— Не волнуйтесь, тормоза у этой штуки надёжные, — улыбнулся всеобщему беспокойству нагтилин. — Она брякается на землю и выпускает клинья во все стороны. Но система никаких неполадок на маршруте не обнаружила. Утром будем на месте.
— Имерний... — голос королевы был устал и брюзглив. Имерний Тредис понимал, что только королевское воспитание не позволяет Клериссе выкрикнуть: "Да отстань ты от меня!", но вся ситуация вокруг маленькой библиотекарши непозволительна!
После разговора с этим лоботрясом Семереником он навёл справки и ужаснулся: чуть ли не единственным запретным местом для Веккатты остался его отдел. Всё прочее...
Боевые големы — её, жующую свои ириски, видели на генеральной репетиции сверхсекретной демонстрации их способностей королевским особам.
Боевые заклинания — через неё прошла вся чистка их вербальной составляющей.
Боевая алхимия — Семереник!.. ...! ...! ...!
Боевая хирургия — излечение ран, то есть. Железная дама Арлия ла Век, которую боятся все, которую боится королева, к визитам к которой он сам относится с трепетом — та просто, пользуясь, что она — это она, вызывает девчонку на самые ответственные свои эксперименты, на самые рисковые свои операции: "Приходи, рядышком постоишь". И приходила. Хотя поначалу рыдала, насколько могла — беззвучно, и несколько раз хлопалась в обморок. Потом притерпелась. Последнее время даже инструменты во время операции, бывает, подаёт.
ЗОЛОТЫЕ ШАХТЫ! — оказывается, она несколько раз, несколько раз! — бродила и по ним. "Мы думали, что это догляд королевы! Мы же её величеству в самый первый раз запрос посылали — она подтвердила!" — оправдывались вроде бы серьёзные люди, люди, которым он доверял. А они так этой девчонке ещё и провожатого выделяли! Экс-кур-со-во-ды!
Лазурный берег — тут только рукой махнёшь, девчонка, он и сам это знал, уже практически переселилась туда. И, добро бы, только на шахтах помогала Луфгеглу с языком прежних инструкции их разбирать или бы королев по дворцам водила, но... Механизм наводки иглы огня, который теперь на всех их собственных големах стоит, это её с Келдазом работа. Это она по его наводке, по его настоянию, после его уговоров уломала тамошних, сломала им мозги и сумела дать команду ремонтным големам многократно сдублировать ихние... И охранным потом — выпустить дубляж из города.
И ещё, уж до кучи — с Аккором и "с девочками" она каталась на драккаре по секретным фарватерам в окрестностях острова...
И вот результат — данный кладезь знаний у врагов.
— Ваше величество... — упрямо проговорил он ещё раз,
— Имерний, который час?
Имерний поморщился на наивную попытку сменить тему разговора, но достал из жилетного кармана новомодную игрушку. Он почти полгода сопротивлялся соблазну, но знать точное — действительно точное! — время при его роде занятий суть необходимость. А что переводить в привычные часы то, что показывают эти — муторно, так можно время начала, например, совещания указывать сразу в двух системах... Впрочем, университетская молодёжь человеческой системой времени — всё больше пренебрегает. А часовщики быстро сориентировались и нынче умудряются делать псевдочасы с двумя циферблатами. Так и ходишь с двумя, а практически, — с тремя! — часовыми механизмами. Посмотрел время на одних — точных, подкрутил стрелки на других, перевернул и узнал, сколько это будет в привычных... А ведь он даже, вслед за молодёжью, уже и цифры прежних выучил...
Назвать их он не успел.
— Ты в курсе, как они появились? — кивнула королева на его "часы".
— Семереник мухлевал и...
— А перед кем он мухлевал? Думаешь со своими девицами игрался? Да они его сами "замухлюют", как миленького! Не выдающимися формами своими, в декольтах мелькающими, так ловкими ручонками... Катти это была, Катти. В общем, мои царственные сёстры выразили желание прямо по её возвращению с нею потолковать. Можешь поприсутствовать. А пока считай её допуск абсолютным.
