Наверное, запись моего выступления будет самой скучной, потому что первое же существо, которое предстало на моем пути, оказалось Лунным тельцом. Это абсолютно безвредное существо с гибким серым тельцем танцевало свой причудливый танец, вытаптывая серебристую бязь следов на земле. Зверёк перегородил мне дальнейший путь, чуть покачиваясь на тонких ногах, он часто хлопал своими большими глазами, будто раздумывая, стоит ли ему тут же сбежать прочь, раз его заметили, или продолжить танец. Все мои знания в отношении этих существ начинались и заканчивались учебником ЗОТИ за второй курс. Я мог бы сотворить любое простенькое заклятие и, испугавшись, Телец бы убежал прочь, но отчего-то мне не хотелось его прерывать. Ступив на серебристый полукруг его следов, я как мог аккуратно обошёл зверька. Оказавшись на другом конце лабиринта, я оглянулся, чтобы взглянуть на Тельца. Прикрыв глаза, он кружился по земле, слыша только одному ему ведомую мелодию, под его ступнями все отчётливее виднелся сложный рисунок из переплетающихся друг с другом овально-продолговатых лепестков. Как только зверёк оказался рядом с одной из стен, золотистый свет магии высветил на его гладком тельце рубцы глубоких шрамов. Отчего-то вся эта картина казалась мне такой знакомой, будто я уже множество раз видел её раньше, словно должен был знать, чем она закончилась.
Непроизвольно взглянув на левую руку, я увидел на своей ладони слабый отпечаток исчезающего призыва не лгать. Иногда мне хотелось вернуться назад в прошлое и остановить себя от похода к Истоку, но с другой стороны, когда ещё в своей жизни я смог бы такое провернуть? Любая магия требовала цены, и та, которую я мог обрести, вполне стоила сумасшествия. Глубоко задумавшись, я даже не заметил, как оказался на перекрёстке. Определиться с выбором мне помог Нюхлер: вынырнув на поверхность у одной из стен лабиринта, он юрко осмотрелся по сторонам и, перебежав к левому проходу, тут же зарылся в землю. По крайней мере, я мог найти золото, так что повернул налево. Стоило мне только определиться и направиться вперёд по избранному пути, стены за моей спиной срослись. Кажется, организаторы турнира не подразумевали того, что чемпион захочет отступить назад, убежав от неприятностей, подстерегающих его впереди. Ведомый очередным поворотом на пути, я нос к носу столкнулся с самим собой.
— Какого черта! — восклицание вырвалось непроизвольно.
Отступив на пару шагов от самого себя, я осмотрелся по сторонам: зачем организаторам турнира понадобилось создавать копии чемпионов и расставлять их в различных местах лабиринта? Пока я судорожно соображал, что мне делать с самим собой, нюхлер выбрался из-под земли и высоко подпрыгнул, чтобы сорвать золотистый ободок с моего мизинца. На самом деле это была одна из деталей пингвиненка, Алиса дала мне её накануне, сказав, что она принесёт мне удачу. Нюхлер пролетел сквозь руку моего двойника и лишь развернувшись, чтобы повторить попытку, пушистый зверёк понял, что выбрал не того Поттера. Взмахнув волшебной палочкой, я отправил нюхлера в переплетение веток живой изгороди. Прутья охотно приняли внутрь себя живую плоть, сопроводив это весьма характерным чавкающим звуком.
Отчего-то сердце моё забилось так сильно и все, о чём я мог думать — это как сбежать из этого хода, чтобы оказаться как можно дальше. Закончить это бессмысленное чёртово испытание, чтобы забиться в самой дальней комнате замка. Позволить себе спрятаться от всего мира и от себя самого. Мной овладел страх.
