У Натэли сердце в груди ходило гулкими толчками.
Мучитель погладил то место, которое только что с такой яростью стискивал, и спокойно продолжил:
— Единственная причина, по которой ты здесь, заключается в том, что меня заинтересовало это, — он обвел глазами нагое тело и снова наклонился к ее руке, вдыхая запах розовой кожи.
— Ты так провоняла мужиками, что я почти не улавливаю твоего собственного запаха. Одних демонов можно учуять едва не сотню. И почти всех я могу назвать по именам.
Он посмотрел на нее, и Нат почувствовала, как жарко загорелось лицо. Она смущена? Впервые в своей долгой, насыщенной приключениями жизни? Она — пропустившая через себя столько мужиков, сколько хватило бы на несколько сотен неверных жен? И еще ни разу с ней не поступали с таким уважением и так сильно не унижали. Ни один из ее любовников не отказывался прежде от возможности увидеть в ней другую женщину. Собственно, именно эта способность всех и привлекала. Фрэйно стал первым, кто захотел именно ее. И он же был первым, кто так больно хлестнул словами.
Незадачливая кокетка с трудом сглотнула.
Если бы она могла, то вырвалась бы и убежала. Он бы отпустил. Наверное. Но у нее забрали одежду, а сильные ладони крепко сжимали плечи. Суккуб закрыла глаза, борясь со слезами. Она впервые почувствовала себя загнанной. Впервые поняла, что над некоторыми мужчинами просто не может быть власти. Горячие руки снова скользнули по бедрам. Он не прогонял ее. Всего лишь дал словесную пощечину в отместку за не слишком удачное предложение.
— Могу уйти? — с легкостью, которой не ощущала, спросила она.
— Пока в этом нет необходимости... — на этот раз пальцы скользнули по ее лицу, очертили дорожку скул, погладили шею. — Самой-то нравится, что так разит?
"Разит..."
Гостья распахнула глаза.
Хозяин дома смотрел на нее с любопытством.
— Я никогда не пахла кем-то одним... — прошептала девушка неожиданное даже для самой себя.
Демон усмехнулся:
— Это легко устроить.
— Устрой...
— Суккуб, которая хочет принадлежать одному мужчине? — он убрал от персиковой шеи шелковистую прядь цвета индиго. — Ты меня удивляешь, Персик.
Она запрокинула голову и ответила:
— Заметь, это только начало.
Он хмыкнул, но горячие губы прильнули к нежной коже.
— Будет интересно понаблюдать, — выдохнул собеседник во впадинку тонкой ключицы.
Натэль оттолкнула его и сделала шаг вперед. Но жесткие ладони снова властно стиснули талию, Фрэйно рванул обольстительницу на себя. Та закрыла глаза.
Болезненное вожделение так и не пришло. Она захлебнулась в сладком, глубоком, томительном желании. Тело отзывалось на каждое прикосновение, столь непохожее на те, привычные, которыми ее одаривали прежде. Нат выгибалась, мурчала, как кошка, и впервые в жизни подчинялась, вместо того, чтобы подчинять. Ей не нужно было что-то изображать, пытаться произвести впечатление. Она таяла, таяла, таяла в уверенных руках мужчины...
А когда все закончилось, счастливица свернулась клубочком, глядя на него, такого спокойного, лежащего на кровати, закинувшего руки за голову. Он спал или притворялся, да это было и неважно. Сердце екнуло. Какой же он... странный. Размякшая соблазнительница мысленно дала себе отрезвляющую пощечину, осознав, что хочет прижаться ближе и уснуть, уткнувшись лицом в горячее плечо. Она никогда ни с кем не спала. Провести ночь — да, но уснуть и потом проснуться вместе... НЕТ!
Искательница приключений тихо сползла с кровати и мысленно прикинула, будет ли демон против, если она стащит его рубаху. Наклонилась, чтобы поднять и... подпрыгнула на месте, услышав ленивое:
— Ты куда?
— Домой, — спокойно, словно ничего особенного между ними не случилось, ответила Нат, затягивая на юбке поясок. — Покувыркались, что тебе еще надо?
