Эйлифорима послушался, отпустил ее, но с предложением был явно не согласен.
— Я не могу, — прошептал он.
— Нужно так, — настаивала Эл.
Она не стала дожидаться ответа, выхватила у Эйлифорима оружие и обернулась к своему воинству и подоспевшим к ним остальным, избежавшим ям. Эл видела злые лица, они желали схватки.
— Переговоры! — крикнула она.
Полага подоспел к Браззавилю, едва в сердцах не дал ему подзатыльник, за глупейшее геройство. Она пусть поступает, как безумная, ее готовы убить, найдутся желающие с обеих сторон, а он сущий мальчишка вызовет на себя гнев толпы. Он толкнул Браззавиля, но тот даже не заметил. Он был занят осмыслением необычного происшествия, изучая по очереди Эл и ее знакомых. Полага ожидал, что вот-вот сзади их захлестнет долгожданная атака, он сможет оттащить Браззавиля из первых рядов. Вместо атаки, он уловил звон в ушах, который перешел в тихий гул, а потом ощущался физически отдаваясь в тело слабой вибрацией. Все длилось мгновение. Полага тряхнул головой, удивился тому, что собирался хорошенько приложить задавак из столицы, но желание пропало. Сейчас ему вовсе не хотелось биться с ними. Пусть сдаются с миром. Такая мысль посетила не его одного. По рядам пронесся ропот, что-то вроде: "Пусть договариваются. Договариваются. Условия. Пусть примут нашего короля".
Эл манила его жестами, только он не сразу это понял. Полага приблизился и с любопытством рассмотрел человека, которому она позволила вольное, на его взгляд, поведение. Он был статен и красив, отличался военной выправкой, смотрел уверенно, как хозяин положения.
— Полага, попроси всех, кто желает участвовать в совете собраться вместе. Пусть оговорят требования и приготовятся к переговорам. Из города доставят все необходимое, чтобы достать из ям людей.
— Тебе лучше уйти с ними. Не возвращайся, — предостерег Полага.
— Если спросят, скажи, что я сдалась в плен, — с улыбкой сообщила она. — Браззавиль пусть ждет. Я пришлю за ним.
Полага не смел повернуться лицом к товарищам по оружию, ожидая презрительные взгляды осуждения, а потом откровенный отказ от добрых отношений, которые стали для Полаги важны за время совместного существования. Он сознался, что готов возненавидеть Эл за ее выходку. Привести сюда армию, чтобы потом остановить победную атаку выглядело предательством. Но скоро он изменил мнение. Высокий воин подал знак, и из дальних укрытий появился резерв. Ряды воинов шли к ним с двух сторон, постепенно смешались с бывшими противниками. Полага сообразил, что им готовили еще одну ловушку. Исход битвы мог быть неожиданным. На душе стало спокойнее, только теперь он осмелел оглядеться вокруг. Перепачканные грязью ряды нападавших смотрелись оборванцами и дикарями рядом с холеными воинами столицы. Полага не то чтобы испытал неловкость, просто заметил на лицах удивление и непонимание, а вовсе не ярость и протест. Как это они передумали биться все сразу? Переговоры? И тут Полага вспомнил звук или гул. Но он не успел обдумать.
— Так было при Гирте? — услышал он рядом тихий шепот высокого воина и его приятный такой же тихий смех.
— Там народу было больше, — шепотом ответила ему Эл.
Полага почувствовал себя участником представления, где поблизости стоит тот, кто придумал его и подшучивает над игрой персонажей с посторонним зрителем.
Он решил исполнять поручение Эл, а не вдумываться в происходящее, поскольку, если вдумываться, то ум зайдет в тупик, а там и логики совсем не станет. Так можно поверить во что угодно.
Размышлять ему было некогда, потому что началась сумятица в связи с приготовлениями к переговорам. Полага носился с поручениями до самого вечера. Лагерь разбили в удалении от города. Столичные войска встали, преградив подход к городу. Ямы на поле зияли темными пропастями, и Полага всякий раз пробираясь мимо вспоминал, как туда валились люди. Он торопился миновать ряды коварных ловушек и отгонял фантазии о том, каково туда свалиться. Вздрагивал и опрометью бежал из одного лагеря в другой.