Стоя напротив своего боггарта, я затылком ощущал, как живая изгородь подвигается все ближе и ближе к моей спине. Вложенное в лабиринт заклятие, позволившее ему обрести некоторое подобие интеллекта, должно было подтолкнуть чемпионов друг к другу, чтобы они справились с тварью, предназначенной для них, но, кажется, лабиринт должен был показать нам ещё и тайны наших душ. Шагнув ближе к боггарту, я позволил ему сформироваться окончательно. Я не боялся самого себя, лишь того, кем я мог стать. Голова боггарта запрокинулась к небу, перед расслабленным взором проплывали картины возможного.
— Что же ждёт Гарри Поттер впереди? — шепнул я, всматриваясь в своё недвижимое привидение. Несмотря на то, что все во мне буквально кричало, моля отступить и прорваться сквозь стену, лишь бы оказаться подальше от существа, несущего в себе мои опасения, я был непреклонен. Страхи реальны, покуда мы в них верим. Я достаточно долго верил в то, что стану одним из сто первых, пора было отпускать этот страх от себя. Закрыв глаза, я глубоко вдохнул, позволив себе отрешиться от нахлынувших ощущений.
— Смерть, — тем временем ответило привидение.
Разочарованно взглянув на самого себя, я шагнул прямо навстречу боггарту. Моё подсознание такое скучное, не смогло придумать ничего более страшного, чем смерть. Она неизбежна и придёт к каждому из нас под конец, так чего же её боятся. Просмотр бразильских сериалов день за днём или походы по магазинам в дни распродаж, по-моему, это значительно хуже, особенно, если все это ты делаешь за компанию с вейлами. Стоило мне только коснуться боггарта, как привидение растворилось, окутав меня едким черным дымом. Проходить сквозь холодный мёртвый дух, воплощающий в себе страхи волшебников, ни с чем не сравнимое отвратительное действие. На протяжении ещё нескольких метров после этого я откашливался черным дымом, ощущая внутри себя отголоски тревоги, требующие бежать куда-то, делать что-то, не быть самим собой.
Пытаясь окончательно побороть в себе чувство страха, я позволил себе задуматься о лабиринте. Исходя из сути этого испытания, мы могли бродить по нему часами, пока не наткнулись бы на кого-то из соперников, но также мы могли пройти финальную задачу, если бы нашли кубок, стоящий в центре лабиринта. С учётом вечно двигающихся стен, я бы скорее поверил, что наткнусь на кого-то из ребят, чем проберусь в центр. По моим ощущениям, все мои хаотичные движения по ходам лабиринта до сих пор происходили где-то на окраине. Если подумать, я мог выморозить несколько стен и выбраться к зрителям, тем самым закончив испытание полным провалом. На несколько минут я действительно задумался над этим вариантом, но более живая стена лабиринта заинтересовала меня куда сильнее проигрыша.
По моему скромному мнению, это испытание было самым скучным, хотя антураж впечатлял. Для вступительной задачи были выбраны единороги, пусть пройти мимо них было довольно легко, если ты не исчадие Ада, оно все равно было достаточно интересным. Британия представила перед гостями школы столь прекрасных существ, разумеется, сразу же придав возобновлённому после стольких лет турниру некий шик, раз смогла заполучить столь редких волшебных существ. Вторая задача показала авантюризм, на который могли бы пойти участники, следуя строго по карте или исследуя запретный лес по своему усмотрению. Хотя, смотря на мои очки, самостоятельные исследования и жульничество было не в почёте. Организаторы турнира смогли похвастаться тварями, которые обитали в нашей стране и даже поселением разумных существ. Показать миру, что, несмотря на глупый закон о вейлах, Хогвартс предоставит приют тем, кто захочет мира. Фадж, должно быть, так до сих пор и не понял, как именно Дамблдор это провернул у него под носом. Третья задача уже не преследовала никаких политических целей, она лишь показала уровень знаний, которые приобретают ученики в разных школах. Надо заметить, что своим выступлением Флер немного испортила миролюбивую репутацию вейл, показав, насколько опасными они могут быть, когда беспокоятся о своих любимых. Эта же задача была о нас: о наших страхах, нашей способности прийти на помощь в трудную минуту, о том, насколько самоотверженными и благородными мы может быть, насколько злыми способны стать в будущем. Испытание зрелости суждений и стойкости веры.