— Абсолютным?! — помертвел безопасник. — Вы считаете, она знает?..
Королева только вздохнула:
— Знает ли — не знаю. Поговорим — выясним. Но внутри её не было.
— Вы думаете, она не могла замаскироваться?..
— В нашей тени никогда не маскируется. И не врёт. Никогда. Правда, умолчать, промолчать при утверждении, которое нам, наивным, кажется очевидным — это за ней водится. Но чтоб прятаться — нигде, — хмыкнула королева. — Я, вон, и то, бывает... А она... Да и контролек своих у нас там не одна и не две... Ни внутри, ни рядом её не было. Никого не было, и её — тоже. Однако, это — как бы не последний наш перед нею секрет.
— Мне при вашем разговоре присутствовать необходимо. И Вы пообещали.
— Да.
Веккатта шла за фиолетовым штрихом. Куда он её вёл, она боялась и загадывать. Копошилась одна идейка, но её Катти сразу запхала в самые дальние уголки своего сознания, потому что так не бывает!
Нигде о фиолетовых подсказках она не читала. Голубые — да, они были обычны и в жилых домах, и в управленческих конторах, и во дворцах, которые часто совмещали в себе и то, и другое. Провести к хозяину не особо важного или не особо жданного гостя, провести к нужному кабинету очередного посетителя, устроить экскурсию провинциальному туристу или даже группе провинциалов... Да мало ли... Но в производственных площадях их уже не использовали. Считалось, верно, что если тебе можно, то ты сам знаешь — куда и как добраться.
Теперь о символике цветов...
Голубой — разрешение, синим — они предупреждали о повышенной ответственности, что ли. Секретности, как таковой, у прежних не было: излишним любопытством они не мучились, да и у каждого было своё дело — вот им каждый и занимался. Если ты художник, скажем, то зачем тебе знать, как дрессируют големов? И, увидев синюю окантовку справочника по не своей специализации, он равнодушно возвращал книгу на полку. Поговорок про любознательных бабок с оторванными носами или про трагически погибших кошек она у них не встречала.
А фиолетовый?..
Веккатта опять затолкнула свою жадную мыслишку в уголок потемнее. Сама-то она, не в пример им — нынешняя! Ох, не сглазить бы!
Штрих вывел её к лифту.
"Да уж... — подумала Катти, когда перед нею раздвинулся ничем не отличающийся от остального участок стены, — уж и не знаю, засекла бы я его?"
Да чего там гадать — она бы его и не искала, ведь уже определилась с лестницами... Только вот, обе лестницы пристроились по бокам здания, а самые верхние этажи в Огненном дворце располагались в центральной его части. Хотя ей-то пока и не до высоких этажей — ей бы с первыми хоть как-то, хоть чуть-чуть бы успеть разобраться!
Девушка послушно вошла, лифт гонгом подтвердил, что какую-то команду он получил, закрылся и неспешно пополз вверх. И чем дольше он полз, чем выше всё вокруг ощущалось — тем развязнее вела себя в своём тёмном углу та бесстыжая мыслишка, она уже втихомолку начала потирать свои загребущие лапки и капать слюной из своего ненасытного ротика. И шептать про тортик, чтоб достойно отпраздновать... Отпраздновать что?
Остановка. Дверца неспешно отъехала всторону, Катти выглянула — холл, вон даже кушетки имеются... опрокинутые... Да и...
Катти, в смятении завертела головой, но, оглядевшись, вздохнула с облегчением: нет, трупов не было. Не любила она их! Даже занятия с заслуженной целительницей Арлией ла Век не поспособствовали! А покойники бы были под стать прочему — перевернутой мебели, валяющимся скульптурам, сорванным картинам...
"Так... — ядовито-предвкушающе произнесла она про себя: — И кому тут захотелось какавы с чаем?"
И поганая мыслёнка конфузливо заканючила:
"А что я? Я ж ничего такого... Я только..." — и, ползком-ползком... Мало того, что забилась в свой угол, так и задвинула за собой занавесочку.