Дремавший открыл глаза, не меняя, впрочем, положения, окинул полуголую гостью равнодушным взглядом и вновь опустил ресницы.
— Сама дорогу найдешь?
Несчастная застыла, чувствуя, как от обиды сжимается горло. А чего она ожидала? Просьб остаться? Признаний и цветов?
— Да, — отрывисто отозвалась она, — верни мою одежду.
— У служанки за дверью возьмешь, — телохранитель Кэсс потянулся, демонстрируя поджарое твердое, словно ясеневая доска, тело, потом вновь открыл глаза и сквозь плохо сдерживаемый зевок спросил:
— Что уставилась? Еще хочешь?
— Обойдусь, — девушка легкой походкой направилась к двери, сжав зубы так, что побоялась — сведет челюсть.
Выхватила у рабыни блузку, на ходу, не замедляя шага, натянула ее и выскочила из дома. Сволочь рыжеволосая!
Фрэйно усмехнулся, поднимаясь. Противоречивые эмоции так легко читались на лице Персика! А ведь сама, наверняка, думает, будто выглядит спокойной и невозмутимой.
— Все сделала? — выйдя в коридор, спросил он у невольницы. Та утвердительно кивнула.
Прекрасно.
Интересно, насколько ее хватит?
Ярости разобиженной гордячки хватило на путь до дома, и даже на весь следующий день. Проснувшись чуть свет, она по привычке отправилась на Поприще (а куда еще?), где по приходу обнаружила на арене Тирэна, мирно беседовавшего с Вилорой. Увидев подопечную, хранитель нахмурился.
— Ты чего здесь забыла?
Понимание, что она выбыла из соревнований и делать тут ей действительно нечего, заставило бывшую претендентку смешаться.
— Я не знаю, чем теперь заняться, — тихо сказала она.
Демон нахмурился сильнее.
— Как видишь, я сейчас занят и развлекать тебя не собираюсь, — сухо произнес он. — Делай то, что у тебя лучше всего получается. Будешь нужна, сообщу.
Девушка кивнула. Да уж, хорошее пожелание...
— А где Кэсс? — решилась задать она еще один, последний вопрос.
— На данный момент не здесь, — уже раздраженно ответил Тирэн. — Натэль, у тебя все есть для того, чтобы мне не надоедать — свободное время, деньги, место, где можно приклонить голову и куча жадных до плотских утех мужиков. Исчезни.
Суккуб послушно развернулась и вышла. Краем сознания она удивилась тому, что вампирша за все время беседы подруги с хранителем не сказала ей ни слова. И лишь потом осознание истины накрыло тяжелой волной. Она действительно не нужна. Никому. Хорошо хоть Тир не посчитал нужным попросту вышвырнуть неудачницу на улицу, а то и вовсе на потеху своим воинам. Недостатка в желающих-то явно не будет.
Раздавленная, уничтоженная осознанием своей никчемности, синеволосая красавица брела по улице и думала над тем, что делать дальше. Есть ли тут публичный дом? Хотя... зачем он в этом мире? У обитателей Ада и Антара под боком толпы на все готовых и бесплатных девок.
А может, пойти в людской квард? Там наверняка весело. Почему бы и нет? Она слишком долго была хорошей девочкой. Кэсс неправа — гулящие и доступные не меняются. Поздно надевать пояс непорочности. Живи, как умеешь, как лучше всего получается. И не мудрствуй. Если корове отломать рога, она не превратится в лошадь. Просто станет уродливой безрогой коровой, которая будет вызывать либо жалость, либо насмешку. Нат не любила ни того, ни другого.
Тряхнув головой, суккуб направилась в нижний город. Там-то уж точно все проблемы отступят.
Вилора, не промолвившая ни слова в присутствии подруги, в душе искренне сочувствовала ей, но понимала, что помочь ничем не может. Особенно в том, что касалось Тирэна и его решений. Поэтому вампирша предпочла малодушно промолчать, хотя, видя белое вытянувшееся лицо недавней претендентки и ее полные боли глаза, еле сдерживалась, чтобы не сделать шаг навстречу — обнять и утешить. А что если бы сама оказалась на месте проигравшей? Такой же бесполезной, униженной, растерянной? Об этом даже думать не хотелось, поэтому девушка проводила несчастную сочувствующим взглядом, но так и не решилась обронить ни слова ободрения.
