верится в это слабо.
— И ты намерена из-за этого устроить избиение младенцев? Это глупо и бессмысленно, Бекка.
— Ты идешь? — полувейла встала и, чеканя шаг, направилась к двери.
— Иду. Должен же кто-то тебя остановить.
— Тогда поторопись, Дэн.
* * *
В подземельях Хогвартса царило уныние. Младшие курсы, заметив полное отсутствие настроения у старших, поспешили попрятаться по своим комнатам, предоставив факультетскую гостиную в полное распоряжение хмурых шестикурсников. А те ни с кем не хотели ни о чем говорить, даже друг на друга они смотрели со смесью ненависти, презрения, обиды и сожаления.
— Ты только посмотри на эти лица, Дэн, — нарушил гнетущую тишину насмешливый мелодичный голос. Полувейла стояла у входа в слизеринские комнаты, опираясь о стену, и вертела в руках палочку. Лицо девушки украшала очаровательная улыбка, хотя, если приглядеться, то в эту минуту Бекка вся была синонимом очарования и привлекательности. Вот только глаза красивой блондинки светились таким гневом, что все присутствующие в гостиной непроизвольно вздрогнули, прекрасные глаза будто обещали каждому долгую и мучительную смерть. Рядом с девушкой стоял Дэн, лицо которого в отличии от улыбчивой мордашки полувейлы, не выражало ни капли доброжелательности. Хмурый злой взгляд темно-шоколадных глаз будто впивался одновременно в каждого несчастного слизеринца, обещая скорую расправу.
— Бедняжки, они в трауре по своим погибшим надеждам, убиваются в жалости к самим себе, — продолжила свою речь блондинка, медленно приближаясь к замершим на своих местах однокурсникам. — Тебе жалко их, Дэн?
— Нисколько — почти выплюнул шатен, окидывая всех присутствующих презрительным взглядом и сосредоточив под конец все свое внимание на Бекке.
— Никто не хочет рассказать нам, что же произошло сегодня в Хогсмиде? — снова пропела блондинка. Его голос завораживал и обволакивал, звоном серебряных колокольчиков проникал в души и сердца шестикурсников, а присутствующие в комнате слизеринки с ужасом смотрели, как их товарищи с обожанием смотрят на девушку, весь вид которой просто кричит об опасности.
— Почему все молчат? Неужели вам настолько стыдно, маленькие трусливые предатели? — улыбнулась девушка, делая ещё один шаг вперед.
— Может, они думают, как бы поубедительней нам соврать? — произнес непривычно серьезный голос Дэна, который почему-то казался ещё более опасным, чем недовольная полувейла, поигрывающая волшебной палочкой.
— Нет, боюсь, что нет. Посмотри на них. Половина сейчас смотрит на нас и не понимают, что происходит, и это их пугает. А ещё половина прекрасно отдает себе отчет в том, насколько мы с тобой недовольны происходящим. И при этом большинство таки испытывают чувство вины и, ты не поверишь, Дэн, угрызения совести.
— Совести? Ты думаешь, у них есть что-то подобное.
— Думаю да. Совесть — это маленький говорящий сверчок, голос которого ругает вас, когда вы ведете себя как последние свиньи. Я думаю, среди кучи тараканов, которые обитают в этих пустых головах, должны найти пара-другая сверчков.
— Они чистокровные, Бекка. Твои метафоры им не понятны.
— Я подозревала об этом. Итак, закончим уже этот бездарный разговор о насекомых. Кто из вас, слюнтяев, предал его? Отвечайте, и, может, я не буду бить вас слишком сильно.
— Делейн, ты решила, что ты тут самая умная, что стоишь и запугиваешь нас? — Нотт вскочил со своего места, стараясь не смотреть в прекрасные глаза невероятно соблазнительной чаровницы.
— Ах, Тео. Спасибо, что отозвался так быстро.
— Он ничего не делал такого, Ребекка, — поднялась со своего места немного запуганная МиллисентаБулстрод. — Прежде, чем предъявлять такие обвинения, нужно иметь доказательства.
— Доказательства, Милли? — проворковала Бекка, кидая невероятно злой взгляд на Нотта. — Обвинения... ну что же, ты только что подтвердила мои подозрения. Нотт! Смотри мне в глаза, живо!
— Ты не много на себя берешь?.. — возмущенно пробасил слизеринец, возмущенно глядя в лицо девушки.
— Легилеменс! — выкрикнула Бекка и замерла, наблюдая поток чужих мыслей и воспоминаний. Перед глазами встало такое родное лицо зеленоглазого брюнета. Он стоял и смотрел на Дафну Гринграсс, а та что-то истерично шептала о предательстве и извинениях. Бекка смотрела, как Гарри натянуто улыбается девушке, будто извиняясь и одновременно прося прекратить напрасный поток извинений, а сам подсчитывает количество аппарационных хлопков. А за его спиной стоят уже двое Пожирателей в черных балахонах. Она видела, как в её лучшего друга летит оглушающее заклинание, и он непроизвольно скукоживается, подавляя рефлексы и подставляет спину под проклятие. Как сознание покидает зеленые глаза, а на лице все ещё видна улыбка. Глупая для одних, но Бекке говорящая об усталости и беспокойстве парня.
— Бекка! — с детства знакомый голос вырывает девушку из тумана чужих воспоминаний как раз в тот момент, как она наблюдает сам процесс похищение и дальнейшую ссору между слизеринцами.
— Да, Дэн, — полувейла опускает палочку и с удовольствием наблюдает, как бледный после подобной экзекуции Нотт со стоном упал в кресло.