"Сглазила, тварь!.. Фиолетовая..."
Да и ладно... Всё равно про напиток "какао" никто толком ничего не знает: про него есть только несколько упоминаний в книгах эпохи предшественников.
Гадать, зачем её сюда притащили, не приходилось: Катти отмыла свою камеру, Катти поправила скульптурную пару, и какому-то местному домовому в его практичную головёшку пришла идея приспособить девушку в качестве дворцовой метёлки, веника и швабры.
"Да некогда мне!" — почти вслух почти прошипела она.
Лифт на громко невысказанное не отреагировал.
Что ж, она ему сейчас мозги вправит! Вышла. Дождалась, чтобы дверь закрылась. Здесь наверху они её не прятали. Как и нитрониумный ключ входа. Она уже протянула руку, чтобы хлопнуть по нему, но...
Чертыхнулась!
"Уж прости меня, светлая богиня разума! Но как тут сохранить незамутненность речи?!"
И быстренько обежала холл. Есть! Туалетная комнатка имелась. И краник для омовения рук при ней наличествовал... И действовал. И температура воды... регулировалась.
Веккатта, стараясь ничего лишнего не касаться — пылищи-то кругом! Вот только шагать, наступать на неё всё равно приходилось! — вернулась к лифту, открыла, вошла, замерла... И что теперь?! Ни ключей никаких, ни чего-то другого на них похожего!.. Но у этой кабинки других маршрутов, видно, просто не имелось. Мягкий гонг принятия команды, дверцы сомкнулись, и она поползла вниз.
Так, теперь отчихаться, и — на кухню, попросить у метрессы Акакирры дозволения взять попользоваться половое ведро, несколько тряпок, набор веников, метёлок... И перчатки! И рабочий халат подлиннее! И косынку пошире! Чтоб не только на волосы, но и на лицо хватило. Была книжка, где описывалось, как сборщицы чая тропической деревушки прятали лицо от солнца. И иллюстрация — даже бровей не видно, одни глаза.
Штрихи-проводники на полу коридоров больше не показывались. Ни какого цвета. Да не очень-то и хотелось! Чтобы пройти по раз пройденному дополнительных подсказок Катти давно не требовалось... Особенно когда на руках карта и карандашик, чтоб поставить где точку на ней, где звёздочку...
— Совсем, старый хрыч, ума над своими реактивами лишился! Тебя, как своих бурсаков, с тряпками гонять! — она её за ученицу мэтра Кроктауриуса, что ли, теперь держит? — Иртра, пособи собрать. И вообще... — и опять обернулась к библиотекарше: — А, давай, сначала чайку? Этот же сквалыга на что-нибудь вкусненькое век не расщедрится!
Катти вздохнула, сглотнула... И кивнула.
— Иртра! — почтенная метресса отцепила заветный ключ от связки, кинула его своей доверенной девчонке. — Принеси что-нить... А мы... Идём-ка посплетничаем... Ты знаешь, что наша принцесса в вашего принца влюбилась?
— Что?! В которого?
— Который вект.
— В Ниэллона? А он?!..
— Ты Торрочку хоть на картинке где-нибудь видела? Ты, вон, тоже рыженькая, но она... Ах, печения моего и ей досталось? Вот, негодяйка, со вчерашнего вечера времени зайти никак не сыщет! Да ладно, не обижаюсь: у неё сейчас другим голова занята! А он... Раз её видела, сама и подумай — куда ж ему, сердешному, теперь деваться? Пообещался уже, что и на краю света найдёт её.
— Нил?!
— А ты что? Что ли, его тоже хорошо знаешь? А у него, часом, девчонки какой у вас там не имеется?.. — подозрительно прищурила глазки прожжённая мегера. — А то, с чего бы это тебе так удивляться?
А Катти вспомнила давние, ещё домашние пересуды своих принцесс про принцессу имперскую: ""Очень красива. Рыжеволоса. Необычно яркие фиолетовые глаза", — представляешь, в официальном отчёте — "очень красива"!"