Мне не хотелось показывать кому-либо, каким благородным я могу быть, защищая других; каким умным я был или сколько тварей я мог победить, поэтому лабиринт просто вёл меня из стороны в сторону, не зная, куда подтолкнуть. Я был почти уверен, что Виктор и Флер уже встретились с действительно опасными тварями на своём пути, слишком уж эта парочка была горделивой — они хотели победить и доказать всему миру, что могли быть больше, чем просто игрок в квиддич и дочь министра. Седрик, возможно, уже также показал, насколько трудолюбивым и упёртым он мог быть. А я, подобно лунному тельцу, топтался почти на одном месте, доказывая всем, что был крайне невозмутимым и бездушным типом.
Я знал заранее, что за существо будет за поворотом. Возможно, магия живых стен и скрывала магию и звуки, но никак не могла скрыть холод, который вызывали дементоры. Со странным нетерпением я шагнул навстречу существам, лишившим меня большей части души. Тягучая магия этих существ стала медленно распространятся, заполняя пространство между мной и дементорами. Став участником турнира, я действительно хотел оказаться лицом к лицу с ними. Мне так важно было узнать, хватит ли того, что осталось, чтобы заполнить меня без остатка.
Существо двинулось в мою сторону, протянув руку, будто предлагая мне уйти с ним добровольно. Знакомое звенящее ощущение наполнило меня, заставляя все блеклые чувства, вернувшиеся ко мне за этот год, вдруг разом наполнить меня. Я ощущал в себе ужас — я боялся, что не смогу справиться с дементором, как и в прошлый раз. Гнев и ярость полыхали во мне, норовя вырваться огнём наружу, чтобы сжечь дементоров дотла, чтобы уничтожить и себя, посмевшего усомниться в собственных силах. Интерес заставлял зачарованно наблюдать за вяжущей магией темных существ, подбирающейся ко мне все ближе, желающей лишить остатков воли и подчинить себе. Восторг вызывали крупицы волшебства, столь щедро заполонившие все вокруг. Робким трепетным ростком пробивалась нежность, готовая стереть отчаяние и опустошённость, чтобы наполнить меня лёгкостью, в которой так досадно легко вспыхнула влюблённость. Влюблённость, всколыхнувшая мою гордость, заставившая меня веселиться, печалиться и ревновать. Испытывать все те чувства, что толкали меня на безрассудные поступки, с волнением окунувшие меня в одно — последнее чувство, заполнившее меня без остатка, позволившее звенящим осколкам моей души вновь сцепиться друг с другом в его пламени. Она выковала меня заново в своём огне, окутала меня своим запахом, позволила мне быть собой, несмотря на свои желания. Флер Делакур была моим якорем, моим огнём. Моей любовью.
— Экспекто патронум, — сквозь серебристый туман из моей палочки сформировался силуэт лебедя.
Чёртова птица!
Преодолев препятствие в виде дементоров на своём пути, я точно знал, куда теперь мне следовало идти. Лабиринт любезно вёл меня вперёд, навстречу к большему количеству всевозможных тварей и ближе к центру. Заморозив огненный коридор, в котором обитали саламандры, я прошмыгнул на небольшую полянку, к которой вели сразу же семь ходов. Имея столько возможных вариантов, я на мгновение растерялся, не зная, в какую сторону мне следовало идти теперь, но Флер, поспешно выскочившая из своего хода, значительно упростила мои поиски. Она расслабилась и заметила меня только после того, как, взмахнув волшебной палочкой, заставила стену лабиринта за ней зарасти. Очевидно, существо, от которого она убегала, был крайне неприятным.
