Итак, начнём...
Её люди прозвали многоликой хранительницей. Как считалось, единственная богиня, которая осталась с прежних времён. (Анатара — не в счёт, она до встречи с Пшосгразом вообще смертной была.) Но Катти последнее время, что-то в той многоликости засомневалась. Да, изображающие её скульптуры, статуэтки, картины встречались по всей Ойкумене, но... Почему считалось, что это одно и то же лицо? Ведь как раз её лицо-то почти никогда не повторялось! Её узнавали по одежде и по стилусу. А что пунктом первым ритуала полного открытия пульта во всех дворцах Льиз яррулле требовалось капнуть кровью на стилус — это как? Так что тут важнее — женщина или всё-таки сам стилус?
Двенадцать секунд минуло. Гонг! Теперь стилус из рук "богини" легко вынимается.
А на стене проявилась карта, открытая на нулевом уровне. То есть отображались только общедоступные коридоры. Первый уровень открывался всюду одинаково — здесь тоже: надо было только ввести текущее время. Своих часов у Катти больше не было — все артефакты с неё при "переселении" сняли — изъяли, включая и тот, что они открыли, дурачась с Семереником, но табло с календарём и часами было обязательной частью любого их кабинета, и здесь оно работало — на календаре прежних сейчас шло шестое тысячелетие.
Сутки у них начинались в полдень, а не в полночь, и было в них две дюжины их часов (ауррсов), а не два десятка, как принято ныне... И сейчас на них— восемнадцать ноль четыре... То есть уже больше пяти утра по людскому циферблату... Ох, уже подъём скоро, а к девчонкам ещё обязательно зайти успеть надо! Скорее!
Катти ввела требуемое... Гонг! И на карте, на которой сейчас отображался первый этаж подсветились теневые коридоры... Так... Вот, здесь она вошла в лифт... Его видно ещё не было... Ещё бы! Выход к пульту! Это будет пятый уровень. А нам оттуда на третий этаж... Вот лестница, по которой она поднималась с печением, а третий... Интересно: здесь этажность позиционировалась профильным видом Дворца — ступенчатый он, ну и цифрами тоже. Проще ввести цифру "три" — куинни!
Сработало. И вот их столовая... Эти залы, похоже, учебные, пропускаем... А вот эти комнатки, которые гнёздами по три штуки, при которых имелись и туалеты, и душ с ваннами — в них-то наверняка принцесс и заселили... Так и знала: вдоль всего ряда этих комнат идёт теневая тропа.
А теперь самое интересное: наконечником стилуса тронуть точку на тропке напротив одной из комнат... Потом вернуться к выходу из лифта... И тронуть там. И наконец, вжать голубой выступ на стилусе...
Гонг. Есть! По карте пробежал голубой пунктир. Теперь вернуть на место стилус и...
Побежали!
В лифте, пока тот со скоростью улитки полз вниз, подумала: может, надо было покопаться и перезапустить хотя бы вентиляцию? Но отмахнулась: потом, всё имперское потом! Сейчас — её девочки!
И немного всё-таки скребло: получилось ли?
Получилось! Прямо у выхода из лифта её ждал голубой штрих, который не дожидался, в какую сторону она тронется, а заранее высветил маршрут до самого поворота.
Нет, бежать Катти не будет: во-первых, необходимо убедиться, что ловушки всё ещё заглушены, да и потом — какая из неё бегунья? Её наиболее эффективный темп движения — быстрый шаг. Вот она и зашагала.
Так как дополнительных условий она не вводила, маршрут не гнушался никакими отнорками, но и открытые всем коридоры использовались тоже. Кратчайший путь! И точно! -нигде никаких ловушек или проверок! Двери меж проходами с разным допуском дожидались её санкции, но нитрониумный ключ в теневой проход при её приближении штрих подсветил голубым заранее. И даже... В одном месте ей показалось, что маршрут сделал небольшой крюк. Неужели на пути были посторонние, и её от встреч с ними уберегли? Как-нибудь она эту версию проверит. Но не сегодня. Сейчас — к девочкам!