Совсем стемнело. Он вспомнил о поручении, которое не исполнил. Он обещал принести вещи Эл. Чудом не свалился в яму, но пришел в другой лагерь с ее мешком в охапку. Ему указали направление, где видели ее последний раз. Полагу не прельщала перспектива заночевать среди незнакомых чопорных горожан, поэтому он намеревался вернуться назад к друзьям и Браззавилю, предоставленному самому себе.
Он нашел Эл в обществе того самого высокого воина. Только сейчас он сообразил, что между ними существуют отношения боле близкие, чем среди друзей. Они сидели вдвоем у огня. Они были одни. Полага остановился и замер. Он не решил еще приблизиться ли или уйти. Пока он стоял до него доносились обрывки их беседы. Вслушиваясь, Полага увлекся и остался стоять в темноте.
Эл стояла к нему спиной и время от времени протягивала к пламени руки, делала она так, когда огонь ослабевал и воин подбрасывал камешки топлива. Едва кисти ее оказывались над огнем, из розово-синего пламя становилось желто-зеленым, сноп искр устремлялся вверх, достигнув вершины, почти у ее рук оно сияло белым. Полагу так заворожило зрелище, что он не вдумывался, что Эл может учуять его присутствие. Полага смотрел на огонь и слушал разговор.
— Я верю тебе, — говорил воин, — ты обещала привести короля. Твой избранник хоть и молод, но проявил пыл сегодня. Он проявил отвагу свойственную молодому и стойкому человеку. Я приму его сторону. Где ты нашла его?
— История древняя. Он был бродягой, чтобы ты знал. — В ответ выдохнула Эл. — Ему предсказано стать королем.
— Предсказано? — Он рассмеялся, а поскольку сидел, то грациозно откинулся назад. — Ты же не веришь в предсказания.
— Я утверждаю, что предсказание — только вариант развития событий. Будь он рожден королем, он мог бы не стать им. В его случае он пока человек с потенциалом, но еще не король.
— А мои наблюдения не так абстрактны. Во всех моих столкновениях с предсказаниями они сбывались. Даже с тобой так случилось. Или ты разыграла убийство, как теперь считает Арьес. Он ушел в город, надеясь тебя не увидеть. Ты же не явишься туда?
— Нет, конечно. Меня там знают, и будоражить горожан я не буду, а твои воины пусть не болтают обо мне.
— Я уже их просил. — Эйлифорим кивнул и задумался. — И все-таки оно сбылось.
Он сказал печально и опустил голову.
— Я не хотел верить. Я и не поверил до конца. Я был так сломлен потерей своих в тот момент, что весть о твоей смерти не уместилась в моем сознании. Но как же там было? Эл все сбылось. Шейси видел свою смерть, он поделился со мной в тот момент, когда мы ожидали оружие в горах. Я уподобился тебе и не принял его рассказ всерьез. Он погиб так, как описал. Потом я запутался, Мейхил мне в этом помог. Уже было поздно. Все случилось, и мне осталось лишь упрямо не поверить в твою гибель. С тобой случилось все, что было в предсказании. Я шел за словами. То ты рисовалась мне достойным воином, потом я узнал, что ты великая. Ну, а фраза — "берегись сестра сестры" — выдала тебя окончательно. Я прошел путь рядом с дочерью владыки. Как я мог поверить в твою гибель? Я видел ужас в лице Наставника обители, отчаяние Арьеса. Мейхил превратился в молчаливый призрак, мелькавший вдали и прячущийся, едва пытаешься приблизиться. Я не смог им уподобиться, потому что понял, что приду к разрушению. Ты исчезла, но жизнь требовала моего участия. Наверное, секрет был в том, что я вовремя себе напомнил о долге. Как же ты избежала исчезновения? Почему не подала знак? Или не сочла нужным?