— Знаешь, когда все это закончится, нужно будет непременно расспросить мадам Стебль об этих растениях и заклятиях, которыми их заколдовали, — подойдя ближе к вейле, увлечённо заметил я. Теперь, когда бродить в ходах лабиринта я мог не один, то можно было поделиться давно мучившими меня мыслями. Особенно не задумываясь о том, куда нам следовало идти, мы с ней шагнули в ближайший ход, подальше от саламандр и тех, кто пугал Флер.
— Зачем? — устало пробормотала Флер, пытаясь заплести свои волосы в некое подобие косы. Как я и предполагал, путь, который она избрала, желая доказать миру, что была непросто красивой девушкой, изобиловал опасными магическими тварями. По всей видимости, одно из существ все же успело причинить ей значимый вред. Хотя, если быть честным до конца, очень много кому удалось причинить ей вред: на руках и ногах Флер было множество следов от ссадин и даже ожогов, особенно неприятный след был на шее. Существо, наградившее вейлу новым образом, во всей видимости, было ядовитым. Почти наверняка знания Флер в области лечебной магии были значительно более обширными, чем мои, но просто так смотреть на ожог, украшающий её шею, мне не хотелось. Поэтому я воспользовался всем арсеналом своих знаний, чтобы уменьшить болевые ощущения. Благодарно мне улыбнувшись, Флер бросила огненный шар в одну из стен, чтобы изменить наш с ней маршрут, кажется, она не слишком хотела идти вперёд и знакомиться с существом, что пряталось за поворотом, хотя, зная Флер, я мог быть вполне уверен, что она, в отличие от меня, знала, кто там находится.
— Возвращаясь к твоему вопросу, — отрезав несколько слишком ретивых веток, возмутившихся тем, что мы жульничаем и не идём по придуманным для нас тропинкам, вспомнил я. — Если высадить вокруг дома небольшие кустарники и наложить на них сеть точно таких же заклятий, то, например, они не выпустят моих детей гулять, если они не выполнили те поручения, которые им дали, или не отпустят гулять в неположенное время.
— Если ты сделаешь это, то твои дети будут тебя ненавидеть, — усмехнулась Флер, чуть наклонив голову набок, явно прислушиваясь к тому, что было впереди.
— На самом деле, я почти уверен, что это не будет сильно меня беспокоить. К тому же, этим мини-лабиринтом можно будет пользоваться и в защитных целях, — пожал плечами я, рассматривая стену, которая преграждала наш путь. Я бы не сказал, что за ней пряталось что-то особенное: листва была такой же тусклой и тёмно-зелёной, как и у проходных стен лабиринта.
— Это будет беспокоить меня, — перестав прислушиваться к окружающему нас, Флер взглянула на меня так, как будто собиралась задушить.
— С какой стати тебя будет беспокоить то, что происходит в моей семье? — на всякий случай я отступил от Флер на пару шагов, прежде чем задать свой вопрос. Должно быть, чувство самосохранения медленно, но верно возвращалось ко мне, потому что мои заблаговременные действия помогли мне избежать знатной пощёчины.
— Как же я ненавижу тебя, Поттер! — в сердцах воскликнула Флер, прежде чем стремительно развернуться от меня и двинуться прямо навстречу к тому, что её так нервировало.
— Да ладно, Флер, в этой стране меня все любят, — старательно подливая масла в огонь вейловской ссоры, я двинулся за ней следом, предусмотрительно отставая на пару шагов.
— Я не из этой страны! — в сердцах воскликнула Флер.
Если бы ситуация не была такой патовой, то я, возможно, восхитился бы тем, как блеснули огнём её глаза и с какой быстротой на её ладони вспыхнула идеальная огненная сфера. Но в тот момент мне было куда важнее направить праведный вейловской огонь в нужное русло, так что, прежде чем Флер взмахнула бы рукой, чтобы направить огонь в мою слегка сумасшедшую тушку, я толкнул её в сторону. Сделал я это как раз вовремя, так что скорпионий хвост мантикоры вонзился в землю, где стояла Флер, а пламя, предназначавшееся мне, попало в красноватую шкуру существа, к сожалению, не причинив ему никакого вреда.