— Видела что-то интересное? — спрашивает шатен уже другим, менее обеспокоенным голосом.
— Да, более чем. Скажи, Тео, после всего случившегося тебя нисколько не мучает совесть? Нет? Не чувствуешь себя виноватым в том, что предал человека, которого ещё вчера называл своим другом? Не вспоминаешь с отвращением ту минуту, когда в его спину летело проклятие, а он продолжал улыбаться тебе?
— А что я мог? Мне приказали! И вообще, вторжение в чужое сознание является нападением, так что нечего мне тут угрожать, если не хочешь проблем, — оскалился Нотт. Напрасно, после того, как Бекка своими глазами увидела процесс похищение, весь её самоконтроль будто испарился. Она прекрасно понимала, что одного только старания слизеринцев было бы мало, чтобы Гарри смогли похитить, и, не получи Гарри аналогичный приказ, ничего бы не произошло. Но в эту минуту девушка была невероятно зла. Все внутри неё клокотало, магия рвалась наружу, требуя выпустить накопившуюся агрессию и затуманивая и без того далеко не кристально чистый разум.
— Угрожаешь мне, пиявка? — тихо прошептала, почти прошипела девушка. Гнев, клокочущий в ней, угрожал вот-вот вырваться наружу. Глаза девушки потемнели, светлая кожа, казалось, начала сиять. Даже воздух вокруг стал тяжелым, почти осязаемым из-за разбушевавшейся магии. Околдованные вейловской магией слизеринцы и испуганные слизеринки заворожено смотрели на прекрасную блондинку, кажется, смертельно опасную в своем великолепии. А она, медленно сокращая расстояние между собой и онемевшим не то от восторга, не то от ужаса Ноттом, подошла вплотную к парню. Она не замечала ни страха в глазах окружающих её студентов, ни того, что Дэн уже благополучно пересек гостиную и внимательно следит за каждым её движением. Её волшебная палочка упиралась в грудь слизеринца в области сердца, а сама девушка думала только о мести и кровавой расправе.
-Бекка! — произнес стоящий рядом Дэн.
-Круц...— медленно произнесла девушка, наблюдая, как в ужасе распахиваются глаза наглого слизеринца.
— Бекка!
— Не кричи, Дэн, я все прекрасно слышу, — полувейла обернулась к своему другу, послала ему успокаивающую улыбку и снова взмахнула палочкой, возвращая свое внимание к бледному и дрожащему слизеринцу. — Ещё не потерял сознание от страха, Теодор? Нет? Печально. Но раз уж ты все ещё в состоянии воспринимать человеческую речь, запомни, что и тебе, и твои друзьям-соучастникам, которые смотрят на меня, как на воскресшую Моргану, не стоит меня злить ещё сильнее, чем уже есть. Гарри — мой друг. И в понятие "друг" я вкладываю иной смысл, чем вы, крысы. Поэтому любое неправильное слово, неправильный взгляд или, упаси Мерлин, неправильное действие с вашей стороны, приведет к тому, что я сделаю что-то значительно серьезней простой ментальной атаки. Запомните, единственное, в чем ныне покойная Амбридж была права, это то, что вейлы умеют быть жестокими и злопамятными. А вы уже встали на неправильную дорожку. Берегитесь!
Бекка круто развернулась и с гордым видом направилась в стороны лестницы, ведущей в спальню. Вся эта пугающая речь была произнесена только с одной целью — успокоить саму себя. Потому что не останови её Дэн, девушка действительно произнесла бы пыточное проклятье, наплевав на охранные чары Хогвартса, присутствие свидетелей и прочие неудобства.
— Buena notte, Дэн.
— Buena notte, — ответил шатен, провожая взглядом подругу.
— Что это сейчас было? — просипел бледный, как мел, Драко, но, встретившись взглядом с разъяренным взглядом карих глаз, тут же пожалел о сказанном.
— А это, друг мой Драко, было доказательство теории покойной Долорес Амбридж о не в меру жестоких мстительных вейлах. Нотт, при случае поблагодари меня, что спас твою шкуру.
— Она не произнесла бы непростительное, верно? — не совсем уверенно спросила Паркинсон.
— Я не уверен точно, может и не произнесла бы. Она была очень зла. А когда она зла, предугадать её поступки не может никто. Боюсь, даже она сама. А теперь, когда вы все немного успокоились, и действие потрясающего обаяния Беккт исчезло, послушайте меня, детки. Слушайте внимательно, я не повторяюсь дважды. С этой минуты вы должны вести себя тише воды, ниже травы. И молитесь, слышите, молитесь, чтобы Гарри вернулся целым и невредимым, потому что в противном случае, вы будете иметь дело не только с очень злой и не до конца контролирующей свои действия Беккой, но и со мной. А я не буду при всех размахивать палочкой, читать ваши грязные мыслишки и доводить вас до икоты недопроизнесенными круциатусами. Просто в один прекрасный день можете не проснуться. Или задохнуться прямо на уроке. Или утонуть в душе. Или насмерть подавться своим завтраком в Большом Зале. Несчастный случай или злой рок могут настигнуть вас в тот момент, когда вы меньше всего этого ждете. Моя идея ясна? Если да, то начинайте молиться о возвращении доброго Гарри Поттера, присутствие которого положительно влияет на сглаживание наших с Беккой маниакальных наклонностей, — Дэн улыбнулся, сымитировав одну из самых жутких и кровожадных улыбок прелестной Виталии, и направился в спальню.