— Я оставлю эти подробности для беседы с Арьесом, он тебе перескажет, потерпи. На самом деле я хочу скоро уйти. Дела в других местах требуют моего участия. Арьес мне как раз очень нужен. У кандидата в короли значительные пробелы в образовании, Арьес может это исправить. Браззавилю нужен мудрый советник. Кстати, я была удивлена его вооруженным видом. Сан, как я помню, ему этого не позволял.
— Он отрекся от сана. Он давно уже не жрец, Эл, — с грустью ответил Эйлифорим. — Твой уход все изменил. Для Арьеса твоя смерть стала точкой перелома. Он утратил веру, Эл. Он мучительно и долго сопротивлялся самому себе. Ты же знаешь, как он вдумчив и умен. Размышления привели его к перемене убеждений. Старые догмы утратили для него основательность. Прежним он мне самому больше нравился. Он отрекся от сана, ушел из ордена, перевез семью в столицу. По-моему, они несчастны. У меня четыре прелестных племянницы, которые вышли здесь замуж, но в некоторых беседах признаются, что жизнь в общине была полна возвышенной красоты, а здесь все съедает суета и приземленность. Мне иногда кажется, что мы поменялись с Арьесом местами. Я понял, что такое верить и ожидать соприкосновения с возвышенным, с мечтой. Мне понравилось, как смотрел сегодня на меня твой избранник, я по глазам понял, что он достоин моей поддержки. Арьес более не владеет даром проникать в чужие души, эта способность канула куда-то вместе с его верой. Не удивляйся, если он не явится на встречу или будет вычитывать тебя.
— Ты знаешь мои методы. Встречи со мной ему не избежать.
Эл снова подержала руку над огнем, и он полыхнул, словно подтверждал ее слова своей силой.
— Пусть у тебя получиться. Однако, Эл, есть целый свод правил, по которым определяется король. Я его видел своими глазами. Я уподобился Арьесу, я не шучу. Сегодня, я впервые за десятилетние взял оружие, а до этого дня я изучал старые рукописи о поисках следов старых династий. И как не печален вывод, к которому я пришел, но я уверен, что с утратой нашего короля в мире не осталось более никого, кто посмел бы назваться королем. Если твой избранник претендует занять это место, то я буду первым, кто потребует соблюдения старого ритуала. И кроме многих мелочей ему придется пройти по дворцу.
— И в чем суть испытания?
— Есть правила обхода дворца. Если он запутается и заблудиться в нем, дворец его не выпустит. Он станет там пленником. Он просто не найдет выхода до самой смерти.
— Жаль, что я не смогу присутствовать, — с интересом сказала Эл.
— И ты бросишь своего питомца среди таких как я? — он улыбнулся и продолжал. — А еще в городе гостит половина совета Алмейра. Такой король им не слишком нужен, после того, как ими правил великий.
— Да. Поэтому ему нужна твоя поддержка. Время не для рукопашной, а для политики, на которую у меня, как всегда нет времени.
— Ты не останешься, чтобы его поддержать? Эл, ты сурово с ним поступаешь.
— Я не собираюсь решать вопросы, которые смертные сами в состоянии решить. А что до совета Алмейра, то на этот счет у меня есть не просто совет, а требование.
Эйлифорим изменил позу. Если прежде он сидел вальяжно, отдыхая после тяжелого дня, то теперь он припомнил, что имеет право влиять на ситуацию, и показал своим видом, что готов исполнить требование, если оно выгодно всем, поэтому поза его стала величественной, он не сидел, восседал.
Эл невольно улыбнулась.
— Его нужно женить, как только он станет королем.
От удивления Эйлифорим не знал, что ответить.
— И еще, — продолжала Эл, — Усмирить недовольство жителей Алмейра не трудно. Столицей объединенных земель станет Алмейр. Его королева выйдет замуж за вашего короля. Вот тебе и династия. А ты останешься регентом здесь. Арьес будет рад переезду. Жители Алмейра ценят мудрых людей.
Эйлифорим смотрел на нее во все глаза с недоумением и тревогой. Ему потребовалось время, чтобы успокоиться. Эл просто приблизилась, присела и положила руки на его крепкие плечи.