— Итак, — повернулся к ней мужчина.
— Итак, — эхом повторила за ним собеседница, — я хочу еще раз увидеть сына.
— Ви... — говоривший с сожалением вздохнул. Уже изучившая его повадки девушка поняла, что вздох искренний, как и сожаление. — Нет.
Он не объяснил причину, но отчаявшейся страдалице и не нужно было объяснение. Ни разу за все то время, что она знала этого циничного демона, он не отказывал ей в желании увидеть сына. Еще бы, такое развлечение!
— Но это... это нечестно! — после долгого молчания выдавила несчастная мать и в голосе звучала мольба. — Ты только что сказал, что через две недели все кончится! Нечестно...
Тир лишь пожал плечами.
Конечно, ему-то что — честно, нечестно, у него свои резоны, с Вилориными никак не пересекающиеся.
— Мой квардинг, — двери Поприща распахнулись, являя коренастого широкоплечего воина Ада, — оракул говорит, что Путь открыт. Вы должны отправляться немедленно.
— Свободен, — коротко бросил тот, к кому обращались эти слова.
— Квардинг... Путь... — ошалело повторила вампирша и, переведя широко распахнутые глаза на недавнего сотника, спросила, будто все еще не понимала. — Ты — квардинг?
— Да.
— А где Амон?
— Под стражей, — усмехнулся интриган, — как я и планировал. А что не так, Ледышка? Ты же его недолюбливаешь. Неужто пожалела?
— Ты прекрасно знаешь причину, по которой я его недолюбливаю и, соответственно, не буду жалеть, — опустила голову претендентка, которой, тем не менее, было не по себе.
— Знаю? Откуда? Ты не говорила, — слегка удивился ее собеседник. — Может, просветишь?
Вилора замерла, глядя в прозрачные зеленые глаза, а потом медленно, с тоской произнесла:
— Это он наложил на меня то заклинание. Я знаю в лицо выродка, который вынудил меня убить собственную семью. И не успокоюсь, пока он не сдохнет!
Новоявленный предводитель адовых полчищ усмехнулся и сделал шаг в сторону.
— Спокойнее, мстительница. Я убью его. Обещаю. Так что все твои многочисленные родичи будут героически отомщены. И возмездие станет жестоким и кровавым. А теперь топай отсюда. Пусть это утешительное знание согревает тебя все ближайшие дни.
— Хорошо, — девушка, зная, что Тирэн при всем своем паскудстве, тем не менее, всегда держит слово, постаралась расслабиться.
Уходя, она бросила на наставника прощальный взгляд, полный... благодарности. Хранитель Натэли смотрел равнодушно, и лишь когда двери Поприща захлопнулись, сказал неизвестно кому:
— Выходите.
Первым выступил из темного перехода между трибунами Риэль. Подойдя к демону, он панибратски потрепал его по плечу:
— Не переживай, я позабочусь о нашей клыкастой. Она такая забавная, когда злится.
— И так искренне ненавидит Амона, — теперь и брат выступил из тени. Он уже не боялся показать лицо — бывший квардинг находился под стражей, а кроме него старшему отпрыску Эрика не приходилось никого опасаться. — Ты нарочно потребовал от нее объяснений именно сейчас?
— Ну... тебе же хотелось это услышать? — усмехнулся родич. — А самолюбие нужно время от времени тешить. И что при этом может быть лучше похвалы?
Брат вздохнул, улыбаясь. Он прекрасно помнил, сколько усилий потратил на тот тщательно наведенный морок и как опасался, что сложное заклинание рассыплется в самый неподходящий момент. Это пришлось бы очень некстати. Но, к счастью для дела, все прошло удачно, вампирша, вон, до сих пор уверена, что именно Амон обрек на гибель всю ее приторно-счастливую семью.