Вот и нужная теневая тропка: штрих обрывается. Всё, как ожидалось: ряд окон наличествовал.
Нет, здесь никакого гедонизма, всё строго функционально, и просматривалась не ванная с душем, а все три комнаты — одна для занятий, другая нечто вроде будуара, где дама могла бы посидеть перед зеркалом, вечером на себя полюбоваться, утром, вкушая кофий, позволить служанкам одеть себя; и третья — спальня.
Да, надо признать, про девочек, что они — принцессы, помнили. Дворцовые гостевые покои это, наверняка. Девчонок поселили по соседству, но не с краю. Пока нашла, ещё минут несколько потеряла. И первой увидела Никку.
Уже по дороге сюда, Катти поняла, что нежданно будить юную корсарыню, когда та во вражеском окружении находится, на вражеской территории проживает, стоит поостеречься. А то... Кушают они здесь, как успела девочка убедиться, серебряными ложками-вилками. Серебро оно заточку почти не держит, но... Лучше уж глазики свои она побережёт. Лучше попробует начать с юной магини. У которой магия заблокирована. Пока та заблокирована. Воспользуется, так сказать, случаем. Но, пожалуй, и с ней — никакой нежданности, никаких сюрпризов. Даже приятных. И... И не пойдёт она к ней сразу! Родных глазиков у неё только два, да и объяснять той же Акакирре, где она, неуклюжая, умудрилась, потеряв глаз к тому же переломать ноги, вывихнуть руки, захлестнуться верёвкой вокруг шеи — врать измучишься. Даже если б умела. А уж как обидится крабообразный палач!.. "Тебя кто тронул?! Кто меня здесь без зарплаты оставляет, моих малых деточек хлеба лишает?!"
В общем, так. Теперь же у неё права другие, не гостя же уже захожего? Она подошла к ключу и чуть толкнула его вбок, вправо — повезло, сразу угадала: рядом вспыхнула зеленоватая точка. Точно: её и здесь перевели на режим, тишины. А вот и нет! Катти, накрыла точку пальцем и потащила вверх. Сначала — до предела, почти на пядь, точка вытянулась в цветной отрезок. А теперь вниз-вниз... Почти до предела, ей только себя обозначить, а не весь дворец на уши поставить!
Вот только теперь... Она вдавила ключ и сделала шаг в сторону. Гонг... Вроде бы едва слышный, но это в длинном коридоре, а в небольшой спаленке как он воспринимается? И свет в коридоре она убирать не стала тоже. Дверь, освобождая проход, втянулась в стену.
— Си, это я! Я одна. Я вхожу...
Катти сжалась, напрягла мышцы и сделала шаг во тьму. Ещё шаг... Сморщилась, сжала зубы... Ещё...
Вихрь! Её подхватили, перекинули через себя, отшвырнули... Укатили... Обхватили...
— Катти, у нас всё в порядке?
Фу, сейчас можно будет себя пощупать и выяснить, всё ли... Но сначала ответить кодовой фразой на кодовую фразу:
— Да, в полном.
И замолчать. Все другие ответы: всё отлично; ты что вытворяешь?! с ума сошла, это ж я! — всё прочее означает: меня используют, мы под внешним наблюдением.
— Как же я рада тебе! — выдохнула принцесса.
Её опять обняли... Уфф... Теперь можно тоже обнять подругу и шепнуть:
— Я — тоже.
И, дотянувшись рукой до стены, чуть добавить света в комнате.
— Даже так?! — удивилась принцесса и попыталась повторить фокус. — Даже так?.. — повторилась она, когда на её жест магическая механика не отреагировала. — Но...
— Некогда! — отмахнулась Катти. — В моей камере ровно в семь включают свет — боюсь, им проверить захочется, как я соскучилась по книжкам, и читаю ли я. Кстати, спасибо! — она опять порывисто обняла подругу. — А сейчас... — она нашла глазами высокие напольные часы. — Уже четверть седьмого! А мне отсюда почти двадцать минут хода... Идём! К Никке идём!
— Но... — принцесса с ужасом ткнула пальцем в браслет Катти.