Да и на живую она теперь на неё нагляделась. Сина с нею, вкушая "комплемент", про пари их заговорила. А когда они обе рядом... Да-а, неподготовленным лучше не приближаться и глаз на них не поднимать.
Полчаса на кухне пролетели незаметно. Тем более — под чай с плоскогорья стехов. Как "Чёрный дракон" придавал уверенности в себе, так "Стехов куст" снимает дурные предчувствия, добавляет легкомысленности, беззаботности... Катти опять вспомнила посвёркивающие глазёнки до бровей замотанных в платки сборщиц чая.
— Гляди-ка, и вправду работает, — проурчала метресса. — Не только, значит, хвастовство из книжек древних.
"Будет теперь, чем помочь лорду ла Алевтиму вечерами императору злобу сбивать", — довольная, подумала она. А вслух добавила:
— Ещё сегодня заглянешь?
— Не знаю, — преувеличенно горестно взглянула библиотекарша на швабру, веник, ведро.
— Где ж он такую засранную конуру нашёл? — проворчала глав-кухарка, опять взглянув на заляпанный пылью подол юбки девушки, а потом вдруг как-то ехидно хмыкнула.
Кажется, и в своих владениях она про нечто подобное вспомнила. Для особо-заслуженных...
Фиолетовый штрих в теневом коридоре вновь не появился, не объявился и голубой его собрат, но и ловушки были не активны по-прежнему. Интересно, только для неё? Только в этом крыле? Только этим вечером?
Как открывать лифт, гадать не пришлось — она остановилась, и, спустя мгновение, он приглашающе раздвинул дверцы сам.
Холл.
Ну, вот, с чего начали, к тому опять и пришли. Катти набрала ведро тёплой воды, для порядка вздохнула. И начала. Прямо с туалета.
В отличии от её камеры, главной проблемой была не грязь, а слои, пласты, залежи пыли. Кто-то умудрился вывести из строя в этом помещении механику прежних, и здесь явственно стало видно, во что бы должны были превратиться дома в Льиз яррулле, все теневые коридоры во дворцах Эллистана, да и потайные залы их Библиотеки! За века пыль уже начала закаменевать... А за тысячелетия бы?
Но Иртра — увидит её, особо спасибо скажет! — в ведро помимо тряпок положила тугой комок какой-то зеленоватой субстанции, при добавлении которой в воду, та вспенивалась, делалась мыльной и хорошо отмывала пересохшую пыль. Да и не только пыль. Когда Катти верхний рыхлый слой её смела, оказалось, что весь пол в холле был заляпан тёмными ржавыми пятнами — кровью.
Нет, это была не кровь прежних, что-то произошло уже при тарокках. Лёгонькой метёлочкой смахнув пыль с картин на стене, она узнала стиль некоторых из них: кто-то пытался здесь соперничать с прежними, то есть, это времена мэтра Пратария и Ботиани. Времена императрицы Лоуррелции и восстания красных платков. Позднее будут подражать уже им — подражать, а не соперничать с ними! Но здесь из более близких к ней времён, ничего не было.
Да и эти... В соперничестве древним они проигрывали. Работ самых знаменитых гениев тех времён ни одной не нашлось, а те что были... Катти только вздохнула... Вон та пара — она явно писалась либо с пары мэтра Пратария — той, которая внизу, которая... ну, рамки которых открыли ей путь к комнате с роялем... Может, и сам мастер писал свою пару под воздействием, вдохновляясь или — в пику! — какому-нибудь "несравненному образцу"... Но здешняя пара уже больше напоминала дальнейшие попытки "сравняться" с великими. Не превзойти, а чтоб хоть не хуже...
Одно полотно из пары — женщина какая-то... молоденькая, капризная... — было сильно подрано. Длинный след... От копья, скорее всего. И... — Катти оглядела то, что раньше укрывалось на холсте под напластованием пыли, и, как полы — сильно заляпано кровью.