Поэтому он искренне подтвердил:
— Услышать ярость и ненависть в ее голосе было, несомненно, приятно. Это — лучший комплимент тому колдовству. Итак, ты вернешь мне Кэсс?
— Естественно верну.
— Мне? — с нажимом спросил собеседник, озвучивая принципиальное уточнение.
Тирэн повернул голову и насмешливо спросил:
— В руки что ли передать?
— Да! — глаза жадно сверкнули. — Хочу ее. Я заберу все, что есть у Амона. Все. Без исключений.
Демон только улыбнулся в ответ и перевел взгляд на ангела:
— Рассказывай.
— До ее подруг я так и не достучался, — быстро заговорил тот. — Они то ли уже ее забыли, то ли считают безвозвратно пропавшей, то ли им просто плевать. В общем, через сны смог пробиться только к соседке. Она вызовет врачей, ну, лекарей по-ихнему. Если все пойдет без сбоев, девчонка окажется в надежных руках. А там уже вступишь ты.
Квардинг кивнул, без слов благодаря сообщника. Именно ради того, чтобы претендентка выжила в своем мире, а не истекла кровью, Андриэль рискнул долететь до ближайшей Поляны Перехода. И только очень мощное заклинание незримости, наложенное на него, не позволило драконам заметить наглеца и разорвать в клочки.
Сутки стремительного, рвущего сухожилия полета, потом неделя изматывающих попыток пробиться сквозь сны в ту бестолковую и слишком рациональную реальность, дабы убедить хоть кого-то вызвать помощь для несчастной. Когда Амон, похищая свою будущую нииду, убил ее, то на Поляне Перехода новоприбывшую ждал ангел, который и залечил раны. Но это здесь. А в мире девушки ангелы были лишь случайными путниками. То есть помочь истекающей кровью мог только человек. И то при условии, что успеет вовремя. Столько сложностей!
Но — увы. Иначе спасти рабыню от поселившегося внутри нее чудовища было невозможно. Единственный выход — убить мать и отправить ее туда, куда не мог попасть ребенок. У нерожденного демона не было ни малейших шансов выжить в чужой реальности без поддержки волшебства, а вот Кэсс легко выкарабкается, если вовремя получит помощь.
Безусловно, никто из претенденток даже не догадывался, что путь назад все-таки существовал. Что ангелы, приведшие их в эту жуткую действительность, могут с той же легкостью отправить обратно. Только вот кто встретит умирающую на той стороне? Кто вылечит рану от кинжала или когтей? Первые участницы, провалившие испытание, были без разговоров отправлены домой. Но выжили ли они? Хотя кому это интересно.
— Тогда пора отправляться, — Тирэн повернулся, чтобы уйти, но был остановлен неожиданным вопросом Риэля:
— Дружище, ты ведь вернешь мои фамильные украшения?! Я не могу допустить, что достояние древней антарской семьи находится в руках человеческой девки, да еще в другом мире!
Брат квардинга Ада расхохотался:
— Тьма! Амон забрал фамильные регалии ангелов и повесил их на свою невольницу? Уморительно!
Тир же на мгновение прикрыл глаза, пользуясь тем, что стоит спиной к родственнику и тому не видно его реакции на эту веселенькую новость. На мгновение по смуглому лицу скользнула усталость, но голос демона звучал по-прежнему безмятежно и насмешливо:
— Переживешь, мой сладкий. У тебя достаточно блестяшек, — мужчина обернулся через плечо и презрительно оглядел Андриэля. — Других забот мало? Детей у тебя все равно нет. И не будет. Так что все эти цацки передать некому.
Стремительно выйдя с Поприща, бывший сотник взмыл в небо, но полетел не в сторону леса, где для него уже открыли Путь, а к темницам, что громоздились за стеной города глыбой нетесаного камня.
Время. Так его мало, а столько всего нужно успеть! Постоянно что-то случается, что-то мешает, сбивает с пути, не дает сделать очередной шаг. Фамильные украшения... Тирэн едва не потерял над собой контроль, когда понял, что именно пытался донести до него сообщник.