— Ой... Да что ты... — раздражённо поморщилась Катти, в два приёма сняла его и тут же защёлкнула обратно. — Сейчас и вам так сделаю.
— Как-как?! — Синнаэль лихорадочно схватилась за свой. — Повтори!
— Сей-час! Сначала его разблокировать надо... У меня отомкнулся он моей кровью... Думаю, у вас откроется тоже, но — идём к Никке! Чтоб и у неё...
— Поняла! — заставила себя успокоиться девушка. — Идём! — вскочила на ноги она.
"Однако..." — улыбнулась Катти: и принцесса к принцессе-подружке среди ночи вламываться не рискнула. Когда прозвучал гонг, и проход из теневого коридора в спальню корсарыни открылся, Сина позвала, не переступая порога:
— Ки! Это я. Мы здесь с Катти. Выходи.
Пауза... Ответ донёсся отнюдь не с кровати:
— Си, у нас всё в порядке?
— В полном.
И через полудюжину секунд на Катти обрушился ещё один вихрь объятий!
Предупредить, что кровь подействует не сразу — она успела. Прошлый раз отчётливо разобралась, что с её браслетом что-то больше не по-прежнему, она только на кухне, то есть минут через пятнадцать-двадцать после предположительной инициации разблокирования. Так что потребовала пообещать, что они раньше времени не будут паниковать! А потом... Хорошо, что корсарыня рядом была — та без излишних эмоций задрала ей платье и по ноге ножом — вжик! Перемазала свой браслет, отскользнула, дождалась пока со своим тоже самое не проделает Сина, и уже приготовленным бинтом с наложенным на него слоем знакомо-пахнущей мази вмиг перевязала ей порез. Ну, конечно, уж принцессам-то после порки шрамы оставлять не по статусу.
Катти на всякий случай показала им-таки ключи выхода в теневые коридоры из своих спален, но стребовала ещё одно обещание: чтоб только в крайнем случае! В самом крайнем!
— Поймите, если не погибнете, так тревогу учините! И что мы в их теневых проходах бродим, раскроете!
— Обещай, что завтра... что уже сегодня в полночь придёшь!
Пришлось пообещать.
— Ты нас из дворца выведешь?
— Да когда угодно, но зачем? — пожала плечами Катти.
— Не поняла?!..
— Скорее всего уже завтра, если не сегодня, мальчишки будут в Риммериуме...
— Ты тоже вычислила, что Луф тележки, такие же, как в шахтах Лазурного, в Ксетронире найдёт?!
— Ага, дурной он, что ли, чтобы пёхом столько переться. Тем более с Келдазом...
— А что тебе Кел?! — взвилась корсарша.
— Так он, думаешь, простым шагом идти дозволит? Он же на свою любимую "волчью рысь" всех переключит... — проворчала она.
— Тренироваться тебе надо. Хоть иногда, хоть по чуть-чуть...
"Конечно-конечно... А "игры" ваши разные, подвижные, в которые они и её постоянно затягивали — это не тренировки?"
— Кстати, ты про Крайддассе Оллитто не забываешь? — и ведь дождалась её кивка! — И Луф его темп спокойно выдержит, — с абсолютной уверенностью закончила молоденькая подружка молодого алфизика. — Так что ты начала о мальчишках?
— Повторяю: мальчишки уже вот-вот будут в Риммериуме. И где в миллионном городе мы будем их искать? И где они будут искать нас? А здесь... Здесь мы встретимся.
— Обещаешь?
— Я?! Ваши высочества! Вместе, только вместе! Вы — вы! — придумывайте, где и как они за ворота дворца пройдут, а я придумаю, как нам с ними на том пути не разминуться.
Принцессы переглянулись. Кажется, впечатлились. Кажется, как Семереник выражался, "озадачить" их у неё получилось.
— Девочки, попробуйте ещё раз браслет, а? — нет, липнущий эффект ещё действовал. — Всё, я побежала! И не ходите за мной. Ловушки могут переактивироваться сразу же! Сразу возвращайтесь по спальням!
— Удачи! — обняла её Никка.
— Удачи! — обняла их Сина.