— Я уподобляюсь предсказательницам? — с улыбкой спросила она.
Она глядела на него с той игривой улыбкой, к которой он не привык. И она была не похожа на ту Эл, которую он знал. Она стала какой-то вдохновляющее женственной. Он посмотрел на нее и все понял. Эйлифорим вдруг обнял ее.
— Мы не увидимся, — произнес он.
— Может быть, еще разок. Прости, старый друг, но я не имею права здесь быть. Я уже перенарушала все правила и обещания. Если бы не Арьес с его утратой веры, я бы уже ушла.
— Подожди. Еще. — Эйлифорим отпустил ее, что-то извлек из-под одежды и положил на ладонь. — Возвращаю.
— Спасибо, что понял меня, — поблагодарила она, приняв медальон.
— Уйти важнее, чем остаться? — безнадежно спросил он.
Эл тяжело вздохнула.
— Да.
Она ушла в сторону, в темноту. Исчезла быстрее, чем Полага очнулся. Он метнуться за ней. Даже их трогательно прощание, свидетелем которого он был, не сгладило внезапно возникшую ярость. Он влетел в освещенное пространство, оказался напротив Эйлифорима.
— Ее вещи, — прошипел Полага.
Эйлифорим поднял на него глаза, в которых Полага прочел боль. Так странно было видеть мужественного человека, кажется несгибаемого, в таком беззащитном положении.
— Ты телохранитель короля? — уточнил Эйлифорим. — Кажется, Полага?
Полага кивнул. Ему хотелось заорать на него, как на заговорщика. Полага бросил сверток на землю и побежал назад. Бег по полю слегка остудил его пыл. Представ перед Браззавилем, Полага не знал, как сообщить ему те новости, что он подслушал.
— Ты немного разминулся с Эл, — сказал Браззавиль обрадовано.
Он был измотан этим днем не меньше Полаги. Он качался от усталости. Полага опомнился и не сообщил убийственные новости. Он присел у огня напротив Браззавиля, вспомнил, как Эл играла с пламенем, и, не удержавшись изобразил, презрительный, скорее неприличный жест.
— Ты не доволен тем, что случилось? Не вышло сразиться, я помню, ты этого хотел, — говорил Браззавиль безразлично устало.
— Предупреждают старые люди, чтобы мы не связывались с великими, — ядовитым тоном прошипел Полага. — Может, это не она была. Она была недавно в другом месте. Мы бы не разминулись. Великая.
Полага так презрительно фыркнул, что Браззавиль глянул удивленно и спросил:
— Она тебя чем-то обидела?
— Меня?! — завопил Полага. — Не меня. Ты, как дурень, ей поверил, а она тебя предала, все тои надежды предала! Все ради чего ты ввязался в это! Бросает. Ей дела смертных не интересны. А эти в городе тебя собираются проверять. Сволочи. Да я разнесу их дворец, если они сами тебя не выведут.
Браззавиль смотрел на него, как на невменяемого.
— Да она была здесь, чтобы предупредить меня. Эл посоветовала выбрать время для испытаний ночью. В галереях хорошо видны звезды. Я не потеряюсь. Она не бросает меня. Они уходит к Мирре. Я высказал сомнения относительно нашего брака. Я и сам теперь понимаю, что, став королем, я не могу жениться на ней. Эл согласилась передать Мирре мои слова. Надеюсь, что печаль ее будет недолгой.
Полага посмотрел на него и испытал такое чувство презрения, что даже не стал говорить ему об уговоре Эл и Эйлифорима. Эта новость будет для него слишком приятным известием.
— Ты. Ты не король. Ты, бродячий выродок, которого поманили властью, и он побежал, предавая себя и свою любовь!
Тут Браззавиль кинулся на него с той яростью, с какой собирался биться днем. Полага получил такую серию тумаков, что от неожиданности махал руками, попадая в пустое пространство вместо врага. Браззавиль так ловко его скрутил, прижав к земле, что Полага взвыл от отчаяния и боли.