— Удачи всем нам! — сморгнула тут же выступившие слёзки Каттенька и поспешила по голубому пунктиру.
Перед первым поворотом оглянулась — девчонки всё ещё смотрели ей вслед. А вот голубых штрихов за нею самой больше видно не было. Затирались сразу же. Ничего, от каждой по носовому платку, перепачканному их кровью, у неё в кармашке теперь лежало. Вечером она на пульте поколдует. И безопасную тропку девочкам открыть постарается.
И вперёд! Не задерживаться! Не хватало ещё спалиться, когда, вроде бы, всё выправляться начало! Катти отвернулась и прибавила шагу.
А девочки, привычно обнявшись, глядели ей вслед.
(Клерисса в самый первый день пленения маленькой коры просто заставила свою умненькую семилетнюю дочку начать делать Никку — своей.
" — Она навсегда наш враг!
" — Она отныне твоя подруга!
" — Корсарша не поверит!
" — Принцесса, добейся!
" — Как?!
" — Правдой!
И принцесса добилась.)
Принцессы вернулись по своим спальням. Было без двадцати пяти семь. На ожидание себе они решили дать максимум — до семи ровно! Закрылись, умылись, показательно вышли в общий коридор — мало ли кто ещё за ними приглядывает! — "встретились" и уже оттуда уединились в спальне Сины. Вышли в теневой коридор — да не верили они, что ловушки могут быть прямо напротив дверей! Не в стиль такая мелочность прежним! И ждали, ждали, стараясь не дёргать руками, особенно левой, стараясь не дёргаться, ждали звука курантов...
Как же настырный бой часов раздражал Никку! Она была уверена, что это ещё одно издевательство — грошовое глумление! — имперцев. Что специально их обеих поселили в комнаты с подобным громкоголосием! Потому что, почему бы не в самые первые блоки, а сюда, чуть ли в середину коридора? Она даже попросила Веррису, нельзя ли... "Нельзя!" — даже не дослушала её мымра.
Эх, жалко... Будут уходить — вот жалко, что Сина трогать её запретит! Уже запретила. Неодобрением. С самого начала. "Учителя вне этикета!" — повторила она тогда фразу аборигенов. "Учителя?! Они надзиратели!" — "Будем учиться быть поднадзорными... — и спав с лица, тихо поправилась: — Буду..." И что осталось делать? Только обнять её.
Куранты!
Девушки переглянулись.
"Давай ты!" — сглотнула корсарыня.
Сина подняла кверху ладонь. Браслет остался на месте. Опустила вниз — он не дрогнул. Она закрыла глаза и правым мизинцем невесомо подтолкнула его. И он послушно сдвинулся. Никка забыла, как дышать. А Си толкала, толкала, толкала его пока тот не упёрся в кисть.
Она открыла глаза — слёзы из них текли двумя ручьями.
"Так у Катти бывает", — некстати подумалось Никке.
Она вскинула свою руку и резко махнула ею вниз. Её браслет тоже упёрся в ладонь.
— А-а!.. — закричала она.
А Сина уже вертанула свой, нашла два, показанных библиотекаршей несросшихся лепестка, сжала их, и браслет упал на пол.
— А-а!.. — закричала и она, и сноп огня, пронёсшись вдоль древнего коридора прежних, опалил стенку на повороте.
— Си, помоги мне, сними, — попросила Ки. — А то, — она рассмеялась над собой: — смотри: у меня руки дрожат.
Она их вытянула. Пальцы дрожали.
23. Разговоры, разговоры... — 9
— Вышли! — выкрикнул Келдаз, оглядываясь.
С некрутого склона Ксетронира открывался далёкий вид. Почти на горизонте горели огни пробуждающегося города, блестела отражением последних звёзд широкая лента величественной Айдаллерии. А вон — штрих Круглой дороги... И, если приглядеться, если знать на что смотреть, сейчас в сумерках, когда тысячи мелочей — выросшие деревья, рухнувшие скалы, провалившиеся трещины, не заслоняют главного, можно было даже различить серпантин, который отсюда когда-то спускался к ней.
